Культура и институциональные условия территориального развития

Вопрос о роли культурных факторов в экономическом развитии является чрезвычайно актуальным и дискуссионным. Прежде всего необходимо отметить, что понятие «культура» — чрезвычайно многозначно и используется в самых разнообразных смыслах и значениях. Так, стало нормой использование термина «культура» для обозначения таких феноменов (для которых уже существуют вполне приемлемые собственные названия), как искусство, мораль, традиции, воспитанность и образованность. Культура в собственном значении этого слова — это сфера творческой деятельности человека, направленной на изменение мира вокруг, а равно и себя в этом мире. По сути дела, культура — это все то, что создается человеком, — в противоположность природе (натуре), созидательные силы которой не связаны с человеческой волей.

Широко распространено подразделение культуры на материальную и нематериальную (духовную), которое, впрочем, является довольно условным, так как оба этих аспекта деятельности человека неразрывно взаимосвязаны. Под материальной культурой можно понимать ту осязаемую среду, которую человек творит и в которой он существует, как, например, предметы быта, здания, сооружения, инфраструктура и т. д. Под нематериальной культурой можно понимать создаваемые и накапливаемые человечеством знания, идеи, принципы, образы и т. д.

Определив подобным образом понятие «культура», зададимся, подобно многим мыслителям прошлого и настоящего, следующим вопросом: как связаны культура и экономическое развитие? Простой ответ состоит в следующем: культура и экономика связаны неразрывно уже в силу того, что созидательная деятельность человека в значительной степени направляется экономическими мотивами, а даже если мотивы отдельных субъектов и не являются экономическими (связанными с получением выгоды), то их действия все равно, как правило, осуществляются во взаимодействии с субъектами, руководствующимися экономическими мотивами.

Можно утверждать, что в современном мире культура в значительной степени есть продукт экономической деятельности человека. Поэтому нет ничего удивительного, что и в прошлом и в настоящем расцвет и упадок культуры (даже если свести это понятие к искусству, морали и т. д.) практически всегда был связан с расцветом и упадком экономики. Экономика влияет на культуру, как процесс влияет на результат. По влияет ли культура на экономику? Безусловно. Ведь элементы культуры, будучи результатами человеческого труда, воплощенного в материальных и нематериальных ценностях, а также в виде накопленных знаний и навыков выступают в качестве факторов производства новых благ. Это относится в том числе и к таким специфичным для конкретной страны или региона элементам культуры, как моральные принципы, убеждения, предрассудки и т. п., т. е. к тому, что часто именуется «культурными особенностями». Именно в этих элементах культуры воплощаются ценностные установки принадлежащих к тому или иному сообществу людей, которыми они руководствуются в своей, в том числе экономической, деятельности. С этим согласны большинство экономистов и никому не придет в голову отрицать, что нацеленность на коммерческий успех, «предпринимательская жилка», сложившаяся деловая этика — это то, что во многом объясняет экономический успех или неуспех как индивидуумов, так и целых человеческих сообществ.

Вопрос, по которому мнения обществоведов, и в частности экономистов, расходятся, состоит в том, следует ли считать культурные особенности, ценностные установки того или иного сообщества некой данностью, которая способствует или, наоборот, препятствует экономическому развитию, а сама не поддается или с трудом поддается воздействию, или все же следует признать, что культурные особенности общества эволюционируют вместе с экономикой, а значит нецелесообразно экономический прогресс или его отсутствие сводить к особенностям местной культуры.

Большинство экономистов являются сторонниками второго варианта ответа. В какой-то степени это связано с тем, что теоретико-экономический подход в принципе подразумевает рациональность экономических агентов, максимизирующих свою выгоду, поэтому для экономиста поставить те или иные культурные различия на первое место — значит перестать быть экономистом. По дело не только в специфике экономического взгляда, но и в том, что пока не существует убедительных доводов в пользу первого варианта ответа. Начиная со знаменитых работ Макса Вебера и вплоть до наших дней, апологеты центральной (или просто важной) роли культурной специфики в объяснении различий в темпах экономического роста и развития, прибегают к аргументации ad hoc (лат. — для данного случая), когда факт экономического роста (или его отсутствия) приписывается тем или иным культурным, религиозным, этническим особенностям данного сообщества, а затем из всего многообразия этих самых особенностей выбираются именно те, которые могут подтвердить идеи автора.

Следует, впрочем, признать, что сложность ответа на вопрос о роли культурных факторов в экономическом развитии и о направлении причинно-следственных связей обусловлена в первую очередь сложностью измерения или количественной характеристики этих культурных факторов. Попытки разработки методологии измерения культурных факторов предпринимались и предпринимаются многими экономистами, социологами, представителями других наук об обществе и человеке.

Среди этих попыток можно отметить подход Р. Инглхарта^[1] (являющийся в свою очередь развитием идей ряда других исследователей), согласно которому ценности того или иного общества оцениваются по двум измерениям или шкалам, определяющимся по противоположным полюсам: «традиционные — секулярио-рациональиые ценности» и «ценности выживания — ценности самовыражения». Количественные оценки положения того или иного общества на этих шкалах (основанные в свою очередь на измерении различных составных параметров) используются для анализа связи культурных особенностей с уровнем экономического развития и лежат в основе Всемирного обзора ценностей (World Values Survey).

В рамках Всемирного обзора ценностей исследователями было установлено, что богатые и бедные страны явно отличаются друг от друга с точки зрения присущих им систем ценностей. Первые тяготеют к секулярнорациональным ценностям по первой шкале и к ценностям самовыражения по второй шкале, в то время как вторые — к традиционным ценностям по первой шкале и к ценностям выживания по второй шкале. В том же, что касается причинно-следственной связи уровня экономического развития и культурных ценностей, то, в контексте исследований Инглхарта и его последователей, она носит обоюдный характер: т. е. ценности влияют на экономическую динамику, но и разного рода экономические факторы способны влиять на эволюцию ценностей. В частности, Инглхарт с соавторами пришел к выводу о том, что экономический кризис в постсоциалистических странах способствовал тому, что вопреки общемировой тенденции, проявившейся в 1980—1990;х гг. и зафиксированной в рамках международных обзоров ценностей, в этих странах, включая Россию, произошел сдвиг в сторону ценностей выживания и традиционных ценностей. Напротив, в странах, испытывавших в этот период экономический рост, изменения ценностей происходили в противоположном направлении.

• [1] См.: Inglehait R., Baker W. Е. Modernization, Cultural Change, and the Persistence of Traditional Values // American Sociological Review. 2000. No. 65. P. 19—51; Inglehait R. Changing Values among Western Publics from 1970 to 2006 // West European Politics. 2008. Vol. 31. No. 1—2.P. 130—146. URL: http://www.worldvaluessurvey.org/wvs/articles/folder_published/publica-tion₅₅₉/files/values_1970;2006.pdf (дата обращения: 21.01.2014).