Цивилизационные процессы на Востоке

В колониальный период своеобразно развивались культурно-цивилизационные процессы на Востоке. Влияние европейской цивилизации возрастало за счет обращения населения покоренных стран в христианство. В португальских и испанских колониях, не только в Латинской Америке, но и в Азии и Африке, произошло практически полное обращение населения в христианство. В колониях других стран успехи были скромнее, тем не менее в большинстве из них возникли христианизированные меньшинства.

Поскольку мировые религии обусловливали не только мировоззрение, но и весь образ жизни верующего, то обращение в христианство в ряде случаев меняло все стереотипы поведения.

Это интересно!

Жители Гоа, старейшей португальской колонии в Индии, находившейся под ее управлением в 1509—1961 гг., отличаются от других жителей Индии всем стилем жизни, говорят на португальском, носят европейскую одежду; воспоминания о доколониальном прошлом у них ограничиваются музыкой и фольклором. С другой стороны, в Юго-Восточной Азии принятие христианства хотя и влияло серьезно на образ жизни, но люди в значительной степени оставались носителями своей автохтонной цивилизации.

С установлением колониального господства, созданием колониальной администрации, укомплектованной гражданами метрополии, принятием законодательства, базировавшегося на нормах европейского (или приближенных к нему) права, рушится вся иерархия институтов, являвшихся становым хребтом автохтонной цивилизации. Исчезает двор местного правителя и усадьба крупного землевладельца, служившие центром притяжения для местных поэтов, философов, ученых, теологов, ремесленников, художников и пр. Ликвидируются институты, служившие поддержанию религиозных центров, которые, наряду с выполнение своей основной задачи, занимались и распространением традиционной грамотности и знаний, благотворительностью, а также поддержанием целого ряда художественных промыслов.

Вследствие этого при колониализме возникает своеобразная «двухэтажная» модель общества. Верхний этаж, представленный иностранцами, жил по принципам, представлениям и нормам европейской цивилизации. Более того, с помощью своих моральных и правовых норм, репрессивного аппарата и т. п. он влиял на местную цивилизацию, сдерживая и деформируя ее эволюцию. Нижний этаж — подавляющая масса жителей данной страны — продолжал жить по религиозным, моральным, культурным и пр. нормам своей цивилизации, поскольку условия жизни и производства не претерпели заметных изменений. При существовавшей системе власти цивилизационные особенности коренного населения практически не влияли на верхний этаж и не преломлялись в практической политике. Поэтому они были оттеснены на бытовой уровень. К тому же такие особенности постепенно ограничивались и деформировались деятельностью колониальных властей. В то же время из-за ликвидации высших звеньев институтов, определявших развитие религии, культуры, традиционного образования сами данные цивилизации стагнировали или даже угасали.

Наконец, в большинстве колоний была устранена верхушка традиционной элиты, являвшаяся носителем и гарантом ценностей автохтонной цивилизации, ибо только в рамках этой цивилизации она могла сохранить свое место. Ее место заняли низшие слои старой традиционной элиты либо слои и группы, возникшие уже в ходе колониального господства — в немалой степени при поддержке колонизаторов. Новая элита оказалась в достаточно противоречивом положении. Выполнять свои функции посредника между колониальными властями и колонизуемыми она могла, лишь сохраняя тесные связи со своим народом (этика, язык, культура), но одновременно приобретала атрибуты европейской цивилизации (язык, одежда, манера поведения, четкое различение сакрального и мирского). Гарантией процветания была своеобразная нейтральность как к своей, так и к европейской цивилизации. Отсюда — постоянная раздвоенность, противоречие между поведением и сознанием.

До сих пор речь шла о колониях, где размывание отдельных элементов местной цивилизации и деформация цивилизационных характеристик происходили преимущественно насильственным путем. Однако это явление постепенно приобретало всеобщий характер, так как начало охватывать страны, сохранявшие независимость (реальную или формальную) — Японию, Китай, Таиланд, Турцию, Иран. Под влиянием растущего экономического, технического и военного превосходства европейских держав, возрастания их мощи эти государства для того, чтобы выжить, вынуждены были заимствовать новую технику, а для ее успешного использования менять законодательство и создавать соответствующие организационные структуры, но главное — готовить кадры, способные овладеть этой техникой. Однако подготовка европейски образованных кадров, многочисленные заимствования вызвали раскол местных элит, что отчетливо проявилось в революциях Мэйдзи, Синьхайской, Младотурецкой, Гилянской. В известном смысле эти революции и их последствия можно рассматривать как сближение между разными цивилизациями.

Наглядное превосходство европейской цивилизации достигло пика в первой половине XX в., особенно в межвоенный период. Продолжавшееся расширение колониальной системы, появление анклавов капиталистических отношений и современного производства во многих странах, растущее заимствование европейской техники и знаний, наконец, обучение (общее или профессиональное) многих тысяч людей по европейскому образцу во все большей степени размывали и деформировали автохтонные цивилизации. Создавалось впечатление, что страны Азии и Африки идут по тому же социально-экономическому и техническому пути, по которому движутся развитые страны. Проявления же мировоззренческих, социальных, культурных, религиозных особенностей автохтонных цивилизаций рассматривались как неизбежные последствия запоздалого развития, которые со временем должны отмереть. Иными словами, события именно этого периода заставили многих ученых, публицистов и политических деятелей считать, что происходит сближение цивилизаций и размывание наиболее острых межцивилизационных противоречий. Однако при этом предполагалось, что такое сближение и формирование «общечеловеческих ценностей» возможно лишь на основе европейско-христианской цивилизации.

В какой-то мере неизбежность следования по европейскому пути осознавалась и в афро-азиатских странах. Достаточно напомнить о возникновении движения теософов с их учением о мировой религии, проповедях М. Ганди, сочетавших элементы различных религий, провозглашении Турции — столицы халифата — светским государством. Все эти явления как будто бы показывали, что накануне Второй мировой войны мир стоял на пороге превращения христианско-европейской цивилизации в единственную, глобальную.

На Западе все эти процессы находили отражение в рамках концепций и теорий «вестернизации», «модернизации», «симбиоза», «синтеза» и в идеях радикальной парадигмы: теория зависимости Р. Пребиша (R. Prebisch), по которой неразвитость экономики стран третьего мира и, соответственно, благополучие развитых базируется на эксплуатации их природных и трудовых ресурсов и неравноправном положении в мировой системе; теория отсталости А. Г. Франка (A. G. Frank), С. Амина (S. Amin) и других, согласно которой отсталость «третьего мира» связана с резким ростом экспорта из него сырья и импорта промышленных товаров после начала промышленной революции в Европе; мир-системная теория И. Валлерстайна (I. Wallerstein), объясняющая разрывы между центром и периферией основными тенденциями современного мирового экономического развития; теория структурного неравенства Й. Галтунга (J. Galtung), видящая неравноправное положение стран Запада и Востока в международных структурах. Позднее появляются альтернативные концепции («ориентализма» Э. Саида (Е. Said), «полуориентализма» Л. Вольфа (L. Wolff), «инвенции традиций» Э. Хобсбаума (Е. Hobsbawm) и Т. Рейнджера (Т. Ranger), «воображаемых сообществ» Б. Андерсона (В. Anderson), «гибридности» и «мимикрии» X. Бабхи (Н. Bhabha)), в которых было доказано, что западная наука воспринимала Восток как «Другого», причем трактовала его образ в уничижительном плане (сейчас термин «ориенталист» воспринимается на Западе в том же негативном ключе, как и слово «и м п ер иал ист »).

Вторая мировая война изменила расстановку сил в мировой системе. С одной стороны, произошло ослабление большинства мировых держав, проявлявшееся в невозможности осуществления в них расширенного воспроизводства на внутренней основе. С другой стороны, резко усилилась мощь США и СССР. Поскольку они не входили в мировую иерархическую систему, то она противоречила интересам этих двух основных странпобедительниц. Поэтому они приложили немалые усилия для ее ликвидации. В результате данная система рухнула, чему способствовали и некоторые другие факторы. Во-первых, подъем национально-освободительного движения вынудил колониальные державы уйти из колоний (хотя этот уход растянулся почти на три десятилетия). Во-вторых, независимость получили доминионы, мощь которых за годы Второй мировой войны заметно усилилась, и метрополии уже не могли обеспечить необходимого объема связей. В-третьих, в обстановке конфронтации освободились от иностранного влияния (перестали быть членами зон влияния) страны, сохранявшие формальную независимость. В результате во второй половине XX в. мировая система стала состоять из юридически равноправных государств.

При этом за колониальный период крайне существенно уменьшилось экономическое значение Азии и Африки.

Это важно!

Если до XVII в. объем экономики Азии на порядок превосходил показатели Европы, то в 1950 г. цифры были обратными: па Запад приходилось 56% мирового дохода, а на Азию — 19%.

Распад колониальных империй позволил двум сверхдержавам вытеснить метрополии и захватить довольно сильные позиции в ряде бывших колоний. В возникшем после Второй мировой войны мире прежде всего необходимо отметить изменение баланса сил и взаимоотношений великих держав. США превратились в неоспоримого лидера западного мира в ходе войны и в послевоенный период. Как представляется, этому способствовали три основных фактора: во-первых, резкое усиление экономической и военной мощи США; во-вторых, абсолютное и относительное ослабление великих европейских держав и Японии, производительные силы которых в результате военных действий были основательно разрушены; в-третьих, начало длительной конфронтации с Советским Союзом и социалистическим лагерем (в нескольких случаях — па грани перехода к открытым военным действиям). США в результате Второй мировой войны превратились из страны просто с крупнейшим экономическим потенциалом в государство, от которого стали зависеть поддержание расширенного воспроизводства развитых стран и их оборона.

Хотя первые трещины колониальная система начала давать еще в межвоенный период, однако ликвидация ее как института произошла лишь в конце 1940;х — начале 1960;х гг., а португальские колонии освободились лишь в 1970;х гг. Этот процесс был обусловлен несколькими факторами.

• 1. На новом витке развития производительных сил Запада роль колоний в социально-экономическом воспроизводстве крупных держав постепенно сокращалась. Об этом, в частности, свидетельствовало относительное уменьшение колониальных доходов еще в межвоенный период.
• 2. Изменились состав и характер правящих элит в развитых странах. Новые элиты оказались менее заинтересованы в поддержании колониальной эксплуатации, тем более в ее прежних формах.
• 3. В ходе войны произошло очень существенное ослабление традиционных метрополий.
• 4. В развале старой мировой системы были заинтересованы «внесистемные» США (так как ее существование препятствовало использованию их военно-экономического потенциала) и СССР.
• 5. Возникновение после Второй мировой войны двух противостоящих друг другу военно-политических блоков, пытавшихся усилить свое влияние за счет «третьего мира», привело к тому, что были резко ограничены возможности применения силовых методов для удержания колоний, не говоря уже об их захвате.
• 6. Национально-освободительное движение, за исключением очень небольшого числа стран, в большинстве случаев играло лишь роль катализатора при развале колониальной системы на общем фоне уменьшения значимости колоний для экономического воспроизводства.

Это важно!

Колонии освобождались либо мирными, компромиссными методами, либо насильственными — посредством длительной вооруженной борьбы, нередко при поддержке внешних сил. Причем чем жестче и продолжительней была борьба в той или иной колонии, тем радикальнее были силы, приходившие там к власти. И наоборот, компромисс между метрополией и местной элитой, как правило, сопровождался приходом к власти национальной буржуазии, иногда в блоке с другими силами. Иными словами, сам процесс крушения колониальной системы разделил бывшие колонии на различные социально-экономически и политически ориентированные группы.

Что же касается доминионов, зон влияния и пр., то их ликвидация была связана с целым рядом разнородных причин. Прежде всего, необходимо отметить повышение уровня экономического развития этой группы стран за годы войны, ослабление воспроизводственных связей с метрополией и возрастание самостоятельности местных правящих элит. Далее, произошло уже отмечавшееся ослабление — абсолютное и относительное — бывших метрополий, не позволявшее сохранить прежний объем хозяйственных связей. Кроме того, сохранение неравноправия, зависимости этих стран от метрополии противоречило интересам крупнейшего и сильнейшего государства — США, поскольку такая зависимость препятствовала свободному перемещению американских товаров и капиталов. Поэтому США и (СССР) открыто или косвенными методами содействовали разрушению колониальной системы.

Это важно!

Становление мировой системы началось с эпохи колониализма, последовавшей за периодом географических открытий. Общее — возвышение Европы сопровождалось процессом резкого обнищания Азии — дополнялось особенным: страны Востока стали колониями, протекторатами, полузависимыми государствами. Отдельные державы оставались независимыми, но неуклонно теряли политическую и экономическую значимость. В первой половине XX в. европейская цивилизация достигла пика своего превосходства. Все страны Азии и Африки, включая Японию, далеко отставали от Запада, но всем экономическим и социальным параметрам. Это отставание и осознание своей «второсортности» обусловливало, с одной стороны, приниженное состояние других автохтонных цивилизаций по отношению к европейской, а с другой — чрезвычайно широкие заимствования, часто входившие в противоречие с местными условиями.