Государство и церковь

Весной-летом 1921 г. на Советскую Россию обрушилась катастрофа — засуха и губительный голод охватил обширные территории Поволжья, Приуралья, Северного Кавказа, Украины и Крыма. Свыше 33 млн человек пострадали от этого бедствия, несколько миллионов погибли от голода.

Под председательством патриарха Тихона в стране был образован «Всероссийский общественный комитет помощи голодающим» (Помгол), в который вошли известные общественные деятели, большей частью бывшие кадеты: Прокопович, Кускова, Кишкин (комитет тут же получил в народе наименование «Прокукиш» — по первым буквам фамилий его организаторов). Комитет помощи голодающим производил сбор средств и распределял помощь, поступавшую из-за рубежа. В конце августа 1921 г. Помгол был распущен, а на его месте возникла Центральная комиссия помощи голодающим при ВЦИК. Несмотря на это, церковь продолжала работу по сбору средств для пострадавших. Советская власть со своей стороны дала указания на места о том, чтобы «никаких препятствий церковным сборам не ставить». Собранные деньги могли сдаваться приходами «или непосредственно в местные финотделы, или направляться по желанию приходов в распоряжение высших своих органов».

В середине февраля 1922 г. патриарх Тихон призвал церковноприходские советы жертвовать на нужды голодающих драгоценные украшения, не имеющие богослужебного употребления. Вслед за этим 23 февраля 1922 г. В ЦИК принял декрет «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих». Начавшаяся реализация декрета привела к кровавым столкновениям представителей власти и верующих. Политбюро ЦК РКП (б) было вынуждено принять решение о временной приостановке изъятия ценностей. Однако уже 19 марта В. И. Лениным было подготовлено письмо для членов Политбюро, в котором указывалось, что «именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией». В письме подчеркивалось, что в сложившихся условиях «громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае не будет в состоянии поддержать горстку черносотенного духовенства». Указание Ленина, таким образом, преследовало две основных цели: обеспечить помощь голодающим районам страны и в то же время подорвать значение церкви, уменьшив ее влияние на население.

Изъятие церковных ценностей сопровождалось многочисленными эксцессами. В результате в апреле — мае 1922 г. в Москве прошел процесс 54 священников и мирян РПЦ, обвиненных в отказе выдачи ценностей, на котором 11 человек были приговорены к высшей мере наказания. Сразу после того, как трибунал вынес свое решение, Л .Б. Каменев внес в Политбюро вопрос об отмене приговора. В отношении шести осужденных было принято решение наказание смягчить. Каменев продолжал настаивать на помиловании и остальных обвиняемых. Письменное предложение в Политбюро было предложено внести Л. Д. Троцкому. 14 мая 1922 г. он представил заключение, в котором указывалось, что оснований для смягчения участи пяти осужденных не имеется. Спустя несколько дней Политбюро согласилось с этим выводом. Патриарха Тихона, выступавшего свидетелем на суде, в тот момент не рискнули привлечь к ответственности.

Настаивая на суровом наказании организаторов антиправительственных выступлений, советское руководство в то же время стремилось заручиться поддержкой рядового духовенства. В секретной директиве, адресованной партийным и советским органам Петроградской губернии «Об отношении к сектам и политике в отношении религиозных групп вообще», прямо указывалось: «Ни в коем случае нс применять к рядовому духовенству исключительных мероприятий, как, например, назначение на особенно тяжелые, грязные работы, как чистка отхожих мест».

Одной из главных задач большевистского руководства в начале 1920;х гг. стал подрыв влияния РПЦ в массах. 25 марта 1922 г. на места была разослана секретная циркулярная телеграмма ЦК РКП (б) за подписью секретаря ЦК В. М. Молотова, в которой указывались пути решения этой проблемы: «Нужно расколоть попов или, вернее, углубить и заострить существующий раскол». Действительно, в 1922 г. раскол в Православной церкви стал фактом. Группа петроградских священников — А. И. Введенский, А. И. Боярский, Е. Белков и др. — в мае 1922 г. потребовали от патриарха Тихона оставить патриарший престол. Обновленцы (обновленческое течение в РПЦ оформилось еще в дооктябрьский период) потребовали суда над «виновниками церковной разрухи» и объявили о создании Высшего церковного управления (ВЦУ), которое 15 мая приняло на себя ведение всех церковных дел в России. Тогда же обновленцы созвали учредительное собрание своих сторонников и провозгласили образование группы иод названием «Живая Церковь». Деятельность «Живой Церкви» негласно поощрялась властью, официально заявлявшей о своем невмешательстве во внутренние дела служителей культа. Ареной ожесточенной борьбы обновленчества с РПЦ стал очаг раскола — Петроград. В 1923 г. из 123 петроградских храмов 113 принадлежали обновленцам.

О том, что руководители партии большевиков уделяли огромное значение «церковной работе», свидетельствует тот факт, что Троцкий в одном из своих писем членам Политбюро в мае 1922 г., критикуя недостаточно активную работу газет «Правда» и «Известия», отмечал: «Мельчайшая генуэзская дребедень занимает целые страницы, в то время как глубочайшей духовной революции в русском народе отводятся задворки газет». Ленин, ознакомившись с письмом Троцкого, эту фразу подчеркнул и сделал приписку: «Верно! 1000 раз верно! Долой дребедень!».

Попытки расчленить церковь начались уже в 1919 г., когда был образован Исполнительный комитет по делам духовенства, так называемый «Иснолкомдух». Однако он, но мнению чекистского руководства, «принял ложное направление» и стал приспосабливать РПЦ к новым условиям и времени, за что был распущен. Несостоятельными оказались и попытки ВЧК расколоть церковь с помощью некоторых духовных деятелей, каким был, например, Владимир Путята (Пензенский). Осенью 1919 г. после неудачной попытки примирения с патриархом Тихоном Путята возглавил «Свободную народную Церковь» и объявил о разрыве с РПЦ.

Активную работу по разложению церкви развернул Секретный отдел ВЧК. Заведующий этим отделом Т. П. Самсонов в конце 1920 г. докладывал Ф. Э. Дзержинскому о том, что «религию разрушить не сможет никакой другой аппарат, кроме аппарата ВЧК». Данный путь считался верным по той причине, что «низшее поповство, освободившись от волчьих когтей больших церковных волков», иногда совершенно искренне работало с советской властью.

Тех священнослужителей, которые отказывались примкнуть к обновленцам и пользовались популярностью у широких народных масс, нередко ждала печальная участь. Так, летом 1922 г. в Петрограде состоялся процесс по делу о церковных ценностях. На скамье подсудимых в этот раз оказались 86 обвиняемых. По мнению властей, они так или иначе были причастны к волнениям, которые происходили при изъятии ценностей из петроградских церквей. Главным свидетелем обвинения выступил протоиерей В. Д. Красницкий.

Трибунал приговорил митрополита Вениамина, архимандрита Сергия (Шеина) и других к смертной казни. Часть осужденных получили различные сроки лишения свободы, а 22 человека были оправданы. В ночь с 12 на 13 августа 1922 г. приговор в отношении четырех осужденных был приведен в исполнение. Спустя 70 лет (в 1992 г.) митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин был причислен клику русских святых.

После Петроградского процесса 1922 г. борьба с Тихоновской церковью была продолжена. 13 октября Секретариат ЦК РКП (б) рассмотрел вопрос о создании комиссии по антирелигиозной пропаганде (антирелигиозной комиссии). После своего оформления эта комиссия выработала правила о ввозе в страну религиозной литературы, установила порядок регистрации религиозных обществ. Каждые две недели председатель антирелигиозной комиссии должен был представлять в Политбюро доклад о проделанной работе.

Вопросы антирелигиозной пропаганды были предметом специального обсуждения и на XII съезде РКП (б) в апреле 1923 г. В резолюции «О постановке антирелигиозной агитации и пропаганды» предусматривалось увеличение издания научно-популярных книг и брошюр, расширение устной пропаганды, введение антирелигиозного просвещения в систему школьного образования. К этому времени уже сложились основные формы антирелигиозной работы. С1919 г. издавался журнал «Революция и церковь». В 1922 г. начался выпуск популярной газеты «Безбожник». В 1925 г. создается «Союз безбожников», который в 1929 г. превратится в «Союз воинствующих безбожников». В эти же годы развернули свою деятельность Общество воинствующих материалистов, Петроградское научное общество марксистов и другие организации. В газетах того времени публиковались не только целые подборки пословиц и поговорок, раскрывающих «истинное» отношение народа к служителям церкви, но и бойкие частушки.

Патриарх Тихон в условиях разворачивавшихся гонений на церковь отказался покинуть Россию несмотря на предложения близких к нему людей. С декабря 1918 г. он находился под домашним арестом на своем подворье, в нижнем этаже которого располагались три красноармейца. 16 июня 1923 г. Тихон был освобожден из-под ареста. В печати появилось заявление, в котором он раскаивался в «антисоветских поступках». В послании от 1 июля патриарх отмечал: «Сознавая свою виновность перед Советской властью, выразившуюся в ряде наших пассивных или активных антисоветских действиях, т. е. в сопротивлении Декрету об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих, анафемствовании Советской власти, возражении против Брестского мира, мы каемся и скорбим о жертвах, получившихся в ряде этой антисоветской деятельности… Церковь аполитична и ие желает быть „ни белой, ни красной“ церковью».

В конце 1924 г. здоровье Тихона резко ухудшилось. 7 апреля 1925 г. после состоявшейся незадолго до этого зубоврачебной операции патриарх скончался (он был причислен к лику русских святых в 1989 г.). В своем завещании Тихон призывал всех «не питать надежд на возвращение монархического строя и убедиться в том, что Советская власть — действительно народная рабоче-крестьянская власть, а потому прочная и непоколебимая».

В день погребения патриарха, 12 апреля 1925 г., стали известны имена трех митрополитов, которые по завещанию Тихона должны были возглавить РПЦ. Поскольку митрополиты Кирилл и Лгафангел, находясь вне Москвы, не могли этого сделать, в обязанности патриаршего местоблюстителя вступил митрополит Петр. Однако уже в декабре 1925 г. он был арестован. После этого руководство церковью перешло к заместителю патриаршего местоблюстителя митрополиту Сергию.

Во второй половине 1920;х гг. давление на церковь со стороны государства усилилось. В это время главным местом заключения для священнослужителей был Соловецкий лагерь особого назначения. К 1926 г. там находились 24 епископа. 7 июля 1926 г. появилась знаменитая «Памятная записка соловецких епископов», обращенная к правительству СССР. В ней говорилось о необходимости «положить конец прискорбным недоразумениям между церковью и Советской властью, тягостным для церкви и напрасно осложняющим для государства выполнение его задач».

19 августа 1927 г. «Известия» опубликовали обращение временного патриаршего Синода, которое было подписано рядом известных митрополитов и архиепископов. В нем священнослужители заявляли, что они хотят «быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи». Делая шаг навстречу советской власти, служители церкви порицали часть верующих за недостаточное осознание ими «всей серьезности совершившегося в нашей стране». Утверждение новой власти, отмечалось в обращении, многими представлялось каким-то недоразумением, случайным и поэтому недолговечным. 11ри этом люди забывали, что «случайностей для христианина нет и что в совершившемся у нас, как везде и всегда, действует та же десница божия, неуклонно ведущая каждый народ к предначертанной ему цели». Данное послан недалеко не всеми иерархами I Церкви было принято и одобрено, однако заявление о лояльности в отношении советской власти никем не бралось иод сомнение.

В последующие годы РПЦ в значительной степени разделила судьбу всего советского народа. В начале 1929 г. Л. М. Кагановичем на места была направлена директива, в которой подчеркивалось, что религиозные организации являются единственной легально действующей контрреволюционной силой, имеющей влияние на массы. Начинается широкое применение административных мер в борьбе с религией.

8 марта 1929 г. ВЦИК и СНК издали новое постановление о религиозных объединениях, которым запрещалось осуществлять благотворительную деятельность, обучать религии частным образом и т. д. По стране прокатилась волна массового закрытия церквей. К 1928 г. РПЦ имела более 30 тыс. приходов — две трети от дореволюционного количества. После этого число храмов стало резко сокращаться. В 1928 г. было закрыто 534 церкви, в 1929 г. — 1119. В Москве из 500 храмов к началу января 1930 г. оставалось 224, а через два года — 87 церквей. В Орле к 1930 г. не осталось ни одной действующей православной церкви.

Закрытые храмы нередко использовались под производственные цеха, склады, квартиры и клубы, а монастыри — под тюрьмы и колонии. Разворачивавшееся социалистическое строительство требовало в те годы огромного количества средств, которых катастрофически не хватало. По этой причине церковные ценности как сравнительно легкий и доступный источник пополнения бюджета вновь стали привлекать все более пристальное внимание государства. 24 февраля 1930 г. хозяйственный отдел ОГПУ направил в секретариат председателя В ЦИК ходатайство о разрешении снять позолоту с куполов храма Христа Спасителя. В ходатайстве отмечалось, что на купола этого храма в свое время было израсходовано свыше 20 пудов золота «прекрасного качества». В документе подчеркивалось, что 20 пудов золота, или «½ миллиона валюты», остающиеся на куполах, являются «излишней для СССР роскошью, а реализация золота будет большим вкладом в дело индустриализации страны». Наркомат финансов возражений против проведения этой операции не имел. Закрашивать купола, как предполагалось первоначально, не стали. В 1931 г. храм Христа Спасителя был просто взорван.

Колокола снимались с колоколен по всей стране. Часто это делалось под предлогом того, что они мешают слушать радио. В 1932 г. в связи с тем, что в Москве ударными темпами шло строительство здания Публичной библиотеки им. В. И. Ленина, было принято решение о снятии с восьми московских церквей колоколов с целью получения 100 т металла, требующегося «для бронзовых горельефов» но фасаду здания.

В целях законодательного ограничения религиозной пропаганды в 1929 г. в Конституцию СССР была внесена поправка, которая ограничивала религиозную деятельность церковными стенами. В то же время право на антирелигиозную пропаганду было оставлено в силе. В1930 г. в своем интервью иностранным корреспондентам митрополит Сергий был вынужден заявить, что религия в СССР нс преследуется и что все аресты священнослужителей являются следствием их противозаконной деятельности. Положение патриаршего местоблюстителя некоторые тогда сравнивали с положением кур «в садке кухни повара. Приходит день, и из садка выхватывается следующая жертва».

В 1932 г. «Союз воинствующих безбожников» принял свой пятилетний план, в котором намечал поэтапно добиться закрытия всех духовных школ, лишить священнослужителей продовольственных карточек, провести массовое закрытие церквей, запретить написание религиозных сочинений и изготовление предметов культа, выслать всех «служителей культа» за границу и закрепить достигнутые успехи. После приостановления в 1931 г. волны массового закрытия церквей в 1934 г. она вновь прокатилась по стране и сопровождалась арестами, высылками священнослужителей и активных прихожан.