Отличие государства от других территориальных союзов

Является ли суверенитет необходимым признаком всякого государства? Все ли государства суверенны? Многие юристы на это отвечают утвердительно. Но это объясняют лишь тем, что в ту эпоху, когда вырабатывалось понятие государства, не все государственные формы были изучены, и образцом служил лишь господствующий тип государства. Так как наиболее значительные государства суверенны, то суверенитет и был признан необходимым признаком государства; понятия государственной власти и верховной власти были отождествлены. Но когда наука ознакомилась с так называемыми сложными государствами и в особенности когда было подвергнуто исследованию федеративное или союзное государство, ошибочность прежнего представления выяснилась. В самом деле, существуют государства сложные, т. е. сами состоящие из государств; государство может войти в состав более обширного государства — тогда государственная власть его подчиняется власти целого, и оно теряет суверенитет. Так, например, не суверенны государства, входящие в состав Германской империи, — Бавария, Пруссия, Саксония и др.; не суверенны отдельные штаты Северо-Американского Союза, кантоны Швейцарии. С другой стороны, государство может подчиняться власти другого государства, не входя в его состав (вассальные государства). В обоих случаях мы имеем перед собой территориальные союзы, подчиняющиеся власти другого, высшего территориального союза, следовательно, не суверенные, тем не менее они называются государствами (Staat, state, etat). И это название — не пустое слово: оно имеет реальное основание. Упомянутые союзы суть внутренне самостоятельные политические тела, настолько сходные по всей своей внутренней организации с суверенными государствами и настолько резко отличающиеся от таких территориальных союзов, которые являются простыми частями государства (провинций), что относить их к разряду последних — как это делают некоторые юристы, желающие последовательно провести учение о суверенитете как необходимом свойстве государства, — значит создавать искусственную, совершенно не соответствующую жизни классификацию.

Если признак, отличающий государства от низших территориальных союзов, общин и провинций, нельзя искать в суверенитете, то в чем же он заключается? Признак этот лежит не во внешних отношениях государства к другим союзам, а во внутренней природе самой государственной власти. Основания государственной власти и власти других территориальных союзов различны между собой. Мы знаем, что территориальная власть, как и всякая другая, основывается на нормах права. Но мы знаем также, что каждый союз может иметь свое собственное объективное право, в каждом союзе может сложиться свой особый правопорядок. Если мы имеем перед собой какой-нибудь территориальный союз, то для того, чтобы определить, представляет ли он собой государство, нужно выяснить, на каком объективном праве основывается его власть — на его внутреннем праве или на праве какогонибудь иного высшего союза. Если власть союза проистекает из его внутренних источников права, если те основные юридические нормы, на которых она основана, складываются и получают обязательную силу внутри самого союза, если, говоря иными словами, территориальная власть черпает свою силу в признании членов данного союза, то такой союз называется государством. Если же имеем такую территориальную власть, которая основывается не на внутреннем праве данного союза, а на праве другого, высшего союза, если нормы, на которых она основана, создаются вне союза, то данный союз не может называться государством. Бавария — государство, хотя оно входит в состав Германской империи, ибо высшие учреждения, осуществляющие власть в Баварии — король и парламент — не созданы имперской властью, но существуют самостоятельно: они существовали и раньше, когда Бавария еще не входила в состав Германской империи, но была суверенным государством. Подчинение Баварии германской имперской власти сократило, правда, круг их деятельности, но не изменило юридического основания их существования. Организация власти в Баварии, как и до создания империи, основана на баварских законах и может быть изменена в порядке баварского законодательства. Если же мы возьмем такого рода территориальный союз, как, например, русское губернское земство, то увидим, что власть его основывается не на его собственном праве, а на государственных законах, т. е. на праве другого, высшего союза. Таким образом, власть государства является самостоятельной, непроизводной, а власть другого территориального союза, не государства, является производной. В этом и состоит отличительный признак государства. На основании вышесказанного территориальные союзы нужно разделить на две категории: 1) государственные союзы, обладающие самостоятельной властью, и 2) негосударственные союзы (провинции, общины), обладающие лишь производной властью. Государства, в свою очередь, делятся на государства суверенные и несуверенные. Несуверенные — те, над которыми стоит власть другого государства, суверенные — те, которые никому не подчинены, независимы; они называются иногда также «державами».

Нужно, однако, заметить, что это разделение не исчерпывает всех видов территориальных союзов. Как мы увидим ниже, существуют союзы, составляющие промежуточную форму между государственными и негосударственными. Это такие союзы, власть которых основывается отчасти на их внутреннем праве, отчасти на праве высшего союза и поэтому отчасти самостоятельна, отчасти нет. В таком положении находится, например, Австралия. Там существует свое народное представительство — австралийский парламент, организация которого составляет часть внутреннего права Австралии, но, с другой стороны, там действует через посредство генерал-губернатора монархическая власть английского короля. Эта власть уже основана не на собственном праве Австралии, а на праве Англии: социально-психологическое основание ее лежит не в австралийском народе, а в английском. В сходном положении находится входящая в состав Венгрии Хорватия: она имеет свое народное представительство, но во главе управления стоит «бан», назначаемый венгерским правительством. Эти промежуточные формы не имеют определенного названия. Еллинек, который первый анализировал их природу, назвал их «государственными фрагментами» (Staatsfragmente), т. е. как бы «обломками государств». Наиболее подходящее русское название для них — «автономный край».