Политика в отношении военных и журналистов

Что касается военных, то значительных изменений не предполагалось и не было. Строгая линия в отношении военнослужащих была продолжена и укреплялась с каждым годом. Дошло до того, что в 2011 г. все военное руководство Турции ушло в отставку: официальной причиной беспрецедентного шага стали «разногласия с правительством Эрдогана»^[1].

Кроме того, на референдуме 2010 г. население проголосовало за отмену поправки, позволяющей военным — участникам переворота 1980 г. избежать суда. После этого судебному преследованию подверглись бывший президент страны, генерал Кенан Эврен и бывший начальник Генштаба Илькен Башбуг, которые в 2014 г. получили пожизненные сроки.

Наконец, после завершения расследования по делу «Эргенекон», в результате которого в тюрьму попали многие представители генералитета, турецкие военные перестали представлять реальную угрозу власти ПСР.

Последней попыткой военных повлиять на ситуацию стал неудачный переворот 15 июля 2016 г., который завершился полным поражением военных. В результате более 100 генералов и адмиралов были взяты под стражу, а из правоохранительных органов были уволены тысячи людей. Стало очевидно, что армия утратила свою силу и не способна какимлибо образом повлиять на внутреннюю ситуацию.

Помимо этого ужесточалась политика по отношению к журналистам. После пережитых событий и попыток ограничить власть Партия справедливости и развития переживала за свой имидж как внутри страны, так и за ее пределами. Средства массовой информации были той силой, которая освещала политику правящей партии в невыгодном для нее свете. Именно поэтому в рамках проводимых реформ значительное давление стали испытывать и журналисты.

Турция в 2012—2013 гг. занимала первое место в мире по количеству находящихся в заключении журналистов, опережая Иран и Китай^[1]. При этом ни одному журналисту не были выдвинуты обвинения в уголовном преступлении. Помимо арестов в стране развернулась широкая волна журналистских увольнений: за время правления ПСР более 2 тысяч журналистов потеряли работу^[3].

Неоднократно турецкому руководству поступали жалобы от международных организаций: «Репортеры без границ», Комитет защиты журналистов обращались к правительству с требованием прекратить безосновательные преследования СМИ^[4].

Среди наиболее резонансных дел в отношении прессы — задержание главы крупнейшей газеты Cumhuriyet и аресты журналистов в рамках дела «Эргенекон». В 2016 г. ситуация усугубилась: после июльской попытки военного переворота в стране было закрыто 23 радиостанции, 60 газет и журналов, 16 телеканалов^[5]. Те, что остались, вели и продолжают вести проправительственную пропаганду. Таким образом, граждане Турецкой Республики лишились права не только на объективную оценку какой-либо ситуации в СМИ, но и на выражение субъективного мнения.

По понятным причинам подобные изменения не могли не затронуть интернет, а именно — вопрос свободы слова в нем. В 2007 г. на территории Турции был принят «Акт об интернете», согласно которому любой сайт с запрещенным контентом мог быть заблокирован. Причем поводом для этого могло послужить почти каждое действие, направленное против действующего правительства или критикующее отдельных лиц, занимающих не последнее место в государстве. К примеру, причиной блокировки могла стать критика Ататюрка.

Единый реестр запрещенных сайтов был создан в 2011 г., а в 2014 г. названный закон еще сильнее ужесточили: теперь для блокировки любого сайта не требовалось решение суда. За этим последовала блокировка многих известных сетей: Facebook, Twitter, YouTube.

В этом контексте актуальным является вопрос прав и полномочий турецких правоохранительных органов. В марте 2015 г. парламент принял закон, значительно расширяющий полномочия полиции и жандармерии. В соответствии с ним полицейские получили право досматривать любого гражданина и любое транспортное средство в случае подозрения касательно наличия оружия или других запрещенных средств. Вдобавок полицейским разрешено использовать боевое оружие против тех, кто напал или сделал попытку нападения на полицейского или другого гражданина.

Кроме того, правоохранительным органам позволено организовывать прослушку любого устройства на срок до 48 ч без распоряжения суда в чрезвычайных ситуациях, а также задерживать любого гражданина на 24 ч без ордера на арест в случае проявления агрессии или жестокости в общественных местах. Вводился тюремный срок (от 6 мес. до 3 лет) для участников демонстраций, которые выходили на протест в одежде с символикой незаконных организаций. Также жандармерия перешла под юрисдикцию министерства внутренних дел^[6]. Все эти изменения существенно расширили полномочия турецких правоохранительных органов.

• [1] Дружиловский С. Б. О внутренних причинах политической нестабильности в Турецкой Республике // 2016. № 2 (47). Вестник МГИМО Университета. С. 15—21. URL: http://www.vestnik.mgimo.rU/sites/default/files/pdf./002_druzhilovskiisb.pdf.
• [2] Дружиловский С. Б. О внутренних причинах политической нестабильности в Турецкой Республике // 2016. № 2 (47). Вестник МГИМО Университета. С. 15—21. URL: http://www.vestnik.mgimo.rU/sites/default/files/pdf./002_druzhilovskiisb.pdf.
• [3] Там же.
• [4] Судьба арестованных журналистов в Турции. URL: http://www.svoboda.org/a/24 472 458. html.
• [5] Власти Турции начали кампанию по массовому закрытию СМИ. URL: https://vz.ru/news/2016/7/27/823 882.html.
• [6] Wendy Zeldin. Turkey: Recent Developments in National and Public Security Law. URL: https://www.loc.gov/law/help/national-security-law/turkey-recent-developments-2015.pdf.