Брат на брата

Ужаснулся князь Владимир Всеволодович, узнав о судьбе брата: «Не бывало еще в Русской земле ни при дедах наших, ни при отцах наших такого зла». Он стал призывать братьев Давыда и Олега Святославовичей: «Да поправим зло, случившееся в Русской земле и среди нас, братьев, ибо нож в нас ввержен. И если этого не поправим, то еще большее зло встанет среди нас, и начнет брат брата закалывать, и погибнет земля Русская, и враги наши, половцы, придя, возьмут землю Русскую». Вновь с пафосом прозвучал половецкий рефрен повести о жестоком преступлении князей.

Разгневанный Владимир послал своих мужей спросить у Святополка: «Зачем ты зло это учинил в Русской земле и вверг нож в нас? Зачем ослепил брата своего? Если было у тебя какое обвинение против него, то обличил бы его перед нами, а доказав его вину, тогда и поступил бы с ним так». Оправдываясь, Святополк повторял: «Поведал мне Давыд Игоревич: „Василько брата твоего убил, Ярополка, и тебя хочет убить и захватить волость твою“. А мне поневоле нужно свою голову беречь. И не я его ослепил, но Давыд. Он и привез его к себе».

На это мужи князя Владимира ему резонно возразили: «Не отговаривайся, будто Давыд ослепил его. Не в Давыдовом городе схвачен и ослеплен, но в твоем городе взят и ослеплен». На следующий день, когда дружины Владимира готовились переправиться через Днепр, Святополк пытался бежать из Киева, но ему помешали как раз те самые горожане, которые по его приказу недавно наскоро согласились с «приговором» князю Василько. Теперь они, спасая свои жизни от расправы, направили вдову Всеволода Ярославича и митрополита Николу к князю Владимиру уговорить его не мстить за брата: «Молим, княже, тебя и братьев твоих, не погубите Русской земли. Ибо если начнете войну между собой, поганые станут радоваться и возьмут землю нашу, которую собрали отцы ваши и деды ваши трудом великим и храбростью, борясь за Русскую землю и другие земли, приискивая, а вы хотите погубить землю Русскую».

Посланцы молили Владимира о мирном согласии и «блюсти Русскую землю и биться с погаными». Заплакал князь Владимир и сказал: «Воистину, отцы наши и деды наши соблюли землю Русскую, а мы хотим погубить». Ключевая фраза о «половецкой опасности» повлияла на его решение, ибо услышал он именно то, что он сам неоднократно провозглашал. Он уступил мольбе княгини своей мачехи, которую почитал как мать, и смирил свой гнев ради памяти своего отца мудрого князя Всеволода, «ибо сильно любил он отца своего…». И еще «потому и слушал он ее как мать свою и митрополита также чтил за сан святительский, не ослушался мольбы его».

Княгиня вернулась в Киев и поведала Святополку и киевлянам, что Владимир согласен заключить мир. Князья заключили перемирие на том, что приказали Святополку: «Это козни Давыда, так ты иди, Святополк, на Давыда и либо схвати, либо прогони его». Святополк же согласился разорвать свой прежний союз с Давыдом. Целовав крест, заключили мир, а затем продолжили усобицу, создав союз уже в новом составе¹.