Структура партийных систем

Для создания обобщенной модели структуры партиомы оттолкнемся от представлений Поля Бурдье о социальном и политическом поле. Под последним он понимает «место, где в конкурентной борьбе между агентами, которые оказываются в нее втянутыми, рождается политическая продукция, проблемы, программы, анализы, комментарии концепции, события, из которых и должны выбирать обычные граждане…»^[1]. Структура партийных систем, с одной стороны, представляет собой совокупность структур составляющих ее партий и может быть выстроена как четырехэтажная конструкция, состоящая из партийно-электорального, организационно-партийного, партийно-коалиционного и партийно-государственного уровней. Но, с другой стороны, парткома не является автономной от политической, избирательной систем, гражданского общества. Взаимодействуя с ними, она образует своеобразные поля, на которых остаются отпечатки этих взаимодействий. Такие «поля с отпечатками» помогают теоретикам лучше видеть и понимать сущность, суть структуры и динамики партиом. По нашему мнению, в любой партийной системе существуют:

• • социальное поле;
• • электоральное поле;
• • идеологическое поле;
• • парламентское поле.

Социальное поле партийных систем за последние несколько десятков лет значительно изменилось. В индустриальную эпоху сложилась определенная социальная структура общества. Она представляла собой пирамиду, вершину которой занимала элита (1−2% населения), середину — средний класс (около 40%) и основание — рабочий класс (до 60%). Социальная структура постиндустриального общества представляет собой ромб, в котором элите принадлежат те же 1−2%, средний класс разрастается почти до 90%, а нижний класс значительно уменьшается и составляет менее 10% населения. Теперь понятно, почему исчезают классовые партии, возник феномен универсальной партии и почему все партии ищут своих избирателей поближе к центру партиомы. Социальное поле партийных систем очень наглядно и выпукло представил Сеймур Липсет^[2]. Он показал, что избиратели с низкими доходами — рабочие низкой квалификации, рабочие, занятые физическим трудом, фермеры, безработные, религиозные и национальные меньшинства — обычно отдают свои голоса левым партиям социалистов и социал-демократам, а порой — и коммунистам. Избиратели со средними доходами — интеллектуалы (профессора, врачи, адвокаты, инженеры), мелкие собственники, торговцы, ремесленники, чиновники — обычно голосуют за правоцентристские или центристские партии. Элита также предпочитает правоцентристов. За крайне правые партии голосуют рабочие и служащие, молодежь, рискующая потерять работу в случае затяжного экономического или политического кризиса. На усиление позиций правых радикалов могут повлиять приток иностранцев, потеря территорий, национальное унижение, внешняя угроза, социальная напряженность, расовые или религиозные противоречия, неурожай и голод. Правые партии всегда соединяются с интересами доминирующего, господствующего класса, а левые преимущественно выражают взгляды низших и части средних слоев общества. Правые известны аристократическими взглядами и жесткими позициями в иерархии, левые считаются сторонниками равенства и социальной справедливости. «Устойчивость партийно-политической системы, — отмечает Липсет, — зависит от ее уравновешенности, центровки мнений справа и слева»^[3].

Электоральное поле партиомы представляет собой расклад политических сил данной страны и ее электората. Последний показатель обычно выражается в процентах поданных голосов.

Идеологическое поле партийной системы включает в себя все идеологии, на которые опираются политические партии данной страны, расположенные в определенном порядке на идеологической оси. Вот как строит идеологическую ось, или линейный спектр известный английский политолог Эндрю Хейвуд (рис. 16.1).

Рис. 16.1. Линейный спектр Источник: Хейвуд Э. Политология:

Учебник для студентов вузов. М., 2005. С. 313.

Эту ось, считает Хейвуд, можно представить в виде подковы (рис. 16.2).

Тогда становится понятным, почему левые и правые радикалы иногда сходятся во мнениях, ведь при таком расположении они действительно близки. Но это формальное утверждение. В действительности левый и правый радикализм роднит их непримиримая оппозиционность любому умеренному режиму, а таких — подавляющее большинство, их объединяет антисистемность, т. е. стремление не только сменить правительство, но и изменить всю политическую систему, конституционный строй.

Рис. 16.2. Спектр в виде подковы.

Другой английский политолог, Л. Силвермен, переводя дихотомию «левые-правые» в двумерное пространство, строит идеологическое поле в двух осях координат: «универсализм-партикуляризм» и «холизммол екуляризм»^[4].

• [1] Бурдье П. Социология политики. М., 1993. С. 182.
• [2] LipsetS. М. Political Man: The Social Basis of Politics. Baltimore, 1988.
• [3] Ibid. P. 232.
• [4] Силвермен Л. Идеологическое опосредование реакции политических партий на социалные пермены // Актуальные проблемы Западной Европы: Экономика, политика, идеаология: Реф. сб. М.: ИНИОН, 1987, Вып. 17. С. 95−111.