Краткая характеристика звуковой системы индоевропейского языка

КРАТКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЗВУКОВОЙ СИСТЕМЫ ИНДОЕВРОПЕЙСКОГО ЯЗЫКА

История индоевропейского языкознания

За последние двести лет об индоевропейской лингвистике и языках, входящих в состав этой семьи, написано такое количество информации, что ни один человек не смог за всю жизнь прочитать ее всю, а уж тем более переварить. Тем не менее, важнейшие открытия и наиболее интересные теории появляются в лингвистике относительно редко.

В античную эпоху греки и римляне, достигшие высочайшего уровня в изучении философии, астрономии и истории, почему-то обращали на удивление мало внимания на проблемы языкознания. Несмотря на множество фундаментальных трудов о латинском и греческом (как, например, «Грамматическое руководство» Элия Доната 4 века, около тысячи лет служившее учебником латыни в Европе), за сравнение и изучение истории языков не брался никто, это казалось неинтересным. Редко-редко в трудах Цицерона, Цезаря и других можно уловить фразу типа «Все знают, что раньше это слово произносили так-то» — и только. В средние века в Европе были вообще убеждены, что язык был дан человеку богом — следовательно, в изучении не нуждается. В 16 веке первые попытки сравнения были предприняты Гвильмом Постеллусом и Иозефом Скалигером — в них наряду с индоевропейскими языками рассмтривались венгерский, финский, баскский, что затрудняло сравнение. Но о родстве множества европейских языков уже тогда сильно подозревали. В следующем столетии великий ученый Вильгельм Лейбниц разделил «кельтские» (т.е. индоевропейские) и «скифские» (т.е. урало-алтайские языки) по признаку родства.

Но моментом рождения сравнительного языкознания вообще и индоевропейского, в частности, стало сенсационное заявление английского судьи Вильяма Джонса, который из своего путешествия в Бенгалию вынес вывод о том, что санскрит, язык классической индийской литературы, как две капли воды похож на греческий и латинский. А следовательно, делает вывод Джонс, все они происходят из общего праязыка.

Вильям Джонс: «Сходство этих языков настолько сильно, что ни один языковед при исследовании их не может не прийти к выводу, что они произошли из одного источника, который, по-видимому, уже не существует.»

К сожалению, мистер Джонс довольно быстро скончался и не успел изложить свои доводы на бумаге. Французская революция и Наполеоновские войны тоже замедлили ход науки. Но уже в начале 19 века индоевропейское сравнительное языкознание начинает бурно развиваться. За изучение и сравнение европейских, индийских и иранских языков берутся все новые и новые ученые в Германии, Англии, Франции и России, языкознание начинают преподавать в университетах по всей Европе. Уже в 1818 году немецкий лингвист Якоб Гримм (один из братьев Гримм, кстати) публикует труд, в котором обоснует принадлежность германских языков к индоевропейским, а также открывает знаменитый закон Гримма — индоевропейские звонкие согласные в германском стали глухими, а глухие и вовсе превратились в спиранты. В доисторическую эпоху в германском языке произошел масштабный сдвиг звуков.

Этот так называемый «германский сдвиг согласных» хорошо виден в немецком языке и сегодня (ие. *bhrater- > нем. Bruder 'брат', ие. *bal- > нижненемецкое pal 'сильный', ие. *pater- > нем. Vater [fate] 'отец').

Тогда же, в первые десятилетия 19 века, европейские ученые с удивлением открывали для себя все больше языков, родственных латыни и древнегреческому, принадлежащих индоевропейской семье. Франц Бопп в своем исследовании «О системе спряжения санскрита в сравнении со спряжением греческого, латинского, персидского и германских языков» в 1816 году и затем в своей первой в истории «Сравнительной грамматике индоевропейских языков» в 1849 включает в анализ славянские, балтийские, кельтские языки. Кто-то догадался повнимательнее присмотреться к армянскому — и оказалось, что он также представляет собой отдельную группу языков — в то время как ранее его считали одним из армянских диалектов. Тогда же обнаруживается родство с индоевропейской семьей албанского и ряда древних языков Балканского полуострова — иллирийского, фригийского, фракийского.

Франц Бопп в предисловии к «Сравнительной грамматике»: " Я намерен дать в этом труде описание организма различных языков, указанных в заглавии, сравнить их однородные явления, изучить физические и механические законы, которые управляют этими языками, и исследовать происхождение форм, выражающих грамматические отношения" .

В результате языкознание получает достаточно большую базу для исследований и сравнительного анализа. Уже в 1830-е годы появляются первые предположения о том, как выглядел индоевропейский праязык: вопрос, который с этих пор остается самым интересным и таинственным во всей мировой лингвистике. В самой середине 19 века Август Шлейхер делает первую попытку реконструкции индоевропейского праязыка и, в частности, публикует свою известную «басню» на индоевропейском языке в том виде, каким он его видел.

Басня Шлейхера (долгие гласные обозначены в тексте с двоеточием):

" Owis Ek’wo:skwe. Gwre:i owis, kwesyo wlna: ne e: st, ek’wo:ns espeket, oinom ghe gwrum woghom weghontm, oinomkwe megam bhorom, oinomkwe ghmenm o: ku bherontm. Owis nu ek’womos ewewkwet: «Ke:r aghnutoi moi ek’wo:ns agontm nerm widntei». Ek’wo:s tu ewewkwont: «Kludhi, owei, k: er ghe aghnutoi nsmei widntmos: ne: r, potis, owio: m r wlna: m sebhi gwhermom westrom kwrneuti. Neghi owio: m wlna: esti». Tod kekluwo: s owis agrom ebhuget.

Овца и лошади. В горах овца, у которой не было шерсти, увидела лошадей, одна из которых везла в гору тележку, одна несла на себе груз, одна быстро везла человека. Овца тогда сказала лошадям: 'Мое сердце разрывается видеть лошадей, везущих человека'. Тогда лошади сказали: 'Послушай, овца, у нас сердце разрывается, когда мы видим: человек, хозяин, стрижет у овцы шерсть себе на теплую одежду. И у овцы нет шерсти.' Услышав это, овца убежала в поле."

Это была революция. Впервые стало возможным написать текст на реконструированном языке! Конечно, очень скоро стало понятно, что басня Шлейхера просто никуда не годится и содержит в себе массу ошибок, не говоря уже о полном игнорировании реконструкции синтаксиса (ведь неизвестны индоевропейский порядок слов, речевые обороты и т. д.). Но в целом Шлейхер сделал большой шаг вперед. В 1861 году из-под его пера выходит первая крупная «Сравнительная грамматика индоевропейских языков» с привлечением всех известных к тому времени языковых групп, древних и новых языков. В ней, в отличие от предыдущих грамматик, детально рассматривались вопросы как фонетики, так и грамматической структуры индоевропейского. А в 1868 году германский лингвист Август Фик издает первый «Этимологический словарь индоевропейского языка», довольно наивный для сегодняшнего читателя, но очень прогрессивный для того времени.

Вообще, период 1860−70-х годов становится поистине золотым веком для индоевропейского языкознания. До этого времени в лингвистике безраздельно главенствовала точка зрения, что санскрит является неким «эталоном» для индоевропеистики, древним родоначальником, наилучшим образом сохранившимся до наших дней. И только в 1877 году учеными было доказано, что санскритская гласная -а- вовсе не является древней: наоборот, это инновация, объединившая в себе сразу три индоевропейских гласных — *a, *e, *o. Эти звуки отлично сохранились в латыни, древнегреческом и кельтских языках, а следовательно, санскрит вовсе не архаичен по своей структуре. С этого момента главенство индийских языков в языкознании начинает отступать.

В 1878 году был сделан еще один важнейший вывод в языкознании: немцы Остгофф и Бругманн доказали, что фонетические законы изменения звуков в языках не имеют исключений. То-есть, если в славянском языке древний долгий звук *u переходит в -ы-, то это происходит во всех без исключения случаях, и другого быть не может. Любое исключение из этого закона само по себе становится законом: например, в языке может случиться позиционное изменение. В таком случае, один звук переходит в другой только в определенных позициях (к примеру, после согласных, или только в начале слова), а во всех остальных остается без изменений. Но и в этом случае случайных исключений быть не может. После открытия Остгоффа-Бругманна человечество впервые осознает, что язык устроен как система, подчиненная четким и заранее известным законам, а все изменения в нем являются регулярными и не знают исключений.

В том же 1878 году один из самых выдающихся исследователей в мировом языкознании, француз Фердинанд де Соссюр, делает открытие, положившее начало «ларингальной теории» — одной из самых любопытных гипотез в языкознании. В своей книге «Мемуар о системе гласных в индоевропейских языках» Соссюр вводит понятие «сонантических коэффициентов», которые в индоевропейском были отдельными звуками, но впоследствии повсюду исчезли, повлияв, однако, на долготу и краткость гласных вокруг себя. Вскоре после теории Сюссюра эти коэффициенты были названы «ларингальными звуками» .

Ларингальная теория поначалу не нашла в мире лингвистики большого количества сторонников. С одной стороны, нашлись ученые, которые обнаруживали в индоевропейском три, четыре, шесть и даже 10 ларингалов. С другой, дружное отсутствие явственных признаков каких-то мифических «ларингальных согласных» в исторически засвидетельствованных языках не давало возможности защитить теорию от критики.

Все изменилось в 1915 году, когда чешский лингвист Бедржих Грозный опубликовал результаты исследования языка древней хеттской цивилизации в Малой Азии (совр. Турция). Из его исследования стало очевидно, что хеттский, вымерший не позже 1200 года до нашей эры, тоже является индоевропейским языком. Стоит лишь сравнить ряд хеттским слов с их русским переводом, чтобы увидеть очевидность родства. При этом хеттский, как оказалось, содержит как ряд очень архаичных, так и множество неизвестных доселе языковедам характеристик.

Хеттско-русские соответствия: daдавать dalugais долгий giman зима iukan иго nepis небо newas новый triтри watar вода

Хеттский язык, ко всеобщему удивлению, продемонстрировал ученым именно тот самый ларингальный согласный, который так долго искали сторонники теории Соссюра. Например, хеттскому harkis 'белый' соответствуют греческое argos 'белый' и латинское argentum 'серебро' - здесь видно, что в хеттском ларингалhсохранился, а в европейских языках бесследно исчез. Предположения последователей Соссюра были блистательно подтверждены в 1927 польским языковедом Ежи Куриловичем. Впрочем, ларингальная теория до сих пор остается одной из самых спорных в индоевропейской лингвистике.

С начала 20 века благодаря этой и некоторым другим победам в сравнительном языкознании начинается преобладание так называемых «младограмматиков» — в основном последователей Соссюра и в основном французов по происхождения (надо сказать, что немецкая и французская школа в лингвистике — традиционные соперники). Младограмматики призывали рассматривать язык как единый организм, в изучении которого нельзя разделять фонетику, морфологию, синтаксис и лексику. Более того, язык постоянно развивается и не существует как нечто застывшее во времени и пространстве.

Одним из наиболее известных младограмматиков на рубеже 19−20 веков, Антуан Мейе, в своем труде «Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков» сделал из этого парадоксальный вывод — индоевропейский язык реконструировать нельзя. Ведь те элементы, которые удалось воссоздать, принадлежат различным периодам существования языка и, возможно, даже различным диалектам.

То, что в индоевропейском, как и в любом другом языке, должны были существовать диалекты, не подвергалось сомнению и ранее. Но как классифицировать их, существовали различные точки зрения. Наиболее распространенным критерием разделения было отражение индоевропейских палатальных согласных, обозначаемых в международной транскрипции как *k', *g', *g'h. В «западных» языках, таких как латынь, германские, кельтские и греческий, эти согласные приобрели вид обычных k, g. В «восточных» же, то-есть славянских, балтийских, индийских и иранских языках, они были преобразованы в свистящие s, z или шипящие [ш, ж]. Получившиеся две большие группы языков получили названия centum («кентум») и satem, по отражению индоевропейского слова *k'mtom в латинском и авестийском (иранском) языках.

Из этого разделения исходили все без исключения крупнейшие лингвисты 19 века, и оно считалось незыблемым, пока в 1908 году не произошло еще одно большое открытие: немцы Зиг и Зиглинг опубликовали результаты исследования вымершего языка, найденного в оазисах китайского Восточного Туркестана и условно названного тохарским. Тохарский, во-первых, был явно индоевропейским, а во-вторых, оказался близко родственным латинскому и кельтскому, в том числе и в отражении палатальных. Получалось, что самый восточный из индоевропейских языков является «западным» по своей фонетической структуре?

Попытки диалектного разделения индоевропейского праязыка начались с новой силой. Этой проблеме уделяли свое внимание и француз Мейе, и итальянец Джакомо Девото, и особенно немец Вальтер Порциг в своем труде «Членение индоевропейской языковой общности» (1953). Однако до сегодняшнего дня вопрос доисторических диалектов индоевропейского языка не разрешен, и споры продолжаются.

Вальтер Порциг: " Исторические и доисторические события часто приводили к смешению племенных культур и к наслоению одной из них на другую. Языковые последствия таких процессов никогда нельзя установить по следам в материальных памятниках. Одержал ли верх язык победителей, как это было с латинским в Галлии, или язык побежденных, как романский во Франции и в Испании, или же имело место смешение языков, как в Англии после норманского завоевания? Лишь памятники языка могут ответить на этот вопрос."

В середине 20 века на арену индоевропейского языкознания выходит Советский Союз. Одно из важнейших достижений советской лингвистики — знаменитая «глоттальная теория», выдвинутая в 1972 году советскими учеными Гамкрелидзе и Ивановым. Опираясь на некоторые типологические ошибки в классической теории индоевропейской звуковой системы, они выдвинули предположение, что система согласных в праязыке выглядела совершенно по-другому. Традиционная точка зрения предполагает существование индоевропейских звуков *bh, *b, *p, которые в германском, согласно закону Гримма, трансформировались соответственно в b, p, f. Гамкрелидзе и Иванов сделали другой вывод: в индоевропейском существовали *b, *p' («глоттальный», т. е. глубокий гортанный звук), *ph, которые в германском сохранились в форме b, p, f. Следовательно, германский не изменял, а, напротив, почти полностью сохранил древнюю систему согласных. Глоттальные звуки индоевропейского языка *p', *k', *t' в большинстве исторических языков перешли в звонкие b, d, g и сохранились только в германском и армянском.

Хотя вся традиционная научная общественность принялась за критику глоттальной теории, опровергнуть ее до конца так и не смогли, как и до конца доказать. Труды девяностых годов обычно продолжают традиционную систему фонетики, в скобках указывая «глоттальные» варианты звуков.

В 1984 Гамкрелидзе и Иванов опубликовали фундаментальный двухтомный труд «Индоевропейский язык и индоевропейцы», где провели не только тщательный, детальный анализ фонетики и грамматики праязыка и его потомков, но и провели реконструкцию всей культуры древних индоевропейцев, основываясь на данных археологии, мифологии, истории и языка. Человечество впервые получило возможность оценить, как жили древние индоевропейцы, чем они занимались в повседневной жизни, во что верили и о чем говорили между собой. И все это — при полном отсутствии исторических памятников той эпохи. Исследование языка позволило открыть новые потрясающие горизонты первобытной и древней истории человека.

Тамаз Гамкрелидзе и Вячеслав Иванов: " Реконструируемые общеиндоевропейские слова для 'моря' могут обозначать не только море в собственном смысле слова, и большие водоемы вообще типа 'больших соленых озер'. Лингвистическая реконструкция не дает возможности дифференцировать слова, обозначающие собственно 'море'. Поэтому невозможно с уверенностью утверждать, что древние индоевропейцы различали 'море' от других водоемов типа 'больших соленых озер'."

В настоящее время именно такие труды — где язык древних индоевропейцев рассматривается в контексте общей материальной и духовной культуры — становятся важнейшими в языкознании. Тем более что большинство ключевых проблем изучения языков семьи так и не решены окончательно: и морфология, и особенно фонетика индоевропейского остаются не до конца реконструированными, вопрос о диалектном членении не разрешен, да и история многих существующих языков вызывает много споров. Перед лингвистами всего мира стоит огромное количество проблем, изучение каждой из которых требует уже не просто сообразительности и наблюдательности, но и штудирования массы материалов. Лингвистике предстоит еще огромный путь вперед.

Что такое индоевропейские языки?

Древние греки считали всех остальных европейцев варварами, потому что те не говорили по-гречески. Но никому из тогдашних обитателей Эллады даже в голову не приходило, что фракийский, фригийский или кельтский языки близкородственны греческому. Эллины даже не задумывались, почему греческое pater и латинское pater звучат практически одинаково. Они считали это вполне естественным, и не углублялись в сущность проблемы.

Точно так же и мы не задумываемся, отчего русское три и его английский эквивалент three на удивление сходны. И если посидеть и вспомнить элементарную английскую лексику на уровне четвертого класса средней школы, то уже можно наскрести множество явно сходных слов с одинаковыми значениями:

сидеть — sit стоять — stand мать — mother сестра — sister мышь — mouse кот — cat, и так далее. Очевидно, что это сходство появилось в обоих языках неспроста. А если открыть словарь и отыскать те же самые слова во французском, немецком и испанском языках, то и там в большинстве случаев обнаруживаются видные невооруженным глазом параллели:

три — нем. drei, франц. troi, исп. tres сидеть — нем. sitzen, франц. s’asseoir мать — нем. Mutter, франц. mere, исп. madre сестра — нем. Schwester, франц. soeur мышь — нем. Maus кот — нем. Katze, франц. chat

В то же время если мы возьмем для сравнения японский, финский или венгерский языки, то ничего общего в указанных словах с русскими мы не находим:

три — венг. ha’rom, яп. san стоять — венг. a’ll, яп. tattsu мать — венг. anya, фин. aiti, яп. haha

Очевидно, что между русским, английским, немецким и французским языками наблюдается некое родство, которого нет между русским и финским. Это родство и привело человека к понятию языковой семьи. Та семья, в состав которой входит и русский, получила название индоевропейской, так как, помимо прочего, обнаружилось, что с европейскими языками родственны и многие языки Индии. Более того, первоначально считалось (а кое-где и сейчас считается), что индийские языки, начиная с древнего санскрита, и стали прародителями современных языков Европы. Впервые открытие о родстве индийских и европейских языков привез из Индии англичанин Вильям Джонс, который в 1786 году удивил всю Европу, заявив о несомненной схожести множества слов и грамматических конструкций санскрита с латинским и греческим. Именно это заявление слова положили начало новой науке — языкознанию. С этого момента в исследование родства языков индоевропейской семьи включились сотни ученых по всему миру.

Прежде всего обнаружилось, что не все языки в равной степени похожи друг на друга. Украинский, разумеется, более понятен русскому, чем английский. Польский тоже можно кое-как понять, особенно если читать написанный текст. Точно так же французский и испанский разительно похожи между собой, но не столь похожи на русский. Таким образом, в рамках семьи существуют группы языков, объединенные ближайшим родством. В состав славянской группы языков входят, в частности, русский, польский, чешский, болгарский, романские языки включают французский, испанский, португальский и некоторые други языки Европы, а германская группа объединяет английский, немецкий, шведский и так далее.

Уже в конце 18 века обнаружилось, что индоевропейская семья распространилась шире, нежели на языки западной Европы. Было установлено вполне очевидное родство с ней и кельтских языков (напр., ирландского), и армянского, и греческого, и албанского, и литовского. Сведя все родственные языки вместе, можно определить и более или менее полный состав индоевропейской семьи:

(семья и группы)

В некоторых группах состоит до 20 различных языков, так что их можно, в свою очередь, разделить на подгруппы. К примеру, русский, украинский и белорусский языки объединяются в восточнославянскую подгруппу, в отличие от западнославянских (польский, чешский) и южнославянских (болгарский, словенский) языков. А в некоторых группах состоит лишь 1−2 языка. Такая несправедливость существует потому, что история каждой группы языков имеет свои особенности — и вполне вероятно, что многие языки за последние тысячи лет попросту вымерли. Когда-то в Европе говорили на галльском, фракийском и иллирийском языках — сегодня от них остались лишь малочисленные следы в древних рукописях или трудах историков.

Вышел из употребления и тот самый общий язык-источник, на котором когда-то, несколько тысячелетий назад, говорили общие предки русских, англичан, индийцев и иранцев. Этот язык, условно называемый индоевропейским языком или праязыком, существовал, по всей видимости, в пятом и четвертом тысячелетии до нашей эры где-то на просторах Евразии. Воссоздание, реконструкция индоевропейского языка остается самой увлекательной и таинственной загадкой языкознания — как он выглядел, как звучали его слова, как склонялись в нем существительные? Да и регион, где жили индоевропейцы, до сих пор не определен, и лингвисты всего мира продолжают ожесточенные споры об индоевропейской прародине на страницах своих монографий.

Казалось бы, задача непосильная — разгадать звучание слов, которые произносились пять-шесть тысяч лет назад. И тем не менее это возможно — с помощью метода сравнительного языкознания, который появился в начале 19 века. Его основа заключается в том, чтобы на основе родственных слов из различных языков определить слово-первоисточник. Например, имеются слова: рус. стать, латинское stare 'стоять', англ. stand. Логично предположить, исходя из этих трех слов, что корнем исходного слова было нечто вроде *sta-. Но тогда почему мы имеем при дальнейшем рассмотрении литовское stoti 'стать' и древнегреческое ste 'стою'? Они явно относятся к тому же самому корню, но отличаются корневой гласной. Для выяснения возникшего вопроса обращаемся к другому слову: рус. мать, лат. mater, греч. meter, лит. moteris 'женщина'. И уже здесь станосится понятно, что русскому и латинскому звуку -а- в греческом соответствует -e-, а в литовском -o-.

Это предположение логично и очень просто проверяется, если подобрать еще несколько слов с аналогичными звуками — соответствия будут одиаковы. Но какой же звук был в корне соответствующего индоевропейского слова? Греческий вариант -e- отпадает, если мы заметим, что Гомер в своих произведениях употребляет все-таки mater и sta. Так как произведения Гомера были написаны в глубокой древности, разумно предположить, что впоследствии переход a > e стал внутренним процессом греческого языка. Остается выяснить, почему при общем для большинства языков варианте -a- лишь литовский показывает -o-.

Но это остается неизвестным. Древнейшие памятники литовского языка записаны на бумагу только в 16 веке, и что с ним было до этого момента, остается загадкой. Остается только предположить, что индоевропейскими словами были все же *mater- и *sta-. При этом указанный звук *-a- не обязательно звучал именно так, как в русском языке. Останется навсегда загадкой, как он звучал в деталях. Потому что реконструкция праязыка никогда не сможет дать нам стопроцентной уверенности в наших выводах. И любые новые исследования и открытия направляют еще один луч света на проблему того, на каком языке говорили наши далекие предки.

Приведенные примеры — лишь крупица сравнительного языкознания. Объем знаний о языке, которым на сегодня обладает человечество, огромен. В любом сравнении слов, звуков и значений встречаются сотни подводных камней, затрудняющих реконструкцию и часто ведущих к ошибочным выводам. Но от этого изучение родства и истории языков не становится менее интересным. Разве не любопытно выяснить, почему близкородственны такие слова, как elephant и верблюд, или сидеть и ходить? Какие два единственных слова сохранили в русском языке древний звательный падеж? Где и как жили наши предки за тысячи лет до нашего рождения, и кто в тот момент жил на берегах Москвы-реки? Или даже — откуда в русском языке матерные слова?