Компенсация трансграничного ущерба в международном экологическом праве

КОМПЕНСАЦИЯ ТРАНСГРАНИЧНОГО УЩЕРБА В МЕЖДУНАРОДНОМ ЭКОЛОГИЧЕСКОМ ПРАВЕ Любая хозяйственная деятельность оказывает влияние на состояние окружающей среды (далее — ОС). В зависимости от масштабов этой деятельности воздействию могут подвергаться объекты, находящиеся как на, так и за пределами территории государства, под юрисдикцией или контролем которого она осуществляется. Ущерб, причиненный ОС за пределами территории государства, — трансграничный ущерб (далее — ТУ) может являться основанием ответственности государства или оператора*, даже если он был причинен в результате правомерной деятельности. Более того, участниками международных договоров, регулирующих вопросы ответственности за причинение ТУ при осуществлении конкретных видов деятельности, является незначительное число государств**. В связи с этим актуальность проблемы ответственности за причинение ТУ несомненна.

Примечание:

*Под оператором в данной работе рассматривается любое лицо, которое функционально осуществляет руководство или контроль или дает указания, или осуществляет общий надзор (фактический, правовой или экономический контроль) за деятельностью, влекущей опасность причинения ТУ [23, c. 112, 139−140].

**По состоянию на май 2010 г. участниками Венской конвенции о гражданской ответственности за ядерный ущерб 1963 г. (далее — Венская конвенция 1963 г.) являются 36 государств [44]; Протокола к ней 1997 г. — 5 [39]; Конвенции о дополнительном возмещении за ядерный ущерб 1997 г. — 4 (не вступила в силу) [17]; Совместного протокола о применении Венской конвенции и Парижской конвенции 1988 г. — 26 [29]; Базельского протокола об ответственности и компенсации за ущерб, причиненный в результате трансграничной перевозки опасных материалов и их disposal, 1999 г. — 10 (в силу не вступил) [12]; Киевского протокола 2003 г. — 1 (в силу не вступил) Проблема ТУ достаточно широко рассматривается в русскои англоязычной литературе. Так, вопросы предотвращения ТУ и ответственности за его причинение рассматривались В. М. Строчуком (Беларусь) и Р. Лефебром (Нидерланды). Анализ видов деятельности, способных повлечь причинение ТУ, анализируются Д. С. Боклан (Россия) [1; 2]. Проблеме предварительной оценки экологического воздействия опасной деятельности посвящены работы Г. Хандла (США) [26], Ч. М. Керстена (США). В то же время в исследовании основной акцент до сих пор делается на договорные отношения [41, c. 106−118]. Приходится признать, что элементы института ТУ, влекущего ответственность государств и операторов, слабо рассмотрены в русскоязычной литературе, неясным остается вопрос распределения ответственности между государствами и операторами, осуществляющими опасную деятельность.

В настоящей статье анализируется понятие, характеристики и формы ТУ как основания ответственности при осуществлении правомерной деятельности, в том числе в случаях, не регулируемых международными договорами.

Вопросы, связанные с причинением ТУ, уже более пяти тысяч лет являются актуальными для международных отношений. Сохранившиеся памятники свидетельствуют о споре, возникшем между месопотамскими городами-государствами Умма и Лагеш в связи с тем, что из-за отвода Уммой части водотока для ирригационных целей ухудшилось снабжение водой находящегося ниже по течению Лагеша [30, c. 173].

Кодификация института ответственности за причинение ТУ началась в 60-е гг. ХХ в., когда стали заключаться международные договоры, направленные на урегулирование механизмов ответственности за ущерб при осуществлении отдельных видов деятельности (Венская конвенция 1963 г., Международная конвенция об ответственности за ущерб, вызванный загрязнением нефтью, 1969 г.) [14, c. 4].

На сегодняшний день Комиссией международного права (далее — КМП) разработаны: Проект статей о предотвращении трансграничного ущерба от опасной деятельности 2001 г. (далее — Проект 2001 г.) [19], Проект принципов о распределении убытков в случае причинения трансграничного ущерба в результате осуществления опасной деятельности 2006 г. (далее — Проект 2006 г.). Нормы, касающиеся ответственности за причинение ТУ (недопустимость нанесения ТУ, ответственность государств за ущерб, причиненный ОС, «загрязнитель платит»), считаются международными обычаями [3, c. 193; 23, c. 145].

Ответственность за причинение трансграничного ущерба

В международном праве основанием ответственности является, прежде всего, нарушение международно-правовых обязательств (ст. 1 Проекта статей об ответственности государств [21, c. 43] (далее — ПСОГ), Дело относительно пролива Корфу 1946 г. [42, c. 23], Консультативное заключение о толковании мирных договоров 1950 г. [28], Военная и квазивоенная деятельность в и против Никарагуа 1986 г. [35, c. 142, 149], Дело о строительстве дамбы на Дунае 1997 г. [16, c. 38], преамбула Проекта 2006 г. и др.). В этом случае применяются общие принципы ответственности государств за нарушение международных обязательств (например ПСОГ) либо применимые положения соответствующих международных договоров (например ст. VII Международной конвенции относительно вмешательства в открытом море в случае аварий, приводящих к загрязнению нефтью, 1969 г.).

Ответственность за нарушение международных обязательств не исключает обязанности возместить причиненный ущерб. В случае осуществления деятельности, прямо запрещенной международными договорами, например проведение ядерных испытаний в атмосфере (ст. 1 Договора о запрете испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой 1963 г.), добыча минеральных ресурсов в районе Антарктики (ст. 7 Протокола об охране окружающей среды к Договору об Антарктике 1991 г.) и другое, государства несут ответственность как за причиненный ущерб, так и за нарушение международного права. В МЭП вина является отягчающим обстоятельством и лишает причинителя ущерба возможности ограничить размер возмещения (ст. 3 Международной конвенции об ответственности за ущерб, вызванный загрязнением нефтью, 1969 г., ст. 10 Приложения VI к Протоколу по охране окружающей среды к Договору об Антарктике 2005 г.).

Обязанность предотвращения ТУ и применения принципа предосторожности, т. е. обязанность государств обеспечить такую деятельность под его юрисдикцией и контролем, которая не причиняла бы ущерба другим государствам, сформировалась в качестве обычной нормы МЭП еще до середины ХХ в. [3, c. 149; 14, c. 41; 32, c. 64]. Она развилась из иных обычных норм международного права, таких как принцип уважения государственного суверенитета, принципы должной осмотрительности, добросовестности, запрета необоснованного обогащения, добрососедства, баланса интересов и прочие [13, c. 104; 24, c. 1013−1014; 32, c. 20, 28; 36, c. 4, 35]. Указанные принципы, равно как обязанность загрязнителя нести ответственность в случае причинения ущерба были закреплены в целом ряде решений международных судов и арбитражей (Консультативное заключение о правомерности угрозы или применения ядерного оружия 1996 г. [34], Дело о строительстве дамбы на Дунае 1997 г. [16], Trail Smelter 1938, 1941 гг. [43], Дело о проливе Корфу 1946 г. [42]), международных договорах (Конвенция об ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, 1972 г., Международная конвенция об ответственности за ущерб, вызванный загрязнением нефтью, 1969 г.), актах международных организаций и конференций (пр. 21 Стокгольмской декларации, пр. 2 Декларации Рио-де-Жанейро). В преамбуле Проекта 2001 г. подчеркивается, что право государств осуществлять суверенитет над его природными ресурсами не является неограниченным. Уже в 1971 г. в резолюции ГА ООН 2849(XXVI) провозглашалось, что его реализация не должна наносить ущерба другим государствам [8; 36, c. 101; 40, c. 288]. Таким образом, можно сделать вывод, что государство обязано предотвратить наступление ущерба и/или минимизировать риск его наступления независимо от наличия специального международного договора согласно обычной норме международного права.

Условия, размер и механизмы ответственности за причинение ТУ в результате деятельности, не запрещенной международным правом, до настоящего момента вызывают споры. Изначально в доктрине получила признание обязанность государства нести ответственность за допущенные нарушения, например, отсутствие должной осмотрительности (непринятие всех возможных мер для предотвращения причинения ущерба) при осуществлении опасной деятельности (Дело о проливе Корфу 1946 г., Военная и квазивоенная деятельность в и против Никарагуа 1986 г.). Р. Лефебер полагает, что принцип абсолютной ответственности (ответственности в случае причинения ущерба независимо от вины) начал формироваться только в 70-х гг. ХХ в., до этого ответственность наступала только в случае противоправного деяния [32, c. 314]. Отдельные авторы до настоящего времени придерживаются позиции, что в случае, если государство предприняло все необходимые меры предосторожности, оно должно освобождаться от ответственности за причиненный ущерб [13, c. 185; 14, c. 7].

Представляется, однако, что обязанность загрязнителя возместить причиненный ущерб прямо вытекает из его обязанности предотвратить такой ущерб. В 1998 г. КМП отказалась рассматривать концепцию должной осмотрительности в качестве стандарта ответственности при причинении трансграничного ущерба в связи с ее неопределенностью, высокой долей субъективности и чрезмерной нагрузкой, возлагаемой на жертву ТУ [27, c. 30; 32, c. 65].

В Проекте 2006 г. подчеркивается, что ущерб может быть причинен и подлежит возмещению также в случае, когда государство добросовестно выполняет наложенные на него обязательства (преамбула), а для ответственности за причинение ущерба нет необходимости доказывать наличие вины оператора (пр. 4 (2). Основанием абсолютной ответственности является уже сам факт осуществления опасной деятельности (создание риска причинения ТУ по аналогии с применяемой в национальном праве ответственностью владельцев источников повышенной опасности), что нашло свое отражение в международных договорах (Конвенция об ответственности операторов ядерных судов 1962 г., Венская конвенция 1963 г., Конвенция о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, 1972 г., Международная конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1969 г.), и в доктрине [1, c. 39; 11, c. 172; 32, c. 145, 316−317]. Для установления обязанности возмещения за ущерб нет необходимости доказывать наличие вины или противоправности деяния, достаточным является факт наличия ущерба, осуществление государством опасной деятельности и существование причинной связи между осуществлением такой деятельности и причиненным ущербом [32, c. 53].

Единственным актом, в котором оператор освобождается от ответственности в случае принятия им всех необходимых мер предосторожности, является Приложение VI к Протоколу по охране окружающей среды к Договору об Антарктике «Материальная ответственность, возникающая в результате чрезвычайных экологических ситуаций» 2005 г. (ст. 10). Оператор освобождается от ответственности и в иных случаях в ситуациях, находящихся вне его контроля, а именно: стихийное бедствие, вооруженный конфликт, умышленное действие третьих лиц (ст. 8 Приложения VI к Протоколу по ООС 2005 г.; ст. 3 Международной конвенции об ответственности за ущерб, вызванный загрязнением нефтью, 1969 г.; ст. IV Венской конвенции 1963 г.; ст. 8 Луганской конвенции о гражданской ответственности за ущерб, нанесенный в результате деятельности, представляющей угрозу для окружающей среды, 1993 г.; ст. 4 (п. 2а) Протокола 2003 г. о гражданской ответственности и компенсации за ущерб, причиненный трансграничным воздействием промышленных аварий на трансграничные воды, к Конвенции 1992 г. по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер и к Конвенции 1992 г. о трансграничном воздействии промышленных аварий; ст. 3 (п. 5а) Конвенции о дополнительном возмещении за ядерный ущерб 1997 г.).

В связи с этим можно утверждать, что ответственность за причинение ущерба при осуществлении опасной деятельности носит объективный (абсолютный) характер [3, c. 235; 11, c. 172; 32, c. 145]. Профессор С. В. Черниченко отмечает, что объективная ответственность носит договорной характер и применяется в отношении деятельности, связанной с возможностью причинения значительного ущерба [6, c. 242−243; 23, c. 113]. Целый ряд опасных видов деятельности, регулируемых международными договорами, переносит ответственность с государства на операторов [13, c. 473; 26, c. 545]. Однако это не исключает, на наш взгляд, действия обычных норм международного права, которые закрепляют обязанность государств не причинять ущерба иным государствам и возместить ущерб, нанесенный под его юрисдикцией или контролем, что и нашло свое закрепление в практике международных судов и арбитражей (Trail Smelter Arbitration, Дело относительно пролива Корфу, Дело о строительстве дамбы на Дунае) [13, c. 186]. Указанная обычная норма МЭП получила свое закрепление в ст. 4 Проекта 2006 г., согласно которой государства обязаны принять все необходимые меры для того, чтобы обеспечить быструю и адекватную компенсацию в случае причинения ТУ при осуществлении опасной деятельности (гарантировать его возмещение) [23, c. 152−153]. В иных случаях государство может нести остаточную ответственность, если причиненный ущерб превышает размер страховой суммы оператора (ст. VII (1) Венской конвенции 1963 г., ст. III (2) Брюссельской конвенции об ответственности операторов ядерных судов 1962 г.).

Рассмотрим, какой ущерб и в каких случаях подлежит возмещению.

трансграничный ущерб международный ответственность

Трансграничный ущерб

Термины «ООС» и «ТУ» не имеют общепризнанного значения в международном праве. Они определяются исходя из целей каждого конкретного договора [36, c. 122]. На сегодняшний день существует несколько подходов к определению, что является ТУ. Чаще всего ТУ понимается достаточно узко — как ущерб, причиненный деятельностью под юрисдикцией или контролем государства лицам, имуществу или окружающей среде на территории или в других местах, находящихся под юрисдикцией или контролем иного государства (ст. 2© Проекта 2001 г., ст. 2(e) Проекта 2006 г., ст. 2(е) Конвенции о трансграничном загрязнении воздуха на большие расстояния 1979 г., ст. 194 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. и др.) [3, c. 199; 10, c. 16−17].

Таким образом, признак трансграничности сохраняется и в случае, если лица находились за пределами пострадавшего государства, но под его юрисдикцией или контролем, например, если ущерб причиняется одним государством в результате деятельности, осуществляемой на территории другого государства в случае физического контроля над этой территорией (интервенция, оккупация), размещения на этой территории военных сил или должностных лиц (§ 118) [9; 33, c. 54], контроля государства над деятельностью, осуществляемой конкретными лицами (ст. 4−11 ПСОГ). Территория может считаться находящейся под контролем государства в случае, если она входит в сферу интересов государства, например традиционную зону рыболовства в открытом море (дело Фукуру Мару 1954 г.).

Широкий подход, согласно которому под ТУ понимается ущерб, причиненный государством вне его контроля, включая территории за пределами национальной юрисдикции (пр. 21 Стокгольмской декларации, пр. 2 Декларации Рио, ст. 3 Конвенции о биологическом разнообразии 1992 г.), в связи с объективными сложностями, регулирующими вопросы взыскания такого ущерба, на сегодняшний день носит декларативный характер.

Значительный ущерб

В МЭП ответственности подлежит только значительный (серьезный, долгосрочный, широкий) ущерб (Trail Smelter case 1938, 1941 гг., Дело об озере Лану [31, c. 281], ст. 2(1) Конвенции об оценке воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте 1991 г., ст. 1(2) Конвенции об охране озонового слоя 1985 г., ст. 1 Конвенции о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду 1976 г.), хотя точное содержание данного понятия остается неопределенным. Причинение незначительного ущерба (не влияющего на состояние ОС) не является основанием для требования о выплате компенсации [20, c. 152].

Проекты 2001 и 2006 гг. регулируют вопросы возмещения за причинение «значительного» (significant) ущерба (ст. 2(а) и далее), а также тяжелого (grave) ущерба, но только в случае, если вероятность причинения последнего очень незначительна (такие виды деятельности обычно специально регулируются на договорном уровне). Значительность возможного ущерба используется КМП в качестве критерия для определения опасных видов деятельности [20, c. 149−150]. При этом значительный ущерб должен превышать уровень определяемого (detectable), но необязательно должен достигать уровня серьезного или существенного (serious, substantial) [20, c. 152]. В то же время, как справедливо отмечается в доктрине, данный критерий носит неопределенный и часто субъективный характер [26, c. 535].

Опасная деятельность

В доктрине международного права до последнего времени вопрос гражданской ответственности за причинение ущерба рассматривался в разрезе деятельности, не запрещенной международным правом [4, c. 185−186; 5, c. 290−291; 15, c. 429−430]. С 1973 по 1995 гг. КМП работала над темой «Ответственность за ущерб, причиненный в результате действий, не запрещенных международным правом». Впоследствии данная формулировка была изменена и КМП стала рассматривать вопрос ответственности за ущерб, причиненный в результате опасной деятельности, не запрещенной международным правом (Проект 2001 г., Проект 2006 г.).

При этом, однако, опасная деятельность определяется достаточно широко и включает в себя любую деятельность, способную стать источником значительного (significant) (ст. 2© Проекта 2006 г.), но не катастрофического ТУ в результате его физического воздействия (ст. 1 Проекта 2001 г.) независимо от наличия умысла или неосторожности [23, c. 117−118; 25]. В то же время Проект 2001 г. не закрепляет перечень таких видов деятельности, поскольку впоследствии список может изменяться [20, c. 149−150]. В отдельных случаях государства могут договориться, какие виды деятельности считаются опасными для целей регулирования конкретного международного договора (ст. 4 Конвенции о трансграничном воздействии промышленных аварий 1992 г.). Полный запрет налагается на деятельность, которая в обязательном порядке повлечет причинение крайне значительного ущерба (например, ядерные испытания — ст. 1 Договора о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой 1963 г.).

Риск

Опасной является только такая деятельность, которая влечет риск причинения ТУ. Однако ущерб может иметь место и в результате деятельности, не связанной с таким риском [20, c. 151]. Для наступления абсолютной ответственности государство либо оператор при осуществлении опасной деятельности обязаны знать, что существует риск причинения ущерба. Это позволит предпринимать меры по предотвращению либо минимизации ТУ. При этом государство не может ссылаться на незнание о риске причинения ТУ как на основание для освобождения от обязанности возместить ущерб. Обязанность осуществлять оценку возможных рисков отражена в пр. 18 Декларации Рио и ряде международных договоров по ООС. Таким образом, абсолютная ответственность за причинение ТУ при осуществлении деятельности, не запрещенной международным правом, наступает в случае, когда государство либо иное лицо, осуществляющее опасную деятельность, осознавало либо должно было осознавать наличие риска причинения ущерба [13, c. 184; 20, c. 151; 42]. Следует также иметь в виду, что такой риск должен быть незначительным. Деятельность, которая в обязательном порядке влечет причинение большого (катастрофического) ТУ, например в результате ядерных испытаний, запрещается международным правом (Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой 1963 г.).

Виды ущерба

В МЭП возмещению подлежит только материальный ущерб [7, c. 74; 10, c. 18]. Он может классифицироваться различными способами в зависимости от целей классификации. Например, с учетом секторального регулирования вопросов ответственности для определения ее правового режима определяющим фактором могут быть виды деятельности, явившейся причиной ущерба, такие как космическая деятельность, эксплуатация ядерных установок, транспортировка нефти и другие.

Основным видом классификации является разделение ТУ по объектам, которым он причинен: ущерб физическим лицам (вред, причиненный жизни и здоровью), ущерб имуществу (утрата, уничтожение или повреждение имущества) и ущерб ОС.

Поскольку ущерб ОС изначально определить достаточно сложно, международные договоры и решения международных судов и арбитражей закрепляли обязанность возмещения только личного и имущественного ущерба.

Личный ущерб

Под личным ущербом понимается потеря жизни и здоровья (ст. 1(а) Конвенции о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, 1972 г., ст. I (1k) Венской конвенции 1963 г., ст. 2(а) Проекта 2006 г.). При этом вред здоровью может включать также психологический стресс и причиненные им психические расстройства. Решение № 7 Руководящего совета Комиссии ООН по компенсации помимо причинения прямого вреда здоровью закрепляет обязанность возмещения ущерба общественному здоровью, включая синдром посттравматического шока, стоимость расходов по проведению дополнительного мониторинга и медицинского ухода, а также потенциальное увеличение случаев заболевания раком, моральный стресс, респираторные заболевания.

Личный ущерб рассматривается в качестве наиболее важной части ущерба и подлежит первоочередной компенсации в случае недостатка средств для возмещения ущерба в полном объеме (ст. VIII (2) Венской конвенции 1963 г. в редакции Протокола 1997 г., ст. 9(3) Конвенции о гражданской ответственности за ущерб, причиненный при перевозке опасных грузов автомобильным, железнодорожным и внутренним водным транспортом, 1989 г.).

Вред здоровью, включаемый в состав личного ущерба, должен быть результатом воздействия вредоносных факторов соответствующей опасной деятельности. В этой связи имеет значение период, в течение которого должны проявиться последствия вреда здоровью, подлежащие включению в состав ущерба (например, Венской конвенцией 1963 г. установлен десятилетний срок, а Протоколом к ней 1997 г. срок продлен до 30 лет), и наличие причинной связи между деятельностью и понесенным ущербом. В случае, если ущерб причинен одновременно вредоносными факторами соответствующей деятельности и иными обстоятельствами, он рассматривается как ущерб, причиненный только этими вредоносными факторами в той мере, в которой такие иные обстоятельства не могут быть обоснованно отделены (ст. VI (4) Венской конвенции 1963 г., ст. 1 (10(2) Конвенции о гражданской ответственности за ущерб, причиненный при перевозке опасных грузов автомобильным, железнодорожным и внутренним водным транспортом, 1989 г.).

Имущественный ущерб

Имущественный ущерб предполагает ухудшение физической ценности движимых и недвижимых вещей (включая культурные ценности), их уничтожение либо утрату (пр. 2а (ІІ) Проекта 2006 г.). Вред имуществу может быть причинен без ущерба ОС, но в большинстве случаев они причиняется одновременно. В этой связи в составе имущественного вреда в части упущенной выгоды выделяют сопутствующие и чистые экономические потери. Сопутствующие потери связаны с личным и имущественным ущербом, например, потери в доходах из-за причиненной нетрудоспособности [23, c. 125−126]. Чистые экономические потери не связаны непосредственно с ущербом, но становятся неизбежными в результате его причинения. Например, лица, занимающиеся рыболовной деятельностью, несут чистые экономические потери в результате загрязнения морских территорий. Положения о включении чистых экономических потерь содержатся уже в ст. I (1k) Венской конвенции 1963 г. Поскольку международные договоры не определяют, какие лица имеют право требовать компенсации чистых экономических потерь, а в условиях тесных хозяйственных связей значительные потери несут по цепочке многие взаимосвязанные предприятия, решение вопроса о том, убытки каких лиц имеют достаточно тесную связь с причиненным ущербом, обычно оставляется на усмотрение судебного органа, рассматривающего конкретное дело. В последнее время, однако, имеется тенденция рассматривать чистые экологические потери в качестве экологического ущерба (пр. 2а (iii) Проекта 2006 г.).

Экологический ущерб

Инциденты, причиняющие ТУ, в большинстве случаев наносят наиболее значительный вред окружающей среде. Однако данный вид ущерба только недавно получил закрепление в международно-правовых документах (Протокол 1992 г. о внесении поправок в Международную конвенцию о гражданской ответственности за загрязнение нефтью 1969 г., резолюции СБ ООН 687(1991), 692(1991), учреждающие Комиссию ООН по компенсации (категория F), Протокол 1997 г. к Венской конвенции 1963 г., пр. 2а Проекта 2006 г.).

Определение такого ущерба является достаточно сложным ввиду отсутствия общепринятого определения ОС. Более того, сложно определить, что представляет собой сам ущерб, кто может требовать его возмещения, каковы критерии установления экологического ущерба и прочее [24, c. 1015]. Как правило, международные договоры дают определение ущерба ОС путем перечисления конкретных природных ресурсов и факторов, которым причинен вред. В их числе указываются фауна, флора, почва, вода, ископаемые, ландшафты, климатические факторы, археологическое и культурное наследие (п. 35 Решения № 7 Руководящего совета Комиссии ООН, пр. 2b Проекта 2006 г.). Различия в подходах к определению затрудняют проведение оценки ущерба, подлежащего компенсации.

На сегодняшний день существует несколько подходов при определении ущерба окружающей среде: узкое — ущерб только природным ресурсам, более широкое — также ущерб имуществу, составляющему культурное наследие, развернутое — также ущерб ландшафтам и благоприятной окружающей среде [10, c. 28; 23, c. 133]. Как отмечено выше, личный и имущественный ущерб рассматриваются отдельно, но их не всегда так просто разграничить.

Наибольшую сложность представляет оценка так называемого «чистого» экологического ущерба, т. е. ухудшение состояния ОС, который не может быть выражен в денежном эквиваленте. Такой ущерб, однако, подлежит компенсации в случае его обоснования пострадавшим государством [23, c. 132; 39]. Из материалов к Проекту КМП 2006 г. следует, что суд должен самостоятельно оценивать денежную стоимость ухудшения ОС с использованием в том числе критериев справедливости [23, c. 132]. В случае причинения экологического ущерба возмещению подлежат:

любые убытки и ущерб, понесенные в результате ухудшения состояния ОС (экологический ущерб и истощение природных ресурсов) (п. 16 резолюции СБ ООН 687(1991), пр. 2а (ІІІ) Проекта 2006 г.);

расходы на превентивные меры, направленные на предотвращение и минимизацию ущерба (меры реагирования), если они произведены после инцидента, явившегося причиной причинения ущерба, либо при серьезной и надвигающейся угрозе причинения ущерба (ст. 1(6а) Международной конвенции о гражданской ответственности за загрязнение нефтью 1969 г. в редакции Протокола 1992 г., п. 35 Решения № 7 Руководящего совета Комиссии ООН, пр. 2а (v) Проекта 2006 г.);

меры по восстановлению (ст. 1(1) Венской конвенции 1963 г. в редакции Протокола 1997 г., ст. 1(11) Конвенции о дополнительном возмещении за ядерный ущерб 1997 г., пр. 2а (IV) Проекта 2006 г., п. 35 Решения № 7 Руководящего совета Комиссии ООН) либо созданию эквивалента поврежденному природному ресурсу (ст. 1(1m) Венской конвенции 1963 г. в редакции Протокола 1997 г.). Такие меры, однако, должны применяться наименее затратным способом с учетом способности природных ресурсов к самовосстановлению и соразмерно ценности соответствующего природного ресурса и возможному вреду иным ресурсам в результате использования таких мер;

разумные меры по мониторингу и оценке экологического вреда в целях определения размеров и уменьшения ущерба и восстановления ОС, мониторингу публичного здоровья и осуществления медицинского обзора в целях расследования и борьбы с возрастанием риска причинения вреда здоровью как следствие экологического ущерба (п. 35 Решения № 7 Руководящего совета Комиссии ООН).

В связи с этим можно констатировать, что на сегодняшний день ТУ имеет комплексный характер и включает личный, имущественный и экологический ущерб. Данные элементы являются тесно связанными и должны рассматриваться в их совокупности (Протокол 1997 г. к Венской конвенции 1963 г., ст. 1© Конвенции о трансграничном воздействии промышленных аварий 1992 г., пр. 2а Проекта 2006 г., п. 35 Решения № 7 Руководящего совета Комиссии ООН).

В случае если вопросы ответственности за причинение конкретного вида ущерба, регулируются конкретным международным договором, то и конкретные обстоятельства (какой ущерб и в каком объеме подлежит возмещению) регулируются именно этим договором. Однако, учитывая незначительное число государств — участников договоров о гражданско-правовой ответственности, а также тот факт, что многие из них не закрепляют ответственности за экологический ущерб, применимыми часто остаются обычные нормы международного права. В этом случае государства решают вопрос о размере возмещения по согласованию друг с другом либо посредством обращения в судебные или арбитражные органы.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что современное международное право признает обязанность возмещения причиненного ТУ уже на основании самого факта его причинения, независимо от правомерности или противоправности деяния, в результате которого он был причинен в качестве обычной нормы международного права. Государство обязано обеспечить предотвращение ТУ и гарантировать возмещение причиненного ущерба независимо от наличия международного договора, регулирующего вопросы ответственности при осуществлении конкретного вида деятельности.

Незначительное участие государств в таких международных договорах, а также принятие Проекта 2006 г. в форме рекомендательного Проекта принципов (а не проекта статей) свидетельствует о неготовности государств детально урегулировать отношения по вопросам гражданской ответственности, предоставив право обращаться с исками непосредственно физическим и юридическим лицам. В результате этого на сегодняшний день вопросы ответственности в случаях, неурегулированных международными договорами (либо когда международные договоры неприменимы), решаются по дипломатическим каналам либо путем обращения в международные суды и арбитражи на основании указанных обычных норм международного права.

Современное международное право отошло от понимания ответственности как ответственности только за совершение противоправных деяний и практически отказалось от концепции должной осмотрительности. В результате этого концепция ответственности за нарушение международных обязательств была заменена общим стандартом жесткой ответственности.

На договорном уровне признается абсолютная ответственность операторов, осуществляющих опасную деятельность, даже в случае принятия ими всех необходимых мер предосторожности. Виновность оператора либо непринятие им действий по предотвращению или уменьшению размера ущерба является основанием для снятия ограничений относительно размера ущерба (ст. V (2) Международной конвенции об ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1969 г.), за исключением случаев, связанных с причинением ядерного ущерба, поскольку такой ущерб в связи с его размером не может быть погашен полностью (ст. III Конвенции об ответственности операторов ядерных судов 1962 г.).

Государство несет гражданскую ответственность, если оно само является оператором (осуществляет контроль в любой форме за осуществлением опасной деятельности) или если нормы международных договоров об ответственности неприменимы, и ответственность в соответствии с международным правом за нарушение международных обязательств, если оно не приняло всех необходимых мер для предотвращения причинения ущерба или обеспечения возможности компенсации причиненного ущерба.

Возмещению подлежит значительный (необязательно серьезный либо тяжелый) трансграничный ущерб, причиненный при осуществлении опасной деятельности, т. е. деятельности при осуществлении которой государство либо оператор осознавали либо должны были осознавать существование риска причинения значительного трансграничного ущерба. Наблюдается также тенденция расширения объема ущерба, подлежащего возмещению при осуществлении опасной деятельности. На сегодняшний день возмещению подлежат личный, имущественный и экологический ущерб, стоимость мер, предпринятых другими государствами для минимизации размера причиненного ущерба, и разумных мер мониторинга.

1. Боклан, Д. С. Виды деятельности, влекущие причинение трансграничного ущерба окружающей природной среде / Д. С. Боклан // Юрист-международник. — 2004. — № 1. — С. 36−44.

2. Боклан, Д. С. Предотвращение трансграничного ущерба от опасных видов деятельности / Д. С. Боклан // Междунар. публич. и междунар. частное право. — 2003. — № 1. — С. 37−47.

3. Копылов, М.Н.

Введение

в международное экологическое право / М. Н. Копылов. — Москва: РУДН, 2007. — 267 с.

4. Международное право: учеб. / отв. ред. Г. В. Игнатенко, О. И. Тиунов. — 4-е изд. — М.: Норма, 2008. — 720 с.

5. Международное право: учеб. / отв. ред. Ю. М. Колосов, Э. С. Кривчикова. — М.: Междунар. отношения, 2003. — 720 с.

6. Международное право: учеб. / под ред. А. А. Ковалева, С. В. Черниченко. — 3-е изд. — М.: Омега-Л, 2008. — 832 с.

7. Раскалей, С. Б. Объективная ответственность государств в международном праве / С. Б. Раскалей. — Киев: Наук. Думка, 1985. — 120 с.

8. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 2849(XXVI) от 20 дек. 1971 г. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://daccess-dds-ny.un.org/doc/RESOLUTION/GEN/NR0/331/73/IMG/NR033173.pdf?OpenElement. — Дата доступа: 20.03.2010.

9. Резолюция Совета Безопасности ООН № 687(1991) от 3 апр. 1991 г. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.un.org/russian/documen/scresol/1991/res687.htm. — Дата доступа: 20.03.2010.

10. Строчук, Д.М. Международно-правовая регламентация предотвращения трансграничного ущерба от правомерной деятельности государств и ответственности за его причинение: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10 / Д. М. Строчук. — Минск, 2006. — 116 с.

11. Тимошенко, А. С. Формирование и развитие международного права окружающей среды / А. С. Тимошенко. — М.: Наука, 1986.

12. Basel Protocol on Liability and Compensation for Damage Resulting from Transboundary Movements of Hazardous Wastes and their Disposal, Status [Electronic resource]. — Mode of access: http://treaties.un.org/Pages/ViewDetails.aspx?src=TREATY&mtdsg_no=XXVII-3-b&chapter=27&lang=en. — Date of access: 30.04.2010.

13. Birne, P. International Law and the Environment / P. Birne, A. Boyle. — 2nd ed. — New York: Oxford University Press, 2002. — 798 p.

14. Boyle, A.E. Globalizing Environmental Liability: the Interplay of National and International Law / A.E. Boyle // Journal of Environmental Law. — 2005. — Vol. 17. — No. 1. — P. 3−26.

15. Brownlie, J. Principles of Public International Law. / J. Brownlie. — 6th ed. — Oxford: Oxford University Press, 2003. — 742 p.

16. Case concerning the Gabcikovo-Nagymaros Project (Hungary v/ Slovakia), Decision of 25.09.1997 // I.C.J. Reports, 1997. — P. 7−84.

17. Convention on Supplementary Compensation for Nuclear Damage 1997 [Electronic resource]. — Mode of access: http://www.iaea.org/Publications/Documents/Conventions/supcomp_status.pdf. — Date of access: 30.04.2010.

18. Criteria for Additional Categories of Claims, Decision of the Governing Council of the UN Compensation Commission No. 7 of 17.03.1992 (S/AC.26/1991/7/Rev.1) [Electronic resource]. — Mode of access: http://www.uncc.ch/decision/dec_07r.pdf. — Date of access: 03.05.2010.

19. Draft Articles on Prevention of Transboundary Harm from Hazardous Activities // Official Records of the General Assembly, Fifty-sixth Session, Supplement No. 10 (A/56/10) [Electronic resource]. — Mode of access: http://untreaty.un.org/ilc/texts/instruments/english/draft %20articles/9₇_2001.pdf. — Date of access: 25.03.2010.

20. Draft Articles on Prevention of Transboundary Harm from Hazardous Activities with commentaries // Official Records of the General Assembly, Fifty-sixth Session, Supplement No. 10 (A/56/10) // Yearbook of the International Law Commission. — 2001. — Vol. II, Part 2. — P. 148−170.

21. Draft Articles on Responsibility of States for Internationally Wrongful Acts 2001 // Yearbook of the International Law Commission. — 2001. — Vol. II, Part 2. — P. 43−59.

22. Draft Principles on the Allocation of Loss in the Case of Transboundary Harm Arising from Hazardous Activities 2006 // Yearbook of the International Law Commission. — 2006. — Vol. II, Part 2. — P. 108−110.

23. Draft Principles on the Allocation of Loss in the Case of Transboundary Harm Arising from Hazardous Activities 2006, with commentaries // Yearbook of the International Law Commission. — 2006. — Vol. II, Part 2. — P. 110−182.

24. Fitzmaurice, M. International Responsibility and Liability / M. Fitzmaurice // The Oxford Handbook of International Environmental Law / ed. By D. Bodansky, J. Brunnee, E. Hey. — New York: Oxford University Press, 2008. — P. 1010−1035.

25. Gut Dam Case — Decisions of 1968 rendered by the Lake Ontario Claims Tribunal // Summary оf Decisions by International Tribunals including Arbitral Awards [Electronic resource]. — Mode of access: http://www.fao.org/DOCREP/005/W9549E/w9549e07.htm#fnB136. — Date of access: 15.04.2010.

26. Handl, G. Transboundary Impact // The Oxford Handbook of International Environmental Law / ed. By D. Bodansky, J. Brunnee, E. Hey. — New York: Oxford University Press, 2007. — P. 531−549.

27. International Liability for Injurious Consequences Arising out of Acts not Prohibited by International Law // Yearbook of the International Law Commission. — 1998. — Vol. II, Part 2. — P. 19−42.

28. Interpretation of Peace Treaties, Advisory Opinion. // I.C.J. Reports. — The Hague, I.C.J., 1950. — P. 65−78.

29. Joint Protocol Relating to the Application of the Vienna Convention and the Paris Convention [Electronic resource]. — Mode of access: http://www.iaea.org/Publications/Documents/Conventions/jointprot_status.pdf. — Date of access: 30.04.2010.

30. Kersten, Ch.M. Rethinking Transboundary Environmental Impact Assessment // The Yale Journal of International Law. — 34. — 2009. — P. 173−206.

31. Lake Lanoux Arbitration // United Nations Rep. of Intern. Arbitral Awards. — 1963. — Vol. 12. — P. 277−401.

32. Lefeber, R.J.M. Transboundary Environmental Interference and the Origin of State Liability / R.J.M. Lefeber. — Amsterdam: Kluwer Law International, 1996. — 375 p.

33. Legal Consequences for States of the Continued Presence of South Africa in Namibia (South West Africa) notwithstanding Security Council Resolution 276(1970), Advisory opinion of 21.06.1971 // I.C.J. Reports 1971. — P. 16−66.

34. Legality of the Threat or Use of Nuclear Weapons. Advisory Opinion // I.C.J. Reports. — The Hague: I.C.J., 1996. — P. 226−267.

35. Military and Paramilitary Activities in and against Nicaragua (Nicaragua v. United States of America) Merits, Judgment // I.C.J. Reports. — The Hague: I.C.J., 1986. — P. 14−150.

36. Perrez, F.X. Cooperative Sovereignty: from Independence to Interdependence in the Structure of International Environmental Law / F.X. Perrez. — The Hague: Kluwer Law International, 2000. — 395 р.

37. Protocol on Civil Liability and Compensation for Damage Caused by the Transboundary Effects of Industrial Accidents on Transboundary Waters to the 1992 Convention on the Protection and Use of Transboundary Watercourses and International Lakes and to the 1992 Convention on the Transboundary Effects of Industrial Accidents, 2003, Status [Electronic resource]. — Mode of access: http://treaties.un.org/Pages/ViewDetails.aspx?src=TREATY&mtdsg_no=XXVII-16&chapter=27&lang=en. — Date of access: 30.04.2010.

38. Protocol to Amend the Vienna Convention on Civil Liability for Nuclear Damage, 1997 [Electronic resource]. — Mode of access: http://www.iaea.org/Publications/Documents/Conventions/protamend_status.pdf. — Date of access: 30.04.2010.

39. Report and Recommendations made by the Panel of Commissioners concerning the fifth Installment of «F4» Claims, S/AC.26/2005/10 [Electronic resource]. — Mode of access: http://www.uncc.ch/reports/r05−10.pdf. — Date of access: 30.04.2010.

40. Request for an Examination of the Situation in Accordance with Paragraph 63 of the Court’s Judgment of 20 December 1974 in the Nuclear Tests (New Zealand v. France) Case, Separate opinion of Judges Palmer, Koroma, Feermantry // ICJ report (1995), 288.

41. Stoinber, C. Handbook on Nuclear Law / C. Stoinber [et al.]. — IAEA, 2003. — 168 p.

42. The Corfu Channel Case (Albania v. United Kingdom), Merits // I.C.J. Reports 1949. — The Hague: I.C.J., 1949. — P. 4−170.

43. Trail Smelter Arbitration (USE v. Canada) // 3 RIAA (1941). — P. 1905;1964.

44. Vienna convention on civil liability for nuclear damage [Electronic resource]. — Mode of access: http://www.iaea.org/Publications/Documents/Conventions/liability_status.pdf. — Date of access: 30.04.2010.