Сущностные особенности утопического социализма

В определенном смысле первый шаг к утопическому социализму сделали еще декабристы, в своих идейных исканиях усомнившиеся не только в целесообразности царского самодержавия, но и Французской революции. Многие из них не только размышляли над ее опытом, «примеряя» ее результаты к российским реалиям, но и были знакомы, по свидетельству исследователей движения декабристов, с идеями социалистов-утопистов — К. Сен-Симона, Ш. Фурье, Р. Оуэна. Можно сказать, в 20-е годы если не учение, то некоторые из идей Сен-Симона и эксперименты Р. Оуэна в Нью-Ланарке, были, что называется, «на слуху» у прогрессивно настроенной русской общественности.

Ориентация на идеи Просвещения вполне понятна: если на Западе прогремели уже буржуазные революции и Европа стояла на пороге первых пролетарских восстаний, то Россия во многом еще сохраняла феодальные (крепостнические) структуры. Поэтому передовая общественная мысль несла на себе черты дворянской идеологии, характеризовавшейся, с одной стороны, резкой критикой существующего порядка вещей, с другой стороны, относительным спокойствием к идеям гражданского общества, правового государства, конституционной гарантии прав и политических свобод, т. е. к требованиям буржуазной демократии. Обращение к социалистической утопии во многом было связано с поисками выхода из обозначившихся к этому времени тупиков просветительской мысли. Но именно поэтому утопическая мысль еще во многом несла на себе черты просвещения. Это было время, когда идеи просвещения еще не исчерпали себя, а идеи социализма не получили еще адекватной своей сути формы.

Утопический социализм, мечтания, проекты и учения о коренном преобразовании общества на социалистических началах, не опирающиеся на знание законов общественного развития и его движущих сил. Понятие «Утопический социализм» происходит от названия сочинения Т. Мора «Утопия» (1516). «…Первоначальный социализм был утопическим социализмом. Он критиковал капиталистическое общество, осуждал, проклинал его, мечтал об уничтожении его, фантазировал о лучшем строе, убеждал богатых в безнравственности эксплуатации. Но утопический социализм не мог указать действительного выхода. Он не умел ни разъяснить сущность наемного рабства при капитализме, ни открыть законы его развития, ни найти общественную силу, которая способна стать творцом нового общества» Ленин В. И. Полн. собр. соч. — 5 изд., т. 23−46с.Возникновение мечтаний, содержавших зародышевые элементы социалистических идей, выражало реакцию трудящихся масс на появление частной собственности, классового неравенства и эксплуатации, их освободительные устремления и вместе с тем идейную и политическую слабость. В придании смутным чаяниям эксплуатируемых классов более сознательные формы важнейшая роль принадлежала интеллигенции, передовые представители которой в течение многих столетий обосновывали идеалы справедливого общества без классового гнёта и эксплуатации, однако исходили из идеалистических, моралистических, волюнтаристских, религиозных, подчас мессианистских воззрений.

Зародышевой формой идей Утопический социализм у всех народов была легенда о прошлом «желтым металлом веке», рисовавшая в идеализированном виде общинный строй и господствовавшее в нём социальное равенство людей. Подобные фантастические изображения встречаются в фольклоре и в обществе мысли народов Древнего Египта, Передней Азии, Индии, Китайской Народной Республики (КНР) и Юго-Восточной Азии. В античной Греции легенда о «желтым металлом веке» развивалась в дискуссиях мыслителей об общественном неравенстве и «естественном» состоянии общества, об уравнительном строе Спарты, социальных реформах Солона в Афинах, в платоновской утопии кастового «коммунизма», а также в сказочных повествованиях о странах «золотого века», найденных путешественниками на островах в Индийском океане (Эвгемер, Ямбул).

Большое значение для становления Утопический социализм имело социальное учение раннего христианства, проповедовавшее общечеловеческое равенство и братство людей, евангельский идеал общинного патриархального строя с потребительским коммунизмом в быту. Однако, всё более проникаясь проповедью примирения с земным злом и обещанием компенсации социальной несправедливости в потустороннем мире, христианство направило утопическую мысль в русло религиозной утопии, затормозив тем самым развитие социалистических идей.

В средние века идейной оболочкой борьбы трудовых низов против эксплуатации стали хилиастические упования религиозных еретических сект (вальденсов, катаров, лоллардов, таборитов, анабаптистов и др.), которые объявляли источником гнёта и социального неравенства отступничество церкви и господствующих классов от идеалов первоначального христианства. Даже когда этот религиозный сектантский коммунизм вливался в поток антифеодальных восстаний крестьян, городской бедноты и рабочих позднего средневековья, выдвигавшийся его идеологами (Т. Мюнцер и др.) коммунистический идеал оставался скудным, отсталым и оторванным от реального исторического процесса.

В идеях Утопический социализм 16 в. содержались уже первые элементы глубокой критики нарождавшегося буржуазного общества и сознания того, что осуществление гуманистических идеалов требует подлинно человечного, коммунистического общества. В коммунистических утопиях Т. Мора и Т. Кампанеллы Утопический социализм сделал важнейший шаг вперёд от идеи общности потребления к идее общественной собственности и организации хозяйственной жизни общества как единого целого; от идеала замкнутой патриархальной общины к идеалу крупного политического образования в виде города или федерации городов, к признанию важнейшей роли государственной власти в утверждении основ разумного общественного строя.

В Утопический социализм периода раннего капитализма усилились исходные рационалистические элементы. Франц. Утопический социализм эпохи Просвещения на основе требований разума и «естественного права» критиковал буржуазное общество и утверждал необходимость коммунистического общества как единственно рационального и отвечающего равному праву всех людей на свободу и пользование жизненными благами. Этот вариант «золотого века», который проповедовался в утопических романах-путешествиях, повествовавших об обществах «добрых дикарей» с естественным строем «общности имуществ», получил более чёткое обоснование в коммунистических трактатах 18 в. Материалистическое и атеистическое «Завещание» франц. утопического коммуниста Ж. Мелье призывало крестьян к революционному ниспровержению феодализма, королевской власти, дворян и церковников и к переустройству общества. В середине 18 в. Г. Мабли и Морелли выступили с рационалистическими проектами коммунистического общества, осуществляющего принципы «совершенного равенства» всех людей, права на труд и обязательности труда для всех членов общества.

В эгалитарной идеологии «социализма равенства» мелких тружеников-хозяйчиков, в мелкобуржуазных построениях Ж. Ж. Руссо и его последователей обозначилась струя «рабочего эгалитаризма», питавшаяся иллюзиями тех прослоек сельского и городского предпролетариата, которые ещё уповали на возможность уничтожения эксплуататорской системы наёмного труда посредством уравнительного передела земли.

Великая французская революция принесла с собой революционизирование идей Утопический социализм, смыкавшихся с борьбой трудовых низов города и деревни. Идеологи массовых эгалитаристских движений переходили к требованию всеобщего уравнительного передела земли и подходили также к программе уравнительного ограничения торговой и промышленной собственности, всеобщего ограничения собственнических прав и подчинения их интересам и строгому контролю общества («Социальный кружок», «Бешеные», левые якобинцы).

Решающий перелом в развитии коммунистических идей осуществил Г. Бабёф, выработавший программу «Заговора во имя равенства» с практической задачей свершения коммунистической революции и впервые обосновывавший необходимость революционной диктатуры. Представляя идеологию главным образом доиндустриального пролетариата, бабувизм строил идеал коммунистического общества как аграрного и ремесленного, с мелким производством на основе ручного труда и проповедовал грубую уравнительность, всеобщий аскетизм, негативное отношение к умственному труду и его представителям.

К важнейшему историческому рубежу в развитии Утопический социализм подошли в начале 19 в. великие социалисты-утописты К.А. Сен-Симон, Ш. Фурье и Р. Оуэн, с особой силой выразившие разочарование буржуазным обществом самых передовых представителей его интеллигенции. Они создали новое направление критико-утопического социализма и коммунизма, вскрыли царящую при капитализме анархию производства, противоположность частнособственнических интересов интересам общества, преобладание паразитических элементов над производительными, фальшь разглагольствований о «правах человека» без обеспечения ему права на труд, моральное разложение господствующих классов и растлевающее воздействие капитализма на личность.

Критико-утопический социализм в своих произвольных, фантастических исторических конструкциях утверждал вместе с тем понимание закономерности смены форм собственности и основанных на них форм производства в поступательном развитии человечества; он видел первоочередную задачу общественного преобразования в создании крупного общественного производства, основанного на свободном труде и планомерно применяющего достижения науки и техники. Преодолевая представление о всеобщем аскетизме и уравнительности при социалистическом строе, критико-утопический социализм выдвинул социалистический принцип распределения «по способностям» и изобразил будущее общество как общество изобилия, обеспечивающее удовлетворение человеческих потребностей и расцвет личности.

Высказав ряд гениальных догадок и зародышевых концепций материалистического историзма, Сен-Симон, Фурье, Оуэн и их ученики всё же не сходили с почвы идеалистического мировоззрения. Они считали конечной движущей пружиной общественно-исторического развития смену религиозных и нравственных идей общества, не понимали важнейшей исторической роли гражданской войны народных масс и видели в пролетариате лишь страдающий класс. Для укрепления сотрудничества пролетариата и буржуазии критико-утопический социализм возрождал религиозные идеи. «Значение критико-утопического социализма и коммунизма, — писали К. Маркс и Ф. Энгельс, — стоит в обратном отношении к историческому развитию. По мере того как развивается и принимает все более определенные формы борьба классов, это фантастическое стремление возвыситься над ней, это преодоление ее фантастическим путем лишается всякого практического смысла и всякого теоретического оправдания. Поэтому, если основатели этих систем и были во многих отношениях революционны, то их ученики всегда образуют реакционные секты». Подобными сектами стали сенсимонизм (Б.П. Анфантен, С. -А. Толкучка и др.), фурьеризм (В. Консидеран) и оуэнизм.

Идеи критико-утопического социализма были восприняты последующими течениями Утопический социализм, внутри которого усилилась дифференциация буржуазного и пролетарского направлений. Во Франции в 30−40-х гг. 19 в. наряду с эпигонским сенсимонизмом и фурьеризмом сформировались многочисленные родственные течения буржуазного и мелкобуржуазного социализма. Эти школы реакционного и консервативного Утопический социализм подвергали критике капитализм и выдвигали утопические проекты восстановления докапиталистических форм хозяйства либо объединения мелких хозяев против крупного капитала. Защищая с мелкобуржуазных позиций рабочий класс и пропагандируя как средство постепенного мирного переустройства создание производит. ассоциаций (Б. Бюше, Л. Блан, П. Леру, К. Пеккёр) либо ассоциаций «справедливого» эквивалентного товарообмена (Дж. Грей, П.Ж. Прудон), они получили отклик в мелкобуржуазных прослойках рабочего класса. Напротив, передовые элементы рабочего движения находили выражение своих революционных устремлений в утопическом коммунизме, провозглашавшем необходимость немедленного коренного переустройства всего общества на началах «общности имуществ». В недрах революционных тайных организаций 30−40-х гг. 19 в. кристаллизовались учения необабувистского коммунизма, возродившего идеи «глобального» коммунистического переустройства общества посредством революционного переворота и революционной диктатуры (Т. Дезами, Л. О. Бланки, В. Вейтлинг и др.). Большую популярность в рабочей среде приобрела также пропаганда Э. Кабе мирного коммунистического переустройства общества. Теоретики утопического коммунизма 30−40-х гг. сформулировали важнейший принцип коммунистического распределения: «от каждого — по способностям, каждому — по потребностям». Однако утопический коммунизм, как и Утопический социализм этого периода, в целом не смог преодолеть религиозное наследие общественной мысли, нередко ссылался на традиции евангельского коммунизма (Кабе, Вейтлинг, Эскирос) и подчас выливался в борьбу конкурирующих сект. Высшего развития материалистические тенденции Утопический социализм достигли лишь в Российской Федерации, в воззрениях А. И. Герцена и Н. Г. Чернышевского.

Утопический социализм стремился построить совершенную социальную систему, исходя из отвлечённых принципов разума, справедливости свободы, равенства и братства, «…вместо того, чтобы источником науки делать критическое познание исторического движения, движения, которое само создает материальные условия освобождения» Маркс К., Энгельс Ф., — Соч., 2 изд., т. 2, 132−51 с. Утопический социализм как великое достижение общественной мысли явился одним из его важнейших идейных источников.