«Песнь о Гайавате» (Song of Hiawatha, 1855) стала для Лонгфелло творческой вершиной. Аналогичную задачу — создать произведение общеамериканской значимости, нечто вроде национального эпоса — пытались решить и Купер в пенталогии о Кожаном Чулке, и Мелвилл в «Моби Дике», и Уитмен в «Листьях травы». Лонгфелло стремился реализовать свой замысел на особом материале, никем до него не освоенном: культура и фольклор коренного населения США, индейцев.
Источник поэмы.
Образ индейца как «естественного человека» был предметом особого внимания романтической литературы (вспомним Шатобриана, Купера), но носил обычно условный, чисто декоративный характер. Лонгфелло значительно глубже подошел к культуре индейцев, к своеобразию их эпоса. При этом он опирался на опыт европейской литературы в использовании фольклорного материала. Заметна близость поэмы Лонгфелло и финской «Калевалы», шведского эпоса «Сага о Фритьофе» Элиаса Тегнера. Лонгфелло стремился представить в своей поэме личность героическую так, как это происходит в индейских мифах и легендах. С этой целью он провел основательную исследовательскую работу, в частности изучал материалы по индейскому фольклору, собранные известным этнографом Скулкрофтом.
Лонгфелло в поэме предстает, с одной стороны, как ученый-фольклорист, с другой — как поэт-романтик, свободно чувствующий себя в материале. Его поэма, которую иногда называют индейской «Эдцой», — памятник американского романтизма, произведение, исполненное индейского колорита. Он дает знать о себе и в воссоздании многокрасочного первозданного мира американской природы, и в особой сказочной атмосфере, и в экзотических индейских именах и названиях, удивительно органичных для словесно-образного строя поэмы (Шух-шух-га — цапля; Муш-кодаза — глухарь; Таваэнта — долина и др.). Лонгфелло приложил к поэме глоссарий, объясняющий слова индейского происхождения.
