Философия и личность

Цель изучения философии в вузе прежде всего состоит в повышении общей культуры будущего специалиста. Можно также вести речь о формировании в процессе образования философской культуры личности. Под философской культурой личности понимается овладение определенным кругом философских знаний и умение применять эти знания в повседневной, профессиональной и общественной деятельности.

Каким образом изучение философии способствует повышению общей культуры и формированию философской культуры личности? Это осуществимо через решение ряда задач. Обратим внимание на главные из них. Они таковы:

• — задача расширения сознания;
• — задача формирования навыков критического мышления;
• — задача формирования самобытной личности.

Задача расширения сознания возникает в силу действия факторов, порождающих опасность сужения сознания. Сужение сознания — это постоянная концентрация внимания исключительно на одном предмете или теме и рассмотрение, всех других вопросов только с точки зрения того, какое они имеют значение для данного предмета или темы. Суженное сознание означает отсутствие относительной автономии сфер духовной жизни. Человек не просто «зацикливается» на одном вопросе, но рассматривает все остальные как подчиненные этому одному. Во всем он видит лишь различные проявления одного и того же. Можно, например, сузить свое сознание на идее классовой борьбы. Тогда в музыке Баха или Чайковского мы будем видеть исключительно либо проявление этой борьбы, либо усматривать в ней инструмент и средство классовой борьбы и т. д. Сужение сознания возможно на основе любой идеи или темы. Однако наиболее часто оно связано с профессиональной специализацией людей.

Специфика профессии накладывает существенный отпечаток на духовный облик человека. Специализация невозможна без некоторых особенностей подхода человека к окружающим явлениям. Так, сотрудники правоохранительных органов в силу специфики своей работы начинают непроизвольно подозревать во всех людях преступников, медики усматривают в поведении и облике человека проявление тех или иных болезней, экономисты стремятся всюду подсчитывать экономический эффект, филологи обращают первоочередное внимание на правильность языка и речи, инженеры склонны рассматривать мир и человека по аналогии с техническим устройством и т. д. Сужение сознания позволяет человеку добиваться успехов в своей профессиональной деятельности. Но оно обедняет его внутренний мир, делает его односторонним и искаженным; чтобы нейтрализовать отрицательные последствия сужения сознания необходимы сознательные усилия. В частности, необходим широкий кругозор, выходящий за рамки того, что непосредственно связано с профессией и текущими бытовыми заботами.

Жизнь человека невозможна без общения с другими. И если для овладения профессиональными навыками оправдана известная суженность сознания, то для общения, напротив, важна его широта. В общении человек выступает не только как профессионал-специалист, но как целостная личность. Даже на работе приходится человеку общаться не только с коллегами-профессионалами, но с людьми различных специальностей, общественного положения, национальности и т. д. Для полноценного общения необходимо уметь понять другого человека, необходим навык мысленной постановки себя на точку зрения другого и умение рассматривать себя с дистанции. Помочь в решении этой задачи могут именно навыки философского мышления.

Множественность философских идей и концепций есть нормальное состояние философского процесса. Панорама разнообразия позволит нам свободно выбирать, не стесняя себя предварительной схемой. «Философия должна остерегаться желания быть назидательной», — отмечал Г. Гегель^[1]. Жизнь философских идей столь же текуча и незавершена, как и жизнь, в которую мы*погружены, в ней всегда останется то, что еще предстоит открыть. Но именно поэтому возможна наша встреча с исторической жизнью философии. Тогда идеи мыслителей прошлого предстанут перед нами не архаическими свидетельствами из тьмы веков и не абсолютными истинами, перед которыми преклоняются, а как возможные точки зрения других людей.

Все многообразие учений прошлого не следует выстраивать в одну линию, располагать их по ранжиру. При расположении всех прошлых учений в виде лесенки, ведущей к нам, наше время будет возведено в ранг «новой эры», по сравнению с которой все прошедшее предстанет карликовым. Однако мы не вправе считать, что подлинная история начинается только с нас. Чтобы превзойти прошлое, надо не терять свою связь с ним. Мы должны превратить прошлое в достояние настоящего и будущего. Не стремясь начать с себя «небывало светлую эру», мы, возможно, чего-либо действительно достигнем, поскольку будем предъявлять требования к себе, а не к предкам. С принятием этой предпосылки становится понятным, почему в философии существуют так называемые «вечные проблемы», над которыми бились многие поколения мыслителей. Постановки и решения, предложенные в прошлом, не являются истиной в последней инстанции, но и не могут быть оставлены без внимания. Изучение философии с учетом множественности сосуществующих и конкурирующих школ и направлений превращается в источник духовного опыта. Такое изучение способствует расширению сознания.

Формирование навыков критического мышления отправляется от способности человека сомневаться. Еще Сократ, опираясь на древнее изречение «подвергай все сомнению», настаивал на критичности как неотъемлемом свойстве всякого самостоятельного размышления. В современной философии признается позитивная роль сомнения в познании. Очевидно, что какая-то из фаз серьезного размышления не может обойтись без изучения того, насколько оправданы известные нам формы бытия — будь то общественные институты, экономические отношения, научные теории или привычные формы жизни. Сомнение в том, что кажется хорошо известным и естественным, подвигнет нас к более глубокому изучению. Сомнение должно пробудить в нас «полемический разум». Однако на этапе сомнения останавливаться не следует, необходимо двигаться дальше в поисках позитивного решения. Беспрерывные сомнения и колебания представляют собой бесплодный тупик. Путь к истине окажется прерванным вечным сомнением и душевным самоистязанием. По выражению Н. Бердяева, вечные колебания есть «гамлетизм». Философ имел в виду то, что шекспировский герой излишне медлит с принятием решения. Гамлетизм становится нормой жизни колеблющегося духа, не способного прийти к определенному выводу.

Критичность мышления не тождественна революционности, т. е. не призывает к немедленной перестройке, переделке бытия. Критическое исследование какого-либо явления в своих результатах не запрограммировано на заведомый вывод о несостоятельности известного явления. Поэтому мы не имеем права на критику в смысле призывов к разрушению существующего порядка вещей до того, пока серьезное изучение не убедит нас в необходимости радикальных изменений. Легок и скор на призывы к революционным перестройкам либо детский, либо авантюрный ум; для обеспокоенного же истиной — горячечный активизм сомнителен.

Философский «полемический разум» отчетливо проявляет себя во взаимодействии философских систем друг с другом. Взаимная опровержимость теорий легко просматривается в истории философии, впрочем, как и их взаимная дополнительность. Тот, кто изучает философию в вузе, волен сам решать, признавать ли какую-либо из известных школ и теорий победительницей в этой непрерывной полемике.

Задача формирования самобытной личности прямо связана с особенностями философского знания, в частности с его обращенностью к глубинам души человека и к духовным основам его бытия.

Кто решился всерьез изучать философию и самостоятельно размышлять, должен помнить, что наткнется среди общей массы людей на препятствия и возражения. «Мир не сочувствует ничему глубокому. Он отвращает взор от великих убеждений, глубокая идея его утомляет», — заметил русский философ П. Я. Чаадаев (1794−1856). Общество как масса людей враждебно по отношению ко всему самобытному, самоуглубленному, методически последовательному — и при этом не может обойтись без него. Все достижения человечества основаны на индивидуальной решимости личности, на ее самостоятельных усилиях, — что, конечно, не исключает, а предполагает сотрудничество и солидарность людей.

Изучению философии, как и всякому занятию, претендующему на серьезность и основательность, должны сопутствовать верное чувство и сосредоточенная мысль, независимые от постоянно меняющихся людских мнений. Такое изучение означает движение по пути осознанного и самостоятельного выбора, духовного испытания, без которого личность не состоится. Действительный философский процесс протекает в сердечном молчании, в глубине одинокого сердца. Хотя философия, как и все другое, подвержена преходящим капризам интеллектуальной моды и массовых настроений, ее универсальное значение обнаруживается за вычетом временного и преходящего. Философия, не приспосабливающаяся к тому, что является наиболее распространенным и массовым, может существовать лишь на определенной интеллектуальной и эмоциональной глубине. Стихией филоСофии не является ни легкомысленный оптимизм, согласно которому человечеству гарантированы радужные перспективы, ни пессимистическое упадничество, утверждающее, что все есть бессмысленная суета и поэтому оправданы скепсис и нигилизм. Изучение философии призвано формировать искусство жить в заведомо несовершенном мире. Жить, не утрачивая личностной определенности, индивидуальной души и общечеловеческой духовности.

Каждому из нас так или иначе присуще стремление к успеху и процветанию. Такое стремление естественно. Однако важно и то, какую цену мы готовы заплатить за успех и процветание. Достижимы ли они посредством утраты личного достоинства и попрания достоинства другого? Обстоятельства нередко толкают именно к этому. Противостоять обстоятельствам можно лишь при умении сохранять духовную трезвость. Только при наличии духовной трезвости может существовать личность, держащаяся на собственных ногах, а не на волне общественной истерии и не на поклонении земным кумирам. Личностью не станет тот, кто, словно оглушив себя шумом улицы, бездумно включился в общий поток.

«В самостояньи человека — залог достоинства его*, — заметил А. С. Пушкин. Личность — это волевой самобытный центр, созидающий внутренние источники духовной энергии. Именно поэтому личность самоценна. Она осознает себя не средством для чего-то, но целью самой по себе. Это и означает ее достоинство — собственное достоинство личности. Для личности становится понятным значение личного достоинства других людей. Тогда воспринимается как очевидное, что человек не есть обычный предмет среди других предметов, которым можно с легкостью пренебречь во имя «общего блага», «светлого будущего» (коммунистического, социалистического, капиталистического и т. д.) или своекорыстных интересов. Для личности невозможна ни стадная, ни эгоистическая ценностная ориентация. Личностная ориентация позволяет рассматривать общество состоящим не из безликих нравственных «нулей», объединяющихся в стаи для достижения сиюминутных выгод, а в качестве многоцветья личностей, обладающих правом на самобытность и признающих это право за другими.

Изучение философии способствует умению концентрироваться. Личность невозможна без внутренней собранности. Собирание собственной личности родственно самоочищению. О нем писал, опираясь на древние источники, русский философ П. Флоренский: «Очищение себя или самоисправление требуется для собрания всего существа в сердце, для внутреннего оплотнения около сердца всех сил духа — умом, волею и чувством. Собрание ума в сердце есть внимание, собрание воли — бодренность, собрание чувства — трезвление»^[2].

• [1] Гегель Г. Феноменология духа. СПб., 1992. С. 5.
• [2] Флоренский П. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 1 (I). С. 100.