Историография в России XVIII-XIX веков

• Введение
• Историография второй четверти и середины XVIII в.
• Рост интереса общества к истории
• Историография XIX века
• Заключение
• Литература

Историография (от греч. historia — «рассказ о прошедшем» и grapfo — «пишу») — вспомогательная историческая дисциплина, изучающая развитие исторической мысли и накопление исторических знаний о поступательном движении общества, методы и приемы исторического исследования. Она истолковывает и оценивает исторические источники в их взаимосвязи и взаимодействии.

В XVIII—XIX вв. в России историков обычно именовали историографами. Это звание было пожаловано, например, в 1802 г. императором Александром I писателю Н. М. Карамзину. В 20 в. такое слишком широкое понимание историографии, как «написание истории», ушло в прошлое. В наши дни она понимается, прежде всего, как история исторической науки, процесс изучения тех или иных эпох либо проблем, совокупность трудов, им посвященных. С историографического очерка обычно начинается любая научная монография, диссертация или студенческая курсовая и дипломная работа. Исследователь, приступающий к разработке какой-либо темы, обязан познакомиться с трудами своих предшественников, независимо от их ценности и значения. Историографический обзор может быть чисто описательным в виде подборки аннотаций на вышедшие ранее исследования или аналитическим. В последнем случае удается объективно оценить результаты работы предшественников, выделить в них сильные и слабые стороны, неверные трактовки источников, наконец, четко и полно сформулировать цели и задачи собственного исследования.

Целью данной контрольной работы является анализ российской историографии XVIII—XIX вв.

русская историография энциклопедия просветительский

Историография второй четверти и середины XVIII в.

Россия XVIII в., и в особенности его вторая половина, — это время формирования русской исторической науки, начало которому положили В. Н. Татищев и деятельность Академии наук. Ее подъем был связан и с интересом к истории императрицы Екатерины II, что способствовало выдвижению профессиональных историков.

Российское просветительство в значительной степени находилось под влиянием западноевропейской просветительской литературы, произведений Вольтера, Дидро, Д’Аламбера, Мабли, Руссо и др. Начало распространения просветительской идеологии было положено русскими правящими кругами во главе с Екатериной II. Обедневшее дворянство, разночинная интеллигенция и даже некоторые крепостные увлекаются переводческой деятельностью, часто превращая ее в профессию и источник дохода. Во второй половине XVIII в. было переведено колоссальное количество не только французских литераторов, но и исторических произведений. Русский читатель впервые мог познакомиться не только со всеобщей историей, но и с историей славянских народов, а также Англии, Америки, Японии, Египта, Швеции, Турции, Китая и др Историография IX-нач. XX вв. Отечественной истории Под ред. О. В. Сидоренко. Изд-во «Дальневосточного университета». Владивосток. 2004. — С. 108. .

В России XVIII в. историческая литература довольно широко была представлена переводами произведений античных писателей. В 60-е гг. XVIII в. в связи с общим подъемом культуры и науки в России, в том числе исторической, появляются переводы классических исторических источников, без которых невозможно было изучение древнейшего периода отечественной истории. В 1763—1764 гг. вышел перевод «Истории» Геродота, сделанный А. А. Нартовым. Крупным событием в научной жизни России явилось издание И. Г. Штриттером своего рода хрестоматии из византийских авторов, писавших о древних народах на территории России. Известный историк, впоследствии автор учебника по русской истории, данное издание сделал по примеру парижского «Corpos» византийских историков.

В связи с этим событием в «Санкт-Петербургских ученых ведомостях», выходивших под редакцией Н. И. Новикова, была помещена развернутая рецензия с очерком историографии античных свидетельств о России.

Характерным явлением для большинства стран Европы того времени было издание энциклопедий. Во второй половине XVIII в. в России также выходит сравнительно большое количество энциклопедий, словарей, лексиконов по самым различным отраслям знаний и большое количество словарей или лексиконов иностранных языков, в том числе и языков народов, России. Появилось несколько географических и исторических словарей. Лучшими из них были «Географический лексикон Российского государства», выпущенный Ф. А. Полуниным и Г. Ф. Миллером (1773 и 1788−1789), и незавершенное произведение В. Н. Татищева «Лексикон Российский, исторический, географический, политический и гражданский» (1793). Новиковский «Опыт исторического словаря о Российских писателях» (1772) впервые представил биографии лиц из различных слоев общества и положил начало демократизации исторических персонажей в русской историографической литературе. Во второй половине XVIII в. в России исторические знания становятся более близкими к запросам практической жизни, с одной стороны, и к науке — с другой.

В 60-е — первой половине 70-х гг. литературой и историей стали заниматься представители самых различных общественных слоев — от крепостных крестьян и разночинцев до вельмож и императрицы.60-е гг. XVIII в. являются тем историографическим рубежом, который определил принципиально важные изменения в развитии и распространении исторических знаний в России. Происходит расширение круга историков в социальном отношении. Наряду с историками из дворян появляются историки из купеческого сословия или среды разночинцев. В это время столкнулись исторические концепции, выражавшие взгляды различных социальных групп, зарождается буржуазная историография и в некоторых трудах появляется критика крепостного строя. В свою очередь, дворянские историки пытаются осмыслит происходящее и укрепить позиции своего сословия, обращаясь к историческому опыту.

Проникновение представителей третьего сословия во все области культуры и общественной жизни также стало довольно распространенным явлением второй половины XVIII в. Выдающийся сатирик Денис Фонвизин писал: «Третий сей чин есть убежище наук и освященное место человеческого познания. Нет такого рода заслуг и добродетели, которых бы не производил третий чин». В связи с расширением круга историков расширяется также круг исторических персонажей, т. е. круг лиц, деятельность которых представлена в исторических произведениях. Крестинин, М. Д. Чулков, И. И. Голиков и др. Все они были выходцами из того нового класса, который со второй половины XVIII в. играл все большую и большую роль в экономической жизни России. Тяготение буржуазии к истории закономерно, так как оппозиционность купечества находила в известной степени выход в истории. Историки из купцов или разночинцев, разумеется, не столько интересовались штатными сюжетами феодальной по ториографии, сколько историей коммерции, которую они понимали как историю торговли, финансов, фабрик и заводов. Оппозиционность идеологов купечества сказывалась также и в идеализации Петра I Вернадский Г. В. Русская историография. М., 2000. — С. 75. .

Этого великого государственного деятеля они считали образцом, давая понять, что современные правительства не могут действовать иначе, чем поступал Петр по отношению к купечеству в первую очередь. Если дворянская историография второй половины XVIII в. в отличие от первой половины отрицательно относилась ко многим преобразованиям начала XVIII в., то нарождающаяся буржуазная историография отстаивала их, добиваясь продолжения.

В 60-х гг. XVIII в. впервые были изданы произведения, ставшие основой русской историографии и сыгравшие значительную роль в развитии исторической науки. Были опубликованы не только труды, написанные современниками, но и историками первой половины XVIII столетия. Через год после смерти М. В. Ломоносова вышла в свет его «Древняя Российская история» (1766), в 1767 г. появился первый том «Истории Российской» Ф. Эмина и, наконец, еще через год — первая часть первой книги «Истории Российской» В. Н. Татищева; в 1770 г.М. М. Щербатов выпустил первый том своего фундаментального труда «История Российская от древнейших времен». Тогда же впервые были напечатаны основные источники русском истории — летописи и законодательные памятники: в 1767 г. — Кенигсбергская и Никоновская летописи, «Русская Правда» в 1768 г. — «Судебник» Ивана IV; с 1773 г, начала выходить «Древняя Российская Вивлиофика». Постепенно русская национальная литература и историография приходит на смену увлечению классицизмом и античной тематикой в изобразительном искусстве, исторической драматургии и истории.

Рост интереса общества к истории

Исторические знания в России XVIII в. были ярким показателем культурного развития страны. Историки культуры справедливо считали, что самостоятельное развитие, русской мысли в XVIII в. с особенной силой сказалось и проявилось именно в истории.

Серьезное значение истории в общественной жизни сказалось и на одном из широко распространенных литературных жанров того времени — так называемых «Словах». Они посвящались разнообразной тематике — «Слова» к дням рождения, бракосочетаниям, восшествию на престол или коронации, кончине или погребению, заключению мира по случаю победы, открытию того или иного учреждения, освящению церквей и т. п. По численности же первое место занимали похвальные «Слова» царям. Например, М. В. Ломоносов произнес ряд публичных речей («Слов»), пропагандирующих научные знания: «О пользе химии» «О явлениях воздушных», «О происхождении света», «О рождении металлов» .

Многие просветителя в произведениях данного рода высказывали свои идеи и историографические соображения. С этой точки зрения особенно интересны «Слова», которые построены на историческом материале, «Слово о произшествии и учреждении университетов в Европе на государственных иждивениях» (М., 1768), «Словооримском правлении и о разных оного переменах» (М., 1769), «Рассуждение о причинах изобилия медлительного обогащения государства» И. А. Третьякова (М., 1773), «Слово о свойствах познания человеческого» Д. С. Аничкова (М., 1770), известны подобные произведения С. Е. Десницкого и многих других.

С середины 60-х гг. после смерти М. В. Ломоносова и перевода в Москву Г. Ф. Миллера деятельность Академии сосредоточивается на издании источников русской истории, без которых дальнейшее развитие науки было уже невозможно. В середине 80-х гг.Н. Я. Озерецковский, предпринявший издание десятитомного «Собрания сочинений, выбранных из «Месяцесловов», оживил в какой-то степени интерес к истории в Академии наук. «Новые ежемесячные сочинения» и сравнительно многочисленные книги по истории (например, В.В. Крестинина), выпускаемые Академией в 80-х — начале 90-х гг., также свидетельствовали о том, что в Академии не была забыта история.

Однако просветительское направление в русской историографии развивалось фактически самостоятельно. Нужно учесть, что культурный и научный центр, в особенности в области гуманитарных наук, с середины 60-х гг. перемещается в Московский университет, продолжавший и развивавший ломоносовские традиции, в том числе и в теории исторических знаний (работы юристов по философскому обобщению истории).

Правительство в лице Екатерины II непосредственно берет в свои руки разработку истории. Так, создание Российской Академии, причастность к истории которой известна, высвобождала Академию наук от необходимости заниматься историей. Тем более что в Академии после смерти Г. Ф. Миллера (1783) фактически не осталось историков.

Историки расширяли историческую тематику и обращались к поиску новых фактов и документов. Опубликование многих исторических трудов и источников отечественной истории с середины 60-х до середины 70-х гг. XVIII в. обеспечило небывало быстрое распространение и развитие исторических знаний в России. Все возрастающее развитие и распространение исторических знаний в различных кругах русского общества способствовало использованию исторических сведений в законодательстве, дипломатии, общественно-политической жизни, науке, литературе, искусстве Историография истории России до 1917 г.: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений: в 2 Т. /под ред. М. Ю. Лачаевой. М., 2003. — С. 155.

Особо видную роль из всех журналов, в том числе и академических, сыграли «Ежемесячные сочинения», которые на протяжении десяти лет (1755−1764) были фактически единственным печатным органом, не только отразившим современное развитие исторических знаний, но и формировавшим их. Показателем и средством распространения, развития исторических знаний в России со второй половины XVIII в. становится художественная литература и изобразительное искусство.

Историография XIX века

XIX в. — это начало нового этапа в развитии отечественной историографии, время критического осмысления своего настоящего состояния и определения нового отношения к историческому знанию. Изменения в исторической мысли были вызваны внутренними потребностями российского общества, сдвигами, которые происходили в общественном, в том числе и историческом, сознании людей, традициями развития самой исторической мысли. Значительно расширилась источниковая база исторических исследований; крупнейшими центрами изучения истории стали университеты, научные общества, расширились возможности для распространения исторических знаний (публикации в журналах «Вестник Европы», «Северный архив», «Сын Отечества» и др.).

Новое направление в исторической науке этого времени проявило себя в полемике вокруг «Истории государства Российского» Н. М, Карамзина. Этот труд Карамзина был оценен как высшее достижение отечественной историографии XVIII начала XIX в., пробудивший интерес к прошлому и поставивший перед общественностью и ученым миром России проблемы, имеющие непреходящее значение. В ходе полемики подверглись критике мировоззренческие основы его концепции, понимание задач и предмета исторических исследований, отношение к источнику, трактовке отдельных явлений русской истории. С учеными, выступившими с критическими замечаниями в адрес «Истории государства Российского» и предложившими новые идеи в осмыслении прошлого связывают «критическое направление» в историографии того времени. Наиболее ярко новое направление проявило себя в творчестве Г. Эверса, сделавшего попытку осмыслить историю российского государства с точки зрения его органического развития, Н. А. Полевого, обобщившего в единой системе основные положения новой теоретико-методологической концепции изучения истории, М. Т. Каченовского, который выразил потребность более глубокого изучения эмпирического материала Репина Л. П., Зверева В. В., Парамонова М. Ю. История исторического знания. М., 2004. — С. 191. .

В трудах ученых критического направления утверждалось в качестве предмета исследования изучение истории общества, его внутренней структуры, истории народа как носителя специфики национальной истории, истории России в контексте мировой истории.

Изменения происходили в определении целей исследования. Из науки, имевшей своей целью назидание, наставление современных правителей опытом истории, она превращалась в науку, изучающую настоящее как естественный и необходимый результат прошлого Российские историки XVIII—XIX вв.еков. Сборник материалов. Томск, 2000.Ч. 1 — 2. — С. 109. .

В своих определениях новых научных подходов историки обращались к идеям романтизма, привлекавшим внимание к истории жизни народов (народного духа), его обычаев, быта и т. п. Широкое распространение в отечественной историографии получили также идеи философской системы немецкого ученого Шеллинга, поставившего проблему соотношения общих законов мирового исторического процесса со спецификой жизни отдельных народов, и философии истории Гегеля, представлявшего историю и духовный мир в виде процесса, т. е. беспрерывного движения, поступательно-прогрессивных изменений в обществе, сформулировавшего диалектические положения о связях явлений и процессов, единстве и борьбе противоположностей как источника изменений общественной жизни.

Все это определило основные направления дальнейшей работы историков и в частности тех, творчество которых рассматривается в рамках критического направления.

Начинают складываться научные школы в области истории государства и права: школа «официальной народности», основывающаяся на формуле «православие, народность» (М.П. Погодин); славянофильское направление (И.Д. Беляев); государственная школа (Б.Н. Чичерин, К.Д. Кавелин).

Государственная или «юридическая» школа в историографии главную роль в историческом процессе отводила государству. Ее приверженцы считали, что все социальные преобразования осуществляются сверху и все социальные группы в обществе в той или иной мере подчинены государству. Особенно характерно это для русской истории.

Во второй половине XIX в. к государственной школе примыкал ряд известных историков государства и права: В. Н. Сергеевич, А. Д. Градовский, М.Ф. Владимирский-Буданов. Основными идеями школы были: представление о государстве как надклассовом институте, о договорном происхождении государства (В.Н. Сергеевич), о «служебном характере всех сословий по отношению к государству» (Б.Н. Чичерин), об «органическом» единстве власти и народа (А.Д. Градовский) и др.

Основными направлениями в историко-правовой науке в конце XIX — начале XX в. стали: исследование «внешней» истории права т. е. истории кодификаций, создания основных форм права (курсы В. Н. Латкина и А.Н. Филиппова); культурно-исторический метод исследования права (курсы В. О. Ключевского и П.Н. Милюкова); сравнительный метод (М.М. Ковалевский и Н.П. Павлов-Сильванский). Классическим для последующей науки истории права стал метод исследования, разработанный М.Ф. Владимирским-Будановым.

Специфическим течением в области историко-правовых и историко-государственных исследований стало евразийство. Это научное направление сложилось в 20-е годы XIX в. в среде русской эмиграции, однако его истоки были заложены еще в XIX в. такими мыслителями, как К. Н. Леонтьев и Н. Я. Данилевский. Евразийцы (наибольший вклад в историю государства и права России внесли Г. Вернадский, Г. Флоровский, Н. Алексеев) определяли Россию — Евразию, как особый культурный мир, со свойственными только ему чертами государственности и права. Ни западные, ни восточные образцы развития для него неприемлемы. Географические, этнографические и религиозные особенности определили его специфику.

Российское государство всегда было идеократичным, в его основу клалась главная идея (политическая или религиозная). Власть всегда носила авторитарный характер, а право стремилось решать идеальные цели.

Заключение

Между началом и концом XVIII столетия в исторической науке России — колоссальная разница. В первой четверти века наблюдались практический утилитарно-националистический взгляд на задачи истории, смешение источника с исследованием, определение начала истории в современной терминологии, произвольную этнографическую классификацию и некритическую передачу разных летописных вариантов в одном сводном изложении. Но через все столетие проходила одна идея, общее стремление к реальному пониманию прошлого, к объяснению его из настоящего, и наоборот. Не слава и не польза, а знание истины становились задачей историка. Вместо изложения источника все большее место занимало основанное на нем исследование. Постепенно уходили патриотические преувеличения и модернизации. Специальное изучение летописей, лингвистических археологических и этнографических памятников повышала научные требования. Вырабатывалась научная классификация и критические приемы изучения источников. И наконец, ученый кругозор значительно расширялся введением в изучение истории нового актового материала. Внимание историков все больше привлекала внутренняя история России.

В то же время ломоносовское-риторическое — направление с литературным взглядом на задачи историка продолжало существовать, вероятно, в связи с глубочайшими фольклорными традициями. Исторические корни оказывали свое воздействие на развитие литературы и поэзии.

1. Вернадский Г. В. Русская историография. М., 2000. — 272 с.

2. Историография IX-нач. XX вв. Отечественной истории Под ред. О. В. Сидоренко. Изд-во «Дальневосточного университета». Владивосток. 2004. — 291 с.

3. Историография истории России до 1917 г.: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений: в 2 Т. / под ред. М. Ю. Лачаевой. М., 2003. — 381 с.

4. Репина Л. П., Зверева В. В., Парамонова М. Ю. История исторического знания. М., 2004. — 266 с.

5. Российские историки XVIII—XIX вв.еков. Сборник материалов. Томск, 2000. Ч.1 — 2. — 399 с.