Общая часть. 
Международное частное право

Предмет, метод, система международного частного права

Понятие, предмет и метод международного частного права

Изменение мирового правопорядка, глобальный имущественный и финансовый оборот требуют новых подходов к юридическому образованию в области международно-правового регулирования имущественных и личных неимущественных отношений частных лиц различной национальной юрисдикции.

Известные советские юристы-международники И. С. Перетерский и С. Б. Крылов считали, что к области МЧП можно отнести и внутренние материальные нормы, которые непосредственно, без применения коллизионной нормы, регулируют отношения с иностранным элементом. Им предлагалось в курсе МЧП изучать также вопросы экспортно-импортной купли-продажи, вопросы денежных обязательств, значительную часть морского права, банковское право и другие институты, где участником отношений является иностранное физическое или юридическое лицо.

Особое влияние на развитие современных институтов МЧП оказала профессор Г. К. Дмитриева, возглавляющая кафедру МЧП Московской государственной юридической академии имени О. Е. Кутафина. Позиция Г. К. Дмитриевой находит сегодня поддержку среди сторонников расширения предмета МЧП. МЧП в современных условиях становится комплексной правовой дисциплиной, тесно взаимосвязанной с международным публичным правом, государственным регулированием внешнеэкономической деятельности, международным коммерческим, финансовым и экономическим правом, которая использует свои собственные научные системно-правовые методы.

Весомый вклад в развитие российской науки международного частного права за последние годы внес научный коллектив отдела международного частного права Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации (Н. Г. Доронина, В. П. Звеков, Т. П. Лазарева, Н. И. Марышева, ?. П. Шестакова, И. О. Хлестова и др.), разработав доктринальные основы и системный подход к МЧП.

Б. Э. Нольде был одним из первых в отечественной науке МЧП исследователем вопросов выбора суда и закона, строения коллизионной нормы, проблем внедоговорных обязательств.

П. Е. Казанский и А. С. Пиленко относили к МЧП не только коллизионные нормы, но и нормы материального права, направленные на создание всемирного гражданского оборота и охрану основных прав личности.

Т. М. Яблочков, Г. М. Вельяминов, И. С. Зыкин, Н. Г. Вилкова, А. С. Комаров, Н. И. Марышева, О. Н. Садиков и др. на рубеже XX и XXI вв. также разработали и исследовали ряд вопросов международного гражданского процесса и его соотношение с МЧП, обосновав вывод о взаимосвязанности норм международного процессуального права с нормами МЧП.

В сфере внедоговорных обязательств Т. М. Яблочков исходил из принципа подсудности исков из деликтов, относящегося ко всем уголовно наказуемым и гражданским правоотношениям, и считал, что претензии о возмещении убытков, связанных с недвижимым имуществом, должны определяться по месту его нахождения, подсудность по всем остальным искам о возмещении ущерба определяется местом совершения вредоносного деяния. Яблочков особо подчеркивал, что деликтом нарушается существовавший порядок и потому потерпевший должен иметь право требовать возмещения перед судом того государства, где противоправное действие имело место.

М. И. Брун доказывал национальный, а не международный характер коллизионного права, отстаивая тождество понятий «международное частное право» и «коллизионное право» .

Многие проблемы отечественной доктрины МЧП и коллизионных вопросов исследовались русскими учеными в эмиграции. Специальных монографических исследований выполнено не было, однако вопросы МЧП рассматривались в общих работах. Так, М. А. Циммерман считал, что субъекты права должны подчиняться созданным ими судам, делая из этого правила два исключения: 1) в случае иска о недвижимости (в таком случае компетентен местный суд); 2) в случае добровольного согласия государства подчиняться местной юрисдикции.

Вопросами МЧП занимался в своих исследованиях и Г. Д. Гурвич, который коллизионное право относил исключительно к внутреннему праву государства.

Становление науки МЧП и коллизионных вопросов в ней неразрывно связано с Казанским университетом, ученые которого сделали первые попытки в этой области. Так, Д. И. Мейер уделял особое внимание вопросам действия законов относительно времени, места и лиц, детально рассматривал теорию статутов — statuta personalia statute realia statute mixtra, используя при этом работы западных ученых, включая Савиньи. Именно Мейер открыл русской науке конфликтное право, пытаясь разместить в систематике конфликтных норм некоторые статьи гражданских законов.

Заслуга первого изложения коллизионного права в целом как самостоятельной отрасли юриспруденции принадлежит ученику Мейера, профессору кафедры гражданского права Казанского университета ?. П. Иванову, который предложил свою концепцию системы МЧП.

Иванов совершенно четко разделял так называемые межобластные и международные коллизии и считал, что они должны разрешаться на принципиально различных основаниях. Так, Иванов пришел к выводу, что при разрешении международных коллизий государство должно руководствоваться началами всеобщей справедливости и придавать большое значение международным договорам в области МЧП, что, по мнению ученого, должно привести к постепенному образованию единого частного гражданского права Европы.

В этой идее предвосхищена будущая тенденция к унификации и гармонизации частного права в Европе, которая нашла свое выражение уже в XX столетии. ?. П. Иванов полагал, что законодательная власть может и обязана в определенных случаях признавать в своих территориальных пределах силу иностранных законов, поскольку этого требует интерес взаимного общения наций. Судья может применять нормы иностранного права только в силу прямого или косвенного постановления отечественного законодательства. Требование применять иностранное право должно быть обращено не непосредственно к судье, а только к законодателю. В вопросах внедоговорных обязательств Иванов придерживался мнения большинства ученых того времени о применении закона места совершения вредоносного действия. В случае совершения правонарушения за границей, когда обе стороны выступают представителями России, но спор рассматривается в отечественном суде, следует руководствоваться своим правом.