Лица, подпавшие под деструктивное влияние, как особый объект социальной помощи

Особенности процесса формирования духовной зависимости личности

О способах вовлечения человека в культ (секту) написано достаточно много работ в России и на Западе. Задача этой части работы — показать общее в наиболее известных утверждениях и таким образом приблизиться к научной истине в представлениях об особенностях формирования культовой зависимости.

Так, новосибирские исследователи Д. П. Короленко и Н. В. Дмитриева отмечают, что деструктивные религиозные культы (они называют их сектами) оперировали в прошлом и оперируют в настоящее время, прежде всего, обещаниями исполнения надежд на лучшую жизнь; удовлетворения стремления к гармоничному существованию и, наконец, обещанием спасения души после смерти. Акцент иногда делается на необходимости поиска в себе некой силы и поиска нового смысла жизни. В процесс поиска в себе нового смысла, особенно по отношению к людям, не имеющим этого смысла, возникает заполнение имеющегося в их сознании вакуума информацией, отражающей точку зрения руководителя организации; последний выступает в качестве фальшивого бога. Полное подчинение такому лидеру характерно для такого типа объединений^[1].

На людей производит особое впечатление появление смысла в их жизни и приобретение ими чувства безопасности. Люди, находящиеся в состоянии кризиса после перенесенных психологических травм, пребывающие во власти травматических переживаний, легко вовлекаются членами культа в свои ряды. Ими овладевает желание преодолеть в рамках нового сообщества свою душевную боль. В культы также легко попадают недостаточно структурированные личности с лабильной психикой, непривыкшие задавать критических вопросов, легко индоктринирующиеся, зависимые. С этим связано то, что лица, участвующие в деятельности культа, рассматривают ее как средство спасения себя и своей души.

Члены культа рассматривают гуру как божественную фигуру сверхотца или сверхматери, обладающую непререкаемым авторитетом. Гуру удовлетворяет различные стремления членов культа и воспринимается ими как сверхотец, обладающий сверхвозможностями спасения, направления по правильному пути и т. д. Члены культа воспринимают свое сообщество как идеальное общество братьев и сестер, воодушевленных одной идеей и стремящихся к одной цели. Таким образом культ для многих становится видом совершенной семьи.

Специалисты, изучающие эти явления, обращают внимание на то, что участие в культах приводит к появлению эмоциональной регрессии, в процессе которой изменяется точка зрения человека на происходящие в мире события с незаметным, постепенно углубляющимся разрывом с реальностью. Предлагаемое культом бегство в призрачный мир приводит к самоизоляции и отчуждению. Существует угроза расщепления сознания, что клинически проявляется в появлении психических нарушении вплоть до развития шизофреноподобных состояний. Известно, что у человека, подвергнутого сенсорной депривации в течение длительного времени, даже без специального индоктринирования возникает значительное оживление функционирования так называемого архаического мозга со стимулированием воображения, фантазий, с появлением снов наяву (специальные методы индоктринации усиливают этот процесс и придают ему определенное содержание)^[2].

Короленко и Дмитриева отмечают, что большая часть людей попадают в культы в кризисных ситуациях. Интеграция в группу, осознание и впитывание в себя идей спасения и излечения приводит к ощущению того, что сбывается какая-то мечта с возникновением убеждения в исполнении духовных надежд.

Культы реализовывают стремление человека заполнить имеющийся у него психологический дефицит и преодолеть тревогу. Экзистенциальный страх, появляющийся у человека, делает его идеальной жертвой различных деструктивных групп, в которых он освобождается от беспокоящих его мыслей. После пребывания в культе процесс возврата в реальность труден, так как путем аутосуггестии человек убеждает себя в том, что он получает в группе именно то, чего он хочет. Культы обещают окончательное решение вопросов по принципу fast food (быстрого питания). Соблазнительность культов заключается в обещании немедленного исполнения желаний. Пребывание в культе сопровождается попаданием человека в глубокую психологическую деструктивную зависимость от него. Некоторые авторы называют эти психические изменения руинизацией психики, при которой человеку становится все труднее использовать свои потенциальные интеллектуальные и волевые возможности^[3].

Короленко и Дмитриева ссылаются на западного исследователя Р. Штамма, который в качестве основного термина для обозначения процесса формирования культовой зависимости нового члена культа использует понятие «индоктринация» и выделяет следующие фазы в индоктринации членов культов.

• 1. Фаза вербовки осуществляется людьми, интуитивно чувствующими потенциального члена культа. В этой фазе происходит эмоциональное дестабилизирование человека и запутывание в противоречиях. Вербующий член секты старается вызвать доверие на длительное время, демонстрирует желание оказать помощь нуждающемуся, направив его на верный путь^[3]. Человек, осуществляющий вербовку, выглядит воодушевленным, радостным, проявляет себя членом сообщества, которое всех делает счастливым.
• 2.

  Введение

  в учение заключается в изложении основных положений предлагаемой доктрины. Основной задачей этого этапа является психологическая привязка вербуемого человека с вовлечением его в провозглашаемую идеологию, в смысл таинства. Наблюдается тенденция связывать людей новыми обязанностями, не оставляя им времени для самостоятельного критического осмысления происходящего. Активно используется аутосуггестия, при которой человек начинает считать, что он получает в культе именно то, к чему стремился. Создается своеобразная картина иллюзорного мира, обладающая аддиктивной привлекательностью. Постепенно у вербуемого исчезает критическое отношение, которое могло присутствовать ранее. Параллельно прививается стремление к достижению значимой цели^[3]. Индоктринация приводит к появлению у людей новой идентичности, новой личности, думающей, чувствующей в иных категориях, использующей другую систему ценностей. Формируется новая личность. Штамм указывает на то, что наличие новой идентичности приводит к расщеплению личности с возникновением в подсознании ощущения опасности и несоответствия. Со временем у члена культа критическое осознание угнетается, прежняя личность вытесняется.

• 3. Увеличивающаяся связь с группой проявляется в разрыве человека с прежними корнями. Жизнь течет в лоне группы. Происходит прерывание контактов с теми, кто отвлекает от постоянной связи с группой.
• 4. Альенация (отчуждение) от окружающего мира и изоляция происходят параллельно со все большим вхождением в жизнь культа.
• 5. Укрепление приверженности к учению культа характеризуется усилением зависимости, контроля над сознанием и чувства идентичности с культом^[3].

И. В. Олейник и В. А. Соснин в работе «Тоталитарная секта: как противостоять ее влиянию»^[7] отмечают, что в большинстве случаев вербовка в культ происходит на добровольной основе и ложится на почву, уже подготовленную предыдущей жизнью потенциальной жертвы. У будущего члена культа складывается специфический характер отношений с окружающими и миром в целом, есть определенные личностные особенности, из-за которых их обладатель может попасть под влияние деструктивного культа. Это, прежде всего:

• • низкая самооценка с постоянной, зачастую агрессивной готовностью к защите своего ущербного «я»;
• • переживание социальной несправедливости со склонностью проецировать причины своих жизненных неудач на близкое окружение или общество в целом;

• • социальная изолированность и отчужденность, ощущение нахождения на обочине общества и потери жизненной перспективы;
• • сильная (как правило, неудовлетворенная) потребность в присоединении или принадлежности к значимой группе.

Нельзя сказать, что приведенный набор характеристик является обобщенным профилем личности потенциального культиста. Вступление в культ — это одна из возможных форм разрешения кризисной жизненной ситуации.

В ряде случаев служения деструктивному культу большое значение имеют и мотивы «духовного роста и самосовершенствования». Часто это самообман, связанный со стремлением компенсировать переживание комплекса неполноценности, повысить самооценку и, что особенно важно, найти группу, в которой находящийся в поиске человек почувствует себя счастливым. Так или иначе, культовая группа становится для ее адепта основанием, позволяющим субъективно ощущать себя полноценной личностью.

Деструктивные культы, стремясь выглядеть более привлекательно для своих потенциальных адептов, работают адресно и ориентируются на разные индивидуальные жизненно важные потребности человека. Можно выделить следующие основные группы риска, у каждой из которых есть свои мотивы согласия на вербовку.

1. Люди, остро переживающие глубокую личную драму.

Эти люди ощущают разочарование, незащищенность, потерю жизненной перспективы и находятся в «вакууме смысла жизни». На длительное время у них возникает комплекс социального аутсайдера и сильно снижается самооценка (возможно, даже с элементами расщепленности личности). Многие видят путь к избавлению от давления гнетущих обстоятельств в отчуждении от привычного социального окружения, на которое часто возлагают ответственность за случившееся¹. Эти люди инстинктивно ориентированы на поиск нового — «психотерапевтического» — круга общения в отделенной от их теперешнего мира группе единомышленников. Такими оказываются для них вербовщики деструктивных культов. О том, что будет происходить с личностями обращаемых при более глубоком вхождении в новую веру, представители культа, разумеется, не рассказывают.

• 2. Люди, считающие, что их стремление к самосовершенствованию, духовному развитию и высшим целям осталось невостребованным и неоцененным в привычном социальном окружении. При ближайшем рассмотрении за их возвышенными словами зачастую оказывается: а) стремление в чем-то ущербной личности к повышению самооценки;
• б) стремление удовлетворить свою потребность в принадлежности к значимой, позитивно воспринимаемой группе. Этой категории людей вербовщики предлагают свое внимание и высокую оценку их готовности к духовному подвигу.
• 3. Люди, зацикленные на темах мистики, эзотерики, оккультизма. Благодаря тому, что очень часто окружающие недостаточно серьезно относятся к их увлечениям, такие люди быстро и с удовольствием находят «родство душ» с вербовщиками^[8]. Повышенное внимание к сенсационной, выходящей за рамки обыденного, информации религиозно-оккультного характера является не последней по значимости причиной попадания людей в деструктивные культы.
• 4. Люди с комплексом патологического альтруизма. Чрезмерный альтруизм и уступчивость чужим интересам (в том числе и стремление помочь «дальним» людям за счет своих близких) может принимать патологические формы, формируя чрезвычайно удобные для лидеров деструктивных культов кадры как на низовом, так и на среднем уровнях управления^[9]. Это один из типичных механизмов психологической защиты у людей с низкой самооценкой.

• 5. Идеалистически настроенные подростки, юноши и девушки, а также «правдолюбцы», склонные к инфантильному поведению в любом возрасте. Эти люди зачастую резко протестуют против современного общества потребления, хотят быть приобщенным к чему-то «большому и светлому», к какой-то великой идее, спасающей все человечество. При явном недостатке личного жизненного опыта они видят разрыв между своими идеалами и тем, что происходит в реальном мире, но не хотят просто созерцать окружающую несправедливость и с большим интересом относятся к информации о том, что есть «сильно продвинутые» группы, в которых эти идеалы уже активно реализуются. Культы удовлетворяют потребность социально незрелых людей в амбициозной причастности к чему-то таинственному и исключительному.
• 6. Люди с остро неудовлетворенной потребностью в самоутверждении и социальном признании, но при этом не сформировавшие ценностно-смысловых ориентиров своей жизни. Деструктивный культ предоставляет им определенную сферу деятельности, позволяет реализовать себя, окружает психологически комфортной атмосферой «заботливого» общения. В этом случае культисты играют на желании человека принадлежать к чему-то лучшему и более значительному, чем его текущая (бессмысленная и неудовлетворительная для него самого) жизненная ситуация.
• 7. Люди, которые запутались в последствиях своих решений, психологически устали от необходимости что-то самим выбирать и не хотят нести ответственность за свой выбор. Эта категория людей хочет, чтобы за них решали другие, а они лишь следовали чужой «позитивной» воле. Это также одна из форм неэффективной психологической защиты у лиц с низкой самооценкой^[10].

В ответ на вопрос, почему вербуемые люди отдают предпочтение именно деструктивным культам, а не, к примеру, традиционным религиям, исследователи отвечают, что значительная часть клиентуры деструктивных культов — это люди, которые стремятся наиболее быстрым и легким (с точки зрения развития личности) способом получить интересующий их результат. По большому счету, нет ничего удивительного в том, что они попадают в трагическую ситуацию — точно так же рано или поздно попадаются легковерные потребители недобросовестной и популистской рекламы, заключают Олейник и Соснин.

Нам представляется такое утверждение излишне однозначным, поскольку тогда не остается места для помощи таким людям, ведь если сам виноват, то и помогай себе сам. Однако в этой ситуации самопомощь может опоздать, как показывает практика, на несколько десятков лет.

Н. Орел в работе «Психологические механизмы влияния тоталитарных групп наличность: профилактика и преодоление зависимости»^[11] обращает внимание на то, что причины вовлеченности личности в деструктивный культ надо рассматривать шире, не сосредотачиваясь только на психологических и характерологических особенностях человека. Этот автор утверждает, что само постиндустриальное общество с его интенсификацией информационных и культурных сообществ создает условия для бегства большинства своих граждан в те или иные группы, которые защищают рамками своих простых, но законченных и целостных мировйдений, от все нарастающего давления внешней информации. Примеры — панки, рокеры, болельщики, толкиенисты, политические партии и т. п. Речь идет об особой форме групповой психозащиты, которая может рассматриваться как попытка конституционально и культурно схожих индивидуумов совместно защититься от размывающих и дезориентирующих их культурных влияний. Он называет культы формой групповой психозащиты — самой изощренной и опасной для самих же людей, которые ее выбирают.

Специфику современной социальной ситуации существования человека, которая толкает его в пространство культа, по мнению исследователя, определяют следующие факторы:

1) существование современного человека в информационно плотной среде: агрессия массмедиа и множество слабоконтролируемых контактов;

• 2) дезориентированность современников в условиях футурошока (нарастающего обвала мироподдерживающих проблем — экологической, демографической, сексуальной, социотропной революции в условиях информационного взрыва);
• 3) атавизмы холодной войны, материализующиеся в различных формах геополитического противостояния и идеологической агрессии;
• 4) психологическая неграмотность населения как предпосылка безусловной податливости профессиональному суггестивному давлению заинтересованных лиц;
• 5) невозможность сокрытия профессиональных зомбирующих секретов от нечистоплотных дельцов (за деньги всякий желающий получает сведения о современных эффективных психотехнологиях);
• 6) экономическая заинтересованность как основной мотив любых организаторов культообразующей деятельности;
• 7) массированное финансирование культоорганизующих мероприятий заинтересованными кампаниями;
• 8) отсутствие реально действующих общесоциальных институтов психогигиены и психопрофилактики.

Н. Орел называет этапы процесса вовлечения личности в культ: первый — формирование в его сознании ощущения временной и культурной диссоциации; второй — формирование финансовой зависимости культиста от руководителей культа. Он также называет группы риска, включающие в себя лиц, потенциально наиболее подверженных вовлечению в культ в связи со своими социальными и характерологическими особенностями^[12]:

• • истероиды;
• • психастеники;
• • лица с паранойяльной настроенностью;
• • зависимый тип личности;
• • люди из семей с гиперопекой;
• • люди из неполных семей;
• • лица из асоциальных семей;
• • лица с ограниченными физическими возможностями;
• • лица, пережившие тяжелые психотравмы;

• • лица с развитым эйдетическим восприятием (галлюцинации наяву);
• • лица, склонные к конфабуляциям (разновидность ложных воспоминаний, «галлюцинации-воспоминания»);
• • дети, внуки и родственники культистов.

Интересно, что Н. Орел говорит о возрастных и половых особенностях как факторах потенциальной готовности к вовлечению в деструктивный культ^[13]. По его мнению, чем младше человек, тем более он подвержен индоктринирующим влияниям, ибо воспринимает окружение как обучающую среду. Период раннего полового созревания характеризуется активной ориентацией на адаптацию к паттернам общения в малой группе, то есть восприятие правил игры в коллективе. Этот возраст более всего уязвим в плане повышенной восприимчивости к предлагаемым ему паттернам поведения в группе, более того, именно в этом возрасте резко возрастает значение символических родительских фигур, которые проективно разыскиваются вовне.

Второй возраст повышенной чувствительности — юношество 17—19 лет, когда возникает реальная жажда самоутверждения в социуме, однако сил для этого не хватает, а потому нужна поддержка покровителей, которые заведомо сильнее и образованнее самого человека. Достаточно продемонстрировать эффективность собственного поведения в кризисных ситуациях, для того чтобы стать кумиром молодого индивидуума. В юношеском возрасте очень сильна мотивация к формированию образа «я» через отрицание отвергаемых моделей поведения. Самоопределение и самоутверждение осуществляются посредством контрастного и резкого разграничения собственной идентичности с наблюдаемыми вовне примерами судеб и моделей жизни. Именно на этом строится психополитика индоктринации, ориентирующаяся на предложение незрелому индивидууму ролевых моделей, заведомо отличающихся от общепринятых. Личностная зрелость проявляется в адекватном восприятии того образа жизни, который несозревшему индивидууму представляется как формальный, банальный, пыльный (то есть отживший), скучный и серый, отыгравший, исчерпавший себя, неперспективный, безжизненный^[13].

Ф. Кондратьев в работе «Современные культовые новообразования (секты) как психолого-психиатрическая проблема»^[15] говорит, что, как правило, все новые культовые образования первоначально декларируют общечеловеческие позитивные ценности, в чем и состоит их главная привлекательность. Кроме того, современные неокультовые образования отличаются исключительно активным прозелитизмом. В целях вовлечения в свою деятельность они используют различные каналы средств массовой информации для рекламы своей «истины в последней инстанции», а влияние СМИ на российское население трудно переоценить.

Ф. Кондратьев совершенно справедливо отмечает ранее не замеченный аспект — при всей несомненности фактов причинения вреда здоровью от деятельности деструктивных культов было бы неправильным утверждать, что у всех лиц, принадлежащих к культам, возникают психические и иные расстройства здоровья. Огромную организаторскую и финансовую деятельность современных деструктивных культов могут проводить только люди достаточно волевые, энергичные, имеющие ясную мотивацию своего вступления в организацию. Здесь встает необходимый вопрос о дифференциации лиц, охваченных деструктивным культом. В основе этого разделения, по мнению Кондратьева, должен лежать анализ мотивации прихода в культ и анализ факторов риска развития первого психопатологического феномена — синдрома зависимости.

К числу общих факторов такого риска Ф. Кондратьев^[16] относит такие характерологические черты, как повышенная внушаемость, ведомость, пассивность, своеобразие типа мышления (магическое, пралогическое мышление). Подверженность личности вербовке в культ усиливается развитием невротического состояния в результате психологического надлома, потери смысловых ориентации, неуверенности в завтрашнем дне, духовной опустошенности, чувства одиночества и ненужности, непонимания в семье и других конфликтных, психотравмирующих, фрустирующих обстоятельств. В противоположность этому самостоятельность, лидерство, стеничность, достаточная степень личностной защищенности от принятия навязываемых изменений сложившихся смыслов, социальных ориентации и т. д. являются теми личностными свойствами, которые дают сигнал «стоп» даже при начавшейся вовлеченности в деятельность культа.

В мотивационной сфере предпосылками интереса к учению деструктивного культа и факторами риска вовлечения в его деятельность являются ориентации на глобальные макросоциальные ценности в сочетании с такими социально-психологическими особенностями личности, как неудовлетворенность бездуховной жизнью, протест против поп-культуры, жажда познания, поиск истины. Личностная самостоятельность, ориентированная на такие ценности, может предопределить легкость присоединения к «новой религии», но эта же личностная особенность помешает формированию синдрома зависимости и поможет быстро выйти из неокульта при возникшем сомнении в ее «божественности»^[16].

При преимущественной личностной ориентированности на микросоциальные ценности, на свои бытовые проблемы и семейные конфликты особо предрасполагающими к уходу в культовую группу становятся отмеченные характерологические факторы риска и невротические состояния. Заметную роль здесь играет желание улучшить свое психическое здоровье, овладеть техникой регуляции сознания.

Ф. Кондратьев также отмечает, что на вовлеченность в культ оказывает влияние и извечно существующая проблема «отцов и детей» в случаях, когда родители оказывают постоянное психологическое давление и не способны ответить эмоциональной поддержкой на проблемы молодого человека, когда они упустили возможность (или были не способны) сформировать его духовный фундамент.

При всей многочисленности наблюдаемых вариаций все же возможно, считает Ф. Кондратьев, определить две крайние группы, между которыми размещаются остальные варианты^[16].

Первую группу составляют лица с хорошо развитым критическим мышлением, без невротизирующих комплексов, достаточно самостоятельные в определении своего поведения, ориентированные на макросоциальные, духовные ценности. У этих лиц неудовлетворенности культивируемым в современном обществе гедонизмом, информационный голод, жажда духовной пищи, жажда познания истины, — все это является причинами, формирующими мотивацию отклика на приглашение познакомиться с новым, необычным религиозным учением. Психических расстройств у представителей этой группы не наблюдается.

Вторая группа характеризуется отсутствием личностной защищенности при наличии фрустрации, то есть при психологическом стрессе, переживании неудачи, разочарования своей жизнью. Этим людям нужен катарсис — очищение от психотравмирующего комплекса, «отреагирование» аффекта, ранее вытесненного в подсознание и являющегося причиной невротического конфликта. У неофитов из второй группы мотивация заключается не в жажде познания, а в жажде признания, в получении сочувствия и эмоциональной поддержки со стороны других в своей проблемной ситуации. Иными словами, здесь в основе лежит чувственная мотивация^[16]. Возможности удовлетворения последней всегда находятся в арсенале каждого культа. Эти люди в культовой «семье» нашли свой «якорь», им все стало ясно, а от этого просто и спокойно. Они не допускают мысли, что существуют сотни других неокультов с подобными богами-учителями со сходными в целом «абсолютными истинами». У этих людей нет и четкого представления о догме учения их неокульта: они утверждают, что у учителя есть «все знания», а им достаточно того, что они ему верят^[16].

В отмеченном диапазоне полярных свойств личности и мотиваций согласия приобщения к культу можно отметить много вариаций. Отметим еще две группы.

Одна из них имеет сходство с первой группой стеничных, самостоятельных, с развитым критическим мышлением личностей, но представители данной группы отличаются отсутствием внутренней честности и порядочности, их характеризуют амбициозность, властность, авантюристичность. Довольно скоро они замечают всю химеру «религиозного» учения своей группы, но при этом также быстро замечают и возможную выгоду. Их прельщает перспектива быстро вырваться из серой массы, занять «офицерскую» должность в организации (то есть роль надзирателя, наставника, активного помощника, ассистента главы культового новообразования, войти в руководящую структуру, побывать в заграничном центре организации) со всеми соответствующими земными (и немалыми) благами. Чем выше они поднимаются по иерархической лестнице, чем ближе они к большим деньгам, тем меньше в них даже культовой «духовности». Данными о психической патологии у этих личностей, говорит Ф. Кондратьев^[21], психиатры не располагают.

Другую группу составляют наивные искатели «чего-то новенького», необычного, таинственного. Они также хотят выделиться из серой массы, быть причастными к «современному», «международному» духовному движению. Их манят завлекающие, многообещающие рекламы культов, возможность пообщаться с заграничными, «всемирно признанными» проповедниками, не говоря уже о перспективе бесплатно съездить за океан. На предупреждения об опасности связи с культами они самонадеянно говорят, что могут всегда, когда захотят, бросить это дело. К сожалению, они не замечают скрытой, но последовательной психологической обработки и постепенного развития синдрома зависимости, после сформированности которого обратный путь практически закрыт.

И, наконец, Ф. Кондратьев считает, что необходимо отметить прямую психопатологическую мотивацию вступления в неокультовую общину. Чаще всего это наблюдается в дебюте шизофрении при развивающемся чувстве потери смыслообразующих позиций своего «я» с гипертрофированной интроспекцией и рефлексией (самоанализом своего внутреннего мира и отношений с внешним). Здесь можно отметить и мотивацию преодоления нарастающего чувства отгороженности от реального мира, и стремление восстановить способность контролировать свои мысли и чувства, и поиск контакта с людьми, способными понять их философские построения, созданные в результате их навязчивых поисков смысла бытия, и попытки обрести магический путь к духовному совершенству^[16].

Эту же проблему — множественности причин вступления в культ — очень точно выразили американские исследователи деятельности религиозных и иных деструктивных культов Т. Лири и М. Стюарт^[23], подчеркнув, что в культы уходят абсолютно непохожие друг на друга люди. У них разный темперамент, воспитание, образование, социальное положение и возраст. Хотя некоторые перед вступлением в культ проявляли повышенную эмоциональную возбудимость, в подавляющем большинстве это были абсолютно нормальные, уравновешенные и психически здоровые люди. Зачастую новообращенные молоды, то есть их установки и ценности, еще не успели оформиться и стать устойчивыми. Но обычно контингент культов состоит из интеллигентных, воспитанных, интеллектуально развитых, хорошо образованных, тяготеющих к знаниям, идеалистически настроенных, любознательных и стремящихся к духовному развитию и бескорыстному служению людей. Было бы неправильно назвать их неудачниками или мечтателями, потому что среди них много предприимчивых и способных людей.

По убеждению Лири и Стюарт, культ — это бизнес, поэтому туда пытаются завербовать и квалифицированных специалистов, которые способны возглавить различные службы, придать организации должную респектабельность и успешно вести дела, не получая денежного вознаграждения за свой труд. Таким образом, считают Лири и Стюарт, проблема неблагополучных семей, из которых молодые люди уходят в секты и культы, сильно преувеличена. Дело не столько в семье, сколько в уровне мастерства вербовщика, сумевшего проявить талант психолога, дар убеждения и интуитивно почувствовать, как подойти к человеку и его проблеме¹, как внушить ему нужные мысли, как заразить его нужными переживаниями.

Лири и Стюарт отмечают, что в принципе многие техники внушения и заражения применяются в обычной жизни с целью воспитания и обучения. Но в деструктивном культе к новичкам активно применяются техники модификации поведения. Изменяя их поведение, культ изменяет их установки. Происходит психологическое перепрограммирование человека, реформирование его сознания и рождение новой личности. В частности, говорят исследователи, для этого используются такие основные приемы, как контроль поведения, контроль мыслей, контроль эмоций и контроль поступающей информации.

1. Контроль поведения

Контроль поведения регламентирует индивидуальную физическую реальность и распространяется на самые разные сферы этой реальности. Зачастую последователей искусственно ставят в финансовую зависимость от руководства. Так группа жестко контролирует поведение последователей и, следовательно, их, мысли и чувства. Поведение часто контролируется требованием жить групповой жизнью: вместе есть, работать, ходить на собрания и спать в одном помещении. Проявление индивидуализма подавляется. Члену культа могут навязать постоянного «приятеля» или обязанность постоянно находиться в обществе пяти — шести человек из группы. Авторитарное руководство умело манипулирует социальным окружением каждого члена группы, вводя систему поощрений и наказаний. В каждой группе есть свой характерный набор ритуалов, который способствует сплочению ее рядов. Ритуальной становится лексика, манера выражаться, осанка, выражение лица и даже традиционный способ представления групповых убеждений. Это позволяет последователям ощущать «элитарность».

2. Контроль мыслей

Контроль мыслей подразумевает столь глубокое индоктринирование членов группы, что они усваивают групповую доктрину, принимают новую лингвистическую систему и практикуют техники остановки мыслей «ради сохранения душевного покоя и сосредоточенности». Чтобы стать хорошим членом группы, человек должен научиться манипулировать процессом собственного мышления. Как правило, каждый деструктивный культ вырабатывает собственный «загрузочный язык» с особыми словами и выражениями. Язык и мыслительные штампы неразрывно связаны и взаимно переплетены. Это позволяет моделировать совершенно иную реальность, в которой люди начинают жить иначе, возводят невидимую стену между последователями и «чужими». Употребление вербальных штампов приводит к тому, что члены группы начинают чувствовать свою «особенность» и отделяют себя от окружающего мира.

Важный элемент контроля мыслей строится на обучении членов группы экранировать, или блокировать, любую информацию, в которой содержатся критические замечания о группе. Обычные защитные механизмы человека деформируются до такой степени, что они начинают защищать свою новую культовую личность от реальной. Поступающая информация воспринимается неадекватно.

К числу самых распространенных и эффективных приемов, позволяющих контролировать мысли членов культа, относятся ритуалы остановки мыслей. Практика остановки мыслей лишает человека способности тестировать реальность. Контроль мыслей эффективно блокирует любые эмоции, которые не вписываются в рамки групповой доктрины. С его помощью члена культа превращают в послушного раба. В любом случае контроль мыслей подразумевает контроль поведения и эмоций.

3. Эмоциональный контроль

Контроль эмоций подразумевает манипуляцию эмоциями и попытку сужения диапазона личных чувств. Вина и страх — необходимые инструменты, позволяющие держать людей под контролем. Для воспитания конформизма и уступчивости членов группы обучают всегда и во всем винить только себя. Манипулируя чувством страха, можно теснее сплотить ряды членов группы. Во многих группах намеренно культивируется страх наказания. Чтобы контролировать человека через его эмоции, зачастую необходимо переопределить его чувства.

Самыми главными качествами в культе считаются благонадежность и преданность. Многие группы полностью контролируют межличностное общение членов группы. Лидеры указывают, от каких членов группы надо держаться подальше, а с какими теснее сближаться. В некоторых культах лидеры указывают последователям, с кем вступать в брак, и даже контролируют их сексуальную жизнь. В ряде групп требуют полового воздержания и подавления полового влечения, а это становится источником внутреннего напряжения, которое находит выход в еще более усердной работе. В других группах, наоборот, требуют, чтобы люди вступали в сексуальные отношения друг с другом, а тех, кто отказываются, заставляют чувствовать себя виноватыми. Так группа проявляет эмоциональный контроль.

Используя техники модификации поведения и злоупотребляя методом кнута и пряника, лидеры укрепляют в членах группы чувство зависимости и беспомощности. Кроме того, мощным инструментом эмоционального контроля служит исповедь в прошлых грехах или в дурных намерениях. Любая исповедь превращается в орудие манипулирования и шантажа. Так члена культа заставляют быть послушным исполнителем воли лидера.

К одной из самых эффективных техник, позволяющих контролировать эмоции, относится негативное программирование на основе внушения фобий. Такие привитые фобии лишают человека психологической возможности уйти из культа, даже если он чувствует себя в этой группе несчастным. Если эмоции человека контролируются, значит, его мысли и поступки тоже контролируются.

4. Информационный контроль

Лишите человека информации, которая ему необходима, и он не только не сможет составить мнение ни по одному вопросу, но и вообще лишится возможности здраво рассуждать. Отсутствие информации позволяет вводить человека в заблуждение. Люди становятся заложниками деструктивных культов, так как к ним не поступает критическая информация из внешнего мира. Со временем их внутренние механизмы, позволяющие анализировать и обрабатывать такую информацию, перестают адекватно функционировать.

Информационный контроль распространяется на межличностное общение членов группы. Контроль информации осуществляется за свет введения разных уровней «правды». Создается внешняя идеология организации, которая опирается на доктрину для «внешнего пользования», и внутренняя идеология для членов культа с доктриной «для внутреннего пользования». Внешний идеологический материал призван успокоить общественность и привлечь внимание «искателей Пути». Внутренние доктрины раскрываются постепенно, по мере приобщения человека к жизни в культе. Контроль поведения, мыслей, эмоций и информации оказывает колоссальное воздействие на человека и позволяет манипулировать людьми даже с самой устойчивой психикой. Мало того, именно люди с крепкой психикой составляют ядро культов и входят в число самых фанатичных и преданных его членов.

Далее именно у Лири и Стюарт мы находим подробное описание технологии реформирования сознания, которая применяется при вовлечении и удержании человека в деструктивном религиозном культе. Исследователи отмечают, что какой бы чудесной ни казалась группа во главе с ее харизматическим лидером, если она использует технологию реформирования сознания, значит, она представляет собой деструктивный культ и манипулирует сознанием рядовых членов. Элементы такой технологии:

• коммуникационный контроль;

• • манипуляция мистическими чувствами;
• • борьба за чистоту души и рядов;
• • культ исповеди;
• • «научное обоснование» доктрины;
• • лингвистическое моделирование реальности;
• • доминирование доктрины над личностью;
• • право на жизнь и право на смерть^[24].

Процесс непринудительного психологического программирования с помощью технологии реформирования сознания осуществляется тонко и изощренно. В этом процессе жертва менее защищена и более подвержена постороннему влиянию, поскольку считает «реформаторов» друзьями. Это дает «реформаторам» карт-бланш, и они исподволь формируют новую структуру личности и новую систему убеждений. Жертва добровольно идет на сотрудничество с «реформаторами», сообщая им глубоко личную информацию, которая впоследствии используется против нее. При этом явного физического принуждения нет. Чаще всего реформирование сознания происходит на основе внушения новых установок. Это внушение осуществляется в процессе применения гипнотических техник и техник групповой динамики. Человек не ощущает угрозы, но становится жертвой обмана и манипуляций, которые заставляют его сделать предписанный выбор и положительно реагировать на все, что с ним происходит^[25]. На деле осуществляется деструктивный контроль сознания.

С. Хассен^[26] говорит о системе четырех факторов деструктивного контроля сознания и предлагает обозначить ее как BITE^[27] от Behavior — поведение, Information — информация, Thoughts — мысли, мышление и Emotions — эмоции. Содержание и структура BITE-модели представлена в следующем виде.

I. Контроль поведения

• 1. Регулирование физической реальности индивидуума:
  • а) где, как, с кем живет и общается член группы;
  • б) какую одежду, какую прическу носит человек, какие выбирает цвета;

• в) какую пищу человек ест, что пьет, что именно предпочитает и отвергает в своем питании;
• г) сколько времени человек спит;
• д) сколько член группы тратит денег на себя (финансовая зависимость);
• е) сколько времени человек отводит на досуг, развлечения, отпуска и каникулы (как правило, минимум, или это запрещено);
• 2. Посвещение основного времени индоктринации и групповым ритуалам.
• 3. Просьба о позволении принять важное решение.
• 4. Сообщение «старшим» о мыслях, чувствах и действиях.
• 5. Применение техники поощрения и наказания (техники изменения поведения — позитивных и негативных подкреплений).
• 6. Отсутствие индивидуализма, преобладание группового мышления.
• 7. Жесткие правила и предписания.

II. Информационный контроль

• 1. Использование обмана:
  • а) преднамеренное утаивание информации;
  • б) искажение информации в нужном направлении;
  • в) чистая ложь.
• 2. Ограничение доступа к некультовым источникам информации (сведены к минимуму или находятся под запретом):
  • а) книги, статьи, газеты, журналы, телевидение, радио;
  • б) критическая информация;
  • в) бывшие участники;
  • г) свободное время, чтобы адепты не могли обдумать и проверить что бы то ни было.
• 3. Разделение информации на части и создание барьеров между ними; оппозиция аутсайдеров и посвященных (речь идет как о «тайной» доктрине для всех участников группы в противовес посторонним, так и о более «глубоких» уровнях посвящения внутри группы):
  • а) отсутствие свободного доступа к информации;
  • б) варьирование информации на разных уровнях и в различных подразделениях внутри пирамиды.
• 4. Поощрение слежки за другими членами группы:
  • а) составление пар «друзей» по специальной системе в целях наблюдения и контроля;

• б) доносительство лидеру о «неправильных» мыслях, чувствах и действиях;
• в) контроль поведения личности всей группой;
• г) оставление решения за лидером, кому, что и когда нужно знать.
• 5. Широкое использование информации и пропаганды, созданной в рамках культа:
  • а) информационные бюллетени, журналы, газеты и дневники, аудиои видеозаписи, другие средства информации;
  • б) искаженные цитаты, выхваченные из контекста формулировки из некультовых источников.
• 6. Неэтичное использование исповеди:
  • а) информация о «грехах» используется, чтобы стереть границы личности;
  • б) прошлые «грехи» служат средством манипуляции и контроля; нет прощения или отпущения грехов.
• 7. Необходимость в повиновении и зависимости.

III. Контроль мышления

• 1. Представление доктрины группы как истины:
  • а) принятие групповой схемы реальности как непосредственной реальности (схема = реальность);
  • б) черно-белое мышление;
  • в) добро против зла;
  • г) «мы» против «них» (внутреннее против внешнего);
• 2. Использование «передернутого» языка (например, мыслетормозящих клише). Слова — это инструменты, которыми мы пользуемся для выражения своих мыслей, «специальные» слова скорее ограничивают, чем расширяют понимание и могут даже вовсе блокировать мышление. Их функция — урезать сложные переживания до тривиального «птичьего языка».
• 3. Поощрение только «хороших» и «правильных» мыслей.
• 4. Применение гипнотических техник, вызывающих измененные психические состояния.
• 5. Манипулирование воспоминаниями и культивация ложных воспоминаний.
• 6. Применение мыслетормозящих техник, которые препятствуют проверке реальности, блокируя «отрицательные» мысли и допуская только «положительные»:
  • а) отрицание, рационализация, оправдание, принятие желаемого за действительное;
  • б) монотонное говорение (скандирование);

юо в) медитация;

• г) моление;
• д) говорение «на языках» (глоссолалия);
• е) пение или гудение.
• 7. Отказ от разумного аналитического мышления и конструктивной критики, никаких критических вопросов о лидере группы, ее доктрине и политике, которые признаются единственно правильными.
• 8. Отказ признавать альтернативные системы верований законными, хорошими или полезными.

IV. Эмоциональный контроль

• 1. Манипулирование эмоциональным спектром личности и его сужение.
• 2. Стремление заставить человека чувствовать себя так, что если и существуют какие-то проблемы, то в этом всегда повинен он сам, а не лидер или группа.
• 3. Чрезмерная эксплуатация чувства вины:
  • а) личностная вина:
    • — кто ты (не живешь в соответствии со своим потенциалом);
    • — твоя семья;
    • — твое прошлое;
    • — твои привязанности;
    • — твои мысли, чувства, поступки;
  • б) социальная вина;
  • в) историческая вина.
• 4. Чрезмерная эксплуатация чувства страха:
  • а) боязнь мыслить независимо;
  • б) боязнь «внешнего» мира;
  • в) боязнь врагов;
  • г) боязнь потерять свое «спасение».
  • д) боязнь покинуть группу или оказаться в положении, когда группа тебя избегает;
  • е) боязнь неодобрения.
• 5. Провоцирование частой смены эмоциональных пиков и спадов.
• 6. Ритуальное и часто публичное признание «грехов».
• 7. Индоктринация фобий: внушение иррациональных страхов, связанных с уходом из группы или с сомнениями в авторитете лидера. Человек, чье сознание контролируется, не может представить будущую реализацию своих потенциальных возможностей вне группы:
  • а) отсутствие счастья или удовлетворенности вне группы;
  • б) уход из группы, влекущий за собой страшные последствия: адские муки, одержимость демоном, неизлечимые болезни, несчастные случаи, самоубийство, безумие, обреченность на бесконечное перевоплощение (10 000 реинкарнаций) и т. д;
  • в) старательное уклонение от общения с теми, кто осмелился уйти; страх перед тем, что тебя отвергнут друзья, члены группы и семья;
  • г) отсутствие оправданных причин для выхода из культа. С точки зрения группы тот, кто ушел, оказался «слаб», «недисциплинирован», «бездуховен», «суетен», «ему промыли мозги семья или консультант» или «совратили деньги, секс, рок-нролл».

С. Хассен дает развернутые определения всем факторам деструктивного контроля сознания¹.

Контроль поведения. Постепенно нарастает регулирование физической реальности человека, которая включает как ближайший контекст его существования (где он живет, с кем общается, что ест, когда спит), так и поведение (выполнение различных задач, отправление ритуалов и т. д.). Контроль поведения проявляется в самых разных формах, включая манипулирование сном, изменение диеты, вторжение в личную жизнь, отрыв от друзей и других новичков, изоляцию на семинарах или других занятиях по индоктринации.

Контроль информации. Управляя потоком информации и способностью его обрабатывать, культы не позволяют людям здраво судить о собственной жизни или действиях группы. Информационный контроль начинается в момент вербовки, когда культы скрывают или искажают информацию, чтобы привлечь людей. Обычная форма информационного контроля включает в себя блокирование любых критических или отрицательных точек зрения. Контроль информации также включает надзор за взаимодействием членов данной группы с другими людьми.

Контроль мышления. В культе, осуществляющем контроль сознания, доктрина группы рассматривается как абсолютная Истина, как единственное решение человеческих проблем. Она проповедует черно-белое мышление и делит мир на упрощенные дихотомии — добро и зло, «мы» и «они». Медитирование с целью подавления мышления, монотонное повторение какой-нибудь фразы часами или декламация формул самоубеждения, — все это является мощными способами содействия духовному росту, но в условиях контроля сознания становится и мощным средством индоктринации.

Эмоциональный контроль. Культы добиваются контроля над эмоциями своих членов, поддерживая эмоциональный дисбаланс. С одной стороны, большинство культов заставляют людей ощущать нечто особенное, осыпая их похвалами, — практика, получившая название «бомбардировка любовью», — с целью поощрить верность и преданность. С другой стороны, культы тратят массу времени и энергии, манипулируя чувствами вины и страха у своих адептов и ставя их в зависимость от группы. Гнев, тоска по дому и ревность называются «эгоистичными» чувствами. От членов группы ждут, что они всегда будут думать о группе, ни в коем случае не углубляясь в личные переживания. Культистам прививаются фобии. Фобия — это иррациональный страх перед чем-либо. Интенсивная фобическая реакция может вызывать физические реакции в виде учащенного сердцебиения, сухости во рту, потоотделения и напряжения мышц. Фобии парализуют людей и не дают им делать то, что они хотят по-настоящему.

Каждый из этих видов контроля — поведения, информации, мышления и эмоций — имеет собственный потенциал, способный значительно изменить личность человека. Когда применяются все формы контроля, результат оказывается более чем экстремальным. В/Т?-модель является руководством по распознанию, пониманию и объяснению аспектов контроля сознания. Большинство деструктивных групп используют не все упомянутые направления контроля сознания. Группа, изменяющая имена, настаивающая на особой форме одежды, на изолированной жизни, исключающей контакты с посторонними, будет, по всей видимости, опаснее той, которая этого не делает. Но самое важное — это всеобъемлющее влияние на конкретного человека, на его свободную волю и способность думать независимо¹.

Далее С. Хассен, анализируя технологии вовлечения личности в деструктивный культ, по-своему называет этапы этого процесса — размораживание, изменение, замораживание. С. Хассен также указывает на содержание данных этапов — какие изменения и под воздействием чего происходят в сознании личности, вовлеченной в культ¹.

Три стадии завоевания контроля над сознанием по С. Хассену:

I. Размораживание:

• а) дезориентация/замешательство;
• б) сенсорная депривация и (или) сенсорная перегрузка;
• в) физиологическая манипуляция:
  • — депривация сна;
  • — депривация приватности;
  • — изменение диеты;
• г) гипноз:
  • — возрастная регрессия;
  • — визуализации;
  • — притчи и метафоры;
  • — лингвистические двойные связи, т. е. путаница понятий, вызывающая растерянность, а также сама растерянность, вызванная противоречивыми влияниями (у ребенка при раздорах между родителями и т. п.);
  • — использование внушения;
  • — медитации, скандирование, моление, пение;
• д) принуждение человека поставить под вопрос собственную идентичность;
• е) переоценка прошлого человека (внушение фальшивых и забвение положительных воспоминаний).

II. Изменение:

• а) пошаговое создание и навязывание новой «идентичности»:
  • — формально — в ходе индоктринальных занятий;
  • — неформально — другими членами группы, аудиои видеозаписями, книгами ит. п.;
• б) использование техник изменения поведения:
  • — поощрение и наказание;
  • — блокировка мышления;
  • — контроль среды;

• в) мистическая манипуляция;
• г) использование гипноза и других техник изменения сознания:
  • — повторение, монотония, ритм;
  • — однообразное скандирование или пение, моление, хуление, визуализации;
• д) использование данных исповеди, личных признаний, результатов индивидуальных занятий и групповой деятельности.

III. Замораживание:

• а) укрепление новой идентичности; отказ от старой идентичности:
  • — отделение от прошлого; сокращение или полное прекращение контактов с друзьями и семьей;
  • — отказ от жизненно важной собственности и передача в дар денежных средств;
  • — переход к деятельности собственно культа: вербовке, сбору пожертвований (фандрайзингу), сближению с другими адептами;
• б) принятие нового имени, новой одежды, новой прически, нового языка, новой «семьи»;
• в) образование пар с новыми ролевыми моделями, система «приятельства»;
• г) продолжение индоктринации: практикумов, семинаров в уединении от общества.

Таким образом все исследователи сходятся в том, что даже при самых различных свойствах личности, подвергающейся вербовке, деструктивный религиозный культ использует скрытые техники воздействия на психику человека в целях подчинить его волю, снизить порог сопротивляемости и критичности восприятия, заставить полностью изменить свое отношение к жизни окружающих людей и своей собственной. Из человека, живущего обычной жизнью, — то есть сохраняющего стремление к ее улучшению, к позитивной самореализации собственных интересов и способностей, формируется личность, не способная мыслить и действовать самостоятельно, слепо подчиняющаяся чужой воле. И даже если бы не было сомнений в чистоте помыслов тех, кто навязывает людям свою волю, тем не менее только то, что человек не может из-за оказанного давления мыслить и принимать решения самостоятельно, уже оказывается губительным фактором, разрушающим основные права личности, ее уникальность и свободу воли. Прибавьте к этому злонамеренные цели организаторов культов, которые извлекают из состояния адептов своих организаций материальную и иную выгоду, и перед нами во весь рост поднимается острая социальная проблема.

Культ формирует взамен прежней личности новую — способную только к нарастающему саморазрушению. Именно поэтому некоторые исследователи определяют личность культиста как личность аддиктивную.

Однако в психологии данный термин используется однозначно для обозначения личности, ведущей саморазрушающий образ жизни, принимающей алкоголь и наркотики. Казалось бы, процесс разрушения личности путем принятия психотропных веществ действительно напоминает процесс разрушения путем принятия «духовной сивухи», но только тем, что в обоих случаях человек поначалу испытывает эйфорию от потребления материальной или духовной отравы. Личность культиста погибает незримо, со стороны иногда кажется, что сам человек чувствует себя счастливым, что он доволен и успешен, не всегда наблюдаются признаки физического дискомфорта. Тогда как при злоупотреблении алкоголем и наркотиками все признаки физического и морального разрушения проявляются гораздо быстрее и явственнее для постороннего наблюдателя. Поэтому термин «аддиктивная личность» представляется автору не совсем уместным, если речь идет о культовой зависимости. Предлагается использовать термин «анцилливная личность» (ACL-личность), опираясь на смысл исходного слова (лат. — апсШае — рабыня) и сущность процессов, происходящих при формировании культовой зависимости.

Итак, выводы, которые можно сделать из вышеизложенного, таковы. Особенностями процесса формирования культовой зависимости является использование манипулятивных методов воздействия и создание трансформированной, культовой — в авторской трактовке анцилливной — личности (ACLличности). Условия, в которых происходит формирование подобной личности, определяются общим уровнем развития общества, состоянием системы социальной работы и свойствами личности и взаимодействуют в ситуации атаки деструктивных религиозных культов комплексно.

• [1] Короленко Д. П., Дмитриева Н. В. Социодинамическая психиатрия. Новосибирск, 1999. URL: http://psyfactor.org/sekta3.htm.
• [2] Короленко Д. П., Дмитриева Н. В. Социодинамическая психиатрия.
• [3] Короленко Д. П., Дмитриева Н. В. Указ. соч.
• [4] Короленко Д. П., Дмитриева Н. В. Указ. соч.
• [5] Короленко Д. П., Дмитриева Н. В. Указ. соч.
• [6] Короленко Д. П., Дмитриева Н. В. Указ. соч.
• [7] Олейник И. ВСоснин В. А. Тоталитарная секта: как противостоятьее влиянию. М.: Генезис, 2005. URL: http://psyfactor.org/lib/sekta24.htm.
• [8] «Впоследствии они (особенно при получении от лидера культа высоких"духовных» званий типа Апостола Крыши Мира или Предикатора НижнейТунгуски) могут стать наиболее страстными и бескомпромиссными сторонниками культа". (Олейник И. В., Соснин В. А. Тоталитарная секта: как противостоять ее влиянию.)
• [9] «Чтобы привести в культ людей этой категории, вербовщикам достаточно сказать что-то вроде: „Мы сами точно такие, как и вы. У нас невероятномного работы по помощи бедствующим — давайте же объединим наши усилия, чтобы в мире стало меньше горя“. Комплекс патологического альтруизмана момент вербовки в культ может быть и не так сильно выражен. Но в дальнейшем он будет развиваться прямо пропорционально тем средствам и силам, которые человек вкладывает в культ. Поскольку культ требует от своих приверженцев все большей отдачи себя организации, верующий невольно и бессознательно попадает в замкнутый круг все более интенсивного самопожертвования». (Олейник И. В., Соснин В. А. Тоталитарная секта: как противостоятьее влиянию.)
• [10] «Они готовы существенно ограничить свою свободу и сознательноуменьшают число альтернатив для себя, лишь бы увеличить определенностьв своей жизни. Деструктивный культ для них в этом смысле просто находка. Ведь он регламентирует абсолютно все стороны жизни: когда и что есть, когдаи с кем спать, что читать и когда молиться (в секте „Ашрам Шамбала“ рядовым верующим даже в туалет запрещалось ходить без разрешения вышестоящих начальников!)». (Олейник И. В., Соснин В. А. Тоталитарная секта: какпротивостоять ее влиянию.)
• [11] Орел Н. Психологические механизмы влияния тоталитарных группналичность: профилактика и преодоление зависимости. URL: http://psyfactor.org/sekta6.htm.
• [12] Орел Н. Психологические механизмы влияния тоталитарных группна личность: профилактика и преодоление зависимости.
• [13] Орел Н. Указ. соч.
• [14] Орел Н. Указ. соч.
• [15] Кондратьев Ф. Современные культовые новообразования (секты) какпсихолого-психиатрическая проблема.
• [16] Кондратьев Ф. Указ. соч.
• [17] Кондратьев Ф. Указ. соч.
• [18] Кондратьев Ф. Указ. соч.
• [19] Кондратьев Ф. Указ. соч.
• [20] Кондратьев Ф. Указ. соч.
• [21] Кондратьев Ф. Уаз. соч.
• [22] Кондратьев Ф. Указ. соч.
• [23] Лири Т, Стюарт М. Технологии изменения сознания в деструктивныхкультах. URL: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/sekta/Liri/index.php.
• [24] Лири I, Стюарт М. Технологии изменения сознания в деструктивныхкультах.
• [25] Лири Т., Стюарт М. Указ. соч.
• [26] Хассен С. Освобождение от психологического насилия. СПб., 2001.
• [27] В английском языке может означать: «укус», «клев», «травление», (гравировка на металле), «шулер» и в определенном контексте «жало».