Отождествление научения и развития

Другой подход к анализу проблемы развития, имеющий не менее длительную историю, чем вышеизложенный, связан с общими установками бихевиоризма.

Это направление имеет глубокие корни в эмпирической философии и наиболее соответствует американским представлениям о человеке: человек есть то, что делает из него окружение, его среда. Это направление американской психологии, для которого понятие развития отождествляется с понятием научения, приобретения нового опыта.

Большое влияние на разработку данной концепции оказали идеи И.П. Павлова. Американские психологи восприняли в его учении идею о том, что приспособительная деятельность характерна для всего живого. Обычно подчеркивают, что в американской психологии был ассимилирован павловский принцип условного рефлекса, который послужил толчком для Дж. Уотсона к разработке новой концепции психологии. Это слишком общее представление. В американскую психологию вошла сама идея проведения строгого научного эксперимента, созданного Павловым еще для изучения пищеварительной системы. Впервые такой эксперимент был описан им в 1897 г., а первая публикация Уотсона появилась в 1913 г.

Уже в первых экспериментах Павлова с выведенной наружу слюнной железой собаки была реализована идея связи зависимых и независимых переменных, которая проходит через все американские исследования поведения и его генеза не только у животных, но и у человека. Такому эксперименту присущи все достоинства настоящего естественно-научного исследования, которое так высоко ценится до сих пор в американской психологии: объективность, точность (контроль всех условий), доступность для измерения. Известно, что Павлов настойчиво отвергал любые попытки объяснить результаты опытов с условными рефлексами ссылками на субъективное состояние животного. Уотсон начал свою научную революцию, выдвинув лозунг: «Хватит изучать то, что человек думает; давайте изучать то, что человек делает!» .

Американские ученые восприняли феномен условного рефлекса как некое элементарное явление, доступное анализу, нечто вроде одного из строительных блоков, из множества которых может быть построена сложная система нашего поведения. Гениальность Павлова, по мнению американских коллег, состояла в том, что ему удалось показать, как простые элементы могут быть изолированы, подвергнуты анализу и проконтролированы в лабораторных условиях. Разработка идей И. П. Павлова в американской психологии заняла несколько десятилетий, и каждый раз перед исследователями представал один из аспектов этого простого, но вместе с тем еще не исчерпанного в американской психологии явления — феномена условного рефлекса.

В наиболее ранних исследованиях научения па передний план выступила идея сочетания стимула и реакции, условных и безусловных стимулов: был выделен временной параметр этой связи. Так возникла ассоцианистическая концепция научения (Дж. Уотсон, Э. Газри).

Когда внимание исследователей привлекли функции безусловного стимула в установлении новой ассоциативной стимульно-реактивной связи, возникла новая концепция, получившая название теория оперантного научения, в которой главный акцент был сделан на значении подкрепления. Это были концепции Э. Торндайка и Б. Скиннера.

Поиски ответов на вопрос о том, зависит ли научение, т. е. установление связи между стимулом и реакцией, от таких состояний испытуемого, как голод, жажда, боль, получивших в американской психологии название «драйв», привели к более сложным теоретическим концепциям научения — концепциям Н. Миллера и К. Халла. Две последние концепции подняли американскую теорию научения до такой степени зрелости, что она готова была ассимилировать новые европейские идеи из области гештальтпсихологии, теории поля и психоанализа. Именно здесь наметился поворот от строгого поведенческого эксперимента павловского тина к изучению мотивации и познавательного развития ребенка, что послужило основанием для возникновения когнитивной психологии.

Позднее всего американские ученые обратились к анализу ориентировочного рефлекса как необходимого условия выработки новой нервной связи, новых поведенческих актов. В 50−60-е гг. XX в. значительное влияние на эти исследования оказали работы советских психологов, и особенно исследования E.H. Соколова и A.B. Запорожца. Большой интерес вызвало изучение таких свойств стимула, как интенсивность, сложность, новизна, цвет, неопределенность и др., выполненное канадским психологом Д. Берлайном. Однако Берлайн, как и многие другие ученые, рассматривал ориентировочный рефлекс именно как рефлекс — в связи с проблемами нейрофизиологии мозга, а не с позиций организации и функционирования психической деятельности, точнее, ориентировочно-исследовательской деятельности.

Особым образом преломилась в сознании американских психологов еще одна идея павловского эксперимента — идея построения нового поведенческого акта в лаборатории, на глазах экспериментатора. Она вылилась в идею Б. Скиннера о «технологии поведения», т. е. его построения на основе положительного подкрепления любого акта, выбранного по желанию экспериментатора. Столь механистический подход к поведению полностью игнорировал необходимость ориентировки субъекта в условиях собственного действия.

Доведенная в концепции Скиннера до своего логического конца механистическая трактовка поведения человека вызвала бурное возмущение многих гуманистически настроенных ученых: «Скиннер? О да, это тот самый, который думает, что люди — это крысы в клетках»; По Скиннеру, «мы все под контролем, все мы куклы, и какой-то хозяйский ум дергает нас за веревочки»; «Скиннер не приемлет человеческих чувств и эмоций, он слишком хладнокровен». Кроме того, «он полагает, что таких вещей, как „свобода и достоинство“, не существует» .

Известный представитель гуманистической психологии К. Роджерс противопоставлял Б. Скиннеру свою позицию, подчеркивая, что свобода — это осознание того, что человек может жить сам, «здесь и теперь», по собственному выбору. Это мужество, которое делает человека способным вступать в неопределенность неизвестного, которую он выбирает сам. Это понимание смысла внутри самого себя. Человек, который глубоко мыслит и смело выражает свои мысли, считает Роджерс, приобретает собственную уникальность, ответственно «выбирает сам себя». Он может иметь счастье выбора среди сотни внешних альтернатив или несчастье не иметь никакого выбора, но во всех случаях его свобода тем не менее существует.

Атака на бихевиоризм и особенно на те его стороны, которые наиболее близки психологии развития, начавшаяся в американской пауке в 1960;х гг., проходила по нескольким направлениям. Одно из них касалось вопроса о том, как следует собирать экспериментальный материал. Дело в том, что опыты Скиннера выполнялись часто на одном или нескольких испытуемых. В современной психологии многие исследователи считают, что закономерности поведения могут быть получены только путем просеивания индивидуальных различий и случайных отклонений. Этого можно достичь лишь путем усреднения поведения многих испытуемых. Такая установка послужила причиной еще большего расширения масштабов исследования, разработки специальных приемов количественного анализа данных, поиска новых путей исследования научения, а вместе с ним и исследования развития.