Значение современной криминалистики в наше время (аксиологический аспект науки)

Определений науки сегодня существует множество; не ставя задачей их анализ, приведем такое, с которым согласны большинство философов, занимающихся проблемами науки и ее истории. «Наука — 1) деятельность людей, состоящая в систематическом познании объективных законов развития природы и общества, 2) основа целесообразного изменения природных и общественных процессов»^[1]. В данном определении прослеживается две функции науки: 1) познавательная и 2) аксиологическая (то, какую пользу приносит наука).

Взять аксиологический (ценностный) аспект криминалистики — значит раскрыть необходимость содержания этой науки, оправдать ее бытие, ее развитие.

Основатели криминалистики видели главную задачу своей науки в получении криминалистического научного продукта, применение которого способствовало бы оптимизации процесса реализации норм уголовного и уголовно-процессуального права в деятельности должностных лиц правоохранительных органов.

Криминалистика, если можно так выразиться, помогает пролить свет на совершенное деяние. Применение закона может идти своим формальным чередом. Но криминалистика помогает «сорвать юстиции повязку со своих глаз», помогает через собранные доказательства, тщательно их взвесив, правильно применить свой «карающий меч и защищающий щит». Именно в криминалистике находится начало и основной отрезок пути к открытию истины по уголовном}? делу. Рекомендации этой науки, образно говоря, агенты, всякий раз внедряемые в расследуемое преступление. В этом ее историческая роль.

Если при первом российском императоре — Петре I за границу русских отправляли для обучения мореходству, бомбардирному и инженерному делу; в царствование Анны Иоанновны 12 человек (в числе которых оказался М. В. Ломоносов) командировались в Германию для обучения естественным наукам; при Екатерине И, в 1776 г., 12 молодых дворян (в их числе А. Н. Радищев^[2]) были отправлены в Германию, в Лейпцигский университет, для обучения нраву; то мри последнем российском императоре, летом 1911 г., группа из 12 чинов судебного ведомства была командирована министром юстиции в Лозанну (Швейцария) для слушания курса криминалистики доктора химии, профессора Рудольфа-Арчибальда Рейса. Руководил этой группой Сергей Николаевич Трегубов — старший юрисконсульт Министерства юстиции, а затем директор Первого департамента Министерства юстиции и сенатор Уголовно-кассационного департамента Сената, профессор Александровской военно-юридической академии.

Р. А. Рейс — один из пионеров и популяризаторов новой науки криминалистики, которую он называл police scientifique («научной полицией») и под которой понимал применение технических знаний и методов естественных наук к расследованию преступлений. Ему принадлежит заслуга совершенствования системы словесного портрета, предложенной А. Бертильоном, и организации на юридическом факультете Лозаннского университета криминалистической лаборатории и курсов, где в течение двух с половиной месяцев он знакомил в своих познавательных лекциях и лабораторных занятиях с «техническими методами судебного расследования» приезжающих к нему практических работников из стран Европы и Северной Америки, в числе которых оказались и чины русского судебного ведомства.

Отставание России в указанной новой области научного знания проявлялось, как отмечалось в юридической литературе того времени, в неудовлетворительной постановке технического обеспечения предварительного следствия и его организации^[3]. Сергея Николаевича в зарубежной командировке как раз интересовали вопросы организации учрежденных при местных университетах и судебных установлениях кабинетов криминалистики и судебной экспертизы. По возвращении в Россию С. Н. Трегубов в сентябре 1911 г. создал в Александровской военно-юридической академии первую в стране кафедру криминалистики и в декабре того же года впервые начал преподавать там курс этой науки, лекции по которому опубликовал во втором номере «Вестника слушателей…» академии за 1912 г. В 1915 г. им была выпущена в свет книга под заглавием «Основы уголовной техники. Научно-технические приемы расследования преступлений. Практическое руководство для судебных следователей», где в популярной форме излагались наиболее совершенные на тот период научно-технические способы и средства обнаружения и исследования информации, содержащейся в материальных следах совершенного преступления.

Заметим, что в русской юридической литературе XIX в. появился целый ряд руководств для производства расследования («Руководство по следственной части» (СПб., 1831) неизвестного автора, «Опыт краткого руководства для произведения следствий» (М., 1833) Н. Орлова, «Основания уголовного судопроизводства с применением к Российскому уголовному судопроизводству» (СПб., 1841) Я. И. Баршева, «Основные формы уголовных следствий, вообще принятые при их производстве» (СПб., 1846) Д. Долгова, «Указания для производства уголовных следствий» (СПб., 1849) Н. Калайдовича, «Опыт исторических розысканий о следственном судопроизводстве в России» (Одесса, 1849) В. А. Линовского, «Практическое руководство для судебных следователей» (Вильно, 1891 — 1897) А. Соколова и др.), но все эти книги в основном комментировали закон, излагали сенатские решения и циркуляры Министерства юстиции; и ни одна из них не давала следователю рекомендаций для его деятельности по существу. Тогда как такие рекомендации были крайне необходимы не только начинающим, но даже опытным судебным следователям. Указанная книга Трегубова восполняла именно этот пробел. Законов автор не излагал, а давал массу практических рекомендаций технико-криминалистического характера.

В первые годы XX в., предшествовавшие Великой Октябрьской социалистической революции, отечественные криминалистические исследования и литература, их отражающая, были бедны. По сути, к оригинальным сочинениям можно отнести следующие. Работу Е. Ф. Буринского «Судебная экспертиза документов, производство ее и пользование ею» (1903), «открывшего» судебную фотографию. Это была первая отечественная монография по криминалистике. В ней Евгением Федоровичем был описан разработанный им метод фотографического цветоделения, с помощью которого возможно было прочесть почти невидимый текст, в результате ненадлежащих условий хранения документа. Далее отметим брошюру Б. Л. Бразоля «Очерки по следственной части. История. Практика» (Петроград, 1916), две трети которой отведены осмотру (свыше 100 страниц из 215) и обыску (35 страниц). И наконец, укажем на обширную (70 страниц) статью судебного следователя В. И. Громова в «Журнале Министерства юстиции» в книге № 6 за 1916 г. «Преступления скопища. Массовые преступления и техника их расследования», которая представляла собой первую частную криминалистическую методику — методику расследования преступлений, совершенных в ходе массовых беспорядков.

Из знаковых событий рассматриваемого отрезка времени в хронологическом порядке укажем на следующие. В 1867 г. лекарем пешей бригады Забайкальского казачьего войска А. Э. Бархманом была предложена методика изготовления гипсовых слепков, которая представляла собой насыпной способ получения слепков с объемных следов ног. 11 сентября 1889 г. Е. Ф. Буринским на собственные средства было открыто первое судебноэкспертное учреждение в России — судебно-фотографическая лаборатория при Петербургском окружном суде; «невзирая на скудное техническое оснащение и более чем скромные условия размещения лаборатории (для нее в здании бывшего Петербургского Окружного суда не нашлось даже отдельной комнаты), Е. Ф. Буринскому удалось выполнить в ней не одну талантливую экспертизу; с 1-го января 1893 г. лаборатория была преобразована в правительственную „лабораторию для производства судебно-фотографических исследований по уголовным и гражданским делам“»^[4]. В 1895—1896 гг. в Смоленске в трех выпусках издана книга Г. Гросса «Руководство для судебных следователей, членов общей и жандармской полиции» со второго немецкого издания, а затем с третьего — в 1908 г. в Санкт-Петербурге иод названием «Руководство для судебных следователей как система криминалистики». Напомним, с выходом в свет этой книги в 1892 г. связывают рождение криминалистики. В 1899 г. произошло открытие патологоанатомом и судебным медиком, профессором Ф. Я. Чистовичем преципитиновой пробы для установления вида крови. Пауль Уленгут практически использовал это открытие для установления видовой принадлежности крови, что помогло решить вопрос определения происхождения крови от человека или животного. Этот метод стал широко применяться и применяется до сих пор. В России первое применение данного способа определения крови в процессе предварительного следствия относится к 1903 г., его осуществил доктор П. Н. Диатроптов и описал в статье журнала «Русский Врачъ» № 37 под названием «Къ вопросу объ отличительном распознаванш человеческой крови отъ крови животных въ судебно-медицинской практике». В 1902 г. впервые в России прошел Конгресс Международного союза криминалистов. Это был 9-й конгресс, в нем приняли участие видные ученые-юристы, в том числе Г. Гросс, который выступил с докладом по вопросу организации предварительного следствия. Первыми дактилоскопическими экспертизами в стране (эксперт В. И. Лебедев) отмечен 1912 г. Первого января 1913 г. начал функционировать Кабинет научно-судебной экспертизы при прокуроре СанктПетербургской судебной палаты, утвержденный законом от 28 июня 1912 г.; аналогичный кабинет научно-судебной экспертизы в тот же месяц и год открылся в Москве, а через год — в Киеве и Одессе. В начале июля 1916 г. в Петрограде состоялся I съезд экспертов-криминалистов, на котором с докладами выступили А. Н. Попов, Н. М. Шабловский, С. М. Потапов, Н. М. Макаренко; руководил съездом профессор С. Н. Трегубов.

Криминалистика имеет тесную связь с практикой правоохранительных органов, которые, в свою очередь, являются неотъемлемой составной частью государственного аппарата. Поэтому можно утверждать, что изучение истории советского периода и реалий современного российского этапа развития криминалистической науки помогает воссозданию всесторонней картины становления советского государства и начала современного российского государственного строительства.

Обозначим вешками яркие, но, увы, короткие этапы, через которые прошла советская криминалистика, состоявшаяся, собственно, как наука именно в данный период. Потому и философию криминалистики, ее теоретические основы надобно искать именно в сочинениях советских ученых-криминалистов и историков. Но вначале пройдем по государственным структурам, в которых служило не малое число известных отечественных ученых-криминалистов.

Однако перед этим одно общее замечание. Практика расследования и научные данные, ее обслуживающие, изменялись и уточнялись на протяжении многих десятилетий с учетом изменений в экономической, политической, социальной и научных сферах; поэтому историческая периодизация науки криминалистам (как и любой общественной науки) в зависимости от этапов становления и развития общественно-экономических формаций является логичной, правильной.

Первый этап советского периода развития криминалистики хронологически охватывает следующие временные рамки: он начинается 25 октября (7 ноября) 1917 г. и связан с началом создания советского государства и чуть позднее (середина декабря 1917 г. по июль 1918 г.) — с национализацией банков и решающих средств производства; и заканчивается в середине 1930;х гг., отмеченных достижением первой фазы коммунизма — социализма. С точки зрения диалектического материализма это был отрезок времени становления отечественной криминалистической науки, характеризующийся как единство возникновения и прихождения, как борьба противоположных тенденций: возникновения и прихождения (уничтожения) криминалистики, когда ей отводили место в ряду других наук и в то же время существовали тенденции к непризнанию за ней этого статуса. Для криминалистики то было время накопления и обобщения эмпирического материала, итогом которого стала трансформация в самостоятельную систему знаний, осознания себя как науки. Итак, представим перечень событий в их временной последовательности. 9 или 10 ноября 1917 г. В. И. Ленин беседует с наркомом внутренних дел А. И. Рыковым о проекте декрета «О рабочей милиции»^[5]. 20 декабря В. И. Ленин пишет записку Ф. Э. Дзержинскому с проектом Декрета об организации Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией (ВЧК). По мысли В. И. Ленина, органы ВЧК должны были бороться с терроризмом, бандитизмом, шпионажем, государственной изменой и преступлениями экономической направленности. Председателем ВЧК стал Ф. Э. Дзержинский^[6]. 6 октября 1918 г. организован Московский уголовный розыск (МУР), и в этом же году в нем открыт первый учебнопоказательный криминалистический музей. В том же 1918 г. в Петрограде создан Высший институт фотографии и фотосъемки, в котором наряду с другими специалистами программой института предусматривалась подготовка экспертов-криминалистов; для этой цели в институте была организована первая в советской России криминалистическая кафедра, названная кафедрой судебно-криминалистической энциклопедии, которую возглавил Александр Александрович Захарьин (1868—1923). 1 марта 1919 г. в Москве начал функционировать кабинет судебной экспертизы при Центральном управлении уголовного розыска НКВД. Его заведующим был назначен Петр Сергеевич Семеновский (1883—1959). В последующие годы подобные подразделения были созданы в краевых и областных управлениях органов внутренних дел (ныне — экспертно-криминалистические центры). 11 мая 1920 г. В. И. Ленин подписал Декрет СНК РСФСР «О регистрации лиц с высшим юридическим образованием», в соответствие с которым проведена повсеместная регистрация лиц, получивших высшее юридическое образование, в целях надлежащего использования их специальных знаний в учреждениях, нуждающихся в юристах-iфактиках, в частности следственных органах^[7]. В 1925 г. создаются губернские (областные) школы младшего комсостава милиции в Саратове, Свердловске и Воронеже^[8]. В 1928 г. в Москве состоялся первый выпуск слушателей Курсов для подготовки научно-технических экспертов милиции НКВД СССР. В 1929 г. образован Институт криминалистики и судебной экспертизы в Минске. В 1930 г. была создана первая криминалистическая лаборатория при высшем учебном заведении — Саратовском юридическом институту (ныне — Саратовская государственная юридическая академия), затем в Московском, Ленинградском, Свердловском и ряде других вузов. В 1930—1931 гг. по стране массово создаются школы высшего, старшего, среднего и младшего начсостава милиции^[9]. В 1935 г. в Институте уголовной политики при Прокуратуре СССР, Верховном Суде СССР и НКЮ РСФСР открывается криминалистическая лаборатория.

Высокий идейный дух отличал первых практических работников правоохранительных органов, огромное желание учиться и приносить пользу людям, своей новой стране, несмотря на низкое жалованье, ненормированный рабочий день и практическое отсутствие выходных дней, необеспеченность жильем, отсутствие подчас в наличии самого необходимого для работы — соответствующих служебных помещений, их отопления, канцелярских принадлежностей (бумаги, карандашей), нормативной правовой и криминалистической литературы и пр. Так, младший милиционер П. Бундиряков писал в 1925 г. в один из саратовских журналов: «Как бы милиция утомлена не была, но раз есть желание работать в милиции, а не где-нибудь — в кооперативе или на мельнице, то уже само собою разумеется, в интересах каждого индивидуума сделать насколько это позволяет ему знание лучше. Каждая инструкция и распоряжение, каждый печатный листок или книжка с жадностью прочитываются даже между делом. Это свидетельствует о громаднейшем интересе каждого к работе, нужно только дать ценное, простое. А в жизнь оно претворится. Если бы мы не умели претворить в жизнь все ценное и важное, то наша работа была бы наобум, без всякого руководства. А мы как раз этого не делаем. Дайте только побольше рекомендаций, а в жизнь они претворятся»^[10]. Несмотря на очень сложную картину человеческого бытия мы не можем не видеть желание учиться, получать криминалистические знания и не верить в нравственную силу, мужество и решимость милиционеров первых годов советской власти побеждать преступность, с которой им приходилось бороться. Потому со светлым чувством воспринимаешь эту заметку непрофессионального корреспондента.

Весьма остро ощущаемый дефицит литературы по криминалистике в середине 1920;х гг. восполнялся отчасти публикациями практических работников. Так, о тактике допроса весьма основательными статьями отметился старший следователь Московского губернского суда А. Венгеров, а также Гардении^[11]. Отдельно следует отметить выпущенное в 1923 г. в Москве руководство для заведующих дактилоскопическими бюро, судебных деятелей и судебных врачей «Дактилоскопия как метод регистрации» П. С. Семеновского, которое считают первой советской монографической работой в области криминалистики; а также книгу директора Одесского областного кабинета научно-судебной экспертизы Н. П. Макаренко «Техника расследования преступлений: практическое руководство для судебных работников», изданную в Харькове в 1925 г. В основу последней был положен конспект лекций, прочитанный Макаренко весной 1924 г. для работников юстиции на Одесских краткосрочных юридических курсах. Это краткое (156 страниц) практическое руководство, содержавшее 75 рисунков, излагало вопросы собирания, сохранения и исследования вещественных доказательств и основывалось на данных, содержащихся в русской и иностранной дореволюционной литературе, а также данных, накопленных практикой Одесского кабинета научно-судебной экспертизы. Вслед за названными руководствами вышли книги судебного медика Н. С. Бокариуса «Первоначальный наружный осмотр трупа при милицейском и розыскном дознании» (Харьков, 1925) и С. М. Потапова «Судебная фотография» (М., 1926).

Однако в большей степени нехватка криминалистической литературы компенсировалась за счет того, что в русском переводе стали появляться небольшие по объему монографии видных зарубежных авторов и практических работников в области расследования преступлений. Из числа таковых можно назвать четыре брошюры: А. Гельвига «Современная криминалистика» (М., 1925), Р. Гейндля «Уголовная техника» (М., 1925), Г. Шнейкерта «Учение о приметах для опознания» и «Тайна преступника и пути к ее раскрытию» (М., 1925), а также статью профессора Липпмана «Психология допроса обвиняемого в уголовном процессе» в журнале «Право и жизнь» (М., 1924 г. Кн. 3—4).

Второй этап советского периода — с середины 1930;х гг. по 1961 г. Для страны он коммунистический в первой своей фазе, часто именуемый как социалистический, а для криминалистики был характерен формированием частных криминалистических теорий. С точки зрения диалектического материализма данный период для криминалистики связан с категорией наличного бытия; когда становление нашей науки завершилось и началось ее спокойное, устойчивое развитие, когда она перешла в наличное бытие — результат снятия становления. Здесь можно употребить такую диалектическую фразу, которую употребил бы Гегель: это криминалистика перехода со «снятием» [гегелевское Aufhebung] перехода; т.с. это был переход от криминалистики неполной (без общей теории) к криминалистике полной, от незрелой — к зрелой. В 1944 г. создается Центральная криминалистическая лаборатория Народного комиссариата юстиции (ныне — Российский федеральный центр судебной экспертизы Минюста России). В 1945 г. при научно-техническом отделе Главного управления милиции НКВД СССР организуется Научно-исследовательский институт криминалистики, который в 1956 г. преобразовывается во ВНИИ милиции (в настоящее время — ФГКУ «ВНИИ МВД России»); в это же время начинается организация научно-технических подразделений городских и районных органов внутренних дел. Решением Правительства СССР в 1949 г. был образован Всесоюзный НИИ криминалистики Прокуратуры СССР, в котором работали такие известные криминалисты, как С. П. Митричев, П. И. Тарасов-Родионов, А. Н. Васильев, В. Г. Танасевич, Н. И. Гуковская, Л. М. Карпеева, Г. И. Кочаров, Г. М. Миньковский, А. Р. Ратинов, С. Я. Розенблит, С. С. Степичев и другие (с 2007 г. — Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации). В 1950 г. в МГУ им. М. В. Ломоносова на юридическом факультете образована самостоятельная кафедра криминалистики, которую возглавил профессор И. Н. Якимов.

Третий этап советского периода — с 1962 но 1991 г. — для развития страны есть переход от коммунизма к капитализму, а для криминалистики является этапом формирования ее общей теории, исследований методологических проблем. Криминалистика, используя категории диалектики, являясь на данном этапе наличным бытием, продолжала свое развитие. В 1969 г. организовывается Центральная научно-исследовательская криминалистическая лаборатория МВД СССР, на базе которой впоследствии будет создан Экспертно-криминалистический центр МВД России (ГУ ЭКЦ МВД России), выполняющий ныне функции управления криминалистическими подразделениями органов внутренних дел и являющийся ведомственным центром научно-прикладной и практической экспертной деятельности. В это время произошли такие знаковые события, как впервые выявляемые преступления из космоса. В 1970 г. экипаж околоземной станции «Союз-9» проводил измерения площади сельхозугодий в европейской части СССР. Оказалось, что руководители колхозов и совхозов указывали в документах неверные сведения: на юге распахивали и засевали на 30% больше земель, чем отчитывались на бумаге, и завышали урожайность, а на севере, напротив, настоящие поля были намного меньше, чем по документам. В 1964 г. на кафедре криминалистики Высшей школы КГБ СССР были начаты исследования по изысканию надежного способа использования запаховых следов человека^[12]. В начале 1970;х гг. стали создаваться информационные центры, в которых картотечные базы данных начали преобразовываться в компьютерные. В 1983 г. была проведена первая фоноскопическая экспертиза. А 1988 г. был ознаменован внедрением метода криминалистического ДНК-анализа в практику работы Всесоюзного научно-криминалистического центра МВД СССР (ныне — ГУ ЭКЦ МВД России)^[13]. Тем не менее следует констатировать тот факт, что с конца 1970;х гг. наметилось некоторое отставание отечественной криминалистики в области криминалистической техники от развитых капиталистических стран. Неслучайно поэтому семь лет действовал Указ Президента РФ от 19 ноября 1993 г. № 1967, которым органы внутренних дел освобождались от уплаты таможенных платежей при ввозе на территорию Российской Федерации криминалистической техники, а также средств связи, специально оборудованного автотранспорта, другого специального оборудования, запасных частей и расходных материалов к ним^[14].

Рассматриваемый период был отмечен ролью криминалистики в создании новых следственных действий, вошедших в УПК союзных республик, в разработке правил и тактических приемов их проведения, таких как предъявление для опознания, следственный эксперимент, получение образцов для сравнительного исследования, проверка показаний па месте.

Становление и развитие отечественной криминалистики непосредственно связано с ее кадровым составом. Его остепененная составляющая начала формироваться на втором этапе советского периода, со второй половины 1930;х гг. Первым доктором юридических наук, но криминалистике стал Николай Владимирович Терзиев-Порошин^[15] (1890—1962), а первым кандидатом юридических наук Борис Матвеевич Шавер (1908—1951) с диссертацией на тему «Предмет и метод советской криминалистики и применение ее к расследованию отдельных видов преступлений». Диссертации по вопросам общей теории криминалистики защитили: Р. С. Белкин^[16]* (М., 1961), С. П. Митричев* (М., 1955), Е. У. Зицер (М., 1938), В. Я. Колдин (М., 1951), Б. М. Шавер (М., 1935—1938). Диссертационными исследованиями по криминалистической технике отметились: Н. В. Терзиев-Порошин* (М., 1939), А. М. Агушевич (М., 1953), Е. Ю. Брайчевская (Киев, 1948), А. И. Винберг (М., 1938), Г. Л. Грановский (Харьков,.

1955), А. А. Гусев (М., 1954), Г. П. Давыдов (М., 1952), П. В. Данисявичус (М., 1954), Н. М. Зюскин (Киев, 1947), Б. Р. Киричевский (Киев, 1946),.

А. И. Князев (М., 1941), Б. М. Комаринец (М., 1945), К). Г. Корухов (М., 1959), И. Д. Кучеров (Минск, 1960), Р. М. Ланцман (Л., 1955), В. К. Лисиченко (Киев, 1960), Э. Б. Мельникова (М., 1953), Д. Е. Миринашвили.

(Тбилиси, 1942), Д. Я. Мирский (М., 1960), В. М. Николайчик (М., 1953),.

В. Ф. Орлова (М., 1952), Б. И. Пинхасов (М., 1961), Д. П. Рассейкин (Харьков, 1941), Н. С. Романов (Харьков, 1958), М. В. Салтевский (Харьков,.

1955), 3. Г. Самошина (М., 1951), Г. А. Самсонов (М., 1954). И. А. Сапожников (Харьков, 1953), И. И. Сафронов (М., 1949), Н. А. Селиванов (М., 1954), X. М. Тахо-Годи (М" 1950), С. И. Тихенко (Киев, 1945), И. Я. Фридман (Киев, 1961), Б. В. Харазишвили (М., 1951), В. А. Хван (Алма-Ата, 1943), Г. А. Цимакуридзе (Тбилиси, 1956), С. А. Ципенюк (Киев, 1961), Б. И. Шевченко (М" 1946), А. А. Эйсман (М" 1944), Н. П. Яблоков (М" 1954). Диссертациями по части криминалистической тактики заявили о себе: А. Н. Васильев* (М" 1960), А. И. Винберг* (М" 1947), И. Н. Якимов* (М., 1947), Л. Е. Ароцкер (Харьков, 1951), Б. Е. Богданов (М., 1956), Н. И. Гуковская (М., 1958), Н. А. Джангильдин (М., 1954), Б. Л. Зотов (М., 1953), И. Кертэс (М., 1961), А. Н. Колисниченко (Харьков, 1952), В. Е. Коновалова (Харьков, 1953), Н. П. Косоплечев (М., 1961), Г. И. Кочаров (М., 1956), С. Г. Кривицкий (М., 1941), Е. М. Лившиц (М., 1954),.

А. И. Манцветова (М., 1949), С. П. Митричев (М., 1939), А. Я. Палиашвили (М" 1958), В. И. Попов (М" 1948), М. Я. Сегай (Киев, 1959), П. П. Цветков (Л., 1957), Р. И. Цирульникова (М., 1955), А. Р. Шляхов (М., 1956),.

A. Н. Эртевциан (Л., 1961). Диссертационными работами по важным научным направлениям в области криминалистической методики обозначили себя: С. И. Тихенко* (Киев, 1957), 3. Т. Баранова (М" 1956), М. Г. Богатырев (Харьков, 1946), Е. В. Болдарев (М., 1956), В. В. Брагковская (М., 1958),.

B. П. Бурчанинов (Киев, 1954), В. Ф. Зудин (Л., 1960), И. Г. Индулен (Рига,.

1956), К. М. Карацев (М., 1959), Г. Б. Карпович (М., 1950), В. И. Колмаков (Харьков, 1941), Е. П. Коновалов (Харьков, 1953), М. А. Кварцов (Одесса, 1947), Ш. Мажитов (М., 1956), И. В. Макаров (М., 1954), И. Г. Маландин (М., 1955), Л. II. Мороз (Харьков, 1956), Н. А. Новоселова (М., 1948),.

В. А. Притузова (М., 1951), II. А. Сенчик (Киев, 1957), С. С. Степичев (М.,.

1957), В. Г. Танасевич (М" 1958), В. И. Теребилов (М" 1953), В. II. Томилина (Свердловск, 1950), Ю. Б. Утевский (М., 1954), Н. В. Цветаева (Харьков, 1961), Я. М. Яковлев (Л., 1961). Обстоятельность и высокий научный уровень диссертационных исследований, носящих пионерский характер, всех перечисленных авторов позволили большинству из них стать ведущими криминалистами страны, а для науки создать основательный фундамент, проложить дорогу будущим исследователям. Использование философии — диалектического материализма — названными авторами являлось для них теоретической основой для разработки рекомендаций, направленных на нужды практики расследования преступлений.

Из приведенного списка видно, что общим положениям криминалистики, разработке отдельных проблем общей теории пауки посвящено только 5 диссертаций. Это объясняется тем, что формирование частных криминалистических теорий тогда только началось. По криминалистической технике написано больше всего — 41 диссертация. Этому способствовало то обстоятельство, что в начальный период своего становления отечественная криминалистика объективно находилась иод влиянием идей западных первооснователей науки криминалистики, которые имели ярко выраженный уклон в сторону разработки технико-криминалистических методов и средств работы с потенциальными вещественными доказательствами по делу, «установление бытия преступления, его вещного состава»^[17]. Иными словами, главной целью считался поиск новых методов и средств сбора и исследования вещественных доказательств с опорой на самые последние достижения естественных и технических наук. Криминалистической тактике и криминалистической методике посвящено почти равное число — 24 и 26 диссертаций соответственно. Небольшое их количество объясняется тем, что лишь к концу рассматриваемого периода только еще начала разворачиваться дискуссия среди ученых-юристов о предмете следственной тактики и криминалистической методики и их места в системе науки.

С 1992 г. отечественная криминалистика начала развиваться в новых, возрожденных капиталистических условиях. Нами был проведен анализ по сделанной выборке из имеющихся в базе данных «Юридической научной библиотеки» издательства «Спарк» диссертаций^[18], защищенных за 14 лет, с 1992 по 2005 г., с тем чтобы выяснить современные тенденции в научных исследованиях. В результате были получены следующие данные: общим положениям криминалистики посвящено 55 диссертаций (35 кандидатских и 20 докторских), криминалистической технике — 144 (128 кандидатских и 16 докторских), криминалистической тактике — 277 (263 кандидатских и 14 докторских), криминалистической методике — 660 (645 кандидатских и 15 докторских).

Из приведенного наукометрического исследования по защищенным диссертациям в указанный период, казалось, следует вполне очевидный вывод, что общие положения криминалистики и криминалистическая техника нуждаются в активизации научных исследований. Однако это не так. Необходимо иметь в виду, что именно в данный отрезок времени произошло формирование новой науки — общей теории судебной экспертизы, которая выделилась из криминалистики и «забрала» с собой подавляющую часть технических средств и методов, применяемых для исследования вещественных доказательств. То есть сфера разработки собственно криминалистических технических средств и методик решения с их помощью технико-криминалистических задач сузилась вследствие исключения из нее средств и методов экспертного исследования следов преступления и иных вещественных доказательств.

Важно отметить наличие авторов, посвятивших диссертационные исследования вопросам использования компьютерных технологий в расследовании преступлений (И. Г. Алабужев, О. Г. Григорьев, Н. А. Замараева, А. П. Кузьмин, А. Ф. Родин, А. А. Сафонов, К. В. Соснин, В. Ю. Федорович, А. И. Хвыля-Олинтер и другие). Рассматриваемый период характерен весьма бурным развитием цифровой техники, включая средства связи, которые стали повсеместно применяться в процессе расследования. Если районного уровня следователь к началу 1990;х гг. по своему техническому оснащению мало чем отличался от следователя 1950;х — пишущая машина да в лучшем случае аналоговый фотоаппарат, — то уже к концу тех же 90-х гг. в практической деятельности следователей любого уровня в массовом порядке начали применяться цифровые видеокамеры, компьютеры, ксероксы, принтеры, факсы и другие новые технические средства. Что же касается вопроса необходимости развития общетеоретической компоненты криминалистики, то он должен решаться исходя из того, что криминалистика — наука прикладная. Поэтому решающее движение вперед в теоретическом ее аспекте может идти только через значительный массив разработок практического характера. В истории науки соотношение между теоретическими и практическими исследованиями не остается раз и навсегда данным, а изменяется в зависимости от потребности. Потому в рассмотренном случае небольшое число диссертаций, посвященных общей теории криминалистики, по сравнению с количеством диссертаций по другим частям, образующим нашу науку, следует рассматривать как весьма относительное. Более того, примерно равное количество докторских диссертаций, защищенных по всем разделам науки, свидетельствует о равномерном структурном развитии криминалистики.

Подведем итоги сказанному в отношении отечественной науки криминалистики. Как видим, советская модель криминалистики сохранена в современной российской науке криминалистике. Созданная в тог, советский период, который мы обозрели, общая теория криминалистики придает ей академичность (строго научный характер), которая, как известно, предусматривает теоретизацию знаний. И в этом не малая заслуга марксистколенинской философии, положения которой лежат в основании методологии данной науки. В своем историческом движении криминалистика ничто не теряет, ничто не пропадает даром, каждый шаг развития воспроизводит в себе в снятом виде все особенности предшествующих шагов. Но в то же время каждый последующий шаг есть качественно другой по отношению к предыдущему, и ход исторического развития нашей (как и любой другой) науки есть процесс качественного своего усложнения.

Некоторые современные, но из советских времен ученые-юристы стараются доказать, что «криминалистика в советский период менее других общественных наук была идеологизирована и легко освободилась от редких „родимых пятен“ классового подхода»^[19]. Особый характер материала, с которым имеет дело криминалистика, действительно, не являет собой ярко выраженной идеологической окраски. Если говорить о криминалистике, имея в виду научную сферу, то речь идет об идеях. А все мы хорошо знаем, что «„беспристрастной“ социальной науки нет и не может быть»; и в буржуазном обществе ожидать этого «такая же глупенькая наивность, как ожидать беспристрастии фабрикантов в вопросе о том, не следует ли увеличить плату рабочим, уменьшив прибыль капитала»^[20]. Поэтому, кто хочет считать себя «глупеньким» в сфере идей, пусть считает, а мы к этой категории относить себя не станем.

Так, буржуазные латышские профессора криминалистики без какоголибо обоснования заявляют, что понятие «раскрытие преступления» есть «рудимент советской эпохи», что изучение криминалистикой преступной деятельности есть не что иное, как пример «приверженности тоталитарной идеологии … и … по своей сути является антинаучной и асоциальной. Антинаучной потому, что выражает негативное отношение к основным ценностям науки, асоциальной потому, что выражает небрежность к основным общественным благам». Но в то же время эти латышские криминалисты указывают, что «объектом познания криминалистики являются события реальной действительности, которые отразились в материальной среде»^[21]; т. е., по существу, признают необходимость изучения преступной деятельности, учета положений «тоталитарной» ленинской теории отражения. Буржуазия в Латвии завоевала политическую власть, а потому с этого времени ярко выраженным для научной буржуазной криминалистики, как видим, становится чернение всего, что так или иначе связано с социалистическим, советским периодом. Это мудрствования, в которых криминалистического научного ничего нет; цель их в том, чтобы это было удобно и согласовалось с соображениями обслуживаемой ими буржуазной власти. Здесь уместно вспомнить слова К. Маркса, сказанные по поводу аналогичного случая: «Бескорыстное исследование уступает место сражениям наемных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой»^[22]. В. И. Ленин также отмечал в этой связи: «…Общественное положение профессоров в буржуазном обществе таково, что пускают на эту должность только тех, кто продает науку на службу интересам капитала, только тех, кто соглашается против социалистов говорить самый невероятный вздор, бессовестнейшие нелепости и чепуху»^[23].

В вузовской криминалистике продолжаются исследования в области методологии науки, криминалистической тактики и криминалистической методики; тогда как криминалистическая техника главным образом представлена прикладными работами, осуществляемыми специализированными научно-исследовательскими организациями, обладающими для этого современной научно-технической базой. Сейчас практически никто не отрицает необходимости иметь криминалистику как юридическую дисциплину в качестве базового (обязательного для изучения) курса в общегражданских юридических вузах и факультетах, и, следовательно, иметь возможность формировать в них сильные кафедры криминалистики.

Дальнейшее повышение оснащенности компьютерными технологиями процесса расследования есть и останется в обозримом будущем одним из главных направлений научных исследований, поскольку приоритетным направлением деятельности правоохранительных органов является максимально широкое использование компьютерной техники в деятельности по расследованию преступлений.

Развитие отечественной криминалистики не может видеться только в рамках национальной наз’ки. Поэтому российские криминалисты значительно активизировали работу в плане международного сотрудничества, глубокого ознакомления с достижениями коллег из других стан, правильно видя в этом серьезный резерв в развитии своей науки и совершенствовании практической деятельности.

Теперь о том, как развивается криминалистика за рубежом. В мире, по крайней мере, явно выделяются три модели развития криминалистики: советская, романо-германская и англо-саксонская. Рассмотрим две последние подробнее.

Заметим сразу, что в англоязычных странах — США, Великобритании, Канаде и пр. — хотя термин «криминалистика» (criminalistics) имеется, но используется весьма редко. В качестве примера упомянем книгу Е. М. Clifton, Е. J. Richard, R. Saferstien Criminalistics. An Introduction to Forensis Science ["Криминалистика.

Введение

в судебную науку"] (New Jersey, 2001). Чаще фигурирует термин Forensic Science («судебная наука»), что определяется так: «Forensic science draws from diverse disciplines, such as geology, physics, chemistry, biology, and mathematics, to study physical evidence related to crime»^[24] ["Судебная наука, черпающая сведения из различных дисциплин, таких как геология, физика, химия, биология и математика, для изучения вещественных доказательств, связанных с преступлением"]. Идя по этому пути, «судебную науку» стали дробить на науки, изучающие те или иные объекты, встречающиеся в практике расследования уголовных дел. Например: Forensic Anthropology (судебная антропология), Forensic Archaeology (судебная археология), Forensic Biology (судебная биология), Forensic Chemistry (судебная химия), Forensic Entomology (судебная энтомология), Forensic Pharmacology (судебная фармакология) и т. п. Как разнообразны признаки объектов, с которыми приходится сталкиваться в ходе расследования, так и разнообразны науки, которые могут быть привлечены для их исследования. Здесь, по сути, мы имеем два варианта развития криминалистики (судебной науки), и оба, по нашему мнению, грозящие «отменой» самой криминалистики: первый — объять все эти науки криминалистикой (судебной наукой), второй — учредить в каждой из них специальные отрасли (судебную минералогию, судебную физику и т. д.), разнеся тем самым криминалистические знания в разные места, расписав по разным наукам.

Из вышеприведенной цитаты из учебника Criminal investigation (2012) видно, что ее авторы сводят содержание данной науки к приспособлению для нужд расследования и исследования вещественных доказательств методов естественных наук и математики. У автора многократно переиздававшегося справочника Criminal investigation handbook: Strategy. Law and Sciense Томаса П. Мориэлло находим по этому поводу следующее замечание: «Criminalistics, better known as forensic science, is a scientific study of the physical evidence in order to later present them appropriately in the courtroom«^[25] ["Криминалистика, более известная под названием судебной науки, представляет собой научное изучение вещественных доказательств с тем, чтобы позже соответствующим образом представить их в зале суда"]. Из данных определений четко прослеживается точка зрения американских криминалистов о том, что вещественные доказательства и заключения эксперта имеют большее доказательственное значение, чем свидетельские показания. Сведения от участников уголовного судопроизводства, полученные путем использования криминалистической тактики, ее приемов и средств, считаются сомнительными. Этим объясняется, в частности, что очная ставка в названных странах неизвестна как способ получения доказательств; поиск истины при свидетельствовании чаще всего ведется с использованием полиграфа.

Судебная наука (криминалистика) [Criminalistics, Forensics or Forensics science] в англоязычных странах считается исключительно практической, прикладной наукой. Она интенсивно развивается, обладая высокой технической оснащенностью. Это развитие наиболее четко можно проследить на примерах криминалистической техники, имеющей строго научное обоснование (исключая полиграф^[26]). В 1925 г. сотрудником Бюро судебной баллистики (Нью-Йорк) Филиппом О. Грейвеллом создается сравнительный микроскоп; физиком Джоном X. Фишером также конструируется микроскоп, линзы и шкалы которого позволяли измерять нарезы внутри ствола огнестрельного оружия, промежутки между ними и крутизну нарезки; а также им конструируется геликсометр, позволяющий проводить обследование ствола любого ружья или пистолета (револьвера). В 1950;е гг. в США, Канаде и Великобритании проводятся исследования по выявлению, обнаружению, фиксации отпечатков рук на коже трупов и их изъятию. В 1965 г. в США разрабатывается идентификационный комплект.

Idendti-Kit («Айденти-Кит») для изготовления составных (синтетических) портретов путем наложения друг на друга прозрачных пленок с изображением элементов внешности. В 1977 г. ФБР компьютеризируется база данных отпечатков пальцев рук, производится первая автоматизированная экспертиза. Поистине прорывным по значению для криминалистики явилась разработка в 1984 г. британским ученым-биологом Алеком Джеффрисом (Alec Jeffreys) из Университета Лестера методики геноидентификационного экспертного исследования, которая базировалась на сделанном им открытии того, что имеется определенный участок ДНК, строго индивидуальный для каждого человека, который он назвал «генетический отпечаток». Начало 1990;х гг. отмечается в США развитием биометрии — технологии идентификации личности, базирующейся на физиологических и поведенческих особенностях каждого отдельного человека, с последующей обработкой на компьютере цифровой информации данной специфической черты человека. В это же время канадским криминалистом Кимом Россмо разрабатывается программный пакет Rigel, представляющего собой специализированную географическую информационную систему для аналитического вычисления точки базирования серийных убийц и прочих субъектов преступления, совершающих деяния со схожими признаками в пределах одного региона; работу, которую выполняет Rigel, стали именовать составлением «географического профиля» преступника. В 1995 г. в Великобритании начинает формироваться и вестись Национальная база данных ДНК-анализа (генетического криминалистического учета) — первый в мире общенациональный банк данных ДНК. В Канаде национальная база данных ДНК — National DNA Data Bank of Canada (NDDB) — начинает создваться в 2000 г. на основании Bill С-3, the DNA Identification Act («Акта о ДНК-идентификации», 1998). В конце 1990;х гг. Джозефом Аттиком (США) разрабатывается система Facelt — программное обеспечение для распознования лиц, автоматически выделяемых в кадрах видеосъемки телекамер слежения, и для последующего поиска этих лиц в базе данных о лицах, находящихся в розыске. В начале 2000;х гг. увенчивается успехом разработка Центром космических полетов им. Годдарда (НАСА) и Национального института правосудия США портативного устройства рентгеновской флюоресцентной спектрометрии (XRF), которое непосредственно на месте и в режиме реального времени способно, к примеру, определять по рукам подозреваемого, пользовался ли он недавно огнестрельным оружием. Технология XRF позволяла бесконтактно выявлять химические элементы вещества путем измерения длин волн, отражаемых им в спектре рентгеновского излучения; прибор фиксировавший рентгеновскую флюоресценцию позволял на месте происшествия выявлять на коже и на предметах мельчайшие следы крови, спермы или взрывчатого вещества, а затем пересылать данные в компьютер для их моментального анализа, не оказывая при этом физического воздействия на эти потенциальные вещественные доказательства. В 2005 г. английскими учеными разрабатывается метод определения подлинности различных документов (паспортов, свидетельств о рождении, кредитных карт и т. п.) и упаковки, основанный на том, что каждая поверхность этих объектов обладает своим в виде мелких шероховатостей «идентификационным кодом», который невозможно измерить, но нетрудно считывать с помощью специального портативного лазерного сканера. В 2009 г. английские ученые Джон Бонд и Лиза Смит разрабатывают метод, при помощи которого можно увидеть отпечатки пальцев рук на металле, в особенности на гильзе, даже если они были стерты; в США на основе этого метода создается техническое устройство, позволяющее визуализировать отпечатки пальцев на пуле (гильзе). В 2011 г. в США вводится методика прогнозирования преступлений, которая основывается на том, что многие преступления совершаются повторно; это позволяет направлять полицейских в места, где наиболее высока вероятность совершения преступлений, и тем самым предотвращать их. В середине 2012 г. в полиции Соединенного Королевства начала работать система автоматической идентификации людей по данным городских систем видеонаблюдения для задержания разыскиваемых (совершивших преступления) лиц. Ft cetera'.

В указанных странах судебной наукой занимаются во множестве юридических образовательных учреждений — в колледжах и университетах, предлагающих бакалавриат, магистратуру и докторантуру. Кроме этого, например, в США с 1980;х гг. небольшие курсы судебной науки предлагаются местными университетами в старших классах средней школы. Кроме базового курса преподаются спецкурсы, например такие, как Fundamentals studying the catch (основы изучения места происшествия), Forensic Photography (судебная фотография).

Рассмотрим in breve² романо-германскую модель развития криминалистики.

В странах континентальной Европы термин «криминалистика» имеет более широкое хождение и трактуется по-разному. К примеру, в ФРГ его определяют следующим образом: «Kriminalistik — die lehre von der richtigen strategic und die operativen, taktischen und technischen methoden der verhutung und aufklarung von straftaten«^[27][28][29] ["Криминалистика — учение о стратегии и правильных оперативных, тактических и технических методах предупреждения и раскрытия преступлений"]. Не трудно заметить различия в содержании предмета криминалистики российской (советской) и германской. Вначале по частям: сходство только в наличии криминалистической техники и криминалистической тактики. В немецком варианте отсутствует часть, отражающая вопросы, относящиеся к общей теории науки, а также криминалистическая методика, которая, исходя из содержания криминалистической тактики, входит в нее, причем с добавлением изрядного объема криминологического материала. Далее, что касается стратегических и оперативных аспектов предупреждения и расследования, то первое относится у нас к криминологии, а второе — к науке теории оперативно-разыскной деятельности.

Рассмотрим в качестве иллюстрации сказанного содержание одного немецкого учебного издания по криминалистике — книги И. Г. Вильгельма Einfuhrung in praktische Kriminalistic (Stuttgart, Kohlhammer, 1947) ["Введение в практическую криминалистику"]. 1. Преступник. II. Организация уголовной полиции. III. Методы криминалистического исследования. Криминалистическая тактика. Криминалистическая техника. Следы. Подлог документов. Установление авторства документов и других письменных материалов. Приложения: Словесный портрет. Классификация преступников по роду преступлений. Примерный чертеж жилого помещения. Иллюстрации (дактилоскопия, следы, подлог документов, установление шрифта пишущей машины). Алфавитно-предметный указатель^[30].

Обращают на себя внимание первый раздел книги, представляющий собой область криминологии, и второй — область полицейского сыска. Включение в криминалистику значительных данных из криминологии и оперативно-разыскной деятельности лишает науку криминалистики ее необходимой определенности, в итоге она теряет свои предмет и объект, перестает быть наукой самостоятельной, превращаясь в собрание естественно-технического знания, притянутого к потребностям судопроизводства.

От лица французских криминалистов мы имеем несколько имен мировой величины: Alexandre Lacassagne (1843—1924)^[31], Alphonse Bertillon (1853—1914) и Edmond Locard (1877—1966). Последнему принадлежит заслуга введения во Франции (в начале в г. Лионе) дактилоскопии взамен бертильонажа. В главном труде «Руководство по криминалистике» он собрал, в частности, свои обширные знания и многолетний опыт практической работы в качестве эксперта и руководителя Лионской криминалистической лаборатории.

Для криминалистики как англо-саксонских, так и для романо-германских стран весьма характерным является умение заинтересовать и вовлечь в сферу криминалистических исследований ученых в области химии, физики, биологии и других естественных, а также технических наук. Так, в ФРГ в 1980;е гг. с помощью ученых такой технической науки, как информатика, создается Инпол — информационная система полиции при Федеральном управлении уголовной полиции, представляющая собой центральный пункт электронной информационной сети. Другой пример: в Австрии в 2000 г. с участием ученых-химиков разрабатывается технология высококачественного напыления «Дотадот» («ДатаДот») в качестве меры по борьбе с угонами автотранспорта. Эта технология заключается в следующем: на маркеры — доты, представляющие собой прозрачные пластинки диаметром около 1 мм и толщиной 0,1 мм, лазером наносят идентификационный номер транспортного средства; их, в свою очередь, в количестве до 10 000 штук напыляют на различные детали данного транспортного средства. Полимер, в котором доты распределены, обладает термической стойкостью, незаметен невооруженным глазом, не смывается растворителями, не может быть закрашен или замазан, поскольку все известные виды автомобильных красок на нем начинают пузыриться; в то же время в ультрафиолетовых лучах доты светятся, и, следовательно, их легко обнаружить и считать с них информацию.

К 2000 г. среди немецких ученых-юристов завершилась дискуссия, посвященная природе криминалистике, ее месту в системе Kriminalwissenschaften (наук уголовного цикла). В результате этой дискуссии Р. Аккерманн (R. Ackermann), К. Користка (С. Koristka), Р. Леонхардт (R. Lejnahard), Р. Ниссе (R. Nisse), И. Вирт (/. Wink) пришли к выводу, что криминалистика входит в так называемый блок уголовных (криминальных) наук. Далее этот блок был разделен ими на две части: 1) juristishe Kriminalwissenschaften (юридические уголовные науки), куда вошли уголовное право и уголовный процесс, и 2) nichjuristishe Kriminalwissenschaften (неюридические уголовные науки), куда были определены Kriminalistik (криминалистика) и Rriminologie (криминология)^[32]. Представляется, что такое деление на две части уголовных наук не вносит полной ясности в научную природу криминалистики.

Во многом утилитарное отношение к знаниям науки криминалистики и определение ее научной природы как неюридической привело к тому, что в ФРГ криминалистику как учебную дисциплину стали преподавать не в общеобразовательных юридических вузах, а только в ведомственных учебных заведениях правоохранительных органов. Тем самым криминалистика в Германии стала «наукой для полицейских», т. е. предназначенной для сотрудников следственных органов и полиции.

В отличие от Германии, в странах Центральной и Восточной Европы помимо кафедр криминалистики в учебных заведениях полиции на юридических факультетах университетов также имеются, как правило, сильные кафедры этой науки^[33], за небольшим исключением, как то: Латвия^[34], Литва^[35] и Эстония^[36], где их попросту не стало.

Резюмируя сказанное, приходим к следующим выводам. В романо-германской, и в особенности англо-саксонской, моделях развития криминалистики преобладающую роль играет криминалистическая техника. Такое положение обозначилось еще в момент зарождения этой науки, т. е. со времен Г. Гросса, с конца XIX в., и сегодня продолжает оставаться главным, приоритетным направлением развития судебной науки — криминалистики, несмотря на собственное признание необходимости искать решения, направленные на совершенствование тактики и методики расследования преступлений. Эти две модели криминалистики отличает от советской и российской то, что внимание ими уделяется получению криминалистически значимой информации, нежели доказыванию. Наконец, в построении криминалистики только советско-российская модель имеет общую теорию своей науки, что делает ее, в отличие от других моделей, действительно строгой системой знаний, а не совокупностью заимствований из других наук.

Зададимся общим вопросом, к которому располагает наш курс — философия криминалистики: куда идет движение (развитие) науки криминалистики? Вышесказанное подводит нас к очевидному ответу: каждый следующий этап развития криминалистики и каждое движение внутри данного этапа является некоторым шагом к технико-тактико-методическому обеспечению расследования каких угодно (всех без исключения) преступлений.

Итак, значение современной криминалистики в наше время, как и с момента своего создания, заключается прежде всего в научном обеспечении органов предварительного расследования эффективными средствами и методами раскрытия и расследования преступлений. Изначально криминалистика вошла в семью юридических наук, в которой обнаружение, отдание себя всем практикам уголовной юстиции было потребностью. Ей скучно и тесно в лекционных аудиториях; она рвется на волю, она желает быть живым элементом в стремительном потоке жизненной сферы, и причем не только уголовно-правовой. На обсуждение ставились и ставятся нс какие-либо отвлеченные проблемы, а вопросы, о которых каждодневно напоминает практика борьбы с преступностью. Знания криминалистики, постоянно проверяемые и подтверждаемые практикой, успешно реализуются в деятельности правоохранительных органов. Однако криминалистика не является наукой, предназначенной исключительно для сотрудников органов, осуществляющих предварительное расследование.

Потому как расследование преступления находит свое завершение в суде, в этой мере криминалистика распространяет свои научно обоснованные рекомендации и на судебное следствие. Вообще в широком смысле под судебным исследованием понимают процессуальное исследование подлежащих доказыванию по уголовному делу обстоятельств, как в до судебном, так и судебном производстве. Это равносильно тому, как вести речь о судебных доказательствах, подразумевая доказательства, собираемые и исследуемые не только в суде, по и в ходе предварительного расследования; это подобно тому, как говорить в общем об уголовном судопроизводстве. Таким образом, в процесс собственно судебного исследования неизбежно входит его тактико-методические аспекты, разработка рекомендаций, но которым находится в предметной области науки криминалистики. Среди этих рекомендаций особое место должны занимать научно разработанные и практически проверенные предложения по организации и осуществлению деятельности по поддержанию государственного обвинения по конкретным видам преступлений, естественно, с учетом специфики прокурорской деятельности. Поскольку от разработанности комплексов взаимосвязанных рекомендаций для работы государственного обвинителя в различных ситуациях во многом зависит эффективность действий прокурора на судебном заседании и, следовательно, эффективность уголовного судопроизводства в целом, данное направление исследований считаем актуальным; а если учесть к тому же тот факт, что сегодня криминалистику пока слабо заботит разработка теоретических основ деятельности по поддержанию государственного обвинения, считаем его архиактуальным^[37]. «Проблемы реализации прокурором доказывания в различных условиях судебного разбирательства, вопросы осуществления взаимодействия его с другими участниками судебного процесса и преодоления оказываемого ими противодействия обвинительной деятельности, применение определенных тактических приемов в ходе судебного следствия, — все это требует комплексных, специальных фундаментальных работ в области тактики поддержания обвинения»^[38]. На сегодня эта задача отдельно должна входить в состав специальных криминалистических задач.

Криминалистические рекомендации имеют значение и для производства по делам об административных правонарушениях, в процессе которых проводится немало действий, сходных с теми, что имеют место при расследовании по уголовным делам. Вопросы специфики применения криминалистических знаний в административном судопроизводстве являются предметом работ на уровне диссертационных исследований^[39].

Криминалистические подходы к собиранию, исследованию и оценке доказательств сегодня еще более активно, чем в советский период, используются в гражданском и арбитражном процессах^[40]. В данной связи следует вспомнить исторический факт, относящийся ко времени зарождения отечественной науки криминалистики, когда результаты криминалистического познания были использованы в сфере гражданско-процессуальной деятельности. Факт этот связан с именем Е. Ф. Буринского, который на рубеже XIX—XX вв. использовал полученные им криминалистические знания по судебной фотографии и исследованию документов как в уголовной, так и гражданско-правовой юстиции, а также для восстановления древних рукописей.

В дополнение к сказанному отметим: поскольку криминалистические знания используются в нотариальной практике, то обучение и курсы повышения квалификации нотариусов не обходятся без изучения того криминалистического материала, что определенным образом связан с решаемыми задачами в сфере нотариата.

Не снижается роль криминалистической науки в деле совершенствования уголовного судопроизводства. Об этом свидетельствуют фактические данные развития криминалистических воззрений, оказывающих влияние на предварительное расследование, выразившиеся, в частности, в пополнении уголовно-процессуального закона рядом норм и изменений, связанных с разработкой криминалистикой новых следственных действий и пополнением тактики производства имеющих.

В заключение необходимо указать на распространение некоторыми учеными-юрисгами не столько ошибочного, сколько весьма вредного мнения о том, что «криминалистика должна обеспечивать своей продукцией не только строну обвинения, но и сторону защиты средствами и методами эффективной реализации поставленных задач»^[41]. Причем такую свою позицию они пытаются обосновать даже с философской (метафизического учения Аристотеля) точки зрения. Так, О. Я. Баев, предлагая криминалистам наряду со следственной тактикой разрабатывать средства оптимизации деятельности субъектов, чья профессиональная функция противоположна профессиональной функции следователя, т. е. так называемую адвокатскую тактику, пишет — и пишет не правильно, — что «каждая из этих тактик, их оптимизация неукоснительно предполагает познание и учет противостоящего субъекта. В конечном счете, это оптимизирует и самую науку, изучающую эти проблемы — криминалистику. Она становится, по Аристотелю, „больше суммы составляющих ее частей“»^[42]. Это — по Аристотелю; а каково тут диалектическое понимание, которое отличается от формальной (аристотелевской) логики? Криминалистика, как наличное бытие, обладает качественной и количественной определенностью. Количественная определенность имеет здесь свои границы и выход за них означает разрушение качества и гибель этого наличного бытия. Несмотря на это, через количественную границу можно переходить, но если совершается этот переход, то мы попадаем в иное (другое) качество и тогда наблюдаем переход одного наличного бытия в другое наличное бытие. «Есть мера количественных изменений этого качества, при переходе которой качество скачком превращается в новое качество»^[43]. А. Г. Филиппов, критикуя необходимость разработки рекомендаций и для стороны обвинения, и для стороны защиты в рамках одной науки, верно заметил, что это принципиально невозможно из-за противоположности целей этих противных сторон. «Трудно представить себе науку и учебную дисциплину, — пишет Филиппов, — где одновременно содержались бы рекомендации, например, о том, как строить дома и как их разрушать, или о том, как бороться с терроризмом и как организовать террористические акты. А ведь именно это, по сути дела, предлагают сторонники „адвокатской криминалистики“». Нужна ли адвокату (защитнику) криминалистика, задается далее вопросом Филиппов, и отвечает на него: «Безусловно — да, нужна. Нужна, чтобы использовать возможности этой науки для выявления ошибок следствия в интересах подзащитного. Но это должна быть обычная, традиционная криминалистика. Изучать адвокатскую деятельность и давать рекомендации стороне защиты криминалистика не может»^[44]. Критикуемая точка зрения о возможности иметь в рамках криминалистики «адвокатскую тактику» не может быть фактически реализована, поскольку это неминуемо должно будет повлечь за собой изменение предмета и объектов познания этой науки, а также ее цели и задач. А если все-таки предположить, что эти перемены мы осуществим, то тогда перед нами предстанет не новое в результате развития качество, а иное (поскольку в первую очередь предмет и объекты науки — это такое совокупно определяющие ее качество, что противостоит переходу данной науки в иное), совершенно отличное от того, что являет собой современная криминалистика. Кому-то нужно иное (не такое, другое), отрицающее криминалистику, пришедшее на место успешно развивающейся этой науки, полезность разработок которой засвидетельствована во множестве случаев на практике?!

• [1] Огородников В. II. Указ. соч. С. 11.
• [2] Подробнее см., например: Лапин Е. С. Правовые воззрения А. Н. Радищева: криминалистические аспекты (К 200-летшо памяти А. Н. Радищева) // Государство и право. 2002.№ 1. С. 94−99.
• [3] См.: Пороховщиков П. Указ. соч. // Право. 1912. № 7. С. 370.
• [4] Крылов И. Ф. Криминалистическая экспертиза в России и в СССР в ее историческомразвитии: автореф. дис… д-ра юрид. наук / Ленинградский Ордена Ленина государственный университет им. А. А. Жданова. Ленинград, 1966. С. 9 — 10.
• [5] См.: Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. 1870—1924. В 12 т. / Институтмарксизма-ленинизма при ЦК КПСС. М" 1974. Т. 5. С. 9.
• [6] См.: Советское право. 1922. № 1. С. 47.
• [7] См.: Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительстваРСФСР. 1920. № 47. Ст. 211.
• [8] Подробнее см., например: Ланщиков П. К организации в Саратове областной школымладшего комсостава Милиции Р.С.Ф.С.Р. // Административная жизнь [журнал Административного отдела Саратовского губисполкома] / отв. ред. Д. И. Понятовский. 1925.№ 18−19. С. 9−11.
• [9] См.: Циркуляр начальника Главного управления рабоче-крестьянской милицииот 28 мая 1931 г. «О реорганизации сети школ рабоче-крестьянской милиции» // Сборникприказов и циркуляров Главного управления рабоче-крестьянской милиции. М., 1931. № 2.С. 44−45.
• [10] Бундиряков П. Ответ на статью т. Ащеулова // Административная Жизнь (2-х недельный журнал Административного Отдела Саратовского Губисполкома) / отв. ред. Н. П. Власенко. 1925. № 7. С. 28.
• [11] См.: Венгеров А. «Заметки следователя» // Пролетарский суд. 1925. № 12. С. 4—6; Гардении. Тактика допроса (Мысли вслух) // Пролетарский суд. 1926. № 2. С. 3—4.
• [12] См.: Новое в криминалистике / В. В. Безруков [и др.] // Социалистическая законность. 1965. № 10. С. 74—75.
• [13] Подробнее см., например: Пименов М. Г., Культы А. /О., Кондратов С. А. Научныеи практические аспекты криминалистического ДПК-анализа: учеб, пособие. М., 2001. С. 7.
• [14] См.: Собрание законодательства РФ. 2001. № 1 (Часть I). Ст. 63.
• [15] В. Н. Терзисв был удостоен чести иметь о себе отдельную статью в Большой советскойэнциклопедии (М.: Советская энциклопедия, 1976. Т. 25. С. 472) — одной из крупнейшихи наиболее авторитетных универсальных энциклопедий в мире. Ему лично В. И. Ленинымбыло подписано 25 марта 1919 г. удостоверение чрезвычайного ревизора от Совета оборонына право ревизии советских учреждений по всей территории РСФСР (см.: Владимир ИльичЛенин. Биографическая хроника. 1870—1924. В 12 т. М., 1976. Т. 7. С. 18; М., 1975. Т. 6.С. 286).
• [16] * Звездочка после фамилия означает защиту данным ученым докторской диссертации.
• [17] Якимов И. И. Криминалистика. Руководство по уголовной технике и тактике. М., 1925. С. 354.
• [18] См. также: Филиппов А. Г. Библиографический указатель литературы по криминалистике // Вестник криминалистики. 2005. Вып. 4 (16). С. 118—147; 2006. Вып. 1 (17).С. 83−117.
• [19] Криминалистика: учебник / Т. В. Аверьянова [и др.]. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2013. С. 44.
• [20] Ленин В. И. Три источника и три составные части марксизма //Ленин В. И. 11олн. собр.соч. Т. 23. С. 40.
• [21] Тереховым В. Ниманде Э. В. Сущность предмета познания криминалистики //Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2012. № 3 (4). С. 9, 12.
• [22] Маркс К. Послесловие ко второму изданию 1-го тома «Капитала» // Маркс К., ЭнгельсФ. Сочинения. Т. 23. С. 17.
• [23] Ленин В. И. Либеральный профессор о равенстве // Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 24. С. 364.
• [24] Criminal investigation / Ch. R. Swanson [et al.]. 11th ed. N. Y., St. Louis, San Francisco, etr.: Me. GROW-HILL, INC, 2012. P. 2.
• [25] Mautiello Т. The dollhouse murders. A forensic Expert Invesstigates 6 Little Crimes. N. Y.:Pearson Education, Inc., 2004. P. 7.
• [26] В 2003 г. в CILIA был опубликован обзор анализа прикладных и теоретическихаспектов современной технологии применения полиграфа в правоохранительной практикеCommittee to Review the Scientific Evidence on the Polygraph [Комитета по исследованию научной обоснованности полиграфа], образованного по просьбе министерства энергетики подпатронажем Национальной академии наук. Специалистами этого комитета констатировано, что «необходима твердая теоретическая основа для того, чтобы иметь доверие к тестам, используемым при психофизиологической детекции лжи. …С 1920;х гг. полиграфные исследования сфокусировались на нескольких физиологических реакциях и пытались приспособить их наилучшим образом к потребностям практики, не делая ничего для того, чтобыразвить научные основы… Никакие систематические усилия не предпринимались, чтобыустановить на теоретической основе лучшие физиологические индикаторы или развить теорию на основе появляющихся знаний в области психологии и физиологии» (The Polygraphand Lie Detection / Committee to Review the Scientific Evidence on the Polygraph, NationalResearch Council. Washington, 2003. P. 92).
• [27] И так далее; и прочее (лат.).
• [28] Вкратце (лат.).
• [29] Kriminalistik Verlag / herausgegeben von Waldemar Burghard, Hans Werner Hamacher, Horst Herold, Manfred Schreiber, Alfred Stumper, August Forbeck. 2., vollig neubearbeitete underweiterte Auflage. Heidelberg, 1986. S. 57.
• [30] См.: Советское государство и право. 1949. № 10. С. 86—87.
• [31] Александр Лакассань — один из родоначальников в области судебной медицины и уголовной антропологии. Он был специалистом в области токсикологии и пионером в отношении определения следов крови и исследований огнестрельных повреждений и отнесения ихк конкретным видам оружия. Являлся последовательным противником итальянской криминологической школы Чезаре Ломброзо, считая рассадником преступности соответствующуюсоциальную среду.
• [32] См.: Zum Stellenwert der Kriminalistik / R. Ackermann [et al.] // Kriminalistik. 2000. Ausgabe 9. S. 596.
• [33] См., например: Крайпик В., Штраус И., Вавера Ф. История чехословацкой криминалистики // Вестник криминалистики. 2010. Вын. 4 (36). С. 42.
• [34] См.: Кавалиерис А. Зарождение и развитие криминалистики в Латвии // Вестиик криминалистики. 2010. Вып. 3 (35). С. 42.
• [35] См.: Малевски Г. Становление и развитие криминалистики и судебной экспертизыв Литве // Вестник криминалистики. 2010. Вып. 3 (35). С. 30; Вып. 2 (34). С. 50.
• [36] См.: Лалль А., Каугия С. История развития криминалистики и судебной экспертизыв Эстонской Республике // Вестник криминалистики. 2012. Вып. 2 (42). С. 55.
• [37] При весьма широком обсуждении прикладных вопросов криминалистического обеспечения деятельности государственного обвинителя имеются пробелы в освещении теоретических положений данного вида юридической государственной деятельности; исключениесоставляют такие из последних работ, как учебно-практическое пособие монографическогоуровня Н. И. Булдыгиной, А. Н. Иванова, Е. С. Курохтиной «Поддержание государственного обвинения: правовые, организационные и тактические аспекты» (М.: Юрлитипформ, 2012), монография С. Л. Кисленко «Деятельность по поддержанию государственного обвинения в судебном разбирательстве уголовных дел как объект криминалистического исследования» (М.: Юрлитинформ, 2015), учебник под редакцией А. Ф. Козусева, В. Н. Исаенко, А. М. Кустова «Криминалистика для государственных обвинителей» (М.: Норма, 2015).
• [38] Кисленко И. Л. Криминалистические основы поддержания государственного обвинения: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов: Изд-во Саратовской государственной академии права, 2010. С. 4.
• [39] См., например: Фоченкова Н. А. Использование криминалистических знаний при обнаружении и исследовании доказательств в административном процессе (на материалах России и Литвы): дис. … канд. юрид. наук. Калининград: Изд-во Калининградского государственного ун-та, 2003. 184 с.
• [40] Подробнее см., например: Россинская Е. Р. О необходимости изучения криминалистикистудентами гражданско-правовой и государственно-правовой специализаций. С. 13—16;Яблоков //. Я. Роль криминалистики в правоприменительной деятельности и практике подготовки юристов широкого профиля // Вестник криминалистики. 2008. Вып. 1 (25). С. 11—13.
• [41] Ялышев С. А. О необходимости изменения структуры и содержания криминалистики // Вестник криминалистики. 2012. Вып. 3 (43). С. 53.
• [42] Баев О. Я. Тактика уголовного преследования и профессиональной защиты от него. Следственная тактика: науч.-практ. пособие. М., 2003. С. 10.
• [43] Попов М. В., Мазур О. А. Материализм и теория формаций // Теория и практика общественного развития. 2013. № 6. С. 34.
• [44] Филиппов А. Г. Заметки на полях (о статье С. А. Ялышева «О необходимости внесенияизменений в структуру и содержание криминалистики») // Вестник криминалистики. 2012.Вып. 4 (44). С. 94−95.'