Крещение Руси

Введение

христианство крещение русь киевский Изменения в укладе жизни, социальной структуре и организации власти на Руси закрепило принятие христианства в православном варианте. Эта важнейшая реформа была проведена князем Владимиром Святославовичем, который получил от потомков прозвание Святой.

Это событие оказало огромное влияние на историю государства. От Крещения Руси и до революции христианство было вплотную связано с государством и пронизывало все слои жизни и культуры народа. Церкви всегда уделялось особое внимание, как народа, так и самого государства. Принятие христианства Древней Русью было не только выбором религии, но так же имело и политический характер, так как это помогло укрепить связи с Византией, что имело огромное значение для государства.

Распространению новой религии способствовало и расширение международных связей Руси. Шаг Владимира Святославовича был закономерным: в IX в. Христианство приняли Болгария и Чехия, в X в. — Польша, Дания и Венгрия, в XI в. — Норвегия и Швеция, что в целом завершало процесс формирования европейской цивилизации. Окончательный выбор Русью восточного варианта христианства — православия обусловили давние связи с Константинополем и традиции восточной церкви: ее тесная зависимость от светской власти и богослужения на родном языке. Умелое использование внутреннего кризиса в Византии позволило русской дипломатии избежать при принятии христианства вассальной зависимости от империи и утвердить международный авторитет Руси. Князь Владимир принял новую веру, имея полную возможность познакомиться с нею и узнать ее превосходство и внутреннюю силу.

1. Первые христиане По летописному преданию, зафиксированному в «Повести временных лет», первую христианскую проповедь в землях будущей Киевской Руси произнес сам апостол Андрей Первозванный, первый из учеников Иисуса Христа. В летописи рассказывается, что апостол Андрей, направляясь из Крыма в Рим и проповедуя учение Христово, приплыл по Днепру к тем горам, где впоследствии встанет Киев, благословил эти горы и поставил крест со словами: «Видите ли горы эти? Так на этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей». Затем апостол Андрей дошел до Новгорода и уже потом, через варяжские земли, добрался до Рима.

На протяжении всей истории Древней Руси, да и позднее, это предание считалось истинным, а особый культ апостола Андрея Первозванного довольно рано получает распространение на Руси — с восьмидесятых годов XI в. Необходимо помнить, что и сегодня предание об апостоле Андрее продолжает оставаться официальной версией Русской Православной Церкви.

Первые упоминания о Крещении Руси, которые зафиксировали исторические источники, относятся к IX в. Если следовать этим — византийским — документам, то Крещение произошло в 867 г. При константинопольском патриархе Фотии или при его приемнике Игнатии. В частности, Фотий заявил в своем «Окружном послании», что и «так называемые русские», еще недавно дерзнувшие «поднять руку» на Ромейскую державу и напавшие на Константинополь в 860., теперь переменили языческую веру, «в которой прежде всего содержались», на «чистое христианское учение, вошедши в число преданных нам и друзей», и даже «приняли пастыря и с великим тщанием исполняют христианские обряды». Однако ни в одном раннем древнерусском источнике эти византийские сведения не находят ни отражения, ни подтверждения. Следовательно, в Киевской Руси о факте этого крещения не знали! Больше того, первые сведения о христианах в Киеве появляются только в 40-х годах следующего, X, века.

Точно установленные факты распространения христианства в Киевской Руси относятся к IXX вв., когда крещение стали принимать представители киевской знати и часть дружинников, а в середине X в. в столице уже существовала церковь св. Ильи. Это происходило в княжение Игоря. В его дружине было много христиан. Варяжские купцы и дружинники, раньше и чаще славян ходившие в Константинополь, прежде славян стали там принимать христианство и привозили на Русь новое учение, передавая его славянам. В Киеве были христианские общины и храмы. А в 959 г. В Константинополе крестилась княгиня Ольга. Существует предание о крещении княжны: она, решив принять крещение, отправилась в Константинополь, чтобы принять крещение у патриарха. Но император Константин не сразу ее принял, ее ладьям долго пришлось стоять в Суде. Послов из разных стран и князей допускали во дворец по очереди, и Ольга не была исключением. Будучи женщиной властной, своим стоянием на Суде она проявила удивительное смирение. Но когда Константин встретился с княжной, он был восхищен ее красотой, умом и хотел взять ее в жены и сделать императрицей. Ольга же, боясь обидеть императора, по преданию, прибегла к хитрости: язычница не может выйти замуж за императора-христианина, пока он ее не крестит. Патриарх крестил Ольгу, а Константин стал ее крестным отцом. Когда опять встал вопрос о женитьбе, Ольга ответила: как ты хочешь взять меня женою, если сам меня крестил и назвал дочерью? Император подивился уму Ольги и отпустил ее с большими дарами. Эта классическая версия одного из самых эпохальных событий крещения Руси известна давно.

Некоторые ученые считают обращение Ольги в христианскую веру тактическим ходом в сложной дипломатической игре с Византией, но это не совсем справедливое суждение. Конечно, переход главы любого государства в то или иное вероисповедание всегда имеет определенное политическое значение, но мотивы обращения могут быть и далекими от политики, связанными с духовной жизнью человека. Расчет был точным, но главным фактором было, возможно, личное побуждение Ольги. Не следует видеть в каждом поступке человека, в том числе и государственного деятеля, только расчет; и Ольга, и ее внук Владимир, при котором христианству было суждено стать официальной религией Руси, руководствовались не только политическими соображениями. Другое дело, что последствия крещения русских князей выходили далеко за пределы их индивидуальных религиозных переживаний. В ее планы входило внедрение церковной организации в русское общество. В 959 г. Ольга обратилась к германскому королю Оттону I с просьбой прислать на Русь епископа и священников. На Русь был направлен епископ Адальберт. Однако он по неизвестным нам причинам не сумел справиться с задачей устроения новой епархии. И если блаженная Ольга не успела привлечь к правоверию своего единственного сына Святослава, так как на момент принятия ею христианства он был уже достаточно взрослым человеком, к тому же поглощённым страстью к военным подвигам, то, не исключено, что преуспела она в отношении своих внуков — Ярополка и Владимира, тем более, что старший из них — Ярополк находился на её попечении лет до 13, а Владимир был ещё несколькими годами младше. Известно, что Ярополк во время своего правления политически «некрещеного» государства, весьма покровительствовал христианам. Таким образом, есть все основания полагать, что в 80-е годы X века в Киеве уже не только многие варяги и бояре, но и отчасти простые горожане, не говоря уже о купцах, крестились и были христианами. Но большинство жителей, как древней столицы, так и других крупных городов были язычниками, довольно мирно уживавшимися с христианским меньшинством. Наиболее консервативным было население деревень; языческие верования здесь сохранялись ещё многие столетия.

Языческие верования наших предков вообще известны мало. Как и все арийцы, русские славяне поклонялись силам видимой природы и почитали предков. Не достигшее большого развития и не имевшее внутренней крепости языческое миросозерцание наших предков должно было легко уступать посторонним религиозным влияниям. Если славяне легко примешивали к своим суевериям суеверия диких финнов и подпадали влиянию финских шаманов «волхвов» и «кудесников», то тем более должна была влиять христианская вера на тех славян, которые могли ее познать. 3. Крещение Руси: крещение Владимира. Крещение городов и сел.

О том, как крестился князь Владимир и как он крестил свой народ, на Руси существовало много преданий. Не помня точных обстоятельств дела, одни рассказывали, что князь крестился в Киеве; другие указывали место его крещения в городе Василеве (в 35 верстах от Киева); третьи говорили, что он принял крещение в Крыму, в греческом городе Корсуне (Херсонесе), после того как взял этот город у греков. Лет сто спустя после крещения Руси летописец занес в свою летопись такие предания об этом событии: В 986 году пришли к Владимиру сначала волжские болгары, нахваливая свое магометанство, затем немцы от римского папы, затем хазарские евреи с проповедью своего закона и греческий философ с православным учением. Все они хотели привлечь Владимира в свою веру. Великий Князь охотно выслушивал их учение. Случай вероятный: народы соседствующие могли желать, чтобы государь, уже славный победами в Европе и в Азии, исповедовал одного Бога с ними, и Владимир мог также — увидев, наконец, подобно великой бабке своей, заблуждение язычества — искать истины в разных верах.

Первые послы были от волжских или камских болгар. На восточных и южных берегах Каспийского моря уже давно господствовала вера магометанская, утвержденная там счастливым оружием аравитян: болгары приняли оную и хотели сообщить Владимиру. Описание Магометова рая и цветущих гурий пленило воображение сластолюбивого Князя; но обрезание казалось ему ненавистным обрядом и запрещение пить вино — уставом безрассудным. «Вино, сказал он, есть веселие для Русских; не можем быть без него». — Послы Немецких католиков говорили ему о величии невидимого Вседержителя и ничтожности идолов. Князь ответствовал им: «Идите обратно; отцы наши не принимали Веры от Папы». Выслушав иудеев, он спросил, где их отечество? «В Иерусалиме, — ответствовали проповедники: — но Бог в гневе своем расточил нас по землям чуждым». «И вы, наказываемые Богом, дерзаете учить других? — сказал Владимир: мы не хотим, подобно вам, лишиться своего отечества». — Наконец, безымянный философ, присланный греками, опровергнув в немногих словах другие веры, рассказал Владимиру все содержание Библии, Ветхого и Нового Завета: историю творения, рая, греха, первых людей, потопа, народа избранного, искупления, христианства, семи соборов. В заключение показал ему картину Страшного Суда с изображением праведных, идущих в рай, и грешных, осужденных на вечную муку. Пораженный сим зрелищем, Владимир вздохнул и сказал: «Благо добродетельным и горе злым!» Крестися , — ответствовал Философ, — и будешь в раю с первыми".

Летописец наш угадывал, каким образом проповедники вер долженствовали говорить с Владимиром; но если греческий философ действительно имел право на сие имя, то ему не трудно было уверить язычника разумного в великом превосходстве Закона Христианского. Вера славян ужасала воображение могуществом разных богов, часто между собою несогласных, которые играли жребием людей, и нередко увеселялись их кровью. Хотя славяне признавали также и бытие единого Существа высочайшего, но праздного, беспечного в рассуждении судьбы мира, подобно божеству Эпикурову и Лукрециеву. О жизни за пределами гроба, столь любезной человеку, вера не сообщала им никакого ясного понятия: одно земное было ее предметом. Освящая добродетель храбрости, великодушия, честности, гостеприимства, она способствовала благу гражданских обществ в их новости, но не могла удовольствовать сердца чувствительного и разума глубокомысленного. Напротив того, христианство, представляя в едином невидимом Боге создателя и правителя вселенной, нежного отца людей, снисходительного к их слабостям и награждающего добрых — здесь миром и покоем совести, а там, за тьмой временной смерти, блаженством вечной жизни, — удовлетворяет всем главным потребностям души человеческой.

Он выслушал их и всех отослал прочь, кроме грека. С греком он беседовал долго, отпустил его с дарами и почестями, но креститься пока не стал. В следующем 987 году созвал князь Владимир своих бояр и градских старцев и рассказал им о приходе к нему проповедников и требовал их совета. «Государь! — сказали Бояре и старцы: — Всякий человек хвалит Веру свою: ежели хочешь избрать лучшую, то пошли умных людей в разные земли испытать, который народ достойнее поклоняется Божеству» — и Великий Князь отправил десять благоразумных мужей для сего испытания. Послы видели в стране болгар храмы скудные, моление унылое, лица печальные; в земле немецких католиков богослужение с обрядами, но, по словам летописи, без всякого величия и красоты, наконец, прибыли в Константинополь. Да созерцают они славу Бога нашего!" - сказал император и, зная, что грубый ум пленяется более наружным блеском, нежели истинами отвлеченными, приказал вести Послов в Софийскую церковь, где сам Патриарх, облаченный в святительские ризы, совершал литургию. Великолепие храма, присутствие всего знаменитого Духовенства греческого, богатые одежды служебные, убранство алтарей, красота живописи, благоухание фимиама, сладостное пение Клироса, безмолвие народа, священная важность и таинственность обрядов изумили Россиян; им казалось, что сам Всевышний обитает в сем храме и непосредственно с людьми соединяется. Возвратившись в Киев, послы говорили Князю с презрением о богослужении магометан, с неуважением о католическом и с восторгом о византийском, заключив словами: «Всякий человек, вкусив сладкое, имеет уже отвращение от горького, так и мы, узнав веру греков, не хотим иной». Владимир желал еще слышать мнение бояр и старцев. «Когда бы закон греческий, — сказали они, — не был лучше других, то бабка твоя, Ольга, мудрейшая всех людей, не вздумала бы принять его». Великий Князь решился быть христианином. Владимир прямо спросил своих советников: «Где крещение примем?» А они согласно ответили: «Где тебе любо». Владимир мог бы креститься и в собственной столице своей, где уже давно находились церкви и священники христианские; но Князь пышный хотел блеска и величия при сем важном действии: одни цари греческие и патриарх казались ему достойными сообщить целому его народу уставы нового богослужения. Гордость могущества и славы не позволяла также Владимиру унизиться, в рассуждении греков, искренним признанием своих языческих заблуждений и смиренно просить крещения: он вздумал, завоевать веру христианскую и принять ее святыню рукою победителя.

И вот в следующем 988 году, собрав многочисленное войско, Владимир пошел с войсками на Херсонес и осадил его. Город упорно сопротивлялся. Владимир дал обет креститься, если возьмет Херсонес и действительно взял его. Сей торговый город, построенный в самой глубокой древности выходцами Гераклейскими, сохранял еще в Х веке бытие и славу свою, несмотря на великие опустошения, сделанные дикими народами в окрестностях Черного моря, со времен Геродотовых скифов до Козаров и Печенегов. Он признавал над собою верховную власть императоров греческих, но не платил им дани; избирал своих начальников и повиновался собственным законам республиканским. Жители его, торгуя во всех пристанях, Черноморских, наслаждались изобилием. — Владимир, остановившись в гавани, или заливе Херсонском, высадил на берег войско и со всех сторон окружил город. С древних времен привязанные к вольности, херсонцы оборонялись мужественно. Великий князь грозил им стоять три года под их стенами, если они не сдадутся: но граждане отвергали его предложения, в надежде, может быть, иметь скорую помощь от греков; старались уничтожать все работы осаждающих и, сделав тайный подкоп, как говорит летописец, ночью уносили в город ту землю, которую россияне сыпали перед стенами, чтобы окружить оную валом, по древнему обыкновению военного искусства. К счастью, нашелся в городе доброжелатель Владимиру, именем Анастас: сей человек пустил к россиянам стрелу с надписью: «За вами, к Востоку, находятся колодези, дающие воду херсонцам чрез подземельные трубы; вы можете отнять ее». Владимир спешил воспользоваться советом и велел перекопать водоводы (коих следы еще заметны близ нынешних развалин херсонских). Тогда граждане, изнуряемые жаждою, сдались россиянам.

Завоевав славный и богатый город, который в течение многих веков умел отражать приступы народов варварских, российский князь еще более возгордился своим величием и чрез послов объявил императорам, Василию и Константину, что он желает быть супругом сестры их, юной царевны Анны, или, в случае отказа, возьмет Константинополь. Родственный союз с греческими знаменитыми царями казался лестным для его честолюбия. Империя, по смерти героя Цимиския, была жертвою мятежей и беспорядка: военачальники Склир и Фока не хотели повиноваться законным государям и спорили с ними о Державе. Эти обстоятельства принудили императоров забыть обыкновенную надменность греков и презрение к язычникам. Василий и Константин, надеясь на помощь сильного Князя российского спасти трон и венец, ответствовали ему, что от него зависит быть их зятем; что, приняв веру христианскую, он получит и руку царевны, и царство небесное. Владимир, уже готовый к тому, с радостью изъявил согласие креститься, но хотел прежде, чтобы императоры, в залог доверенности и дружбы, прислали к нему сестру свою. Анна ужаснулась: супружество с Князем народа, по мнению греков, дикого и свирепого, казалось ей жестоким пленом и ненавистнее смерти. Но политика требовала сей жертвы, и ревность к обращению идолопоклонников служила ей оправданием или предлогом. Горестная царевна отправилась в Херсон на корабле, сопровождаемая знаменитыми духовными и гражданскими чиновниками: там народ встретил ее как свою избавительницу, со всеми знаками усердия и радости. В летописи сказано, что Великий Князь тогда разболелся глазами и не мог ничего видеть; что Анна убедила его немедленно креститься, и что он прозрел в самую ту минуту, когда Святитель возложил на него руку. Бояре Российские, удивленные чудом, вместе с Государем приняли истинную Веру (в церкви Св. Василия, которая стояла на городской площади, между двумя палатами, где жили Великий Князь и невеста его). Херсонский Митрополит и Византийские Пресвитеры совершили сей торжественный обряд, за которым следовало обручение и брак царевны с Владимиром, благословенный для России во многих отношениях и весьма счастливый для Константинополя, потому что Великий Князь, как верный союзник императоров, немедленно отправил к ним часть мужественной дружины своей, которая помогла Василию разбить мятежника Фоку и восстановить тишину в Империи.

Князь Владимир отказался от своего завоевания и, соорудив в Херсоне церковь — на том возвышении, куда граждане сносили из-под стен землю, возвратил сей город царям греческим в изъявление благодарности за руку сестры их. Вместо пленников он вывел из Херсона одних иереев и того Анастаса, который помог ему овладеть городом; вместо дани взял церковные сосуды, мощи Св. Климента и Фива, ученика его, также два истукана и четырех коней медных, в знак любви своей к художествам. Наставленный херсонским митрополитом в тайнах и нравственном учении христианства, Владимир спешил в столицу свою озарить народ светом крещения. Истребление кумиров служило приготовлением к сему торжеству: одни были изрублены, другие сожжены. Перуна, главного из них, привязали к хвосту конскому, били тростями и скинули с горы в Днепр. Чтобы усердные язычники не извлекли идола из реки, воины Княжеские отталкивали его от берегов и проводили до самых порогов, за коими он был извержен волнами на берег (и сие место долго называлось Перуновым). Изумленный народ не смел защитить своих мнимых богов, но проливал слезы, бывшие для них последнею данью суеверия: ибо Владимир на другой день велел объявить в городе, чтобы все люди русские, вельможи и рабы, бедные и богатые шли креститься — и народ, уже лишенный предметов древнего обожания, устремился толпами на берег Днепра, рассуждая, что новая вера должна быть мудрою и святою, когда Великий Князь и бояре предпочли ее старой вере отцов своих. Там явился Владимир, провождаемый собором греческих священников, и по данному знаку бесчисленное множество людей вступило в реку: большие стояли в воде по грудь и шею; отцы и матери держали младенцев на руках; иереи читали молитвы крещения и пели славу вседержителя. Когда же обряд торжественный совершился; когда священный собор нарек всех граждан киевских христианами: тогда Владимир, в радости и восторге сердца устремив взор на небо, громко произнес молитву: «Творец земли и неба! Благослови сих новых чад твоих; дай им познать тебя, Бога истинного, утверди в них веру правую. Будь мне помощию в искушениях зла, да восхвалю достойно святое имя Твое!» … «В сей великий день, — говорит летописец, — земля и небо ликовали».

2. Культурно-историческое значение крещения Руси Крещение Руси не следует представлять себе, как одну простую перемену верований. Христианство, став господствующей религией на Руси, выразилось не только в проповеди и богослужении, но и в целом ряде новых установлений и учреждений. Из Греции пришла на Русь иерархия: в Киеве стал жить русский митрополит, поставляемый константинопольским патриархом; в других городах были поставлены подчиненные митрополиту епископы (вначале их было пять, потом число их дошло до пятнадцати).

На Руси появился новый общественный институт — православная церковь. С тех пор она сохраняет единую систему управления: митрополит (патриарх) — епархии (области) во главе с архиереями (архиепископами и епископами) — приходы (приходские храмы со штатом священнослужителей — клиром) — монастыри (общины отрекшихся от мира иноков-монахов, принявших обеты безбрачия и послушания).

Появившись в патриархальном обществе, церковь как более зрелая социальная и духовно-нравственная структура помогала становлению Древнерусского государства и взяла на себя часть его функций. В ее руках находился суд по семейно-брачным и наследственным делам. Митрополит и вообще духовенство управляли и судили подчиненных им людей так, как это делалось в греческой церкви, на основании особого сборника законов Номоканона, получившего на Руси в болгарском переводе название Кормчей книги. В этом сборнике заключались церковные правила Апостольские и вселенских соборов, также гражданские законы православных византийских императоров. Таким образом, на Руси вместе с новым вероучением появились новые власти, новое просвещение, новые законы и суды, новые землевладельцы и новые землевладельческие обычаи. Так как Русь приняла веру из Византии, то все новое, что пришло вместе с верою, имело византийский характер и служило проводником византийского влияния на Русь. Церкви принадлежали земли, на которых духовенство и монастыри вели хозяйство по-своему, руководясь византийскими обычаями и законами, устанавливая такие юридические отношения к земледельцам, какие были приняты в Греции. Семья, при обычае многоженства, умычки и покупки невест, имела грубый языческий характер. Рабство было очень распространено. Грубая сила господствовала в обществе и человеческая личность сама по себе в нем не имела никакого значения. Христианская церковь, основанная на Руси князем Владимиром, не могла примириться с таким порядком. Вместе с Христовым учением о любви и милости церковь принесла на Русь и начало византийской культуры. Уча язычников вере, она стремилась улучшить их житейские порядки. Под влиянием христианства отдельные лица из языческой среды изменяли к лучшему свои взгляды и нравы. О самом князе Владимире предание говорит, что он смягчился под влиянием новой веры, стал милостив и ласков. Среди дружины из земских людей появилось много благочестивых христиан, почитавших церковь, любивших книги и иногда уходивших от мирских соблазнов в монастыри и в пустынное житье. Через свою иерархию церковь действовала на нравы и учреждения Руси. Проповедью и церковною практикою она показывала, как надо жить и действовать в делах личных и общественных.

В ведении церкви находились определенные категории населения: лекари, клирошане, паломники, там же оглашались указы, хранились документы, эталоны мер и весов. Духовенство как носители знаний и грамотности выступало в качестве школьных учителей. В свою очередь княжеская власть обеспечивала церковь материально: в X — XI вв. — за счет десятины (отчислений от княжеских доходов — штрафов, пошлин и т. д.), а затем передавала епископам и монастырям села с крестьянами. Не менее важной функцией церкви стала забота о нищих и обездоленных. Церковные власти поощряли милостыню, устраивали богадельни; в «церковном доме» могла найти убежище незамужняя женщина с ребенком; под особым покровительством находились паломники, «хромцы и слепцы».

Наступая на традиционные общинные права и обычаи, церковь из столетия в столетие усиливала контроль за поведением людей в наиболее консервативной и труднодоступной для государственного вмешательства сфере семейного быта. Грамоты новопоставленным пастырям предписывали неуклонно выполнять свои повседневные обязанности в гуще мирской жизни. Священники уговаривали господ «миловать свою челядь» и терпеливо приучали к исполнению христианских заповедей своих прихожан, которые без «стыда и срама» имели по несколько жен и наложниц, играли свадьбы без венчания с буйными плясками, «гудением и плесканием», не признавали постов, устраивали языческие «игрища».

Не менее трудным делом для духовенства было заставить вчерашних язычников «молвити своя грехи» духовному отцу — белому или черному священнику, призванному контролировать повседневную жизнь своих прихожан. Надо было добиться стыда и раскаяния (и привычки осознавать свои прегрешения), не отпугивая при этом строгостью наказания. По грехам и «по силе» каждого после исповеди назначалась епитимия, а при огласке какого-либо бытового «грехопадения» виновники представали перед закрытым епископским судом, «мирян не припущая».

Активно участвовала церковь и в процессе распространения христианства: с расширением границ княжеских владений строились новые церкви, в городах основывались епископские кафедры. В свою очередь князья стремились обеспечить себе поддержку со стороны влиятельных церковных корпораций и боролись за право покровительства отечественным святыням, например мощам князей Бориса и Глеба.

Найдя на Руси ряд союзов, родовых и племенных, дружинных и городских, церковь образовала особый союз — церковное общество; в состав его вошло духовенство, затем люди, которых церковь опекала и питала и люди, которые служили церкви и от нее зависели. Церковь опекала и питала тех, кто не мог сам себя кормить: нищих, больных, убогих. Церковь давала приют и покровительство всем изгоям, потерявшим защиту мирских обществ и союзов. Церковь получала в свое владение села, населенные рабами. И изгои, и рабы становились под защиту церкви и делались ее работниками. Всех своих людей одинаково церковь судила и рядила по своему закону (по Кормчей книге) и по церковным обычаям; все эти люди выходили из подчинения князю и становились подданными церкви. И как бы ни был слаб или ничтожен церковный человек, церковь смотрела на него по-христиански как на свободного человека. Для церковного сознания все были братья во Христе, и не было пред Господом ни раба, ни господина. В церкви не существовало рабство: рабы, подаренные церкви, обращались в людей лично свободных; они были только прикреплены к церковной земле, жили на ней и работали на пользу церкви. Таким образом, церковь давала светскому обществу пример нового, более совершенного и гуманного устройства, в котором могли найти себе защиту и помощь все немощные и беззащитные.

В Киеве и во всех епархиях строились церкви и устраивались монастыри; причты церквей и братия монастырей подчинялись своему епископу, а через него митрополиту. Вместе с христианством на Русь пришла письменность, а с нею книжное просвещение. Как ни слабо оно было на первых парах, оно все же оказывало могучее влияние на познавших его людей. Богослужебные и священные книги были принесены на Русь на доступном для всех языке славянском, том самом, на котором изложили их славянские первоучители св. Кирилл и Мефодий и их болгарские ученики. Язык этих книг был вполне понятен русским и «книжное учение» поэтому было не затруднено.

Принятие христианства открыло перед древнерусским обществом возможность усвоения огромного массива накопленных знаний, помогло становлению философской мысли, географических и исторических представлений, отечественного законодательства и искусства. Система христианского мировоззрения способствовала скреплению новой социальной структуры.

Стоявшие перед обществом задачи и энергетическое «внедрение» новой культурной традиции требовали появления целого слоя образованных людей — священников, управленцев, мастеров, что на первых порах стало государственной задачей. Великий князь вскоре после крещения Руси организовал в Киеве школу для юношей, а его сын Ярослав устроил такую же школу в Новгороде. В конце XI в. сестра Владимира Мономаха Янка завела при Андреевском монастыре первую женскую школу. Для простых горожан также были доступны начальные школы, существовавшие, скорее всего, при городских церквах. После крещения на Руси возникают школы с учителями-священниками и появляются книжники-любители просвещения, собиравшие и переписывавшие книги.

Однако и такое образование не было массовым. Единственной организацией, обеспечивавшей развитие образования и письменной культуры в стране, до конца XVII в. оставалась церковь. Основными учебными центрами становились монастыри, где изучались богословие, церковная литература, греческий язык, искусство красноречия. Из Киево-Печерского и других монастырей выходили первые поколения русской интеллигенции: первый русский митрополит Иларион, летописец Нестор, иконописец Алимпий, составитель календарно-математического трактата XII в. иеродьякон Кирик. Они стали авторами выдающихся литературно-публицистических произведений — «Слова о законе и благодати», «Сказания о Борисе и Глебе», «Повести временных лет». Наиболее любимым жанром были «жития святых». Ценнейшими памятниками древнерусской общественно-политической и исторической мысли стали летописи, которые составлялись при княжеских дворах или монастырях; но летописцами могли быть и простые горожане. Каждая из дошедших до нас летописей представляет собой летописный свод, который не раз перерабатывался, пополнялся и исправлялся различными авторами и редакторами. Летописи включали самые разнообразные элементы; там можно встретить и простые погодные записи очевидца, и предания языческой старины, подлинные документы (договоры Руси с Византией), литературные повести, посольские «речи», рассказы о событиях, переданные через третьи и четвертые руки.

Примеры благочестивой христианской жизни являли как мирские, так и церковные люди. Летописец говорит, что сам князь Владимир после крещения стал добрым и милостивым, заботился об убогих и нищих, думал о книжном просвещении. Среди его сыновей были также благочестивые князья. В среде простых людей являются христиане в самом высоком смысле слова. Таков, например, Иларион, из священников села Берестова (около Киева), поставленный в сан русского митрополита за свое благочестие, ученость и удивительный ораторский талант. Таков инок св. Феодосий, игумен Печерского Киевского монастыря, с детства проникнутый Христовым учением, оставивший зажиточный дом для монашеской убогой жизни и стяжавший себе славу подвижника, писателя и проповедника. Влияние подобных людей в русском обществе было очень велико и благотворно. Вокруг них собирались их последователи и ученики и образовывали целые общины, называемые монастырями. Древние монастыри не всегда были похожи на нынешние. Удаляясь из городов в лесную глушь, тогдашние монахи составляли свое особое поселение как бы в пустыне, не имея до времени ни храма, ни монастырских стен. Их община кормилась своими трудами и терпела нужду во всем необходимом до той поры, пока не получала известности и не привлекала благочестивых поклонников. Строгая жизнь и трогательное братство иноков, способ хозяйства их, совершенно новый для языческой среды, основанный на личном бескорыстии иноков и на их неустанном труде на пользу братии, все это очень сильно действовало на умы тогдашних людей. Они желали помочь благочестивой братии, чем могли: строили в монастыре храмы, дарили монастырю земли и рабов, жертвовали золото и драгоценности.

Скромная община монахов превращалась в богатый и благоустроенный монастырь и делалась религиозным и просветительным средоточием для своей области. Монастырь учил не только вере, но и «книжному почитанию», и хозяйственным приемам. В монастырях образовывались целые библиотеки, и процветала грамотность; почти все знаменитые писатели Киевской Руси вышли из монастырей. Хозяйство монастырей устраивалось по византийским образцам и руководилось византийскими законами и правилами. В этом хозяйстве не было рабов, и рабочий люд пользовался гражданскими правами, хотя и был прикреплен к церковной земле. На обширных землях монастырей все хозяйственные порядки установлялись сообразно указаниям греческого закона и отличались правильностью и стройностью. Монастырское землевладение становилось образцом не только для частных и княжеских земельных хозяйств. В первое время христианская письменность на Руси не была обширна. Книги, принесенные на Русь вместе с крещением, представляли собою болгарские переводы Библии, богослужебных книг, поучений, исторических книг, Кормчей книги и т. п. Под влиянием этой болгарской письменности создалась и собственная русская письменность, в которой главное место занимали летописи и жития святых, поучения и молитвы. Эта письменность, за немногими исключениями, не отличалась ни ученостью, ни литературным искусством. Первые киевские писатели были просто грамотными людьми, обладавшими некоторой начитанностью. Они подражали переводным образцам так, как умели, без школьной учености и риторического искусства. Тем не менее, их произведения оказывали заметное влияние на духовную жизнь наших предков. Наконец, христианская вера на Руси совершила переворот в области пластического искусства. Языческая Русь не имела храмов и довольствовалась изваяниями идолов. Христианство повело к созданию громадных каменных храмов в главнейших городах. Киевский храм Успения Богоматери, получивший название Десятинной церкви потому, что Владимир уделил на его содержание «десятину» (то есть десятую часть) княжеских доходов, был древнейшим каменным храмом в Киеве. Каменные храмы в Киеве, Новгороде и в других главнейших городах Руси были созданы вслед за Десятинною церковью. Они строились по византийским образцам и украшались богатейшими мозаиками и фресками. Архитектурное дело и живопись под влиянием церковного строительства достигли в Киеве значительного развития. А с ними вместе развились прочие искусства и художественные ремесла, в особенности же ювелирное дело и производство эмали. Первыми мастерами во всех отраслях художественного производства были, конечно, греки. Позднее под их руководством появились и русские мастера. Таким образом, развивалось национальное искусство, которое в Киевской Руси отличалось резко выраженным византийским характером и поэтому известно в науке под именем русско-византийского.

3.Причины принятия христианства Каждая религия как форма мировоззрения пытается по-своему объяснить человеку мир. Если изменяется мир вокруг человека, то возникает и потребность изменить способ его объяснения. Язычество можно определить как систему взглядов на мир человека в его неразрывной связи с природой, где человек и себя рассматривает как часть этой природы. Мировые религии (христианство, ислам, буддизм и др.) в центре мира ставят человека.

То есть переход к христианству не являлся прихотью Владимира и его приближенных, а был исторически предрешен, как и ориентация на Византию. Православие, провозглашенное государственной религией Древней Руси, признавало приоритет (главенство) светской власти над духовной. Принятие христианства имело важные последствия. Князь и его окружение получили идейную основу для единства Древнерусского государства, для укрепления центральной власти; расширялись связи Руси с Европой; распространялись нормы христианской морали; дальнейшее развитие получила единая древнерусская культура.

Приняв веру истинную, Владимир должен был воодушевляться желанием дать ту же веру и своему народу. Но в этом решении принимали участие и мотивы государственные, он действовал как великий государь. Русские принадлежали к семейству европейских народов, но оказывались в нем изгоями. Все другие европейские народы были уже христианскими и начали жить новой гражданской жизнью, которую получили вместе с христианством, и которая отделяла их от народов языческих как особый нравственный мир. Чтобы войти в этот мир нам больше ничего не оставалось сделать, как последовать примеру других. Владимир понял необходимость для России стать страной христианской, чтобы сделаться страной вполне европейской.

Христианизация Руси и родство правящего рода с византийским двором ввели Русь в семью европейских народов на совершенно равных основаниях. Благодаря болгарской письменности христианство сразу выступило на Руси в виде высокоорганизованной религии с высокой культурой. Та церковная письменность, которая была передана нам Болгарией, это самое важное, что дало Руси крещение. Христианство в целом способствовало возникновению сознания единства человечества. Принятие христианства из Византии оторвало Русь от магометанской и языческой Азии, сблизив ее с христианской Европой. Принятие Русью христианской веры это выдающееся событие в ее истории, во многом предопределившее дальнейшее развитие политической, общественной, культурной и духовной жизни.

1. А. А. Чернобаев, И. Е. Горелов, М. Н. Зуев и др.; Под ред. М. Н. Зуева, А. А. Чернобаева. — 3-е изд., «История России» учебник для вузов Москва «Высшая школа» 2007

2. С. В. Перевезенцев «Россия. Великая судьба» Москва, Белый город 2006

3. Н. М. Карамзин. «История государства Российского». — Москва, МЦФ, 2000