Аграрная реформа П. А. Столыпина

Пётр Аркадьевич Столыпин возглавил правительство в 1906 году, в сложный для России момент: период первой революции (1905;1907 гг.). И хотя пик революции пришёлся на 1905 год, с весны 1906 начался новый подъём забастовочной борьбы (в Петербурге бастовало ок. 80 тыс. рабочих и служащих, примерно столько же в Москве, начались военные мятежи под Петербургом, в Свеаборге, Кронштадте), не такой высокий, как осенью 1905, но заметен был и всплеск крестьянских выступлений. Всего за годы революции крестьянами было сожжено 3 тыс. помещичьих усадеб, при этом организованной формой борьбы крестьян за свои права, как считали в правительстве, являлась именно крестьянская община [6, С. 270].

9 ноября 1906 года был принят царский указ о праве выхода крестьян из общины и закреплении земельного надела в их собственность. Началась Столыпинская аграрная реформа. Следует заметить, что понятие это весьма условно, т.к.:

во-первых, она не представляла собой цельного замысла, а распадалась на ряд отдельных мероприятий;

во-вторых, она являлась, хоть и основной, но частью проекта реформ по успокоению страны (планировалось создание бессословных органов местного самоуправления, веротерпимости и свободы совести, введения всеобщего начального образования и многое другое). Да и сами реформы проводились параллельно с репрессивными мерами: арестами, ссылками и казнями наиболее активных участников революционных выступлений;

в-третьих, не совсем правильно и «именное» название реформы. Столыпин не был ни разработчиком, ни автором основных её концепций. Ещё будучи саратовским губернатором (с 1903 г.), он предлагал создавать крепкие крестьянские хозяйства на землях, купленных у Крестьянского банка, об ускоренной ломке общины Столыпин тогда не помышлял. Но в Министерстве внутренних дел группой чиновников под руководством В. И. Гурко (сына героя русско-турецкой войны 1877 — 1878 гг.) в течение ряда лет разрабатывался проект создания хуторов и отрубов на надельных землях, а не на банковских. При этом основная цель Гурко заключалась в разрушении крестьянской общины. Конечно, Столыпин не мог не считаться с работой, проделанной в министерстве до его прихода. Не мог он не считаться и с мнением помещиков, которые на I съезде уполномоченных дворянских обществ (май 1906 г.) чуть ли не в один голос требовали ликвидации общины, сильно насолившей им за полтора года революции. Сам Гурко вскоре ушёл в отставку, но его проект лёг в основу указа 9 ноября 1906 г. Столыпин постепенно сроднился с проектом и усвоил его основные идеи. «Надо вбить клин в общину» , — говорил он [4, С. 273].

Указ преследовал достижение следующих целей:

ѕ снять социальную напряжённость на селе.

ѕ сформировать слой мелких собственников для обеспечения политической стабильности.

ѕ отвлечь крестьян от идеи принудительного отчуждения помещичьих земель.

ѕ сохранить все формы частной собственности, включая помещичью.

До 1906 г в России было 752 тыс. частных владельцев земли [6, С. 270]. Указ сразу сделал собственниками так называемых подворников, то есть крестьян, не являвшихся членами сельской общины и живших обособленным подворьем.

Крестьяне-общинники в соответствии с новым законом получили возможность выходить из общины без согласия общего крестьянского схода и могли потребовать вместо всех своих полос в различных общинных полях выделения компактного земельного участка, равного по площади тому наделу, которым они пользовались в составе общины. Крестьяне, выделившиеся из общины, становились полными собственниками земли, полученной из общинных угодьев, и назывались «укрепленцами». Если на земельный участок «укрепленец» переносил свой дом, то образовывался хутор (обособленное индивидуальное земельное владение, их ещё называют фермерские). Земельный участок, выделенный из общинной земли без переноса дома, назывался отруб. Крестьяне получали право свободно распоряжаться своими участками: продавать, обменивать, закладывать в банк для получения ссуды и т. д. «Укрепленцы» также исключались из общинной системы «круговой поруки» при уплате налогов и различных сборов.

В 1907 г. число вышедших из общины составляло ок.50 тыс., в 1908 — ок.500 тыс., в 1909 — уже ок.570 тыс., но с 1910 г. стало снижаться [4, С.275]. Власти долго не могли понять причины этого, а поняв, не хотели признать. Дело оказалось в том, что основная масса крестьянства, в том числе и зажиточного, неохотно выходила из общины. Выходили больше всего вдовы, одинокие старики, разорившиеся, спившиеся, переселенцы, — большинству из них при переделах земли (это в общине проводилось регулярно, и переделы осуществлялись по количеству рабочих рук в семье) грозила полная или частичная потеря надела.

Правом выйти из общины и закрепить за собой в частную собственность землю из 10 миллионов крестьянских дворов воспользовалась примерно четверть, до 2,5 млн. Но фермерами стала примерно половина «укрепленцев», или чуть больше 10% всех крестьянских хозяйств. Ещё около 12% крестьянских хозяйств продали землю и ушли в город, пополнив ряды чернорабочих и безработных. Всего к 1915 г. было создано 1 млн.265 тыс. хуторов и отрубов [6, С.270].

Сопротивлялись правительственным мероприятиям крестьяне не по темноте своей и невежеству, а из здравых соображений: не хватало средств, сельскохозяйственной техники, в одиночку крестьянин быстро разорялся в первый же засушливый год, если хозяйство оказывалось на высоком месте, и в дождливый — если в низине, т.к. земледелие очень зависело от капризов погоды. Община же при всех её недостатках (переделы земли, уравниловка) помогала выживать сообща и заботилась о каждом общиннике.

Не хватало и земли для ведения рационального, высокотоварного хозяйства: правительство искусственно ограничило максимальный размер индивидуального крестьянского хозяйства в пределах одного уезда 6 душевыми наделами (12 — 18 га). Столыпин не хотел создавать в лице зажиточных крестьян конкурентов помещикам, не хотел и слишком резкого имущественного размежевания внутри крестьянства.

Конечно же, власть понимала, сколь серьёзную социальную опасность представляет масса крестьянства центральных районов, не имевшая земли вовсе или имевшая её крайне мало. Поэтому вторым направлением аграрной реформы, с целью разрешения проблемы аграрного перенаселения и малоземелья центральных районов стала переселенческая политика.

Были установлены многочисленные льготы для желающих переселяться: прощение недоимок, низкие цены на железнодорожные билеты, освобождение от налогов на 5 лет, беспроцентные ссуды от 100 до 400 рублей на крестьянский двор (требовалось не менее 500 рублей). Сроки оформления переезда затягивались на месяцы, ссуды выдавались частями, подготовка участков запаздывала, под пашни отводились болотистые или лесные места, да и местное население не очень охотно шло на предоставление приезжим хороших участков. В итоге разорившийся (2/3 переселенцев составляли безземельные или малоземельные крестьяне) переселенец мог владеть десятками десятин земли, но обработать их было нечем. Многие, растратив силы в борьбе с природой и жизненными обстоятельствами, возвращались в родные места, где них уже не было ни надела, ни дома.

Всего за 1907 — 1916 гг. в Сибирь, Казахстан уехало более 3 миллионов человек. Большинство переселенцев сумели устроиться на новом месте и принести много пользы.

Нельзя однозначно отрицательно или однозначно положительно оценивать реформу и её итоги. Столыпину мечталось о «20 лет покоя внутреннего и внешнего», но за вдвое меньший срок проведения реформа имела значительные успехи:

ѕ на 10% возросли посевные площади (а в районах наибольшего выхода — на 150%).

ѕ только за пять лет, с 1908 по 1912 гг. производство пшеницы возросло на 37,5%, кукурузы на 44,8%, ячменя на 62,2%.

ѕ на 1/3 возрос хлебный экспорт. В урожайные годы доля России в мировом экспорте пшеницы составляла до 40% (1909 — 1910), но даже в неурожайные (1908, 1912 гг.) не опускалась ниже 11,5%. К 1914 г. половина товарного хлеба производилась зажиточным крестьянством [1, С.114].

ѕ увеличилось население Сибири. Новосёлами было освоено более 30 млн. десятин пустующей земли, построены тысячи сёл, дан толчок развитию производительных сил Сибири. Важно и то, что в Сибири шло становление именно крепких единоличных хозяйств (то, чего добивался Столыпин).

ѕ в 3,5 раза увеличилось количество применяемых с/х машин и в 2 раза — минеральных удобрений. Эти показатели являлись стимулом роста промышленного производства, темпы которого были самыми высокими в мире: 8,8%.

ѕ расширился рынок рабочей силы в городах за счёт притока разорившихся крестьян.

ѕ укрепились позиции богатого крестьянства, которое стало больше использовать наёмный труд, что способствовало капитализации деревни.

ѕ реформа стимулировала трудовую активность миллионов людей. Многие проблемы крестьяне решали, объединяясь в кредитно — финансовые и посредническо-сбытовые и другие кооперативы. К началу 1917 г. в России насчитывалось 63 тыс. различных кооперативов, а сельская кооперация обслуживала 94 млн. чел., одной из самых мощных и самостоятельных являлась маслодельная кооперация. Дореволюционные российские экономисты считали уровень кооперирования в России одним из самых высоких в мире [6, С.275].

Неудачи реформы:

ѕ основные противоречия в деревне (помещичье землевладение, малоземелье, аграрное перенаселение) не только не были разрешены, но и ещё более усилились завистью, ненавистью со стороны со стороны крестьян — общинников к хуторянам. Хозяйства зажиточных крестьян поджигали, травили скот, уничтожали посевы (только за 1909 — 1910 гг. полицией было зарегистрировано ок.11 тыс. фактов поджога хуторских хозяйств);

ѕ переселенческая эпопея 1906 — 1916 гг., так много давшая Сибири, мало отразилась на положении в Центральной России. Численность ушедших за Урал составила всего 18% естественного прироста сельского населения за эти годы. С началом промышленного подъёма возросла миграция из деревни в город. Но даже вместе эти два фактора (уход в город и переселение) не смогли поглотить естественный прирост. Земельное «утеснение» в российской деревне продолжало нарастать [4, С.278];

ѕ из более чем 2 млн. выделившихся из общины дворов свои наделы продали ок.1,2 млн., т. е.60% (в основном бедняки для улучшения своего материального положения);

ѕ единоличные, по типу фермерских, хозяйства к 1915 г. составляли лишь 10,3% всех крестьянских хозяйств;

ѕ около 52% крестьянских хозяйств по-прежнему обрабатывали землю примитивными орудиями, не имея даже плугов;

ѕ вернувшиеся переселенцы пополнили слой недовольных властью, при этом цифры вернувшихся указываются от 500 тыс. чел. до 1 миллиона;

ѕ расслоение деревни усилилось;

ѕ реформа революционизировала беднейшую часть крестьянства;

В конечном итоге властям не удалось ни разрушить общину, ни создать достаточно массовый и устойчивый слой крестьян — фермеров ни разрешить все противоречия в деревне.