Иерархическая природа государства

Было бы чистейшей воды лукавством утверждать, что государство в одинаковой мере служит интересам, потребностям, нуждам всех слоев, классов, групп, категорий населения. Никогда нельзя забывать ту банальную истину, что общество состоит из разнородных конфликтующих социально-политических сил, обладающих разными весом и влиянием, потребностями и интересами, разными, так сказать, весовыми категориями. При таком положении вещей при любой форме государственного правления, в том числе и демократической, будут «более равные» и «менее равные» .

Даже применительно к демократии нельзя в буквальном смысле трактовать тезис, постулирующий, что власть принадлежит народу. Сторонники буквалистского толкования принципа народовластия, отстаивая формулу «пусть народ решает сам», в должной мере не учитывают тот факт, что сначала необходимо установить, из кого именно этот самый народ состоит.

Народ, взятый сам по себе, — это абстрактная категория, и в качестве такового он не может сам собою править. Это противоречит самой природе власти. Всякие рассуждения о народной власти, народовластии и т. п. представляют собой не более чем политические и идеологические лозунги. Большей частью народ лишь участвует в избрании должностных лиц в структурах власти. Но на разработку и процесс принятия политических решений он в лице так называемого общественного мнения способен оказывать лишь косвенное влияние.

Государственная власть имеет иерархическую природу. Причем ни один народ не может обойтись без людей, способных к профессии управления и властвования, он просто нуждается в них. По-видимому, были правы В. Парсто, Г. Моска и другие авторы, которые считали, что ведущие позиции в структурах власти, особенно в се верхних эшелонах, любого политического режима занимают представители элиты.

Проблема легитимности, или законности, государства

Любое государство не может не испытывать потребности в системе легитимации, сущность которой состоит в обосновании и оправдании права властвования существующей в данной стране формы правления. Эта проблема теснейшим образом связана с другим кардинальным вопросом — об источниках и пределах власти. Устойчивость и жизнеспособность любой социально-политической системы или формы правления зависят от готовности ее субъектов или составляющих жить в соответствии с определенными законами и правовыми нормами, господствующими в данном государстве. А это, в свою очередь, зависит в большей степени от уважения к власти и закону со стороны если не всех, то, во всяком случае, большинства граждан, признания ими законности, или легитимности, этой системы, нежели от страха применения к ним тех или иных санкций.

Легитимность призвана обеспечить признание правомерности и законности господства действующего в данный период политического режима. Даже самые тиранические режимы прошлого и наших дней претендуют на легитимность своей власти и считают нужным всячески подчеркивать ее. Как показывает исторический опыт, такую легитимность невозможно обеспечить одними только насильственными средствами. К примеру. Римская империя основывалась не только на силе и страхе применения принудительных санкций, но и на согласии, доброй воле и уважении ее подданных. А когда эти последние потеряны, презумпции законности режима и справедливости его законов бросается вызов.

Симптоматично, что доверию и уважению народа к правителям еще Конфуций придавал столь большое значение. Так, отвечая на вопрос одного из своих учеников — Цзы Гуна о сущности истинного управления, он говорил, что в хорошо управляемом государстве должно быть достаточно продовольствия, достаточно вооружения и народ должен верить правителям. Причем, утверждал он, в случае крайней необходимости можно отказаться от вооружения, продовольствия, но не от доверия народа, поскольку «без доверия [народа] государство не сможет устоять» .

Многие могущественные мировые державы, которые казались вечными и незыблемыми, распадались и становились достоянием истории именно вследствие потери большинством граждан веры в его способность обеспечить их безопасность, благополучие и справедливость. Тем более такая вера необходима для молодых, слабых, не устоявшихся государств. Быстрота и легкость, с которыми рухнула, например, Веймарская республика, существовавшая в Германии после Версальского мирного договора до прихода к власти А. Гитлера в 1933 г., объясняется прежде всего тем, что в глазах большинства немцев она не пользовалась легитимностью, поскольку считалось, что она была навязана Германии несправедливым Версальским договором.

Особенно показателен в этом отношении пример Советского Союза, который, несмотря на кажущуюся монолитность, фундаментальность и незыблемость, рухнул в буквальном смысле слова в одночасье именно потому, что большинство народа перестало верить в его легитимность. Почему так произошло — это уже другой вопрос. Иначе говоря, законна та власть, которую весь народ, во всяком случае его большинство, признает властью.

Система легитимации власти прошла длительный и сложный путь формирования и эволюции. В течение всей истории человечества вплоть до Нового времени определяющее значение в этом отношении играли мифология и религия. Их роль и функции состояли в обосновании идеи божественного происхождения власти вообще и власти того или иного князя, царя, императора, династии в частности. Считалось само собой разумеющимся, что цари, фараоны, императоры, короли Древнего мира и Средневековья получали власть как бы прямо из рук богов или же сами объявляли себя верховными божествами.

Легитимность государственной власти нередко обеспечивалась — и этот способ отнюдь не стал достоянием истории — путем ее персонификации. Здесь личность носителя власти в глазах подданных становится воплощением власти и даже самой властью, человек отождествляется с властью, он сам по себе как бы приобретает атрибуты власти.

Нередко именно личные качества давали возможность их носителям вознестись к вершинам власти и, более того, навсегда прописаться в качестве главных героев в анналах истории. Это первые племенные вожди, воины, «основатели» наций, городов-государств, империй, религий, «спасители отечества» и др. Это люди, подобные Цезарю, «солдатские» императоры в поздней Римской империи периода упадка, Наполеон и т. д.

Ярко выраженная персонализация политической жизни и государственной власти характерна для России. Она способствует тому, что установки, симпатии и антипатии россиян ориентированы скорее на личности конкретных политиков, нежели на политико-идеологические программы. В этом контексте облик и судьбы российской истории на различных ее этапах определяли Иван Грозный, Петр I, Екатерина II, В. И. Ленин, Б. Н. Ельцин и другие исторические личности.

При всем том государство, как и любой другой общественный институт, считается легитимным, если оно служит благу всей совокупности его граждан. Ставное требование, предъявляемое к властителям, — это гарантия справедливости правления. Принцип справедливости служит оправданию власти независимо от того, как трактуется само это понятие. Здесь как нельзя лучше подходит максима: " salus populi suprema lex" , т. е. благо народа — высший закон. Однако остается нерешенным вопрос о том, что есть благо, интерес, воля народа. Именно по критерию справедливости и несправедливости и соответственно легитимности и нелегитимности проводилось разграничение между различными формами правления.

Сложную систему легитимации мы имеем в современном мире. В политической демократии она включает такие атрибуты, принципы и установки, как суверенитет, конституционализм, парламентаризм, подчинение власти праву, разделение властей, выборность, плюрализм и т. д.