Герберт Уэллс: пророчества фантаста

Сильнее всех тот художник, который умело в живых образах передает полезные мысли, могущие способствовать движению его современников вперед…

Г. Уэллс

Имя Уэллса по праву соседствует с именем его старшего современника Шоу. Уэллс соперничал с ним в славе: его, как и Шоу, называли просто по инициалам — Н. G. (Герберт Джордж). Он был не только писателем, автором прославленных романов, но и общественным деятелем, ученым, социальным реформатором. К его мнению прислушивались многие политические лидеры, с которыми он общался и переписывался, Уэллса-литератора отличала творческая универсальность: он трудился едва ли не во всех жанрах, оставил несметное количество сочинений, около сотни — от романов и новелл до киносценариев и научно-социологических трактатов. Являл собой тип писателя-просветителя, который исходил ив признания воспитательного значения словесного искусства. Это объясняет решительно выраженное публицистическое, дидактическое начало в его творчестве. Подобно таким современникам, как Б. Брехт, Ж.-П. Сартр, Б. Шоу, Э. Синклер — писателям с «учительской» ориентацией, Уэллс отозвался на процесс «политизации» литературы. А это стало одной из принципиальных примет литературы минувшего столетия.

Начало пути. Герберт Уэллс (1866—1946) родился в городке Бромли, недалеко от Лондона. Отец был садоводом, а позднее профессиональным игроком в крикет. Семья была среднего достатка, весьма далекая от духовных интересов. Будущему писателю, рано обнаружившему блестящие интеллектуальные дарования, пришлось в 13 лет начать трудовую деятельность на скромном поприще приказчика в лавке. Мещанский быт, в который Уэллс был погружен, тяготил его. Пытливый, деятельный от природы, он неутомимо занимался самообразованием: жадно читал, тянулся к знаниям. Учился в Лондонском университете, где увлекся естественными науками. Начал как педагог, даже написал несколько учебников по естественным дисциплинам, т. е. имел безусловные предпосылки для ученой карьеры. Но победила в итоге любовь к художественному слову. Как литератор дебютировал в 1890-е гг. публикациями очерков в журналах, потом обратился к новеллистике. В 1895 г. выпустил знаменитый роман «Машина времени», принесший ему широкое признание.

Научно-фантастические романы: трансформация утопии и рождение нового жанра. Это произведение определило писательскую судьбу Уэллса. Оно указало на одно из важнейших, хотя и не единственное направление его многогранного творчества. Затем последовали романы той же фантастической жанровой разновидности «Остров доктора Моро» (1896), «Человек-невидимка» (1897), «Когда спящий проснется» (1898), «Первые люди на Луне» (1901), «Война в воздухе» (1908) и др. Они принесли автору международное признание, выдвинули его в число мировых писателей первого ряда. Пленив читателей новизной тематики и проблематики, стали во многом ожидаемым откликом на глубинные процессы в социальной и научно-технической сфере. Смелой попыткой уловить их последствия и даже прогнозировать будущее.

Уэллс внес пионерский вклад в развитие научно-фантастического романа, превратив его из жанра второстепенного, «периферийного» в один из самых заметных в современной беллетристике.

Для фантастики — а ее виды разнообразны — характерны такие приемы, как гротеск, сатира, аллегория, утопия. В основе фантастического романа, а также романа-утопии, обычно лежит контраст между реальным и выдуманным. В утопиях, возникших еще в эпоху Античности, а затем получивших решающий стимул после появления знаменитой книги Томаса Мора «Утопия» (1516), воссоздавались картины общества, в котором торжествовали справедливость, добро и благоденствие. Общество это могло существовать где-то на неизвестном острове, даже на другой планете, затеряться в неизвестной местности, предстать герою во сне. Но оно описывалось как однотонное, скучное, статичное.

В отличие от классических утопий романы Уэллса были лишены статики, но исполнены драматизма; главное же — Уэллс (в отличие от специальных трактатов) не предлагал собственных планов лечения социальных недугов.

Провидение фантаста. Предтечей Уэллса был Эдар По (1809—1849), автор известных фантастических новелл. Но обычно его сопоставляют со старшим современником — Жюлем Верпом (1828—1905). Однако между этими художниками имеется существенное различие. Уэллс так его характеризовал: «В своих планах Жюль Верн почти постоянно изображал возможности в сфере изобретения и открытий… Многие из его изобретений были внедрены в жизнь. Мои же истории… отнюдь не рассчитаны на воплощение заключенных в них планов; это опыты в сфере воображения совсем в ином роде». Можно ли, однако, полагать, что Жюль Верн «реальнее» Уэллса? Так во всяком случае представлялось в начале XX в. Сегодня очевидно, что Уэллс заглядывал в более отдаленное будущее. Он был не только писателем, но и обладал научной интуицией, прогнозировал тенденции технического прогресса.

Если для Ж. Верна были важны научно-технические новшества как таковые, воспроизводимые в их конкретике, то для Уэллса — социальные результаты судьбоносных открытий в научном мире. Однако технические «прорывы», казавшиеся в его время малореальными, стали сбываться в результате открытий в сфере генной инженерии, компьютеризации, электроники, выхода в космос, нанотехнологии и других поразительных достижений. Поистине Уэллс-фантаст во многом оказался провидцем.

«Человек-невидимка»: драма ученого. Это одно из хрестоматийных сочинений Уэллса. В нем он демонстрирует счастливую черту: это способность оригинально осветить вечную гему — мечту стать невидимым, которую можно встретить еще в фольклоре, с неожиданной стороны, с научной точки зрения.

Его герой Гриффин, гениальный ученый, после сложных экспериментов делает удивительное открытие: «Если тело не отражает, не преломляет и не поглощает света, то оно не может быть видимо само, но себе». Это самый «реальный» из фантастических уэллсовских романов.

Действие разворачивается в провинциальном английском городке: фантастический элемент счастливо сочетается с бытовой достоверностью. Шаг за шагом, интригуя читателя, Уэллс подводит его к понимаю «невидимости» Гриффина. В начале он показал через призму восприятия других персонажей, обитателей Айпинга, хозяев гостиницы «Кучер и кони», констебля, священника, учителя. Все они с единодушной неприязнью реагируют на вторжение в их среду «инородного» тела: писатель художественно исследует черты обывательского, мещанского менталитета. Эти, казалось бы, безобидные обыватели становятся опасными, когда сплачиваются перед лицом «общего врага», участвуют в массовой облаве на «невидимку» и безжалостно его уничтожают.

Фигура главного героя, ученого и человека, неоднозначна. С одной стороны, Гриффин — это излюбленный Уэллсом тип неутомимого, талантливого исследователя. С другой — он одиночка-индивидуалист, поступается моралью, похищает деньги у отца, доведя его до самоубийства. В отличие от своего коллеги законопослушного Кемпа, носителя буржуазных моральных ценностей, Гриффин трагически изолирован от общества. И это, скорее, его беда, а не вина. Одиночество обостряет его индивидуализм, черты героя и отщепенца. Мысль романиста прозрачна: прорывы имеют смысл не сами по себе, а когда служат человечеству, делу прогресса. Для ожесточившегося Гриффина его удивительное открытие — средство самоутверждения, попытки добиться власти над людьми. Финальная сцена, где герой гибнет, растерзанный толпой, подчеркивает безмерную горечь его судьбы. За внешне чисто событийным планом романа просматривается второй план — притчевый. Это произведение о трагическом положении таланта в обществе злобных мещан и завистников.

«Машина времени», «Остров доктора Моро», «Человек-невидимка» закрепили за Уэллсом статус одного из пионеров, основоположников научной фантастики. В его творчестве воплотились особенности проблематики и поэтики такого рода литературы.

Бытовые романы и новеллистика. В пору работы Уэллса над фантастическими романами в его творчестве складывается другое направление, также для него существенное, — бытовой роман {"Любовь и мистер Люишем"у «Киппе"у «Тоно-Бенге» и др.). В нем Уэллс переходит на почву повседневности; его герои «средние», «маленькие» люди. В программном эссе «Современный роман» (1908) он суммирует свои эстетические представления. Уэллс не принимает роман, ориентированный лишь на развлечение усталого, желающего отвлечься от забот читателя. Он видит в романе один из главнейших жанров литературы, на который возложена огромная ответственность — изображать реальных «средних» людей, не исключительных, а тех, кто нас окружает в повседневной жизни.

Оригинален Уэллс и как мастер «малой», новеллистической формы (сборник «Похищенная бацилла и другие события», 1895; «История Платтнера» и другие рассказы, 1897). Новелла представлена у него богатым спектром жанровых разновидностей — философская, приключенческая, бытовая, новелла-парабола. В сюжетно-тематическом ключе новеллы образуют параллели к его романам. В начале XX в. Уэллс создал несколько романов-трактатов с сильным публицистическим уклоном «Предвиденье» (1901), «Рождение человечества» (1903), «Новая утопия» (1905) и др., в которых он прокламировал свои нередко наивные и утопические планы излечения социальных недугов. Как и Шоу, Уэллс был членом Фабианского общества, считал себя социалистом, но не «по Марксу», противником революции и сторонником эволюционного реформистского пути. В годы войны Уэллс постепенно перешел на антимилитаристские позиции (роман «Мистер Бритлинг пьет чашу до дна», 1916).

В 1920 г. он (к этому времени вступивший в дружескую переписку с А. М. Горьким) приехал в разоренную Гражданской войной Россию, имел памятную встречу с В. И. Лениным. Свои впечатления он описал в известной книге «Россия во мгле» (1920), более точный перевод которой — «Россия в тени», поскольку Уэллс имел в виду страну «закрытую», о которой мало что известно. В своем анализе Уэллс ошибся, посчитав план электрификации России, провозглашенный «кремлевским мечтателем» Лениным, нереальным. Этот момент «посрамления» знаменитого фантаста впоследствии многократно обыгрывался отечественными литераторами. Важно, однако, другое: Уэллс (как и некоторые другие гости, приезжавшие с Запада, например знаменитый математик и философ Бертран Рассел) высказывал справедливую тревогу по поводу способности большевиков создать «общество справедливости», пользуясь при этом антидемократическими методами.

Поздний Уэллс. После Первой мировой войны Уэллс не уставал продуктивно трудиться. Удачны его романы «Бэлпингтон Блэпский» (1932), «Самодержавие мистера Парэма» (1933), «Необходима осторожность» (1941), но его главные новаторские художественные достижения все же принадлежали прошлому. В 1930;е гг. Уэллс стал одним из пионеров антифашистской темы: повесть «Игрок в крокет» (1936), киносценарий «Облик грядущего» (1933). Он предупреждал и об угрозе «коричневого» варварства, и о пагубной позиции трусливого невмешательства. Признанием международного авторитета Уэллса стало избрание его в 1933 г. (после смерти Дж. Голсуорси) главой международной писательской организации ПЕН-клуба.

В годы Второй мировой войны Уэллс, как и Шоу, солидаризировался с героической борьбой советских людей. Задаваясь вопросом, кем был этот универсально одаренный человек — писателем, общественным деятелем, «пророком», справедливо утверждать, что он (как G. В. S., т. е. Бернард Шоу) был великим англичанином и мог говорить о себе: «Подлинным писателем имеет право называться только тот, кто в силах научить хоть чемунибудь своих современников, кто лучше видит вокруг и больше видит впереди. Я всегда склонен был думать, что я все-таки таков».