Философия творчества Николая Бердяева

ц

Николай Александрович Бердяев (1874−1948) — крупнейший русский философ первой половины 20-го века. Основной чертой его мировоззрения — противоположность между духом и природой. Дух есть субъект, жизнь, свобода, творчество; природа — объект, вещь необходимость, пассивность. К царству природы относится все, что объективно и субстанционально., множественное и делимое во времени и пространстве. С этой точки зрения материя и психическая жизнь относятся к царству природы. В царстве духа разногласия преодолеваются любовью. Дух не является ни объективной, ни субъективной реальностью. Познание духа достигается посредством опыта.

Основная тема трудов Бердяева — духовное бытие человека. По его мнению, духовность человека тесно связана с божественной духовностью. Человек — духовное существо, а не определенный этап в человеческом развитии, это личность, примат над обществом. Человек имеет двойственную натуру, поэтому принадлежит и к миру божественному, свободному и к миру природно-естественному. Есть два типа людей: в гармонии духа и природы и в дисгармонии. Личность развивается через страдания, но человек не находится в состоянии постоянного подъема или упадка. В жизни человека есть определенные перводвигатели его развития — искание смысла и искание вечности. Искание смысла первичней искания вечности, т.к. искание смысла уже дает смысл жизни. Выделение этих перводвигателей — противопоставление их обыденности, бессмысленности мира. Эти начала тесно взаимосвязаны: человек в поиске смысла должен понимать, что истина может раскрываться только через вечное, божественное, т. е. бог действует через человека. Бог дает свободу, ноесть еще и некая первичная свобода, которая вне бога, устремленная в сферу трансцендентального. Эта первичная свобода присуща только человеку. Бог действует в порядке свободы, а не необходимости. Бог не вынуждает себя признать. Бог присутствует духовно во всякой истине, красоте, любви и т. п. Для бога понятие добра и зла не должно рассматриваться в аспекте теодиции (оправдание бога). Бог не присутствует в зле, страдании, ненужно оправдывать бога, нужно оправдывать человека. Бердяев оправдывает человека через творчество, продолжающее творение человека. В Бога можно только верить, верить можно только тогда, когда есть бог — сын, бог — искупитель, это прорыв царства божьего в наше измерение — тесная связь между богом и человеком. Современный человек — это не вершина, несмотря на связь человека и бога, человек должен постоянно совершенствоваться.

Бог действует через свободу, присутствует в свободе. Опыт свободы первичный: свобода созидает необходимость, а не наоборот. Бердяев понимает свободу не в смысле свободы воли выбора между добром и злом. У Бердяева свобода — независимость человека, определяемая личностью изнутри, это созидание добра и зла, а не выбор между ними. У Бердяева в этом нет воли к власти, жалость — главная сила в жизни человека. Если в стоицизме человек свободен пока не выбрал, то у Бердяева человек свободен, когда принимает решения. Свобода всегда связана с добровольным движением к новому. Бердяев критикует марксизм и православие, т.к. они навязывают человеку свои истины. Для Бердяева существует три вида свободы: первичная иррациональная, т. е. произвольность; рациональная, т. е. исполнение морального долга; свобода, проникнутая любовью к богу. Человеческая иррациональная свобода коренится в «ничто», из которого Бог сотворил мир. Это «ничто «не пустота; это первичный принцип, предшествующий богу и миру и не содержит никакой дифференциации. Этот первичный принцип обозначен Ungrund. Из Ungrund рождается святая Троица, бог-творец. Сотворение мира богом-творцом есть вторичный акт. С этой точки зрения можно сказать, что свобода не создается богом, она коренится в Ungrund извечно. Противоположность между Богом-творцом и свободой вторична. Бог-создатель не может быть ответственным за свободу, которая породила зло. Человек есть детище небытия. Бог не владеет властью над свободой, которая им не создается. Эта свобода первична по отношению к добру и злу. Действия любого свойства, имеющего свободную волю, не может предвидеть даже Бог, т.к. его действия всецело свободны. Бог не всемогущ, не творит воли существ вселенной, которые возникают из Ungrund, просто помогает тому, чтобы воля становилась доброй. Если бы бог создал свободу, он был бы ответственен за вселенское зло и теодицея невозможна. Зло появляется тогда, когда иррациональная свобода приводит к нарушению божественной иерархии бытия и к отпадения бога из-за гордыни духа, который желает поставить себя на место бога. В результате это приводит к распаду в сфере материального и естественного бытия и к рабству вместо свободы. Однако происхождение зла является величайшей тайной. Вторая свобода состоит в подчинении моральному закону и ведет к обязательной добродетели, т. е. снова к рабству. Выход из этого может быть только трагическим и сверхъестественным. Мир в грехопадении говорит о бессилии Создателя отвратить его, вытекающее из свободы, которую он не создавал. Божественный второй акт по отношению к человеку и миру: бог проявляется в аспекте Искупителя и спасителя, берущего на себя все грехи мира. Бог-сын нисходит в Ungrund, проявляет себя не в силе, а в жертве. Божественная жертва должна покорить порочную свободу путем просвещения ее изнутри, без насилия над ней и не отвергая созданного мира свободы.

Говоря о свободе отдельного человека, Бердяев говорит, что свобода не есть индивидуальное замыкание, свобода — размыкание, творчество, путь к раскрытию в человеке универсума. Но свобода не для всех людей, она аристократична. Свобода трудна, она порождает страдания. Человеку, несмотря на свободу, нужна вера, иначе жизнь человека превращается в смутные ассоциации. Бердяев также моралист: он рассматривает конфликт жалости и свободы. Свобода может привести к безжалостности, а жалость — к несвободе. Человек, когда восходит к высшим ценностям, к Богу, обретает духовную силу, человек творящий, свободный, он всегда должен помнить о слабых, лишенных высших ценностей — начинается путь снисхождения к другим людям. Это характеризуется понятием «соборность», это чувство общей вины, ответственности за всех. Бердяев не приемлет безжалостную свободу. Он критикует и христианство: учение об адских муках — проявление садизма.

Как у религиозного философа мы у Бердяева читаем: «Может ли человек спасаться и в то же время творить, может ли он творить и в то же время спасаться?» — вот основной вопрос, вокруг которого выстраивается одна из ключевых статей Бердяева «Спасение и творчество».

Проблема эта чрезвычайно заостряется под пером мыслителя. Церковь занята спасением, творчеством занят светский мир. Преодоление этого разрыва должно стать освещение и оправдание Церковью творческих дел, которыми занят светский мир .

Творчество для Бердяева неразрывно связано с идеей свободы. В статье «О творческой свободе и фабрикации душ», явившейся ответом на гонения Ахматовой и Зощенко советской властью Н. Бердяев подчеркивает: «Творчество и есть акт свободы. Творчество духовной культуры никак не может быть организовано по образцу хозяйственной жизни страны или военной казармы. Это было бы смертью творчества».

В новое время, по мнению Н. Бердяева, все духовно значительные люди были духовно одиноки. Это одиночество гения было порождено дуализмом добра и зла. Преодолеть его может лишь христианское возрождение, которое будет творческим. Но творческое церковное возрождение «нельзя мыслить в иерократических категориях, нельзя втиснуть в рамки церковного профессионализма, нельзя мыслить как исключительно процесс сакральный, в противоположность процессам профанным».

По-прежнему актуальны и интересны для нас рассуждения Бердяева о гениях и гениальности. Гениальность относится к внутреннему творчеству, а не к внешней реализации, она есть целостное качество человеческой личности, а не специальный дар. Соединение гениальной натуры с большим даром, талантом образует гения. Н. Бердяев говорит о том, что нужно устранить устаревший спор о чистом искусстве для искусства. Такого искусства никогда не существовало — это фикция. Свободный творческий гений или талант не находится в пустоте, его творческие акты связаны с миром и человеческим обществом, он микрокосм.

При этом подчеркивает Н. Бердяев, недопустимо смешивать творческую свободу художника и мыслителя с изоляцией, с индивидуалистической поглощенностью собой, с равнодушием к судьбе мира и народа. Бердяев настаивает на том, что недопустимо смешивать это внутреннюю необходимую связь с жизнью своего народа с рабством, с насилием над творчеством, с приказом писать на известные темы: «Патриотическое стихотворение можно написать лишь потому, что поэт горит любовью к родине, а не потому, что в данный момент генеральная линия власти требует написания таких стихотворений».

Таким образом, творчество — поясняет Н. Бердяев, — есть то, что идет изнутри, из бездонной и неизъяснимой глубины, а не извне, не из мировой необходимости. Конечно, отмечает Бердяев, творцы зависят от мировой среды, от своей исторической эпохи и действующих в ней исторических сил, но главная проблема в том, что они все-таки творят из ничего, вносят в мир принципиально новое, то, чего не было раньше в истории. Творческая новизна объяснима лишь из будущего, но не из прошлого. В этом главная тайна творчества, тайна человеческой свободы.

бердяев творчество свобода бог.