Первая половина XX века

Подготовка к Первой мировой войне показала, что эпоха «многополюсной» мировой системы подходила к концу. Действительно, возникновение двух конфликтующих блоков — Антанты и Тройственного союза, к которым примкнули и некоторые другие страны, свидетельствовало о том, что для решения мировых проблем и противоречий пришлось преодолеть «полюсную» политику и создать некие более консолидированные мировые структуры.

Это важно!

Первая мировая война явилась результатом как усиления неравномерности развития (опережающий рост США, Германии, Японии), так и обострения отмеченных противоречий. В то же время война и ее последствия привели к тому, что эти противоречия привели к хроническому кризису самой системы.

Прежде всего, сам Версальский мир был достаточно несправедлив, что привело как к сохранению не решенных до войны проблем, так и к возникновению реваншистских настроений. Во-первых, по Версальскому договору Германия потеряла все свои колонии, пятую часть территории и десятую часть населения, но сохранила в основном свою промышленность, г. е. в стране сразу же возникли диспропорции на рынках капитала, труда, сбыта и пр. Во-вторых, после Октябрьской революции и распада АвстроВенгрии Германия лишилась огромных рынков и инвестиций на Востоке. В-третьих, в годы Веймарской республики жизненный уровень населения заметно понизился из-за миграций, разрыва традиционных экономических связей, необходимости выплаты государственных долгов и контрибуции. Последнюю она могла выплачивать, только расширяя экспорт, но кризис, протекционизм, создание системы преференций и другие обстоятельства препятствовали развитию ее торговли. Следствием стало увеличение количества избыточных мощностей и безработица со всеми вытекавшими отсюда социальными и политическими последствиями. Это и определило необычайно агрессивную борьбу за «жизненное пространство».

Что касается Италии и Японии, то в первые десятилетия XX в. они особенно нуждались в дополнительных рынках как средстве преодоления возраставших внутренних диспропорций. Большую агрессивность их внешней политике придавал ряд обстоятельств. У этих стран нет богатых природных ресурсов, а ресурсы колоний других держав уже были монополизированы их метрополиями. При покупке же сырья и сбыте готовых изделий через посредников снижалась конкурентоспособность товаров. В 1920— 1930;х гг. замедлились темпы роста мировой экономики, ужесточился протекционизм, сдерживавший внешнеторговые операции этих стран. Наконец, промышленное развитие Италии и Японии происходило в условиях гораздо более высокой демографической и социальной напряженности, чем в других странах Западной Европы, нс говоря уже о США. Поэтому захват новых территорий и получение уступок от других великих держав рассматривались и как средство социально-политической стабилизации.

В этот период развертываются антикапиталистические революции (Россия, Венгрия, Германия, Мексика и пр.), возникают затяжные гражданские войны (Китай, Мексика), приходят к власти антисистемные (во внешнем плане) движения, существовавшие в рамках самого капитализма (Гсрмания, Италия и ир.). Все более мощным генератором кризисных явлений становится периферия мировой системы.

В колониях усиливается национально-освободительное движение, направленное на свержение иностранного господства. В зависимых странах идет непрерывная борьба между традиционными элитами и модернизирующимися слоями за политическое закрепление национального суверенитета. Кроме того, на периферии действуют силы, пытавшиеся использовать противоречия между великими державами в национальных или собственных интересах: Реза-шах (Mohammad Reza Shah Pahlavi) в Иране, Гейлани (Qutb-ul Aqtaab Naqib Al Ashraaf Syed Abd ar-Rahman al-Qadri al Gillani) в Ираке, С. Ч. Бос (S. Ch. Bose) в Индии. В результате перечисленных кризисов экономические связи в системе начинают ослабевать: сокращается экспортная квота, падают темпы движения иностранных инвестиций (до 0,2% в год в неизменных ценах), растет протекционизм, ограничиваются международные миграции населения. Ослабление экономических отношений способствовало усилению политических и военных факторов.

Сама политизация была связана с рядом причин. Прежде всего в мировой системе в этот период не было явного лидера. Британская империя в результате потерь в ходе Первой мировой войны, утраты научно-технического лидерства в ряде отраслей и нараставшего национально-освободительного движения в колониях теряла свои былые позиции; аналогичные процессы были характерны для Франции и ее колониальной империи. В то же время основные конкуренты этих стран — Германия, Италия, Япония — развивались более высокими темпами, что к концу 1930;х гг. приблизило их к британскому уровню развития. К тому же конкуренты более активно готовились к войне.

Особое место в мировых отношениях занимали США и Советский Союз. По объему производства (абсолютной величине ВВП) и производительности труда (ВВП на душу населения) США вышли на первое место в мире незадолго до начала Первой мировой войны; да и великой державой они были признаны лишь в начале века. Однако в тот период совокупный ВВП Британской империи был примерно равен этому показателю, а Французская империя лишь ненамного уступала ему. К тому же для крупных европейских держав в тот период было характерно расширенное воспроизводство на «внутриимперской» основе; они обеспечивали себя и свои колонии продовольствием и сырьем, машинами и оборудованием за счет собственного производства, вооружали собственным оружием (качеством не хуже американского) собственные армии. Следовательно, США не могли влиять ни на темпы развития, ни на направления структурной перестройки большинства стран мира.

Влияние США на мировую экономику ограничивалось и рядом других причин. Прежде всего, внешнеэкономические связи в их экономике играли гораздо меньшую роль. К тому же эти связи отличались рядом особенностей. Во-первых, они ориентировались преимущественно на страны и территории, входящие в Азиатско-Тихоокеанский регион, игравшие в тот период сравнительно небольшую роль в мировой экономике. Во-вторых, во внешней торговле США очень большое место занимали сырьевые и продовольственные товары. Поэтому они являлись скорее конкурентом, чем партнером развивающихся стран, так как не могли закупать их продовольствие и сырье. В-третьих, в межвоенный период США все еще оставались чистым дебитором в международном движении инвестиций, тогда как Лондон и Париж продолжали сохранять свои позиции финансовых центров мира. Между тем в конце XIX — начале XX в. международное движение капитала играло, видимо, несколько большую роль, чем ныне, в определении темпов развития, механизации производства, углублении международного разделения труда и пр.

Это важно!

Хотя США обладали зоной влияния в Латинской Америке и владели Филиппинами, их доходы от колониально-зависимого мира, составляя очень небольшую часть ВВП, не могли идти в сравнение с такими доходами других колониальных держав. Почти не принимали они участия и в различных договоренностях великих держав относительно раздела тех или иных территорий. По всем этим причинам США находились на полуперифсрии иерархической мировой системы, несмотря на свою экономическую мощь.

В политическом плане Соединенные Штаты вследствие как невозможности осуществления своих программ после Первой мировой войны, так и тяжелых последствий «Великой депрессии», особенно сильно поразившей эту страну, активной роли в европейской политике не играли. На этот своеобразный изоляционизм оказывали воздействие внутренние процессы — выделяются четко сменяющие друг друга циклы американской истории: интровертные (сосредоточенность на внутренних проблемах) и экстравертные (активное участие в мировой политике).

Что же касается СССР, то сама Октябрьская революция вывела его из мировой капиталистической системы и противопоставила ей. В данных условиях Коммунистическая партия и руководство страны рассматривали СССР как колыбель мировой революции, «осажденную крепость», которая в любой момент может подвергнуться нападению извне. Поэтому в экономическом строительстве возобладала идеология опоры на собственные силы, прежде всего в деле создания и развития военно-промышленного комплекса. Во внутреннем плане такая политика стимулировалась огромными внутренними природными ресурсами; после значительного расширения внешнеэкономических связей в начальный период индустриализации они во второй половине 1930;х гг. стали свертываться. Возможно, такая политика была рациональна ввиду нестабильности мировой экономики после «Великой депрессии». Во внешнем плане она вызывалась напряженными, иногда полувраждебными, отношениями с великими державами, вина за которые лежала не только на Советском Союзе.

В политико-инструментальном плане подготовка мировой революции, а позднее — создание буферной зоны мыслились как поддержка через Коминтерн коммунистических партий и их деятельности, а также нарождавшихся национально-освободительных движений. Помимо организационно-пропагандистской поддержки в ряде случаев такие движения получали довольно существенную материальную помощь. В целом, СССР, с одной стороны, несмотря на довольно быстрый рост экономического потенциала, был неспособен в тех условиях существенно воздействовать на происходившие события, а с другой — был, скорее, заинтересован в разрушении системы и поддержании конфликтности, если это прямо не затрагивало его.

Мировая иерархическая система достигла пика своего развития накануне Первой мировой войны, а в межвоенный период начинаются ее кризис и стагнация. Действительно, первые трещины начинает давать колониальная система, резко замедляется мировое движение капитала, усиливаются протекционизм и автаркические тенденции в мировой торговле, наконец, разрастается национально-освободительное движение, в ряде случаев переходящее в вооруженное сопротивление метрополиям.

Отмеченная выше противоречивая расстановка политических сил не позволила избежать новой мировой войны. В результате победы в этой войне коалиции антифашистских сил сложившаяся система международных политических и экономических отношений была подорвана. Поскольку ведущие державы-победители — США и СССР — были заинтересованы (по самым разным причинам) в ее полном уничтожении, то дальнейший ход событий вел к ее разрушению.