Классификация политический партий Каца и Мэра

Теория «картельных партий» была предложена Кацем и Мэром^[1] и сразу же вызвала особый интерес у исследователей. Она строится на сравнении этих партий с предыдущими партийными типами на основе различных критериев, прежде всего касающихся исторического контекста их деятельности, места в системе «гражданское общество — государство», внутренней организации партий (членство и лидерство), особенностей проводимой политики, отношения к выборам и средствам массовой информации. Как подчеркивают авторы концепции, «картельные партии» появились прежде всего там, где наблюдается усиленная поддержка деятельности партий со стороны государства, есть возможность для партийного патронажа, активно проявляется традиция межпартийной кооперации и сотрудничества.

В основе появления «картельных партий» лежит процесс изменения отношений политической партии, с одной стороны, с гражданским обществом, а с другой — с государством. Исторически первым типом выделяются элитные партии (также «кадровые», или «кокус» партии). Такие партии были в основном собранием людей, тесно связанных с государством и гражданским обществом.

Элитные партии не характеризуются устойчивым членским составом; действуют скорее как клубы, а не как партийные ячейки; состоят из образованных слоев общества, занимающих господствующее положение в экономике и политике; ограничение избирательного права сказывается на довольно прохладном отношении к избирательным кампаниям; как правило, в руках представителей элитных партий находятся и средства массовой информации.

Развитие индустриального общества с его социально-классовой дифференциацией и углублением конфликта между социальными группами приводит к формированию такого типа партий, как массовые партии. Их место в системе отношений «гражданское общество — государство» несколько изменяется. Массовые партии отвечают на усиливающийся разрыв между составом гражданского общества и составом государства, становясь по сути связующим звеном между ними и механизмом рекрутирования политического персонала государственных структур.

Возникшее всеобщее избирательное право заставляет партии более внимательно относиться к избирательным кампаниям: формируется устойчивый членский состав партий; партии борются за его расширение, ориентируются на вполне определенные социальные группы избирателей, идеологически оформляют свою политику, создают свои собственные средства массовой информации. Массовые партии — это мобилизационные партии; они придают большее значение развитию организации партии, чем собственно государству. Делегатская система выборов предполагает ответственность избранных в государственные органы депутатов перед избирателями, которые делают выбор между партиями. Однако массовая партия, борясь за голоса избирателей, вынуждена выходить за границы своей репрезентации частных социальных интересов, обращаясь к широким социальным слоям и к единому национальному интересу. Акцент на массовых организациях как поддерживающих парламентские партии, а не на партиях как агентах этих организаций, подрывают связи партии с массами. Кроме того, ряд обстоятельств, связанных с политикой государства всеобщего благосостояния, ростом социальной мобильности и развитием средств массовой информации, заставляют партийных лидеров менять не только стратегию и тактику политической борьбы, но и характер партийной работы. Олигархизация массовых партий, с одной стороны, конституционализация их деятельности — с другой, все более и более способствуют привязке их к государству. В послевоенный период все явственнее стали проявляться черты нового типа партии — «всеохватных партий» (англ, catch-all parties).

Понятие «всеохватные партии», использованное впервые Киркхаймером в 1966 г.¹, отражало новые процессы в отношениях между партиями, государством и гражданским обществом. Во-первых, эрозия жестких социальных границ между группами ослабляла политическую идентификацию населения и размывала прежние зависимости между их интересами и партиями. Во-вторых, экономический рост и политика всеобщего благосостояния заставили разрабатывать партийные программы, которые отражали интересы не отдельных групп, а всего населения, или почти всего. В-третьих, развитие средств массовой информации позволило обращаться партийным лидерам ко всем избирателям сразу, а не к какой-то особой их части, и сделало последних скорее «покупателями» партий, чем их активными участниками. «Всеохватные партии» превратились в брокеров, торгующих государственными постами.

Партии все более и более проникаются государственным интересом и все менее и менее становятся агентами гражданского общества. Конечно, они продолжают агрегировать и представлять требования населения, но главной их задачей становится защита государственной политики перед населением. Соответствующей таким партиям концепцией демократии становится плюралистическая концепция. В соответствии с ней демократия представляет собой сделку и компромисс независимых интересов.

Партии, строя коалиции, защищают одни интересы от эксплуатации со стороны других интересов, т. е. становятся открытыми к любым интересам. Избирательные кампании превращаются в выбор команды лидеров, а не в борьбу идеологически и социально сгруппированных интересов. Мэр и Кац подчеркивают, что «всеохватные партии» приобретают новые важные качества, несвойственные их предшественникам. Во-первых, положение партий как брокеров между гражданским обществом и государством предполагает, что партии начинают проявлять свои собственные интересы, отличные от интересов их клиентов. Более того, они способны брать вознаграждение за свои услуги. Вовторых, способность партий выполнять брокеражные работы зависит не только от их способности обращаться к электорату, но также от их способности манипулировать государством. Но если партия может манипулировать государством в интересах своих клиентов в гражданском обществе, она также способна манипулировать государством в своих собственных интересах^[2][3].

Дальнейшее развитие партий идет в направлении все более тесной связи между партиями и государством, а также усилением связи между партиями. Возникающий тип «картельных партий» становится механизмом распределения государственных постов между профессиональными группами политиков, основывающимся на непосредственности связи политика и избирателя без участия партийной организации, на широкой коалиционной основе, на сокращении дистанции между лидерами и избирателями, на больших государственных субсидиях партийной деятельности и т. д.¹ Изменяются структуры электоральной конкуренции: они становятся определяемыми и регулируемыми. Конечно, партии продолжают конкурировать между собой за государственные посты, но, как подчеркивают Кац и Мэр, «они делают это, признавая, что они разделяют со своими конкурентами взаимный интерес в коллективном организационном выживании, и в некоторых случаях даже ограниченный стимул к соревнованию действительно заменяется позитивным стимулом не конкурировать»^[4][5]. Кампании, проводимые «картельными партиями», становятся капитал-интенсивными, профессиональными и централизованными; партии всецело полагаются на ресурсы, поступающие от государства. Изменяется отношение между лидерами и партийными членами. Деятельность «картельных партий» приводит к тому, что различия между членами и нечленами партий становятся несущественными. Атомистическая концепция партийного членства основывается на возможности прямого контакта избирателя с лидерами, минуя посредническую роль партийных организаций. Усиливается самостоятельность местных партийных лидеров, а также их влияние на политику центра.

Картельные партии вызывают необходимость пересмотра нормативной модели демократии. Сущностью демократии становится способность избирателей выбирать из фиксированного числа политических партий. Партии становятся группами лидеров, которые конкурируют за возможность занять правительственные посты и взять ответственность на предстоящих выборах за правительственную деятельность. Если ранее можно было говорить о четком разделении правящих и оппозиционных партий, то при картельном типе партии ни одна из значимых партий не может рассматриваться находящейся «вне власти». Неразличимость партийных программ делает ответственными за государственную политику все партии и в то же время понижает ответственность конкретной партии. Демократия, скорее, становится средством достижения социальной стабильности, а не социальных перемен.

• [1] Katz R., Mair Р. Changing Models of Party Organization and Party Democracy. TheEmergence of the Cartel Party // Party Politics. 1995. Vol. 1. № 1.
• [2] Kircheimer О. The Transformation of West European Party Systems // Political Partiesand Political Development / J. La Palambara, M. Weiner (eds.). Princeton, N. J.: PrincetonUniversity Press, 1966.
• [3] Ibid. P. 14.
• [4] Веуте К. von Party Leadership and Change in Party Systems: Towards a PostmodernParty State? // Government and Opposition. 1996. Vol. 31. № 2. P. 145—146.
• [5] Katz R., Mail• P. Changing Models of Party Organization and Party Democracy. TheEmergence of the Cartel Party // Party Politics. 1995. Vol. 1. № 1. P. 19—20.