Освещение исторических проблем

«История адыхейского народа» в концентрированном выражении и в обобщенном виде дает нам представление о возникновении, накоплении и развитии исторических знаний у адыгских народов, начиная с древних времен до XVIIIв. Древнему и раннесредневековому периоду Ногмов уделяет несколько глав. При написании этих глав, он кроме фольклорного материала использовал сведения, извлеченные из трудов Карамзина, русских летописей и античных писателей.

Особое внимание Ногмов уделяет расселению предков адыгов, делает попытку осветить процесс их этнического формирования. Против его тезиса об антском происхождении адыгов еще в прошлом веке выступил его соотечественник А. Г. Кешев б4. .

Важное место в «Истории» Ногмова занимают вопросы общественного и семейного быта, социального и политического строя древних адыгов. Надо отметить, что материалы, приводимые Ногмовым по этнографии адыгов, имеют уникальный характер. Онкратко и лаконично характеризует состояние производительности труда в сельском хозяйстве и ремесленном производстве. Ногмов пишет, что древние адыги «одарены были… хорошими умственными способностями, славились деятельностью и сметливостью». Но постепенно с развитием общества, с разделением его на классы и «притеснением владельцев, а в позднейшие времена от беспрестанных набегов внешних захватчиков нравы адыгов совершенно изменились» [30](выделено нами. — Т. К.). Мы сталкиваемся здесь с попыткой Ногмова показать, хотя бы обзорно, процесс развития общества, в результате которого меняются общественно-социальные и нравственно-этические понятия людей.

В этих суждениях Ногмова можно проследить мысль, что постепенно на смену патриархально-родовым устоям пришли феодальные нравы, ставшие господствующей идеологией в феодальной Кабарде. В подтверждение тезиса об «изменении нравов» Ногмов приводит многочисленные факты из общественно-политической жизни кабардинцев, из жизни отдельных князей и дворян. Здесь необходимо отметить, что, признавая исторический прогресс, порою Ногмов идеализировал нравы древних адыгов, противопоставлял новый феодально-раздробленный период несуществовавшему у адыгов «золотому веку». Ноэто был не призыв возврата к старине, а способ выражения недовольства существующим положением.

Ш. Б. Ногмов в своей «Истории» описывает гостеприимство, свадебные обряды, положение женщин в обществе, аталычество, принципы и формы воспитания девушек и мальчиков, вооружение, военное воспитание, народные игры, одежду, танцы, жилища, народный календарь, характер народных собраний и т. д. При описании этих традиционных этнографических вопросов Ногмов показал себя блестящим знатоком традиций, быта и нравов адыгских народов. Строки, посвященные этим сюжетам, лаконичны. Ногмовские замечания, мысли и догадки и до сегодняшнего дня служат для историков и этнографов отправными пунктами при исследовании вопросов общественного и семейного, быта, материальной и духовной культуры адыгских народов.

«Изменение нравов» Ногмов связывает и с переменой религиозных воззрений адыгов. Ногмов проследил эволюцию их религиозных представлений, начиная с древних времен до XVIII в. Освещая внешнеполитическое положение предков адыгов, он сообщает, что греки распространяли среди адыгов христианство и это «послужило к сближению этих двух народов». В действительности, адыги имели с греческими колониями на юге России оживленные торгово-экономические и политические связи. Ногмов считает, что союз с греками, адыгами от них христианства «внесло к ним миролюбивые занятия искусствами и просвещение». Ногмов отдает предпочтение христианству в виду того, что оно исповедовалось русскими и не уводило его соотечественников от столбового пути развития 65, способствовало прогрессу народа.

Падение Византии, завоевание тюрками Константинополя в 1453 г. и создание впоследствии Крымского ханства, как вассального государства Османской Турции, привели к осложнению внутренней, внешнеполитической и идеологической жизни на Северном [31] Кавказе. Началась постоянная война ханов против адыгов с целью захвата их земель. Ш. Б. Ногмов в своей «Истории» этой проблеме уделяет важное место. Намногих страницах описывается героическая борьба кабардинцев против крымских ханов, которые внедряли среди них мусульманскую религию, служившую для иноземцев идеологическим оружием. Ногмов пишет: «Уже несколько лет крымское войско находилось в Кабарде, собирая ежегодно вышеозначенную подать (подать людьми. — Т. К): некоторые приняли ислам, тогда как другие, боясь притеснения турок, тайно исповедовали свою веру…».

По мнению Ногмова, в ориентации Кабарды на Россию христианство играло не последнюю роль. Это вполне резонно, ибо в XVI в., во времена Темрюка, адыги были полумусульманами, полухристианами. Ш. Б. Ногмов писал: «Вероятно, что христианская вера, распространенная в древности греками между Черным и Каспийским морями, была еще в большой силе у нашего народа. Эта причина побудила его искать союза с русскими, как с единоверцами, и прибегнуть под покровительство царя Ивана Васильевича». Нельзя понять Ногмова в том смысле, что фактору религии он придавал решающее значение в выборе Темрюком внешнеполитического курса. Ногмов прямо указывает, что внутренние радоры и внешняя опасность заставили Темрюка обратиться к России. Но в выработке этой правильной внешнеполитической линии, по мнению Ногмова, христианство сыграло свою положительную роль. Ислам, как указывает Ногмов, становится господствующей религией в Кабарде лишь в начале XVIII в.

Центральной темой в «Истории» Ногмова является вопрос о русско-кабардинских отношениях и борьбе народа против внешних врагов. Взгляды Ш. Ногмова по этим кардинальным вопросам изложены четко и аргументированно. Эту проблему он старается решить в тесной связи с деятельностью отдельных личностей, в частности князя Темрюка Идарова, который возглавил борьбу за сближение Кабарды с Россией.

Ш. Б. Ногмов не употребляет слово предпосылки. Но весь ход изложения событий, связанных с борьбой против иноземных захватчиков и с внутренним состоянием края, свидетельствует о том, что он, в общем, понимал основные причины и предпосылки, толкавшие Кабарду на сближение с Россией. Внутренние раздоры, междоусобная борьба князей, вызванные развитием феодальных отношений, Ногмов рассматривает как одну изпричин, ослаблявших народ в его борьбе против иноземных нашествий. Он подвергает критике тех князей и дворян, которые ориентировались на Крымское ханство и с помощью которых в Кабарде временно [32] устанавливалась власть хана и кабардинцы переносили «самые жестокие притеснения».

В рукописи Ногмова, хранящейся в Историческом архиве России в Ленинграде, после этих слов следует очень важное предложение, пропущенное А. Берже при издании «Истории» в 1861 г. Ногмов писал, что крымцы обращались с кабардинцами «самым неучтивым и дерзким образом», брали все, что им вздумалось"самоуправно. Словом сказать, дошли до такой степени, что не было возможности переносить оскорбление".

Ногмов опечален тем, что в народе не былое динства и сплоченности. В этом он обвиняет князей. «Сами князья были причиной бедствийсвоей родины; спор за право владения никогда не прекращался. Не находя достаточно сил в земле своей, они призывали чуждые племена и под предлогом, что отыскивают законное достояние, одили отдавали свою землю на разграбление иноплеменникам».

Обрисовав внутреннее и внешнее положениеКабарды, Ногмов пришел к выводу, что «уже близка была минута решительного перелома, с наступлением коего, вероятно, исчезла бы и политическая самобытность Кабарды».

В этих сложных и тяжелых условиях проявилась дальновидность и мудрость Темрюка. Впервые в исторической литературе Ш. Б. Ногмов характеризует Темрюка Идарова как крупного государственного, военного и политическогодеятеля. «Берега Волги и Дона были первым поприщем его подвигов», — пишет Ногмов. Темрюк вел борьбу не только против внешних, но и против внутренних врагов за объединение всех адыгских земель. Ссылаясь на предания, Ногмов пишет, что Темрюк «распространил далеко свои завоевания». Речь идет главным образом об объединении адыгских народов. Бесспорно, некоторые феодальные группировки он подчинил себе силой, опираясь на помощь России. В русской летописи сказано, что местные феодалы «учали быти послушны и дани ему учали давати и во всей учинился в Темрюкове-князе воле» 66. Несколько позднее, по словам русского посла в Турции в 1570 г. Ивана Новосильцева, Темрюк Идаров считал, чтоземля «по Терке по реке и до моря его, Темрюкова, и зверь бил и рыбу ловил» 67 Хотя Ногмов не ссылается на источники, но видно, что он был знаком с некоторыми русскими и восточными источниками и по мере необходимости использовал их. Темрюк Идаров, по мнению Ногмова, сыграл выдающуюся роль в истории адыгов.

Проблема сближения Кабарды с Россией является одной из центральных в его «Истории». «Темрюк с некоторыми кабардинскими князьями дал присягу в верности русскому царю Ивану Васильевичу и обязался помогать ему в войнах с султаном и Тавридой», — пишет Ногмов. Как констатирует Ногмов, «более всего [33] народ был обрадован союзом и покровительством России». Воодушевленные этим союзом, кабардинцы во главе с Темрюком на протяжении многих лет, при поддержке русских войск, вели ожесточенную борьбу против усилившейся агрессии крымских ханов, сильно обеспокоенных вступлением"Темрюка в сообщение с Россией".

Политический союз Кабарды и России 1557 г., говоря словами Ногмова, крайне тревожил крымского хана". Кабардинский вопрос приобрел международный характер. Османская Турция и Крымское ханство отказывались признавать факт заключения союза между Кабардой и Россией, А Россия всегда поддерживала свою новую союзницу, занимавшую важное стратегическое положение на Северном Кавказе.

В своей «Истории» Ногмов уделил определенное место показу социальной структуры кабардинского общества. Он обрисовал сложную феодальную иерархию. Крестьянство Ногмов делит на четыре категории, которые он неправильно называет классами. Симпатия Ногмова на стороне холопа Машуко и его соратников, поднявших знамя борьбы против пши-орков и крымских ханов, эти и другие проблемы имеют непреходящее значение и заслуживают углубленного исследования.

Естественно, что в «Истории» Ногмова имеются исерьезные упущения и недостатки. Ш. Б. Ногмов в силу разных причин не смог глубоко раскрыть социально-экономический процесс, преодолеть некоторую замкнутость при освещении исторических событий. В отдельных случаях он идеализирует действия князей и дворян. В этом отношении Ш. Б. Ногмов выступает верным последователем Н. М. Карамзина. Нередко слишком доверчиво относясь к сказаниям и песням, он произвольно устанавливает место и время происходившего того или иного события, в некоторых переводах допущены искажения. Все это, вместе взятое, привело к тому, что в «Историю» Ногмова «вкрались» неверные выводы и толкования отдельных вопросов 68. Но при этом труд Ногмова «История адыхейского народа», положивший начало разработке истории адыгских народов, является заметным вкладом в русское кавказоведение XIX в. Известный осетиновед В. Б. Пфаф писал: «Отдавая полную справедливость стараниям автора этого сочинении, нельзя, однако, не заметить в нем немало промахов, что весьма естественно, так как труд Ногмова — заключает всебе первый опыт обработки истории адыгейского народа» 69.

Исходя из своих просветительских взглядов, Ногмов высоко оценивает все, что содействовало прогрессивному развитию Кабарды, ее культуры ипросвещения 70. С этих позиций он освещает и исторические проблемы. [34]