Князь Владимир — креститель Руси

Вместе со Святославом закончилась эпоха первых Рюриковичей, князей-язычников, в чьих биографиях причудливо сплетались деяния реальных политиков и подвиги сказочно-эпических героев. Детям Святослава суждено было начать новую эпоху в истории Руси. И это новое оказалось связанным прежде всего с именем князя Владимира.

Год рождения Владимира точно неизвестен. Сохранилась однако подробность о его происхождении, которая повлияла на всю его жизнь. У Святослава было три сына. Два старших — Ярополк и Олег — от «законной» жены, а Владимир — от ключницы княгини Ольги, Малуши. В те языческие времена разделения на законных и незаконных княжеских детей не было. Однако же Владимир, видимо, матери своей не знал: Ольга отослала Малушу из Киева и сама воспитывала внука.

Владимиру была уготована роль младшего князя, который должен был подчиняться старшему. Святослав еще при жизни посадил Ярополка в Киеве, сделав его тем самым своим преемником, а Олега — князем у древлян. В то время пришли в Киев посланцы из Новгорода и просили себе тоже князя. По подсказке Добрыни (дяди Владимира по матери), который был в Новгороде посадником, они попросили направить к ним Владимира.

После смерти Святослава между Рюриковичами началась борьба за киевский стол. Сначала Ярополк выступил против Олега. В битве старший брат оказался удачливее. Олег с остатками своего войска бежал и в страшной толкотне нашел смерть свою. Ярополк как будто и не хотел смерти брата, по его приказу Олега разыскали и похоронили, а Ярополк оплакал его смерть. Между тем Владимир понял замысел брата — стать полновластным хозяином всей Русской земли; не ожидая нападения, он бежал «за море», то есть к варягам. И Ярополк без брани овладел Новгородом. Два года спустя, накопив силы; Владимир вернулся в Новгород с варяжской дружиной. Он отправил в Киев посадников Ярополка: «Идите к брату моему и скажите ему: Владимир идет на тебя, готовься с ним биться». Может быть, Владимир вспомнил здесь рыцарский обычай своего отца, который всегда предупреждал врагов: «Иду на вы!» Но, видимо, была и другая серьезная причина: Владимир считал, что если он нападет на брата тайно и победит, то подданные не простят ему такого успеха и не будет он признан законным князем.

О стремлении Владимира к великокняжескому столу говорит и другой его поступок. Он должен был привести в Киев жену знатного княжеского рода. Так родилась идея сватовства к дочери полоцкого князя. Мы уже упомянули об оскорбительном ответе Рогнеды. Она не просто отказалась, но и добавила якобы: «Хочу за Ярополка». Будущий великий князь не стал терпеть обиду. По одной версии, он собрал много воинов-варягов, славян, чудь и кривичей, пошел на полоцкого князя Рогволода, напал на город, убил и самого князя, и его двух сыновей, а гордую Рогнеду ваял в жены, не спрашивая ее согласия. По другой версии, он послал в Полоцк Добрыню, который с помощью оружия исполнил роль княжеского свата.

Затем Владимир осадил Киев, но прямым штурмом взять его не сумел. И тогда на помощь ему пришли хитрость и предательство. Он посулами («честь большую получишь от меня») склонил на свою сторону воеводу Ярополка — Блуда. Тот пообещал убить Ярополка во время приступа, но потом отказался от этого замысла и прибег к вероломству. Он уговорил Ярополка бежать из Киева, сославшись на якобы готовившуюся измену горожан. А на новом месте, в городе Родне, Блуд убедил Ярополка пойти на мир с братом. Воевода отговаривал Ярополка и советовал ему бежать за помощью к печенегам, но тот не послушался. И вот, когда Ярополк с группой воинов вошел в терем Владимира, Блуд, пропустив его, затворил двери перед его свитой, и два варяга из окружения Владимира подняли Ярослава «мечами под пазуху».

Так свершилось братоубийство. И после не раз в истории Руси князья шли брат на брата, одерживали победы при помощи хитростей, предательства и обмана. Но этот случай, кажется, — первый, описанный в наших летописях.

Должно быть, в отместку за намерение Ярополка взять в жены Рогнеду Владимир сделал своей наложницей вдову князя — гречанку. Здесь уместно сказать о том, как древнейшая летопись характеризует отношение Владимира к женщинам. Как язычник, он мог иметь не одну жену. Были у него жены из разных земель, от которых он имел двенадцать сыновей и двух дочерей. Но кроме того, «наложниц было у него 300 в Вышгороде (княжеская резиденция под Киевом), 300 в Белгороде и 200 на Берестове (деревня под Киевом, где любили отдыхать князья)… Был он такой же женолюбец, как и Соломон». Но в отличие от мудроого Соломона, который «в конце концов погиб», Владимир «был невежда, а под конец обрел себе вечное спасение» (то есть умер христианином). Летописец, должно быть, кое в чем преувеличил «вожделение» и «ненасытность» Владимира, желая для контраста подчеркнуть, что качества эти были присущи ему в языческий период его жизни и что, став христианином, он переродился.

Каким же политиком и полководцем был Владимир? Начал он с того, что постарался отделаться от наемной варяжской дружины, которой он был обязан своей победой, но которая смотрела на Киев как на завоеванный вражеский город и требовала с жителей выкуп. Владимир выбрал из нее «мужей добрых, умных и храбрых» и разослал их по городам, а остальных отправил на службу греческому царю, а того предупредил, чтобы он был с ними осторожнее, — как бы не натворили они зла.

С того времени у Владимира была своя, славянская дружина, о которой он особо заботился. Еще один акт совершил он, чтобы укрепить свой авторитет среди киевлян. В отличие от Ярополка, который был связан с греками и испытывал интерес к греческой вере, чем вызывал недовольство киевлян. Владимир заявил о своей решительной преданности испытанной греческой вере. Он поставил на холме «кумиры» — скульптурные изображения богов, которым все поклонялись, приносили жертвы после успешных походов. Уже со следующего после захвата Киева года Владимир начал победные выступления против поляков, вятичей, ятвягов, радимичей. Он присоединял к своим владениям новые земли либо укреплял княжескую власть на старых, накладывал дань. И позднее, уже приняв крещение Владимир не оставил воинских дел. В 992 году ходил он на хорватов и на обратном пути имел столкновение с печенегами.

Бывали и неудачи, от которых избавляли его либо счастливое либо мудрость его людей. Однажды должен был от сломивших его отряд и едва спасся, укрывшись под мостом. Летописец вряд ли сохранил бы эту не очень-то украшавшую князя подробность, если бы не одно обстоятельство: Владимир, прячась от печенегов, пообещал: если будет спасен — поставит на месте укрытия церковь во имя святого Преображения (дело происходило в день этого праздника). И действительно, церковь была воздвигнута и Владимир, собрав бояр, посадников, старейшин из всех городов и простых людей, устроил великое торжество на восемь дней и щедро одарил бедных. Означать все это могло только одно: его, Владимира, спасло Божье расположение, а значит, и стыдиться своего не воинского поступка не следует!

Главное деяние Владимира Святославича — христианизация Руси. Мировая история показывает, что смена религий происходит повсюду, где разгрозненные племена, говорящие на одном или разных языках, верящие каждое в своих богов, исполняющие свои обряды, в конце концов объединяются — добровольно или силой — в один народ и начинают жить в едином государстве, под одной властью. Здесь перекрещиваются многие причины и многие интересы.

Интерес власти: дробность веры и обрядов, многобожие и отсутствие стройной церковной организации мешают успешно управлять страной; единая религия и сильная церковь такому управлению способствуют. Интерес государственный: единая религия и церковь помогают разрушить племенную замкнутость и разъединенность, способствуют установлению тесных связей с другими народами и странами, вводят молодую страну в международное сообщество.

Интерес новой культуры: с приходом новой религии развивается просвещение — появляются новые книги, школы, литература, новое искусство. Наконец, интерес самой религии: вера в единого Бога, творящего мир и господствующего над миром, вера, которая основана на разработанной и записанной в книгах системе, со стройной историей, с целым комплексом нравственных венных понятий и норм поведения людей. С точки зрения развития (для страны, государства, общества, культуры) значение смены религий исключительно велико. Но оно открывается по-настоящему только со временем, в будущем. А для народной массы, живущей настоящим, привыкшей к своей вере, к своим богам, к обычаям и обрядам, такая перемена — настоящая драма.

Почему Владимир остановил свой выбор на «греческой вере»? Объяснений же исторического порядка несколько. Самое простое: греческое православие уже пустило свои корни в Киеве; здесь стояли греческие церкви и были, пусть небольшие, христианские общины; бабка Владимира, княгиня Ольга стала христианкой — неужели она не старалась открыть малолетнему внуку красоту и силу новой религии? А главное — принятие христианства должно было закрепить давние связи Руси с Византией.

Мысль о принятии христианства укрепилась в сознании Владимира не сразу. К тому же нужен был внешний толчок, чтобы дать ей ход. И он последовал. По одной из версий, греческий император Василий оказался в большой опасности: патриций Варда Фока взбунтовался и овладел частью страны, дойдя до города Христополя, что на берегу Босфора. Царь Василий обратился за помощью к русскому князю. Владимир помочь был готов, но поставил со своей стороны условие: Василий должен выдать за него свою сестру Анну. Такой брак назывался династическим, он нужен был русскому князю для того, чтобы укрепить связи с Грецией и вообще повысить международный авторитет — свой и Киева. Браки такого рода потом войдут в обычай русских князей и царей, но это, вероятно, был первый случай. Оказалось, что греческая сторона выдать за него Анну согласна — но с одной оговоркой: Владимир должен принять христианство, византийская царевна не пойдет за язычника-многоженца.

Итак, договор состоялся. Русское войско морем и берегом пришло в Христополь, и объединенная армия разбила мятежника. Возможно, что сразу же по взаимному принятию условий или после успешного похода Владимир крестился в киевской церкви и с ним — его бояре. Однако греки не спешили выполнить свою часть договора — Анна оставалась в Константинополе. И когда прошел год, а дело не тронулось с места, Владимир предпринял шаг, которого от него вряд ли ждали: собрав сильную дружину, он двинулся на Корсунь (Херсонес), греческий город, что стоял на берегу моря (развалины его сохранились до наших дней на окраине Севастополя).

Русь издавна поддерживала отношения с Цветущими греческими колониями в этом районе. И вот теперь — неожиданно и необъяснимо — война, осада. Греки отчаянно сопротивлялись: русские насыпали землю под крепостные стены, готовя штурм, а осажденные с внутренней стороны подкапывали стены и забирали эту землю. Тогда по подсказке одного корсунянина-изменника Владимир велел найти и перерезать подземные трубы, по которым в город шла вода. Горожане изнемогли от жажды и сдались.

Согласно летописи, Владимир тут же послал в Константинополь сообщение о захвате Корсуни и пригрозил сделать то же самое со столицей Византии, если договор о браке не будет выполнен. «Придите с сестрою и тогда крестите меня». Анна очень не хотела замуж за русского князя, будто бы даже сказала: «Лучше бы мне здесь умереть». Но ее уговорили: «Может быть, обратит тобою Бог Русскую землю к покаянию, а Греческую землю избавишь от ужасной войны. Видишь ли, сколько зла наделала грекам Русь?» И так Анна простилась со всеми и, оплакивая свою участь, на корабле отправилась через море. Приехав же в Корсунь, она застала Владимира больным: он перестал видеть. И дала она ему совет: «Если хочешь избавиться от болезни этой, крестись поскорей». Епископ корсунский крестил Владимира и возложил руку на него, и князь тотчас же прозрел и сказал: «Теперь узнал я истинного Бога».

Вернувшись в Киев, Владимир начал повсеместно утверждать новую веру, порой даже «огнем и мечом». Тем не менее, православная церковь причислила князя Владимира к лику святых и назвала «равноапостольным». В сознание современников и потомков Владимир Святославич вошел как князь-воитель и зачинатель великого обновления Руси.