Особенности современной политической культуры россиян

Современная политическая культура России в основном сформировалась в 1990;е гг. По своей общей направленности она может быть определена как стадиально-переходная от коллективистско-авторитарной к демократической, включающая ряд противоречивых политических субкультур.

Политическая культура россиян носит сложносоставной характер, представляет собой совокупность различных, в т. ч. противоречивых политических ценностей и ориентаций: демократических, авторитарных, коллективистских, индивидуалистских, национально-патриотических и др. В России преобладают смешанные типы политической культуры: патриархально-подданическая, подданническо-акгивистская и патриархально-активистская, а гакже формирующаяся демократическая культура политического участия.

Политическая культура России имеет сложносоставной, фрагментарный, в некоторых отношениях поляризованный характер. Для нее характерны: 1) наличие широкого спектра политических ценностей и взглядов, полюсов с различающимися, иногда противоположными ценностными ориентациями; 2) черты противостояния или различия между субкультурами городского и сельского населения, столичного и провинциального, богатого и бедного электората; 3) серьезные отличия в политических приоритетах макрорегионов и ряда субъектов Российской Федерации; 4) различные ценности среди элитарной и массовой культур.

Для возможного перехода от современной фрагментарной политической культуры к преимущественно демократической, консенсуальной потребуется длительный исторический период, на протяжении которого в процессе политической социализации население должно усвоить новые ценности и модели поведения в политике. Успех этого процесса во многом будет зависеть от способности российской власти, всех активных членов российского сообщества.

Современная политическая культура большинства россиян характеризуется стабильным интересом к политике во время выборов (ею интересуются около 70% населения) и пассивным (просто интересуются) в обычное время, хорошим по общепринятым нормам участие в выборах центральных органов власти: президента, парламента, референдумах (участвуют от 60 до 75% всех зарегистрированных избирателей).

Среди опрошенных в марте 2000 г. более 1 тыс. респондентов об их отношении к политике были получены следующие результаты: 42% отметили, что выборы президента для них представляют большой интерес, и они следили на ними на протяжении всего дня выборов; 27% сообщили, что выборы просто интересны, и они в основном следили за ними; 26%—выборы неинтересны, поскольку результат известен заранее, и только 5% ответили, что политикой не интересуются.'^[1]

Вместе с гем часто наблюдается слабое участие (если нет политически обостренной ситуации) в локальных и региональных выборах (от 20 до 40% избирателей). Например, на выборах в московскую Городскую думу в декабре 2001 г. участвовало не более 35% избирателей. Снизился (по сравнению с 1990;ми гг. примерно на 10−12%) и уровень участия граждан в 2003 г. в выборах депутатов четвертой Государственной Думы Федерального Собрания (до 56%).

В промежутках между выборами россияне участвуют в политике в целом меньше, чем это принято на Западе. Однако это не относится к временам обострения политической ситуации, когда в течение одного дня в массовых движениях протеста могут участвовать десятки тысяч человек.

Вообще для России — страны, находящейся в переходном состоянии, — более характерны эпизодические массовые всплески или «взрывы» политической активности, чем постоянное и широкое участие граждан в политических структурах, организациях и движениях. Они больше интересуются политикой, чем профессионально участвуют в ней. Вместе с тем треть россиян, согласно ВЦИОМ, «не интересуется политикой вовсе». Всплески интереса к политике фиксируются в основном в связи с общероссийскими парламентскими и президентскими выборами.

По данным отдела социальной динамики Института социально-политических исследований Российской академии наук, из 1657 опрошенных в середине 1990;х гг. только 7% горожан назвали себя «политически активными людьми», т. е. посещающими собрания политических партий и движений, участвующими в организации и проведении выборных кампаний и т. п. Около трех четвертей (72%) охарактеризовали себя как «пассивных наблюдателей за политической жизнью», 13% — «не интересующихся политикой», 8% — «абсолютно не интересующихся политикой». Среди сельских жителей примерно такая же картина, только среди них еще больше лиц, не интересующихся политикой в стране.^[2]

В целом многие граждане в Российской Федерации скорее наблюдают за политикой, чем участвуют в ней. К политически активному меньшинству населения страны относится около 1/9−1/10 взрослого населения страны. Этот уровень увеличивается во время проведения массовых общественно-политических акций — выступлений шахтеров, учителей, студентов, работников системы здравоохранения и других категорий трудящихся, требующих выплат задолженностей государства по зарплате, усиления социальной направленности государственной политики.

Анализ показывает, что доля лиц, постоянно интересующихся политикой в России, близка в аналогичной пропорции южно-европейским и латиноамериканским странам. Доля же тех, кто пассивно, эпизодично следит за политической жизнью в России, несколько выше, чем в США, Канаде, Франции и Германии, что, очевидно, объясняется достаточно высоким уровнем образования россиян, их менталитетом, важностью политики в период трансформации общества.

Особенности политической культуры Запада во многом объясняются укоренением демократических, партисипаторных принципов организации обществен;

ной жизни, трансформировавшиеся в соответствующие установки и нормы политического поведения большинства представителей среднего класса, который составляет до двух третей западного общества. В России средний класс, как известно, пока слаб, а традиции постоянного участия в политике в условиях плюрализма пока только начинают формироваться.^[3]

Можно отметить некоторое отличие в отношении к политике на Западе и в современной России. Во многих странах Запада интерес к политике среди высшего и среднего классов устойчив, но политика занимает одно из последних мест по уровню непосредственной важности для индивида (соответственно, работа—90%, семья—80%, друзья—80%, отдых—85%, а политика—только 50−60%, религия—30%). В России интерес к политике достаточно высок, но постоянное участие в ней меньше, чем на Западе, хотя по уровню важности (как следствие политизированности общественной жизни) она равна работе—67%, важнее отдыха — 54% и личной жизни—41%.

На невысокий уровень постоянного участия в политике граждан России во многом влияет то, что экономическая и социальная политика российского государства не только не сузила, а, напротив, расширила пропасть между властвующей элитой и массами.

Отсутствие подлинных перемен в уровне жизни и механизме власти служит причиной распространения чувства отчуждения от власти, определенного неверия в роль выборов и других демократических механизмов участия в политике. Другими причинами невысокого уровня участия в текущей политике являются слабость российского гражданского общества, неразвитость местного самоуправления, элитный (формально-бюрократический, неэффективный) характер государственной политики.

По данным социологических опросов, большинство россиян не ощущает того, что рядовые граждане способны эффективно воздействовать на правительственную политику на выборах или посредством членства в различных организациях по интересам, общественных и политических объединениях. Вместе с тем в России наблюдается постоянный интерес многих групп граждан к насущным политическим проблемам, а среди определенных кругов — желание «приобщиться» к «партии власти».

В современном культурно-политическом пространстве Российской Федерации отчетливо выделяются три относительно самостоятельных блока политических ценностей:

• 1) традиционные (патриотизм, державность, коллективизм, почитание отечественной истории и др.);
• 2) сформированные в советский период (интернационализм, приоритет общенародных и государственных интересов, государственные гарантии социальной защищенности, исторический оптимизм, комплекс сверхдержавы);
• 3) западные постиндустриальные (права и свободы человека, приоритеты гражданского общества, гуманизм, технологизм, инновационность, экологическая безопасность и т. д.).

Постиндустриальные политические ценности (права человека, образованность, профессионализм, опора на собственные силы и др.) широко распространены среди элитарных или близких к ним социальных групп. В массовых слоях преобладают ценности, сформировавшиеся в советский период, и традиционного порядка (патернализм, упование на государство, предоставление творческой инициативы «верхам» и др.). Творческая молодежь (студенчество, предприниматели и др.) значительно активнее осваивает современные, постиндустриальные ценности. Среди многих молодых людей наблюдается индифферентное отношение к политике.

Политико-идеологический раздел в обществе обозначен в позициях сторонников реформ в интересах большинства населения России при учете ее цивилизационных особенностей, значения державности и национальных интересов, с одной стороны, и различных группировок, выражающих эгоистические интересы бюрократии, торгово-ростовщического, спекулятивного капитала — с другой. Этот раздел как бы накладывается на значительное (более чем 20-кратное!) имущественное расслоение общества (между доходами самых бедных и самых богатых его слоев).

Принимая западные демократические ценности (политические свободы, парламентаризм, плюрализм средств массовой информации и др.), россияне не спешат проникнуться доверием к новым политическим институтам. Так, среди опрошенных россиян более 50% доверяли только системе образования (68%) и вооруженным силам (64%). Гораздо меньшую степень доверия они выразили государственным учреждениям (34%), правосудию (34%), прессе (29%), парламенту (18%).¹

Примечателен значительный разрыв между стабильным уровнем доверия граждан России к Президенту Российской Федерации и более низким — к федеральным институтам представительной и исполнительной власти. В последнее время острие социальной критики чаще направляется на региональные органы государственной власти и органы муниципального управления.

Как показывают опросы общественного мнения, большинство населения обычно вынуждено приспосабливаться к политике властей; активно поддерживают ее не более 10—12%.² Здесь есть о чем задуматься как в плане популяризации государственной политики, так и усиления ее рациональной и социальной составляющих.

Формы массовых реакций на действия властей

¹ Башкирова Е. И. Трансформация ценностей российского общества // Полис. — 2000. — X* 6. — С. 57.

^г Бойков В. Э. Политические ресурсы реформ //Государственная служба. — 2002. — X® 5. — С. 136.

Россияне в целом стали достаточно высоко оценивать демократию как идею. В то же время они, как и граждане Запада, видят много недостатков в функционировании демократических структур.

Россияне о сущности демократии

Из приведенных данных видно, что демократия в восприятии среднего россиянина как бы двуедина. С демократией связываются как гарантии прав человека, всесилия закона, так и вполне определенная социальная и экономическая политика. Свобода слова, прессы и вероисповедания, равноправие граждан перед законом, стабильное право и экономическое процветание — такими видятся россиянам главные черты демократии.

Интересно, что менее 10% определяют демократию как общество, где лидеры выбираются народом, т. е. в соответствии с традиционным теоретическим определением данного понятия как определенной системы властвования. Также обращает на себя внимание небольшой процент населения, который увязывает суть демократии с гарантиями прав меньшинства при соблюдении правила подчинения меньшинства большинству. К сожалению, значительная часть россиян имеет либо весьма общее представление о том, что такое демократия, либо вообще мало знает о том, что это такое. И лишь один из десяти с уверенностью заявляет, что «имеет ясное представление» об этом предмете.

Согласно социологическим опросам, 75% россиян считают демократические процедуры простой формальностью и 66% полагают, что от простых граждан во власти ничего не зависит. Одновременно до 50% опрошенных выступают за силовое изъятие у «новых русских» неправедно нажитых состояний.

В.А. Никонов: «Если вы посмотрите опросы общественного мнения, то увидите, что сам по себе идеал демократии нс является для наших граждан самоценным. Выбирая между твердой рукой и демократией, люди однозначно отдают предпочтение первой. Хотя при этом нельзя нс отметить, что за последние годы стремление реализовать свои демократичсские права — на свободу слова, на избрание должностных лиц — безусловно укоренилось в России. И это дает основание надеяться, что некоторые демократические ростки уже появились». ¹

Точную оценку соотношения политической культуры и политической вовлеченности россиян дал ведущий специалист Института сравнительной политологии РАН по политической культуре, один из членов руководства Российской ассоциации политической науки С. В. Патрушев. Он справедливо заметил, что «демократические ценности признаются значительной частью россиян, но политическое участие остается ограниченным».^[4][5]

Перспективы формирования демократической культуры в России определяются возможностью преодолеть факторы воспроизводства авторитарно-па триархальной политической культуры, создать условия для ее ослабления. Авторитарная культура коренится в традиционном экономическом укладе российской действительности, в котором отсутствует сколько-нибудь развитая свобода производителя и потребителя. Экономическая свобода нуждается в свободе политической и с необходимостью порождает ее. Уровень экономической демократии определяется отношениями собственности, возможностью владения, пользования и распоряжения средствами труда и его результатами. Сегодня требуются осмотрительность в движении к рынку, использование имеющихся ресурсов, непременный учет уровня и характера экономической и политической культуры населения, не приемлющей резких изменений, осуществление преобразований в национальных интересах России и большинства ее населения.

Исследования последних лет свидетельствуют, что система ценностей и ментальность россиян за годы реформ в определенной мере изменились. Они стали более прагматичными, больше ориентируются на свои экономические интересы, ближайшее окружение, семью в первую очередь. Эта ориентация стала для многих реальным ориентиром выбора вектора поведения в обществе.

Конституирование постсоветских макроинститутов, которые были во многом импортированы извне, из либеральных западных демократий, стало главным результатом завершившегося на излете 1990;х гг. «переходного периода от советского тоталитаризма к демократии и рыночной экономике». Эксперты констатируют наметившуюся в последние 2/3 года тенденцию к консолидации политического режима, подчеркивая отсутствие значимых внутриполитических акторов, способных к изменению политических порядков без согласия на это других акторов. Такого рода политические перемены отчетливо фиксируются не только специалистами, но и «человеком с улицы». Российский человек полагает, что хаотическое состояние середины 1990;х гг. постепенно преодолевается, замечает нарастание авторитарно-административных тенденций и испытывает растущие затруднения в определении характера возникшего политического устройства.

Так, доля респондентов, оценивающих политическую обстановку в России как критическую, снизилась с 35% в 1996 г. до 9% в 2003 г. В то же время около половины опрошенных считало обстановку в стране напряженной.¹ В немалой степени это объяснялось тем, что более 30 млн россиян имели в начале XXI в. доходы ниже прожиточного минимума (на конец 2003 г. 31 млн человек в Российской Федерации имел доход не более 2121 руб. в месяц, а средняя зарплата составляла около 5500 руб.).

Консолидации демократии в России препятствуют дефицит самоорганизации и человеческой солидарности как сферы бытования гражданского общества, неразвитость политического общества как области институционализированного контроля над государственной властью, неэффективность государственного аппарата и недостаток законоправия как основы конституционализма и современной правовой культуры. Опрос ВЦИОМа накануне 10-летия Конституции Российской Федерации (декабрь 2003 г.) показал, что 60% респондентов не знают, когда был принят Основной Закон страны, только 2% хорошо разбираются в его содержании, а 21% не знают его совсем. В общей иерархии конституционных ценностей политические права граждан были поставлены лишь на 4-е место.

Российская власть сохраняет в значительной мере свою моносубъектность. Отечественная политическая культура по-прежнему интерпретирует едва ли не любые социальные обязательства индивида как обязательства перед властью и трактует практически все социальные отношения как властные по преимуществу. Демократические ценности признаются значительной частью россиян, но гражданское и политическое участие остается ограниченным. «Вынужденное» согласие на минимизацию функций государства в жизненно важных сферах оборачивается не повышением гражданской ответственности индивида, а, напротив, стремлением «освободиться» от обязательств по отношению к власти. Однако устойчивое недоверие к институтам и носителям власти (за отдельными исключениями, если не сказать — исключением) не препятствует электоральной активности, периодически принимающей форму «спонтанного единения» политических сил и народа вокруг все той же власти.

Оценка типа политического режима в России, % респондентов¹

• 1 Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. — М.: ВЦИОМ, 2003. — № 1. — С. 82.
• 1 Социология власти. ИАБ Российской академии государственной службы при Президенте РФ. — М., 2002. — № 4. — С. 10.

По мнению большинства респондентов (опросы 1996;2003 гг.), российский порядок начала XXI в. основан на таких предпочтениях нормативного свойства, как выгода и личный успех, которые «поддерживаются» в первую очередь силой и собственностью, а во вторую — законом и свободой. Адекватная оценка этих предпочтений должна учитывать, что при этом не слишком высоко оценивается значение прав человека и уважения к чужому мнению.

Российские 1раждане испытывают дефицит современных нормагивно-ценностных комплексов—законности, уважения прав человека и чужого мнения, потребности в актуализации ценностей морали, равенства, труда, семьи и традиции.

Реальные и желаемые основания российского общества, % респондентов¹

¹ Патрушев С. В. Варианты универсализации институционального порядка в современной России И Современная российская политология в контексте глобализации и диалога культур. К XIX Всемирному конгрессу Международной ассоциации политической науки / под рсд. Г. Ю. Семигина. — М.: Институт сравнительной политологии РАН, 2003. — С. 291−294.

Большинство респондентов (почти 60%, 2002 г.) полагают, что за последние годы свободы в нашей жизни стало больше. Но сама интерпретация свободы, сужение этого понятия до преимущественно экономического вызывают большие сомнения.

Демократический политический порядок возникает тогда, когда в обществе наличествует «идеальное нормативное соглашение» (Д. Хелд), под которым понимается добровольное следование правилам и законам, которые граждане считают справедливыми. О непризнании большинством респондентов существующего политического порядка демократическим и справедливым свидетельствуют ответы на вопросы, касающиеся характеристики актуальных основ и желаемых принципов Российского государства. У российских респондентов слово «государство» часто ассоциируется со слабой эффективностью и даже с коррупцией (41%), еще меньше — с народной поддержкой (12%); доверяют Российскому государству (в отличие от Президента Российской Федерации) не более 15−20% всех опрошенных.

Отказ многих россиян признать «своими» принципы, на основе которых складывается сегодняшний социум, недоверие к формальным институтам демократии означают недостаточную легитимность существующего социального и политического порядка. На это указывают и данные об избирательном выполнении российских законов. По мнению 80% респондентов, чаще всего в Российской Федерации нарушают законы государства. Одновременно только 37% опрошенных полагали, что «в России законы можно и нужно выполнять».

Нынешний макропорядок, оставаясь легальным, не выглядит легитимным в глазах многих респондентов, поскольку реально нс гарантирует прав и свобод большинства. Будучи, по мнению респондентов, выгодными меньшинству и потому несправедливыми, его запреты и ограничения вряд ли способны привести к интеграции российского социума. Как следствие, нарастает критика «сущего» — сложившегося порядка — с позиций «должного» — желаемого (но не всегда эксплицируемого) общественного устройства. Или в другой терминологии сохраняется тенденция делегитимации нынешнего макропорядка.^[6] На пар;

2002. — С. 3−18.

ламентских выборах в Российской Федерации до 50% избирателей (а в 90-е гг. XX в. и больше!) не поддерживали «партию власти».

Примитивное разделение общества на «реформаторов» и «консерваторов», коммунистов и демократов на самом деле не является первично определяющим, хотя именно таковым его пытаются изобразить некоторые средства массовой информации. Ценностная неопределенность, противоречивость позиций, в особенности по таким коренным вопросам, как вековое наследие и будущее страны, была и остается тем фактором, который препятствует консолидации общества.

В современных условиях одной из консолидированных ценностей большинства россиян становится идея государственности. Вместе с тем важно учитывать, что представители различных идейно-политических течений вкладывают разный смысл в само это понятие. Так, для традиционалистов (коммунистов, социал-демократов и сторонников самостоятельного русского пути) государство есть категория «высшего порядка», своего рода «сверхценность», и они выступают за сильное, социально ориентированное государство. Для либерально ориентированной части населения (либералов и центристов) отношение к государству носит принципиально иной характер: для них это инструмент, способный обеспечить приемлемые условия жизни и труда здесь, в России, не допустив окончательного ее сползания на периферию мирового развития. Возможно понимание государства и как авторитарно-бюрократическою органа, осуществляющего политику модернизации применительно к условиям начала XXI в.

Решение проблемы консолидации общества видится большинству в патриотическо-государственном духе. Эти идеи используют многие политические силы.

Интегративные идеи, %

¹ Бызов Л. Г. Первые контуры «посшерсходной эпохи» // Социс. — 2001. — № 4. — С. 6.

Можно вывести собирательный образ будущего — ту модель общественного и государственного устройства, которая представляется россиянам наиболее приемлемой и органичной для их страны. Анализ полученных данных даст основание считать, что идеалом большинства граждан Российской Федерации является «правовое и социальное многонациональное государство», в основе которого лежат не только права и свободы отдельных граждан, но и идея социальной солидарности и дружбы народов как общего блага. Эта модель органически сочетает, с одной стороны, активную роль государства в обществе и экономике, сильную систему социальной защиты, а с другой — невмешательство государства в частную жизнь граждан, поддержку им политических и гражданских свобод.

Одним из позитивных факторов интеграции общества является официальный курс Президента Российской Федерации В. В. Путина на создание сильной и конкурентоспособной России, его устойчивый рейтинг.

На наш взгляд, объединительная и мобилизующая национальная идея для россиян должна базироваться на ряде подтвержденных историческим опытом теорией и современными реалиями принципов. Так, например, в труде В. А. Печенева выделяются следующие составляющие «русской национальной идеи»: державность, патриотизм, государственничество, социальная солидарность (включая взаимопомощь и общественное благо).^[7] Причем эти составляющие не могут рассматриваться только на одной идее западного экономического либерализма (неолиберализма), а требуют более широкого привлечения и осмысления мирового опыта национальною реформирования и выдвижения идеологических, мобилизующих пр01рамм-идей: от «нового курса» Ф. Рузвельта до успешных государственно-рыночных преобразований конца XX—начала XXI вв. в государствах Дальневосточного региона и Юго-Восточной Азии.

В этой связи можно представить следующие рассуждения о формировании национальной идеи для России.

Во-первых, объединяющей идеей для россиян всегда являлась мысль о великом евразийском цивилизационном сообществе, являющимся родным домом для сотен народов и культур. Россия не может полностью реализовать себя в окружающем мире без тесного сотрудничества со странами СНГ. На первом этапе речь идет о создании сообщества (по типу ЕС) в лице России, Белоруссии, Казахстана и др. Если численность населения ЕС к 2005 г. планируется около 457 млн человек, то в Евразийском союзе во главе с Россией на первом этапе может быть 220 млн человек. Такое образование имеет перспективы выживания в глобализирующемся мире.

Во-вторых, Евразийское сообщество может выстоять в борьбе цивилизаций и государств «за место под солнцем» только в том случае, если оно будет конкурентоспособным, причем в целом ряде общественных сфер. Перед Россией снова стоит задача мобилизационного развития (удвоения промышленного производства за ближайшее десятилетие), однако на основе уже не авторитарно-тоталитарного управления, а более современных, рациональных и гуманных методов и принципов развития.

В-третьих, в специфических условиях российского генезиса государство в силу понятных причин всегда играло особую роль. Сегодня речь должна идти нс только о сильном, рациональном и «умном» государстве, но и о его социальной сущности. Национальная идея россиян всегда воплощала (как мечту, лозунг, православную идею) принцип социальной справедливости. Такой принцип может быть воплощен лишь в рамках социального государства. Существование в российском обществе широкого социального слоя людей, имеющих доходы ниже прожиточного минимума (их более 25% населения), делает эту задачу еще более актуальной.

В-четвертых, пожалуй, впервые за последние два столетия перед страной так остро стала задача «сбережения и приумножения населения», численность которого последние пятнадцать лет уменьшается. Без выдвижения этой проблемы на общенациональный, приоритетный уровень трудно будет решить любые иные вопросы.

В-пятых, неэффективность и забюрократизированность государственного управления, его непрозрачность стали основным тормозом на пути осуществления необходимых реформ. Идея контроля общества (гражданского) над результативностью деятельности государства все шире поддерживается массами. Для дальнейшей разработки национальной идеи необходима консолидация всех российских интеллектуальных, властных и нравственных ресурсов, которая позволит Российской Федерации достичь самых высоких целей.

В самом общем виде национальная российская идея может быть сформулирована как создание конкурентоспособного в современном мире Евразийского сообщества, воплощаемого в многонациональном Российском социальном государстве и его стратегических союзниках.

В современных условиях в связи с осуществляемой программой глубокого реформирования российского общества происходит повышение роли его политической культуры. Она опосредует достигнутую политическую стабильность, в условиях которой на первый план вышли проблемы эффективности общественного производства и демократической социальной политики.

В целом к характерным особенностям политической культуры российского общества можно отнести:

• 1) этатизм, признание безусловного приоритета государства в регуляции всех общественных отношений;
• 2) неразвитость гражданского общества и, соответственно, слабость инициатив «снизу»;
• 3) преобладание групповой справедливости над принципами индивидуальной свободы и нравственный характер требования к государству;
• 4) персонализация государственной власти, поиск харизматических лидеров;
• 5) недооценка и недоверие к правовым способам регуляции общественных отношений;
• 6) отсутствие опыта использования демократических институтов;
• 7) большое количество разнообразных политических субкультур, их противоречивость;
• 8) недостаточный уровень согласия в обществе о его основных политических ценностях, фрагментарность политической культуры.

• [1] http//www/nns.ru/chronicle/28.03.2000.
• [2] 2 Рукавишников В. О., Холман Л., Эстер П. Политические культуры и социальные изменения. Международные сравнения / пср. с англ. — М., 1998. — С. 176.
• [3] Заславская Т. И. Социальная трансформация российского общества: деятельностноструктурная концепция. — М.: Дело, 2002.
• [4] Никонов В. Л. Эпоха перемен: Россия 90-х глазами консерватора. — М.: Языки русскойкультуры, 1999. — С. 493.
• [5] Повседневные практики и процессы институциональной трансформации в России / подрсд. С. В. Патрушева, Г. Ю. Семигина. — М.: Институт сравнительной политологии РАН, 2002 — С. 3.
• [6] Повседневные практики и процессы институциональной трансформации в России / подред. С. В. Патрушева, Г. Ю. Семигина. — М.: Институт сравнительной политологии РАН,
• [7] Печенев В. А. Владимир Путин — последний шанс России? — М.: ИНФРА-М, 2001.—С. 46−47.