XV-XX века. 
Идея социального равенства в истории западноевропейской общественной мысли

Достижение равенства в его политическом, экономическом, национальном, расовом, индивидуальном аспектах относится к числу жизненно важных (коренных) проблем мирового развития. Люди издавна ставили и пытались решить эту проблему, стремясь к гармоничному и справедливому общественному устройству, где господствовали бы взаимопонимание и сотрудничество во имя прогресса человечества. Они мечтали о том времени, когда удастся устранить привилегии для узкого круга лиц и в то же время избежать нивелировки и уравнительности людей. Представления о равенстве всегда являются продуктом исторического развития, а не составляют некую «вечную» истину.

Поэтому поиски ответов на острые вопросы о равенстве людей, о границах и путях его достижения в определенной степени связаны с освоением богатого идейного наследия прошлого. Прошлое никогда не умирает, писал У. Фолкнер, оно даже никогда не проходит. И в истории общественной мысли скрыто немало глубоких истин. Однако они не содержат готовых рецептов, ибо каждая эпоха неповторима.

История западноевропейской социально-политической мысли XVпервой половины XIX в., богатое идейное наследие выдающихся политических мыслителей того времени красноречиво свидетельствуют о длительном, напряженном и отчасти противоречивом пути развития представлений о равенстве.

Эволюция взглядов на равенство, постепенное расширение его горизонтов отражают глубокие перемены всей западной цивилизации. Господствовавшее на протяжении столетий религиозное обоснование «естественности» существования иерархии и неравенства людей в обществе сменилось утверждением их равные достоинства. Для этого были использованы различные аргументы:

• — представители гуманистической идеологии доказывали равенство людей в силу общности человеческой природы;
• — идеологи реформации исходили из равные достоинства людей — и священнослужителей, и мирян — как проповедующих одну веру.

В XVII в. произошло вытеснение на теоретическом уровне доминировавшего религиозного сознания рационалистическим, светским.

Большое влияние на развитие общественной мысли оказал капитализм. Качественные сдвиги в экономических отношениях требовали формально свободных и равных друг другу участников общественных процессов. Было отвергнуто как право властей, так и притязания социальных низов на вмешательство в имущественные отношения граждан.

Теория естественного права и договорного происхождения государства, учение о народном суверенитете, идея разделения властей, признание принципа верховенства закона в государстве, рассмотрение в качестве идеала республиканского правления — таковы основные достижения политико-правовой мысли XVII—XVIII вв.

Это имело первостепенное значение для обоснования прав людей в разных сферах жизнедеятельности общества.

При сословной феодальной системе человек получал «свое» в соответствии с прирожденным достоинством, статусом или приобретенным рангом. Нарождающееся же буржуазное общество осудило и отвергло наследственные и иные открытые привилегии.

Назрела острая необходимость в создании таких государственно-правовых механизмов, которые бы гарантировали личную свободу и безопасность людей, их равенство перед законом.

Отсюда закрепление в декларациях, буржуазных конституциях избирательных прав граждан (с определенными ограничениями), постепенное расширение круга избирателей. Обоснование равенства людей перед законом и идея народного суверенитета, осуществление в разных странах парламентских реформ привели к постепенному утверждению системы республиканского правления, к построению правового государства. Однако все это было сопряжено с немалыми трудностями. Так, идея контроля за властью, за должностными лицами всегда связана с определенными проблемами.

Анализ истории социально-политической мысли показывает, что в XV — первой половине XIX в., сформировались основные направления в трактовке проблемы равенства — социалистическое, либеральное и консервативное.

Социалистическое направление представлено в творчестве социалистов-утопистов разных исторических эпох. Конечно, первопроходцами в этой области принято считать Т. Мора и Т. Компанеллу. В своих книгах Мор и Кампанелла пытались найти черты, которыми должно обладать идеальное общество.

Размышления о наилучшем государственном строе проходили на фоне жестоких нравов, неравенства и социальных противоречий Европы 16−17 вв.

Само собой, судить этих мыслителей нового времени мы не имеем права. Во-первых, мы не можем взглянуть на ситуацию того времени их глазами. Во-вторых, социальные познания в то время не были глубокими. Фактически, никаких знаний ни об обществе, ни о человеческой психологии тогда вообще не было. И мысли Мора и Кампанеллы — это лишь их гипотезы, видение идеала. Гипотезы спорные, но такова участь большей части любых гипотез.

Мор и Кампанелла предложили новый государственный строй, строй всеобщего равенства. Правда, подобные идеи существовали еще с античности (напр. Платон), Мор и Кампанелла же развили их и адаптировали к реалиям нового времени.

Идеи Мора и Кампанеллы, были, безусловно прогрессивны для своего времени, но они не учитывали одну важную деталь, без которых утопия — общество без будущего. Социалисты-утописты не учли психологию людей. Дело в том, что любая утопия, делая людей принудительно равными, отрицает возможность сделать их счастливыми.

Ведь счастливый человек — это чувствующий себя в чем-то лучшим, в чем-то превосходящим остальных. Он может быть богаче, умнее, красивее, добрее. Утописты же отрицают любую возможность для такого человека выделиться. Он должен одеваться как все, учиться как все, иметь ровно столько имущества, сколько и все остальные.

Но ведь человек по своей природе стремится быть лучше других. Социалисты-утописты предлагали карать любое отклонение от заданной государством нормы, параллельно пытаясь изменить менталитет человека. Сделать его не амбициозным, послушным роботом, винтиком системы.

Для обоснования своего видения общества равенства и справедливости они использовали различные теоретические аргументы, но в их системах было и немало общего. Социалисты-утописты стремились устранить все привилегии по праву рождения, ликвидировать эксплуатацию человека человеком. Они считали справедливым лишь заработанное трудом каждого члена общества.

И в этом проявилось уважение к труду. (Правда, у некоторых утопистов, у Т. Мора, например, сказывалось пренебрежительное отношение к физическому труду, свойственное гуманистической идеологии того времени).

Создатели утопических проектов утверждали, что следует отмечать заслуги людей, однако нельзя увековечивать дистанцию между ними.

Большинство представителей утопической и социалистической мысли полагало, что ликвидация частной собственности приведет к равенству, к справедливости и счастью. Однако государственная собственность, которая утверждалась в утопиях, на деле оборачивалась архаичной формой частной, а не подлинно общественной собственностью. Человек же становился слугой высшей, государственной власти, перед которой он в неоплатном долгу. Как может жить человек, почти ничего не имея и будучи зависим от сильного государства?!

А в тех утопиях, где сохранялась частная собственность, пусть в измененном виде, не ликвидировались эксплуатация и неравенство граждан. Замена товарно-денежных отношений прямым продуктообменом и регулируемым государством распределением жизненных благ с неизбежностью вели общество к застою, к катастрофе, превращая человека в заложника созданной системы.

Прямолинейность и односторонность мышления, свойственные утопистам, приводили к тому, что их замыслы не исполнялись. Вместе с тем в утопиях прошлого нас и сегодня привлекают идеи социальной защищенности трудящихся, забота о наиболее уязвимых членах общества, мысль о необходимости создания одинаковых «стартовых» возможностей для всех, в том числе и через систему тщательно продуманного воспитания подрастающего поколения. Но в этих проектах было и немало утопических упований. Их создатели внесли свою лепту в формирование легенды о «новом человеке». Многие из них надеялись, что с ликвидацией частной собственности исчезнут порожденные ею людские пороки. При этом использовались различные аргументы.

Рисуя радостные картины бытия в идеальных государствах, утописты стремились воспитать граждан в духе бездумного, «государственного» оптимизма. Но ведь люди не только радуются, наслаждаются трудом, любят, но и страдают от чувства вины, неразделенной любви, они тоскуют, болеют, умирают, наконец.

Поэтому их надо учить мужеству жить, стойко преодолевать тяготы, сохраняя отвагу и человечность в самых разных ситуациях. Попрание идеалов частной жизни, с ее каждодневными заботами и радостями, присущее многим утопистам, не дает счастья ни человеку, ни обществу в целом. И никакая, даже самая прекрасная и благородная цель не имеет права брать в залог мысли, чувства, свободу своих граждан.

Большинство социалистов-утопистов стремилось все расписать, решить за последующие поколения, уверовав в исключительность и глубину собственной прозорливости. Даже великие социалисты-утописты А. Сен-Симон, Ш. Фурье и Р. Оуэн, небезуспешно пытавшиеся при обосновании принципов нового, справедливого общественного строя вывести их из экономической действительности, а не путем иллюзорных размышлений, не избежали этого порока.

Говоря о наилучшей организации человеческой жизни, они лишь придавали привлекательный вид всеобщей упорядоченности, по часам расписывая день осчастливленных ими людей.

В различных социалистических проектах проявлялась явная недооценка индивидуального. Интересы личности подчинены общему интересу. Это давало обществу умеренный материальный достаток, позволяло поддерживать слабых и нуждающихся, но не обеспечивало социальный прогресс. Превалирование общего интереса вело к сужению демократии.

Зачастую недооценивалась роль политической сферы общества, упрощенно трактовались вопросы управления. Вместе с тем в социалистических учениях заслуживает внимания идея о необходимости для членов общества подчинять свои личные побуждения социальному чувству, соотносить свою личную, повседневную жизнь с общественными интересами.

Все, что связано в жизни людей с укреплением жизнеспособности общества как целого добросовестный труд, социальная ответственность и дисциплина, воспитание детей и т. д., должно быть окрашено нравственным чувством и определенными коллективистскими установками. Создатели социалистических проектов воспевали человека, его право на счастье. При этом они были преимущественно сторонниками мирного, эволюционного пути преобразования общества. Но находились и поборники революционных потрясений.

Если в социалистических системах проблема соотношения равенства и свободы решалась в пользу равенства, что, впрочем, не исключало определенных привилегий для некоторых категорий (например, управленцев), то представители либерального направления воспевали свободу индивида.

Они утверждали, что свобода является необходимым условием для развития общества, в том числе и для достижения определенных пределов равенства людей. Если большинство представителей социалистического направления доказывало, что для достижения равенства требуется введение общественной собственности, то либералы последовательно отстаивали незыблемость частной собственности, считая ее необходимым условием обеспечения прав и свобод личности. Идеологи раннего либерализма исходили из того, что свободные и независимые друг от друга индивиды способны сами, по взаимному согласию, урегулировать отношения между собой. Но нужны такие условия, когда эти отношения получили бы надежную защиту. Однако законов в разумно устроенном обществе должно быть как можно меньше, утверждал один из создателей классического либерализма Дж. Локк.

Функции государства он сводил в основном к защите правопорядка, к охране жизни, безопасности людей и их собственности. Представители раннего либерализма проповедовали плюрализм, свободомыслие, религиозную терпимость, ликвидацию ограничений в экономической деятельности. Они ратовали за некоторое смягчение существующих в обществе социальных различий.

Совершившиеся буржуазные революции, прежде всего, Великая французская революция, дали человеку политическую свободу и независимость. Путь обретения политической свободы, утверждения равенства людей перед законом (с определенными ограничениями) был долгим и тернистым — долгие десятилетия, а кое-где и столетия. Избирательное право было напрямую связано с обладанием собственностью и способностью платить налоги. Постепенное снижение имущественного, возрастного и образовательного ценза позволило ввести всеобщее избирательное право. Опыт показывает, что только по достижении определенного уровня социально-экономического развития принцип всеобщего избирательного права становится эффективным.

В противном случае происходит или отказ от этого принципа (конец XVIII в. — Франция), либо установление диктаторского режима (XX в. — страны социализма).

Обосновывая политические права и свободы граждан, разрабатывая программы совершенствования политической системы и создания наиболее оптимальных условий социально-экономического развития общества, либералы стали уделять больше внимания социальному законодательству. В XIX веке в ряде стран были осуществлены социальные реформы, нацеленные на смягчение социальных различий в положении разных слоев населения. При этом либералы считали, что создается общество «равных возможностей», так как всем его членам предоставляются равные шансы действовать и добиваться успеха, равное право распоряжаться собой и своим имуществом. Принцип «равных возможностей» утверждал универсализм вместо партикуляризма. Статус, достигнутый собственными усилиями человека, вместо статуса, предписанного ему системой.

Следует иметь в виду, что в принципе «равных возможностей» заложен соревновательный характер и индивидуализм. Однако состязание, соревнование означает неравные результаты.

Соперничество людей из-за богатства, престижа, материальных и духовных благ нередко ведет к эксплуатации таких человеческих качеств, как жажда наживы, алчность, честолюбие, властолюбие, эгоизм, зависть к чужим успехам.

Таким образом, в принципе «равных возможностей» содержатся противоречия: между равным правом и неравными естественными способностями индивидов, между равенством возможностей и реальным неравенством их социального положения. Эти противоречия, очевидно, будут всегда. Поэтому речь может идти лишь о том, как их снижать.

Существует также противоречие между равенством и свободой. Люди не равны в самой своей естественной основе. Наиболее способные, активные и предприимчивые плодами свободы могут воспользоваться более эффективно. Но неравенство не должно допускать жизнь одних людей за счет других.

Каждый имеет равное право на свободу. Но один человек желает использовать свободу иначе, чем другой, и может вкладывать больше, чем другой, в общую культуру общества. Переход от одной ступени общественного развития к другой — это преодоление препон на пути проявления человеческой свободы и индивидуальности.

В отличие от либералов представители консервативного направления считали естественным существование заметных различий в уровне социально-экономического развития индивидов, а также народов и стран. «Все должно быть доступно, — писал создатель политической философии консерватизма Э. Берк, — но не всем без разбору». По убеждению консерваторов, равенство нарушает существующую в обществе иерархию, несет с собой опасность тирании. Поэтому они рьяно защищали сложившиеся политические институты — долгое время были противниками расширения избирательных прав и выступали против широкого политического участия людей.

Политические решения, считали консерваторы, должны принимать состоятельные и наделенные способностями, образованные люди. Таким образом, консерваторы доказывали неизбежность деления общества на две неравные части — управляемое общество и правящее меньшинство. И эти идеи оказали большое влияние на формирование теорий.

Классики элитизма — Г. Моска, В. Парето, Р. Михельс и другие — не верили в равенство людей. По их убеждению, в обществе всегда правило, правит и будет править меньшинство. И элита (правящий класс) не может реально кем-то контролироваться, несмотря на переход ко всеобщему избирательному праву. Стремясь подчинить себе большинство, элита разрабатывает различные политические доктрины, идеологию, формулирует национальную идею, близкие и понятные массам. Пребывающее у власти меньшинство занимается вопросами управления и заинтересовано в сохранении стабильности существующей системы поскольку это необходимо для сохранения его власти и связанных с ней привилегий, а не ради блага большинства.

Не противоречило ли это тем реальным процессам, которые происходили в тот период в политической жизни западноевропейских стран и в Северной Америке?

В XIX в., там постепенно утверждались неотъемлемые права людей, идеи и институты демократии — избирательное право, разделение властей, рост влияния политических партий и других ассоциаций, самоуправление, светский характер школы и др.

Демократия становилась политической реальностью. Демократия как форма политического устройства предусматривает участие широких слоев общества в выборе своих представителей, а также в определении политики правительства, в том числе экономической. Однако реальность показала, что демократия, формально сохраняясь в качестве определенной системы институтов и совокупности процедур, порой утрачивает право называться «правлением большинства» .

Более того, возможна трансформация демократии в тоталитаризм. О такой опасности предупреждал, например, А. Д. Токвиль.

Создатели различных неоэлитистских теорий, модернизируя классические теории элиты и признавая, что демократия — это власть народа, доказывают, что ответственность за ее выживание лежит на плечах элиты. Другими словами, чтобы власть народа выжила, править должна элита. Таким образом, участие масс в управлении явно ограничивается, поскольку доказывается, что они недостаточно компетентны, легко поддаются эгалитарным (уравнительным) настроениям. Иной подход к определению участия масс в политической жизни, в формировании органов власти и контроле за их деятельностью предлагают сторонники партисипаторной демократии. Развивая идеи Ж. Ж. Руссо, Дж.С. Милля и других выдающихся мыслителей прошлого, они выступают за расширение возможностей рядовых граждан в принятии политических решений, что должно обеспечить интересы народа и способствовать преодолению политического отчуждения граждан.

Немаловажную роль в этой связи играет разрабатываемая в политической науке (прежде всего, в политической науке США) концепция «гражданской культуры», которая обосновывает вовлечение граждан в политическую жизнь, воспитание у них активной гражданской позиции. В данной ситуации была использована идущая из эпохи Просвещения и либеральной политической теории модель демократического гражданства. Это является убедительным доказательством, что человечество не может двигаться вперед, если не будет изучать историческое прошлое и использовать духовный опыт предшествующих эпох.

О широком использовании достижений социально-политической мысли свидетельствуют современные разработки различных моделей решения проблем равенства людей. Особо, как уже отмечалось выше, выделяется концепция Дж. Ролза.

Стремясь создать в противовес утилитаристской деонтологическую концепцию справедливости («справедливость как честность»), он обращается к известным теориям общественного договора. Принципы равенства и справедливости Дж. Ролз решает с либерально-демократических позиций. Он утверждает, что современный капитализм для обеспечения сравнительно высокого жизненного уровня в обществе нашел возможности реализации социальной справедливости в условиях рыночной экономики.

Принципы справедливости, по мнению Дж. Ролза, обеспечивают соблюдение прав и обязанностей основными институтами общества, а также определяют соответствующее распределение благ в условиях социального сотрудничества.

Политические институты способствуют укреплению достоинства личности, ее самоуважения. Они призваны обеспечивать честное соблюдение политического равенства людей, равенства их возможностей. Социальное и экономическое неравенство сохраняется, ибо оно целесообразно для развития общества.

Вместе с тем, считает Дж. Ролз, необходимо определенное перераспределение доходов, осуществление различных социальных программ.

Теории Дж. Ролза и других либералов, придерживающихся близких взглядов на справедливость и равенство, встречают нападки со стороны представителей других политических течений.

Критики слева не без основания отмечают, что далеко не все категории действительно нуждающихся членов общества попадают под действие социальных программ, т. е., по существу оказываются за рамками социальной справедливости.

Что касается современных консерваторов, то они разделяют многие фундаментальные буржуазно-либеральные ценности, однако расходятся с либералами по вопросу о средствах их достижения.

Они ориентируются на максиму «справедливость — это неравенство», признавая, впрочем, равенство возможностей, равенство граждан перед законом.

" Человечество никогда не смогло бы достигнуть своей нынешней численности, ни поддерживать ее, если бы не неравенство, которое нельзя ни поставить в зависимость от неких рассуждений морального характера, ни примирить с ними" , — утверждает Ф. А. Хайек.

И либералы, и консерваторы, разрабатывая свои концепции равенства и справедливости, стремятся установить меру равенства (неравенства) людей в обществе на основе приоритетов, которые у сторонников либерализма и консерватизма значительно различаются. Очевидно, что такие поиски будут вестись постоянно.

Большой прогресс произошел в решении вопросов женского равноправия. В конце ХІХ-ХХ вв., были достигнуты немалые результаты в борьбе за женское равноправие. Выдающиеся политические мыслители, прежде всего, Т. Мор, Т. Кампанелла, Ж. А. Кондорсе, Ш. Фурье, Дж.С. Милль обосновывали необходимость наделения женщин правами наравне с мужчинами.

Однако борьба за женские права была сопряжена с преодолением серьезного сопротивления со стороны представителей политических сил, а также ряда мыслителей. Так, немецкий философ А. Шопенгауэр (1788−1860) пытался доказать недееспособность женщин и в политическом, и в экономическом отношении. Он писал: «Женщины, всю жизнь представляют из себя больших детей: род промежуточной ступени между ребенком и мужчиной, который и есть собственно человек. Было бы весьма желательно, чтобы в Европе было опять отведено этому № 2 человеческого рода его естественное место и был положен предел дамскому бесчинству. Последствия этой меры в общественном, гражданском и политическом отношениях были бы неисчислимы» .

Для обоснования неизбежности, «естественности» подчиненного положения женщин в обществе использовались самые разные аргументы, в том числе и ссылки на особенности анатомии (З. Фрейд).

Не разделяя идею о такой обусловленности неравенства положения женщин в обществе, психоаналитик А. Адлер, например, объяснял неравенство мужчин и женщин различными «социальными ролями», культурными требованиями, предъявляемыми к мужскому и женскому типу поведения: «Что касается истории происхождения мужского господства, мы должны заметить, что в природе это явление не встречается. Этот факт подтверждается тем, что для гарантии мужского господства оказываются необходимыми многочисленные законодательные установления. Все наши институты, наши традиции, наши законы, наша мораль, наши обычаи свидетельствуют о том, что они выработаны и поддерживаются привилегированными мужчинами во славу мужского господства» .

В конце XIX — начале XX в., начался процесс обретения женщинами избирательных прав. Их получили женщины Австралии, Новой Зеландии, Финляндии, Норвегии, Дании, Исландии и России. Они стали активно вовлекаться в общественно-политическую, экономическую и культурную жизнь стран.

В 1970;1980;е годы законы о равенстве мужчин и женщин были приняты, например, в Англии (1975 г.), Норвегии, Дании, Швеции (1978), Австрии (1979 г.), ФРГ (1980), во Франции (1983 г.).

В результате политика и система мер по обеспечению равноправия женщин стала разрабатываться и контролироваться на государственном уровне с их участием. Уже в 1980;1990;е годы в ряде стран мира женщины заняли высшие государственные посты. География этого процесса весьма широка и включает страны почти всех континентов — это Великобритания, Ирландия, Норвегия, Литва, Турция, Канада, Филиппины, Никарагуа.

Принятая в октябре 1997 г., Советом Европы Декларация по вопросам равноправия констатирует, что равенство мужчин и женщин фундаментальный критерий демократии.

Статус женщин в современном мире, действительно, стал (как и предсказывал в свое время Ш. Фурье) интегральным показателем и мерилом общественного прогресса. Существует прямая связь между уровнем участия женщин в политической жизни страны и уровнем развития в ней демократии. Чем демократичнее общество, тем шире открыты двери в политику для женщин.

Однако между провозглашенным формальным равенством и реальным положением женщин существовал и существует сегодня большой разрыв. Явная или скрытая дискриминация в отношении к женщинам проявляется — где меньше, где больше — почти во всех странах. Прежде всего это относится к развивающимся странам. Так, в Малайзии женщины не имеют права свободно передвигаться по стране, появляться в общественных местах, в Танзании не вправе, согласно национальному закону, наследовать собственность.

Идеи равенства всегда владели воображением людей — и государственных деятелей, и рядовых граждан. Но между их представлениями нередко существовал огромный разрыв в пределах одного и того же временного исторического периода.

Проблема равенства в целом очень сложна. Не было и нет такого общества, строй которого обеспечивал бы полную свободу и где царило бы полное равенство.

Более того, полное равенство не может быть достигнуто никогда. Поэтому исследователи приходят к выводу, что проблему равенства надо решать по частям. Интерпретация понятия равенства напрямую зависит от решения вопроса о формах собственности.

Одни считают, что наиболее справедливым является идеал имущественного равенства, другие видят идеал в общности имущества, третьи признают неизбежным сохранение заметных имущественных различий между группами членов общества.

В будущем, возможно, утвердится новый тип государственного устройства, при котором будут успешно сочетаться оба вида собственности — и частной, и общественной. политический социальный общество Предпринятые в СССР и других социалистических странах попытки уничтожить неравенство на основе реорганизации всей экономической и политической системы, как известно, не удались.

Еще в середине XX в., ряд ученых-обществоведов выдвигал идею конвергенции — сближения капиталистической и социалистической общественных систем.

Они прогнозировали, что произойдет соединение рыночной экономики и коллективистской психологии с ее общечеловеческой моралью и удастся создать новое, конвергентное общество, которое будет сочетать в себе преимущества и достижения обеих систем.