Специфика исторического объяснения

Выявление специфики исторического объяснения является актуальной проблемой для специалистов социальной работы, поскольку теория социальной работы в качестве эмпирической базы имеет именно историю становления социальной работы как института и как научной теории. По мнению многих представителей исторической науки, события прошлого часто обладают своим специфическим, индивидуальным и неповторимым характером, поэтому их нельзя подвести под общие схемы и универсальные законы. В силу такой ситуации универсальная модель дедуктивно-номологического объяснения не применима к истории.

Однако целый ряд социологов и экономистов XIX в. широко использовали и пропагандировали причинную модель объяснения социально-исторических и экономических явлений, которая была заимствована из естествознания. Так, Дж. Ст. Милль сводил объяснение факта к установлению его причины: «Науку о человеческой природе можно считать существующей постольку, поскольку приблизительные истины, составляющие практическое знание человечества, могут быть представлены в качестве выводов, короллариев из тех всеобщих законов человеческой природы, на которых они основываются» .

Такой подход вполне объясним. В середине XIX в. идет процесс становления и конституирования социально-гуманитарных наук прежде всего социологии. Поскольку развитым методологическим аппаратом к этому времени обладали только естественные науки, существовал соблазн воспользоваться этим аппаратом в неизменном виде для развития социально-гуманитарного знания. Недаром первоначальное название, которое О. Конт дал будущей социологии, как уже упоминалось, — «социальная физика». Название философии позитивизма как одного из первых направлений философии науки происходит от «позитивных» (положительных) наук, каковыми в то время считали естественные науки.

Надежда на открытие всеобщих законов человеческой природы была широко распространена в социальных и гуманитарных науках XIX в. При этом многие выдающиеся ученые считали, что эти законы могут быть использованы для открытия законов общества. Именно с помощью таких каузальных законов многие социологи пытались объяснить исторические факты.

Действительно, по логической структуре исторические объяснения в принципе не отличаются от объяснения природных явлений. Однако в содержательном плане они существенно различаются.

Во-первых, специфический характер носит историческая информация, содержащаяся в экспланансе. Речь идет прежде всего об общих законах или универсальных гипотезах. Так, К. Гемпель, по сути дела, развивая идеи О. Конта, доказывает, что общие законы имеют аналогичные функции в истории и естественных науках: «Исторические объяснения также ставят своей целью показать, что рассматриваемые в ней события не являются „делом случая“, а были ожидаемы с точки зрения предшествующих и одновременных условий. Эти ожидания относятся не к пророчествам и божественным указаниям, а являются рациональными научными предсказаниями, которые основываются на допущении общих законов» .

В комментариях к этой цитате выдающийся отечественный методолог науки Г. И. Рузавин главное внимание обращает на фразу о «допущении общих законов» в истории. Поскольку индивидуальные события охватываются общим законом, то дедуктивно-номологическая модель нередко называется охватывающей или подводящей моделью, поскольку в ней отдельное событие подводится под общий закон. Однако чаще всего в исторические объяснения не удается включить предполагаемые общие закономерности. Как считает К. Гемпель, это происходит по двум причинам.

Во-первых, потому что такие закономерности относятся к индивидуальной или социальной психологии и часто предполагаются известными каждому и поэтому считаются само собой разумеющимися.

Во-вторых, нередко бывает очень трудно сформулировать лежащие в основе законов предположения явным образом и с достаточной точностью.

Именно поэтому в большинстве случаев исторические объяснения фактически выступают лишь как неопределенные наброски объяснения, в которых содержатся столь же неопределенные указания о существовании законов или гипотез общего характера.

Чтобы достичь полного объяснения, необходимо:

• а) продолжить дальнейшие исследования;
• б) уточнить конкретное содержание имеющихся формулировок;
• в) выявить их эмпирическое значение;
• г) подтвердить их соответствующими фактами.

Чем обусловлена специфика исторических объяснений?

Во-первых, общие исторические законы формулируются как гипотезы общего характера, подтвержденные эмпирическими фактами. Однако, поскольку социальные и исторические законы имеют более сложный в сравнении с законами естествознания характер, степень их эмпирического подтверждения значительно ниже, поэтому нередко такие законы называют просто общими гипотезами.

Во-вторых, для исторического объяснения используются не только собственно исторические законы, но также общие законы экономики, социологии, психологии, биологии. Часто в тех случаях, когда приходится устанавливать подлинность исторического документа и других значимых для ученого артефактов, историк использует законы физики и химии.

Нередко утверждают, что задача историка заключается в тщательном и полном описании индивидуальных (и нередко уникальных) событий прошлого, а отнюдь не в их объяснении. Вместе с тем комплексный характер исторического объяснения требует системного подхода при исследовании исторических событий и процессов.

В-третьих, нередко для исторических объяснений используются обобщения и статистическая информация. Заключения на основе такой информации носят вероятностный характер и требуют дополнительного исследования. Например, если событие ожидалось с определенной степенью вероятности, но не произошло, то необходимо выяснить причину, почему это событие не появилось.

В-четвертых, иногда в философии истории говорят об объяснении с помощью понятий. При этом сами понятия могут быть определены правильно или неправильно, однако характеристика истинности или ложности к понятиям неприменима: только суждения могут быть истинными или ложными, т. е. соответствующими или не соответствующими действительности. Эмпирической проверке подвергаются именно суждения (или системы суждений), но не понятия.

В-пятых, нередко философы вместо объяснения предпочитают говорить об интерпретации и понимании событий и процессов прошлого. В реальной практике исторического исследования осмысление и понимание событий реализуется совместно с их объяснением и предсказанием, поэтому их необходимо рассматривать как взаимодополняющие элементы целостной системы научного исследования.

Перечисленные особенности существенно усложняют процесс объяснения исторического прошлого. Фактически многие историки, объясняя события прошлого, предпочитают избегать ссылок на общие законы.

Одни из них считают, что история вообще не открывает такого рода законов, но несуществующие законы не могут использоваться для объяснения.

Другие утверждают, что для объяснения используют общие законы, но именно те, которые заимствованы у других наук — экономики, социологии, психологии.

Наиболее радикальные мыслители вообще отрицают существование в истории подлинных общих законов.

Так, К. Поппер утверждает: «В истории есть множество тривиальных законов, которые мы принимаем без доказательства. Эти законы практически не представляют никакого интереса и абсолютно не способны внести порядок в предмет исследования» .

К. Поппер предлагает метод реконструкции ситуации, которая привела к данному событию: «Как правило, историк пытается реконструировать ситуацию таким образом, чтобы в нее входили как цели или планы действий вовлеченных в нее людей, так и их знания, и в особенности те затруднения или проблемы, с которыми они сталкивались. Он пытается представить эту ситуацию таким образом, чтобы историческое объясняемое — то событие, которое он хочет объяснить, вытекало из описания ситуации в предположении, что все ее участники действуют в соответствии с теми планами, или намерениями, или интересами, и теми знаниями, которые составляют часть этой ситуации» .

Анализируя методологию исторического исследования, К. Поппер в качестве ведущего выдвигает метод ситуационной логики, который допускает объективную проверку ситуации. Если будут найдены свидетельства, противоречащие исторической реконструкции, то в этом случае сама реконструкция будет опровергнута.

В естествознании объяснение отдельного явления сводится к подведению его под определенный закон потому, что такой закон отображает некоторое общее свойство или отношение, присущее каждому отдельному явлению из соответствующего класса.

По-другому организуется историческое исследование. Когда историк изучает, например Великую Октябрьскую социалистическую революцию, то его интересует прежде всего именно то, чем она отличается от других революций, происходивших в истории (в отличие от социолога или социального философа, которые выявляют общие закономерности социальных революцией). Аналогично этому, исследуя события Второй мировой войны, историк будет интересоваться теми конкретными особенностями, которые выделяют ее среди других войн, в частности, отличают ее от Первой мировой войны.

Если же рассматривать исторический факт как отдельный случай проявления общего закона, «тогда сама история исчезнет». Не лишено смысла мнение некоторых историков, которые полагают, что задачей исторического исследования является не подведение конкретного события прошлого под общий закон, а, напротив, более полное и конкретное изучение его деталей, отличительных особенностей и специфики.

Их оппоненты возражают: можно считать, что историческое событие нельзя подвести под общий закон. Вместе с тем каждое историческое событие рассматривается исследователем, как правило, в связи и сравнении с другими сходными событиями, а это предполагает обращение к классификации и установлению общности между историческими событиями.

Зачем рассматривать специфику исторического познания специалисту социальной работы?

Во-первых, история социального служения в различных странах составляет эмпирическую базу теории социальной работы, поэтому адекватность исторического исследования обеспечивает надежность эмпирической основы для теории социальной работы.

Во-вторых, история социальной работы — важная составная часть теоретической подготовки магистров социальной работы. При этом общая методология исторического исследования выступает в качестве методологической основы для истории социальной работы.