Объективность истории и субъективность политики

Проблемы и противоречия нэпа • Модернизация по индустриальному типу • Пасынки индустриальной эпохи

ПРОБЛЕМЫ И ПРОТИВОРЕЧИЯ НЭПА

Большевики, вводя новую экономическую политику, не собирались далеко отступать от уже достигнутого уровня огосударствления. Предполагали сохранить жесткий контроль за системой распределения и не допустить развития товарно-денежных отношений в значительном масштабе. Но этого не получилось. Голод, недостаток продовольствия заставили отказаться от прямого продуктообмена. Стихийно были восстановлены рыночные отношения (купля-продажа). Под давлением обстоятельств большевики были вынуждены отступить гораздо дальше, чем собирались. Была разрешена частная торговля, денационализированы мелкие и часть средних предприятий, многие предприятия сдавались в аренду. Делались попытки привлечения иностранного капитала (концессии), пытались включить через хозрасчет рыночные механизмы в государственном секторе, который оставался огромным.

В условиях нэпа был остановлен катастрофический спад производства, и началось восстановление экономики. Путем введения золотого червонца удалось стабилизировать финансовую систему. Потребительский рынок наполнился товарами, улучшилась жизнь людей, голод отступил.

Изменения на базе нэпа были столь разительны, что нередки утверждения (как тогда, так и сейчас), что новая экономическая политика открывала дорогу к формированию многоукладной экономики с участием частного капитала и плюралистической политической модели. Однако нельзя преувеличивать реальные результаты и возможности нэпа. Нэп — это временное отступление большевистской власти в социально-экономической области под напором сопротивления населения и чрезвычайных обстоятельств (голод, гражданская война). Новой политики как системы фактически не существовало. Замена продразверстки продналогом привела к оживлению частного предпринимательства, торговли, позволила в короткий срок оздоровить экономику. Однако частника душили в городе и в деревне. В общественном сознании формировался образ нэпмана как классового врага. Нэповская экономика двигалась от кризиса к кризису: кризис сбыта, хлебные стачки и т. д. Вопрос «кто — кого?» стоял очень остро, поскольку политическая власть не только не менялась в годы нэпа, но еще более укреплялась. Происходившие в 1921;1927 гг. изменения в системе государственного управления фактически не коснулись системы власти.

Постоянно росла централизация в управлении и концентрация экономики в руках государства. К середине 20-х годов была установлена большевистская монополия на средства массовой информации, введена цензура и жесткий идеологический контроль над всей печатной продукцией. С окончанием «большой гражданской войны» армия была сокращена в 10 раз. Чисто военные методы подавления отменены, но репрессий не стало меньше. В. И. Ленин писал в марте 1922 г.: «…Величайшая ошибка думать, что нэп положил конец террору. Мы еще вернемся к террору и к террору экономическому»⁴⁰.

Произошло усиление репрессий против гражданского населения уже на начальном этапе нэпа, расширился контингент осужденных, преимущественно из крестьян. Число задержанных карательными отрядами в 1921 г. в Алтайской губернии выросло по сравнению с 1920 г. в три раза, в Омской — в четыре. Были открыты новые концентрационные лагеря в Акмолинске, Славгороде, других местах. В. И. Ленин писал в том же 1922 г.: «…Если крестьянину необходима свободная торговля в современных условиях и в известных пределах, то мы должны им помочь… Это не значит, что мы разрешим торговать политической литературой…»⁴¹.

С переходом к нэпу ликвидировались остатки гражданского общества, общественно-политических структур. К тому времени сохранилось немногое, осколки социалистических партий и групп. В. И. Ленин по отношению к ним был непримирим. В письме наркому юстиции по поводу проекта вводного закона к уголовному кодексу он писал: «По-моему, надо расширить применение расстрела (с заменой высылкой за границу)… ко всем видам деятельности меньшевиков, с.-р. и т. п. …» На XII Всероссийской конференции РКП (б) была принята резолюция «Об антисоветских партиях и течениях», в которой все некогда существовавшие в России, кроме РКП (б), партии объявлялись «антисоветскими», что ставило их вне закона.

Остатки партии меньшевиков лишались минимальных возможностей для легальной работы, которые были предоставлены им в начале 1919 г., когда большевикам в условиях обострения Гражданской войны остро необходима была поддержка. Весной 1922 г. среди меньшевиков были проведены массовые аресты. Часть из них была посажена в тюрьмы, часть сослана на Восток, некоторым повезло — выслали за границу. Со второй половины 1923 г. меньшевистская партия как легальная организация практически перестала существовать. Некоторое время продолжалась только нелегальная деятельность. Известны меньшевистские листовки за 1924 г. В начале 30-х годов исчезли последние меньшевистские группы.

То же произошло и с партией эсеров. В июне 1922 г. состоялся процесс над социалистами-революционерами, в результате чего 14 руководителей были приговорены к смертной казни (которую им под давлением лидеров международного коммунистического движения в 1924 г. отменили). В мае 1925 г. в Ленинграде был выявлен и арестован последний состав Центрального бюро партии правых эсеров, после чего малочисленное и слабо организованное подполье утратило связи с заграничным центром и сошло на нет. Собравшийся в 1928 г. в Париже съезд эсеров-эмигрантов констатировал отсутствие в СССР каких-либо эсеровских группировок. К 1928 г. относится факт ликвидации последней группы анархистов на территории страны. Многопартийность, просуществовавшая четверть века, была уничтожена полностью именно с переходом к нэпу.

Положение РКП (б) как несущей конструкции в системе власти, ее ядра в условиях нэпа не только не ослабло, а укрепилось. Этому способствовала окончательная ликвидация многопартийности, а также политического и идеологического плюрализма. Решения попрежнему принимали партийные, а не советские органы. Приведем лишь один пример, свидетельствующий о прочности положения коммунистической партии. 3 мая 1923 г. Политбюро ЦК РКП (б) рассматривало вопрос о переговорах с Японией по поводу продажи острова Сахалин. Решено: «…Сообщить тов. Иоффе, что Политбюро не возражает против дальнейшего ведения переговоров в направлении продажи острова Сахалин, причем сумму в миллиард (долларов. — Л. С.) считать минимальной»⁴². Таким образом, важнейший для страны вопрос — территориальный — решали не в правительстве, не во ВЦИК, не на съезде Советов, а в Политбюро ЦК партии большевиков. Более того, вопрос решался исключительно в интересах партии.

Обращает внимание следующий момент в решении Политбюро: «Сумма должна быть внесена или вся или ⁹/₁₀ ее наличными, причем на эти суммы не могут быть обращены никакие расчеты между Японией и Россией»⁴³. Из этого следует, что сумму, которую предполагалось получить за территорию России, хотели направить на партийные нужды, на пополнение секретной партийной кассы. Ни в каких других случаях расплата наличными (!) между государствами, да еще в таких масштабах, немыслима. Пополнению секретной партийной кассы в то время уделялось большое внимание. На это шли золото, драгоценности, валюта, реквизированные ЧК у частных лиц и церкви. Использовались эти средства на нужды партийной верхушки и для подталкивания мировой революции. Когда возможности для реквизиций были исчерпаны, возникла, видимо, идея пополнить секретную кассу за счет продажи территории страны. Это решение не было реализовано, так как была запрошена слишком большая сумма, которая составляла ²/₃ годового бюджета тогдашней Японии. Тем не менее этот эпизод символичен. Насколько уверенно чувствовало себя Политбюро ЦК РКП (б), чтобы за спиной народа решать территориальные вопросы таким образом!

Введение

нэпа свидетельствовало, что большевики осознали на этом этапе необходимость гражданского согласия. Как ни жестоки были меры по борьбе с мятежами, одним насилием ничего сделать нельзя. Либо большевистская власть будет сброшена, либо надо идти на уступки. Однако большевистское руководство не собиралось отступать далеко, не предполагало отказываться от тотального огосударствления, не собиралось восстанавливать собственников в социальной структуре. Это означало бы в перспективе неизбежную сдачу власти другим силам, что никак не согласовывалось с партийной доктриной. Очень скоро после введения нэпа у вождя большевиков В. И. Ленина родилась мысль, что пора приостановить процессы отступления, прекратить расширять брешь между реальностью и теоретическими установками, так как это создавало угрозу падения партии. На XI съезде в 1922 г. В. И. Ленин говорил: «…То нервничание, та суетливость, которые создались у нас вследствие нэпа, стремление создавать все по-новому, приспособлять, — чтобы это было приостановлено»⁴⁴. Он предложил «остановку отступления со всей энергией подчеркнуть и просить съезд дать соответствующую директиву уже от имени всей партии, уже как обязательную»⁴⁵. И такая директива об остановке отступления и перегруппировке сил для подготовки нового наступления была принята съездом⁴⁶.

Изменения в обществе, поворот к гражданскому миру, улучшение жизни нельзя было игнорировать. Через несколько месяцев В. И. Ленин пришел к необходимости «признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм»⁴⁷. Отмечая бесспорность положения об отсутствии материальных и культурных предпосылок для перехода к социализму в России (это признавалось и ранее), В. И. Ленин задался вопросом, в котором содержался и ответ: «…Почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы»⁴⁸.

Еще раз напомним, что социализм не может существовать в реальности, следовательно, проблема предпосылок не имеет смысла. Но важно то, что лидер большевиков признал необходимость повышения уровня культуры и просто грамотности, создания индустриально-производственной базы и считал, что усилия правящей партии должны быть направлены на решение этих практических задач. Таким образом, ставилась задача поставить Россию вровень с индустриальными странами. Высокий темп развития должно было обеспечить государство, являющееся хозяином всего и вся, путем централизованного планирования и обеспечения реализации этих планов. В. И. Ленин первым сформулировал идею модернизации под флагом социализма, т. е. без рынка и демократии, но с опорой на коллективизм и мощное централизованное государство. Для того чтобы реализовать этот вариант модернизации, надо было уничтожить все элементы рынка, частного предпринимательства, политического плюрализма, которые создавались в стране со времен Петра I на протяжении 200 лет. В общих чертах эти идеи нашли отражение в Программе РКП (б), принятой в 1919 г. Многое уже было уничтожено в огне Гражданской войны. Проявившийся после разгрома белых массовый протест против большевистского курса заставил В. И. Ленина смягчить некоторые аспекты, высказаться за сохранение на некоторое время ограниченных и подконтрольных элементов рыночного типа.

В последних статьях и письмах В. И. Ленина были рассмотрены важные аспекты, связанные с таким пониманием задач партии. Сложился вывод, что работа по созданию материальных и культурных предпосылок социализма, необходимого уровня цивилизованности должна осуществляться в условиях нэпа, т. е. многоукладности, товарно-денежных отношений, хозрасчета и т. п., но при этом работа должна быть ориентирована на продвижение к бесклассовому обществу. Мост, позволяющий перейти от многоукладного нэпа к социализму, В. И. Ленин видел в кооперации в широком понимании. И даже в конце жизни не поколебалась уверенность В. И. Ленина в возможности перехода к социализму в России, несмотря на отсутствие поддержки мировой революции. Но вместе с тем ему стало ясно, что партия не сможет оставаться правящей, если не сохранить условия, необходимые для жизни многомиллионного населения. Это был важный поворот к реальности во взглядах вождя.

Однако эти ленинские мысли не означали, что он предполагал возврат к «дрейфу» России в сторону западной системы или хотя бы частичный учет западного опыта. Антизападность взглядов сохранялась, но В. И. Ленин отодвинул создание альтернативной Западу системы на будущее, предполагая пока сочетать разные элементы, но при приоритете коллективизма (кооперация), общественной собственности (прежде всего государственной — командные высоты в руках государства), власти коммунистической партии (диктатуры пролетариата). Однако даже эти очень «умеренные» с точки зрения партийной доктрины мысли не были услышаны.

В условиях многоукладности, частичного возрождения собственников кризис системы большевистской власти не стал менее острым, а, наоборот, углубился. Те новые реалии, которые были вызваны к жизни условиями нэпа, все больше противоречили коммунистической доктрине, реализация которой отодвигалась в неопределенное будущее. Это было опасно. Жестко централизованная система, ядром которой была коммунистическая партия, не могла действовать в условиях многоукладности и неизбежно возникавшего плюрализма политических интересов, в условиях свободной игры политических сил, почву для которой создавал нэп.

В. И. Ленин на XI съезде РКП (б) весной 1922 г. признавал: «Мы в гораздо более трудных условиях, чем при прямом нашествии белых»⁴⁹. Зазор между нэповской действительностью и целями партии за короткое время так увеличился, что терялась уверенность: удастся ли найти путь к их реализации? В. И. Ленин на том же XI съезде РКП (б) говорил: «Вырывается машина из рук: как будто бы сидит человек, который ею правит, а машина едет не туда, куда ее направляют, а туда, куда направляет кто-то, не то нелегальное, не то беззаконное, не то бог знает откуда взятое, не то спекулянты, не то частнохозяйственные капиталисты, или те и другие, — но машина едет не совсем так, а очень часто совсем не так, как воображает тот, кто сидит у руля этой машины»⁵⁰. В ближайшем будущем неизбежным было решение вопроса «кто — кого?».