Три этапа гуманизма

Гуманизм как концепция возник в «осевое время» (по К. Ясперсу) и предстал в трех развернутых формах. Одной из них был нравственно-ритуальный гуманизм Конфуция. Конфуцию пришлось обратиться к человеческой личности, т. е. использовать средства, которые и необходимы для выработки гуманистического учения.

Главный довод Конфуция: в человеческом общении — не только на уровне семьи, но и государства — важнее всего мораль. Главное слово для Конфуция — взаимность. Эта отправная точка поднимала Конфуция над религией и философией, для которых вера и разум оставались основными понятиями.

Основой гуманизма Конфуция выступает почтительность к родителям и уважительность к старшим братьям. Идеалом государственного устройства для Конфуция была семья. Правители должны относиться к подданным, как хорошие отцы семейства, а те — почитать их. Высшие должны быть благородными мужами и показывать низшим пример человеколюбия, действуя в соответствии с «золотым правилом этики».

Мораль, по Конфуцию, несовместима с насилием над человеком. На вопрос: «Как вы смотрите на убийство людей, лишенных принципов, во имя приближения к этим принципам?». Кун-цзы ответил: «Зачем, управляя государством, убивать людей? Если вы будете стремиться к добру, то и народ будет добрым».

На вопрос: «Правильно ли отвечать добром за зло?» Учитель ответил: «Как можно отвечать добром? На зло отвечают справедливостью». Хотя это не доходит до христианского «возлюбите врагов ваших», но не свидетельствует, что в ответ на зло следует применять насилие. Справедливым будет ненасильственное сопротивление злу.

Чуть позже в Греции Сократ сформулировал философскую программу предотвращения насилия путем нахождения в процессе диалога общечеловеческой истины. Это был, так сказать, философский вклад в гуманизм. Как сторонник ненасилия Сократ выдвинул тезис, согласно которому «лучше терпеть несправедливость, чем причинять ее», позднее взятый на вооружение стоиками.

Наконец, третьей формой гуманизма в древности, имевшей не только общечеловеческий, но и, говоря современным языком, экологический характер, был древнеиндийский принцип ахимсы — непричинения вреда всему живому, который стал основополагающим для индуизма и буддизма. На этом примере хорошо видно, что гуманизм отнюдь не противоречит религии.

В конечном счете христианство победило древний мир не насилием, а силой духа и жертвенностью. Заповеди Христа — это образцы гуманности, которые вполне допускают распространение на природу. Так, пятая евангельская заповедь, которую Л. Н. Толстой считает относящейся ко всем чужим народам, вполне может быть расширена до «возлюбите природу». Но, победив и создав могущественную церковь, христианство повернуло от мученичества праведников к мучительству инквизиции. Под видом христиан к власти приходили люди, для которых главным была власть, а не христианские идеалы, и они-то дискредитировали веру в христианство, способствуя обращению взоров подданных к древности. Пришла эпоха Возрождения с новым пониманием гуманизма.

Новоевропейский гуманизм — это радость расцвета творческой индивидуальности, которая с самого начала была омрачена стремлением к покорению всего окружающего. Это подтачивало творчески-индивидуалистический западный гуманизм и вело к постепенной утрате доверия к нему. В гуманизме Нового времени произошла подмена, и он ушел в индивидуализм, а затем в потребительство с социалистической и фашистской реакциями на него. Торжество агрессивно-потребительских ценностей и насилия создает стены между людьми — зримые и незримые, которые необходимо разрушить. Но разрушить их можно не насилием, а отказом от самой основы, фундамента, на котором стоят стены, т. е. от насилия как такового. Спасти гуманизм может только ненасилие, но не ритуал и не индивидуализм. Обе исторические формы гуманизма были несовершенны потому, что в них не было сердцевины гуманности — ненасилия. В гуманизме Конфуция ритуал был выше жалости к животным, в гуманизме Нового времени творчество ориентировалось на господство над природой.

Для гуманизма индивидуальность важна, потому что без личного осознания действие не имеет смысла. Гуманизм Конфуция заключил себя в ритуал, и необходимо стало обращение к личности, которая сама для себя решает, что ей нужно. Но в своем зацикливании на себя новоевропейский гуманизм отринул окружающее бытие.

Освобождение от сковывающих ритуалов благотворно, но без ущерба для нравственности, от которой в своей агрессивно-потребительской вседозволенности гуманизм Нового времени все дальше отходил. Западный гуманизм — антитезис конфуцианскому, но вместе с подчиненностью личности общественным порядкам, он выплеснул и гуманность. Произошла подмена гуманизма под влиянием развития западной материальной цивилизации, которая заменила гуманистическое желание «быть» агрессивно-потребительским желанием «иметь».

М. Хайдеггер прав в том, что европейский гуманизм исчерпал себя в индивидуализме и агрессивности. Но гуманизм — не только западное детище. Возможны иные пути развития цивилизации. Их пролагают и проповедуют Л. Н. Толстой, М. Ганди, А. Швейцер, Э. Фромм. Хайдеггер понял, что гуманизм Нового времени неприемлем, но то, что он предложил вместо него, и то, что Швейцер сформулировал как «благоговение перед жизнью» тоже гуманизм в смысле человечности, уходящей корнями в древнюю гуманность.