Свобода или вина

М. Мамардашвили писал: «…Именно потому, что мы не можем быть богами, мы можем быть нравственными, именно потому, что есть полнота вины, мы можем быть ответственными, т. е. свободными»^[1]. Вина и свобода, таким образом, неразделимы как сиамские близнецы. Более того, попытки подобной хирургической операции оказываются чрезвычайно опасны в цивилизационном и культурном смысле. Примером чему может служить хотя бы блестящая философская проповедь Ф. Ницше, ставшая одновременно предпосылкой для формирования одной из самых чудовищных в истории человечества идеологий.

Ф. Ницше абсолютизирует человеческую свободу, провозглашая ее ничем не ограниченной: «Уважение к себе; любовь к себе; безусловная свобода относительно себя… Надо стать выше человечества силой, высотой души — презрением…»^[2]

По его мнению, вина, совесть, сострадание есть проявление «человеческого, слишком человеческого», проявление слабости человека как его изначальной порочности и дальнейшей испорченности. Слабость, культивируемая христианством, есть своего рода «депрессивный, заразный инстинкт», берегущий и множащий «всяческое убожество» и парализующий инстинкт силы и свободы.

Ницше считает, что нужна «новая совесть, чтобы раскрыть истины, прежде немотствовавшие», т. е., чтобы быть человеком, нужно преодолеть человека и стать Сверхчеловеком. Необходимо отметить, что подобная позиция была отнюдь не плодом абстрактных размышлений, а являлась основой личных экзистенциальных установок философа. Он писал: «Меня в гораздо большей степени устраивало бы быть славным базельским профессором, нежели Богом; но я не осмелился зайти в своем личном эгоизме так далеко, чтобы ради него поступиться сотворением мира»^[3].

Христианская антропология, по его мнению, «есть самая распространенная и самая подземная форма лжи, какая только существует на земле»^[2], потому, что она взяла сторону всего слабого, низкого, уродливого и внесла порчу в духовно сильные натуры.

Это раздражение, этот антихристианский пафос философа был отнюдь не случаен, так как неразрывная связь вины и свободы была наиболее укоренена именно в христианской цивилизации, против которой и восстал ницшеанский Сверхчеловек. Согласно Книги Бытия вина была дана человеку вместе с реализацией свободы воли и явилась следствием осознания первородного греха. Человек совершил свободное волеизъявление, в результате которого природа его изменилась таким образом, что он уже не мог существовать в Эдеме. Изгнание из рая не было наказанием Творца своей твари, а следствием собственного неправильного действия. Поэтому «виновен» и, следовательно, «наказуем внешней инстанцией» вовсе не является жестким императивом.

В связи с этим Сомерсет Моэм предлагал такую жизненную стратегию: «Делать, что хочешь, оглядываясь на полицейского». Под последним он понимал вовсе не человека с дубинкой и в форме, а внутреннего цензора, даймона (Сократ), нравственный закон (Кант) и т. д., который способен предостеречь от совершения действий, несовместимых с пребыванием в личностной реальности.

Впрочем, факт признания существования внутреннего полицейского может оказаться далеко не безопасным. Даймон Сократа, который, по Ксенофонту, являлся неким внутренним голосом, предсказывающим будущее и отвращающим от опасных действий, а по Платону, только отвращающим от каких-либо поступков^[5], и стал главной причиной обвинения философа. Его обвинители утверждали, что Сократ развращает молодежь, создавая новых богов, и этим выражает неуважение к богам, признаваемым народом. Сократа осудили на смерть, как бы за высокомерие, которое он сам же и подтвердил в своих защитных речах.

Однако вопрос был гораздо глубже. Даймон Сократа — это личное божество, его совесть и нравственный закон, не подотчетный мнению демоса. Иными словами Сократ стал первым человеком, кто открыто заявил о своей Личности, что для античного языческого мира было абсолютной ересью и вызовом.

• [1] Мамардашвили М. Кантианские вариации. М.: Аграф, 2002.
• [2] Ницше Ф. Антихрист. Проклятие христианству // Ницше Ф. Соч. В 2 т. М., 1990.Т. 2. С. 632.
• [3] Цит. по: Свасъян К. А. Фридрих Ницше: мученик познания // Ницше Ф. Соч. В 2 т. М, 1990. Т. 1. С. 8.
• [4] Ницше Ф. Антихрист. Проклятие христианству // Ницше Ф. Соч. В 2 т. М., 1990.Т. 2. С. 632.
• [5] «Началось у меня это с детства, — заявляет Сократ в „Апологии“ Платона, — возникает какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю, намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет. Вот этот-то голос и возбраняет мне заниматься государственными делами».