Когнитивные исследования в современной научной парадигме

1. Когнитивная лингвистика и смежные науки

2. Понятийно-терминологический аппарат когнитивной лингвистики

3. Методы и приемы лингвокогнитивных исследований

1. Когнитивная лингвистика и смежные науки Познавательная деятельность человека является предметом исследования ряда наук: философии, психологии, лингвистики, логики, информатики и др., а возникающие при этом вопросы уходят своими корнями еще в античную философию.

Основоположником гноселогии (учения о познании) считается древнегреческий философ из Эфеса Гераклит (ок. 544 — 483 г. до н.э.). Различая познание чувственное и рациональное, он полагал, что познание начинается с чувств, однако истина постигается умом, для чего чувственные данные должны быть им соответствующим образом обработаны.

Согласно Платону (427−347 г. до н.э.), человек обладает врожденными идеями, которые впитала в себя его душа еще до рождения тела, а чувственно-эмпирический опыт дает лишь толчок к их воспоминанию. Однако основным средством воспоминания он считал речь, рассуждения (логику вопросов и ответов), которые приводят к истине.

Принцип самостоятельного существования идей и обособления их от чувственного мира подверг критике ученик Платона, основатель формальной логики Аристотель (384 — 322 г. до н.э.). Переосмыслив философские взгляды своего учителя, он переносит теорию познания на позиции эмпиризма, утверждая, что суть вещей познается с помощью ощущений. В своем трактате «О душе» Аристотель предпринял первую и наиболее фундаментальную попытку разобраться в сущности человеческого интеллекта Аристотель создал первую европейскую теорию абстракции, понимая под этим отвлечение от всего случайного и приведение мыслей к их истиной и постоянной форме. Высоко оценивая обобщающую функцию слова, Аристотель подлинным субъектом обобщений считал мышление, вооруженное для этих целей речью, чтобы демонстрировать и закреплять в памяти знания общего. Согласно разработанной им теории, понятие есть определенный тип сравнения, при этом общие понятия образуются путем сравнения и отвлечения. Так, при сравнении каких-либо предметов имеющиеся в них сходные черты отвлекаются (абстрагируются) и фиксируются посредством соответствующих имен разной степени общности, получая тем самым содержание понятия. Дальнейший анализ и сравнение самих понятий позволяют получить понятия еще более общие. Следует отметить, что при такой постановке «слово отрывается от конкретной вещи, но не от вещности (чувственно данного как такового), и тем самым приобретает силу знака, который… приложим не ко всей вещи в целом, как имя собственное, а к ее отдельным свойствам, вернее, к одному и тому же свойству разных вещей (например, круглое яблоко, круглое лицо, круглое колесо и т. д.). Благодаря этому язык наделяется функцией обобщения».

Основательной ревизии подверг в XVIII веке традиционные взгляды на образование понятий, их структуру и функционирование немецкий философ Иммануил Кант (1724−1804). В его построениях понятия рассматриваются как правила мышления, соответственно которым рассудок упорядочивает и связывает материал чувственного опыта. Понятия не являются результатом абстракции и обобщения, а порождаются глубинными структурами интеллекта, его априорным фондом. Главным фактором, определяющим способ познания, здесь становится специфика познающего субъекта, в котором Кант различает два уровня: эмпирический и трансцендентальный. К первому относятся индивидуально-психологические особенности человека, а ко второму — надиндивидуальное начало в человеке. Многообразие ощущений, порождаемое воздействием на чувственность человека вещей «самих по себе», упорядочивается с помощью априорных форм созерцания — пространства и времени — и составляет предмет восприятия. Однако восприятие, являющееся лишь первой ступенью процесса познания, носит субъективный характер, а преобразование его в объективное (общезначимое) происходит посредством иной познавательной способности, оперирующей понятиями и именуемой рассудком. Рассудок выполняет функцию подведения многообразия чувственного материала (организованного на уровне восприятия с помощью априорных форм созерцания) под единство понятия. Это вторая ступень познания по Канту. Руководит же деятельностью рассудка, ставя перед ним определенные цели, высшая, третья ступень познавательного процесса — разум. «…Идеи разума (Кант называет их принципами) выполняют высшую регулятивную роль в познании: они указывают направление, в котором должен двигаться рассудок. Идеи разума можно сравнить с линией горизонта, которая, хотя и не досягаема, дает человеку возможность ориентироваться в пространстве, идти правильно к намеченной цели».

Таким образом, если традиционная теория абстракции, идущая от Аристотеля, предполагала как бы автоматическое образование понятий, базируясь на том, что сравнимость вещей определяется «очевидностью» их свойств и различий, то по Канту структура понятия определяется структурой понимающей деятельности. «Кантовский принцип деятельности применительно к оценке сущности понятия проявляется в утверждении положения о целенаправленном схематизме понятийного мышления. Включение элемента целеполагания в содержание понятия делало понятие потенциально готовым к движению и соединению с другими понятиями, образующими в совокупности единое понятие. Благодаря этому понятие перестает быть только инструментом познания и приобретает статус субъекта».

Швейцарский исследователь Г. Кюнг в своей работе, написанной для коллоквиума Швейцарской Академии гуманитарных наук «Обыденное знание. Когнитивный подход в междисциплинарном подходе», состоявшегося в 1990 г. в Мерлинге, анализируя историческое развитие психологии и философии, отмечает, что «фундаментальное обновление философии… связано с именами Франца Брентано (1838−1917) и Готлиба Фреге (1848−1925)… Что касается Брентано, он продолжил анализ сознания… принципиально новое здесь было связано с обращением к Аристотелю, с новым открытием интенционального отношения. …Поворот к Аристотелю восстановил доступ к пониманию значения формальной логики» .

Г. Фреге, базируясь на логическом анализе семантических «единиц», более крупных, чем слово, предложил логико-семантическую трактовку понятий, связанную с идеей функциональности. Отождествляя «понятия» и «предложения», которые имеют место при математических обоснованиях, он предложил исследовать их «внутреннюю структуру» — семантические связи элементов предложения, позволяющие придать ему значение «истина» или «ложь». Таким образом, в логическую семантику Фреге вошло понятие функции как отображение некоторого класса абстрактных предметов в некотором другом классе, позволившее привнести в логический анализ языка математическую строгость.

Анализируя дальнейшее развитие науки о познании, Г. Кюнг отмечает, что «после Фреге в аналитическом направлении работал главным образом Бертран Рассел (1872−1970), который ввел в философию метод логического анализа языка. Здесь на первый план выдвигалось уже не содержание сознания: в центре внимания оказались правила языка. А правила языковых структур, как стало ясно в основном после работ Людвига Витгенштейна (1889−1951), необходимо увязывать с правилами речи, т. е. с правилами основополагающей формы человеческой деятельности».

Однако, как отмечает В. В. Петров, «до начала пятидесятых годов лингвистика и философия не взаимодействовали между собой, поскольку концептуальный базис философии языка как самостоятельного научного направления еще не был сформирован». И лишь в 60−70-е годы двадцатого столетия произошел «резкий поворот к изучению реальных условий функционирования языка, его прагматических аспектов» Возникшая при этом тенденция пересмотра традиционной теории на базе современных достижений науки, в т. ч. путем применения аппарата современной логики, психологии, информатики и др., потребовало использования новых подходов для решения обозначившихся на этом пути проблем.

Когнитивная наука, возникшая после Второй мировой войны на стыке ряда научных направлений и концептуально оформившаяся в течение завершающих десятилетий двадцатого века, объединила усилия многих ученых, занятых проблемой человеческого мышления и исследующих широкий круг фундаментальных и прикладных вопросов, включающих, в том числе, и проблематику «искусственного интеллекта». Принято считать, что истоки когнитивной науки лежат в четырех направлениях исследований интеллектуальной деятельности человека:

— логическом, связанном с исследованием формальных правил мышления, структур понятий и высказываний;

— лингвистическом, занимающимся вопросами взаимосвязи языка и мышления;

— нейрофизиологическом, исследующем процессы и механизмы, порождающие акты мышления;

— психологическом, занимающимся всеми формами психической деятельности.

Англоязычный термин cognition по своему содержанию значительно отличается от близкого ему русскоязычного термина «познание» и означает как сам процесс приобретения знаний (включая, помимо целенаправленного теоретического познания, также и обыденное постижение мира в повседневном взаимодействии с ним), так и результаты этого процесса — знания.

Осознание особой роли языка как при отражении скрытых процессов восприятия и осмысления окружающего мира, так и при их осуществлении, привело к возникновению и интенсивному развитию когнитивной лингвистики, нацеленной на изучение связи языковых явлений с деятельностью человеческого мозга. Вместе с тем, широкое распространение когнитивного подхода в научных исследованиях весьма различных направлений делает необходимым уточнение предмета собственно когнитивной лингвистики и отграничение ее от близких по проблематике и исследовательскому материалу наук, таких, как лингвистика, психолингвистика, этнопсихология и этнолингвистика, а также когнитология

Следует отметить, что когнитология является философско-психологической, а не лингвистической наукой. В концептуальном плане она зародилась в конце 60-х годов двадцатого столетия, когда У. Найссер выдвинул тезис о том, что поведение человека детерминировано его знаниями, а в 1975 году соответствующая междисциплинарная программа по когнитивным исследованиям получила крупную финансовую поддержку. По мнению Р. Шеппарда, когнитология — это наука об общих принципах, управляющих ментальными процессами.

В.З. Демьянков отмечает, что определенные трудности связаны с тем, что в настоящее время под когнитивизмом одновременно понимаются:

— программа исследований мыслительных способностей человека;

— стиль наблюдений над явлениями ментальной природы;

— исходная гипотеза о том, что субъект — источник, инициатор своих действий;

— демаркация области исследования, когда когниции (cognitio — познание) — восприятие, языковая деятельность, память, представления — противопоставляются аффектам (affectus — душевное волнение, эмоциональное переживание), не входящим, тем самым, в число первичных объектов исследования.

Своим предметом когнитология имеет моделирование концептов как в сознании народа в целом, так и в сознании социальных, возрастных и других групп.

В свою очередь, лингвистика, входящая в круг гуманитарных (социальных) научных дисциплин, исследующих человека и человеческое общество, является наукой «о естественном человеческом языке вообще и о всех языках мира как индивидуальных его представителях». Она нацелена прежде всего на изучение системного устройства языка и тенденций его развития, описание и моделирование статических и динамических характеристик языковых единиц и структур. В то же время наблюдается ясно выраженная тенденция развития современной лингвистики в сторону антропоцентризма, в направлении проблемы изучения языка как системы, функционирующей в прямой зависимости от человека, от народа.

Многообразие функций языка в человеческом обществе обусловило тесную связь лингвистики с этнографией и вычленение в первой четверти двадцатого века этнолингвистики как направления, изучающего «язык в его отношении к культуре, взаимодействие языковых, этнокультурных и этнопсихологических факторов в функционировании и развитии языка». В этой связи получило распространение выражение «национальная картина мира», под которой понимается упорядоченная совокупность знаний о действительности, сформировавшаяся в общественном сознании. При этом «мышление народа… выражается, фиксируется, номинируется, овнешняется языком, и изучение представлений о действительности, зафиксированных в языке определенного периода, позволяет косвенно судить о том, каково было мышление народа, какова была его когнитивная картина мира в этот период».

Тесная связь языка с мышлением и психической деятельностью человека обусловила активное привнесение в лингвистику уже в девятнадцатом веке психологических идей и методов и образование пограничных с ней наук — психолингвистики и этнопсихологии. Психологическое направление в лингвистике рассматривает язык как феномен психологического состояния и деятельности человека или народа. При этом психолингвистика изучает процессы речеобразования, а также восприятия и формирования речи в их соотнесенности с системой языка.

По мнению Г. Кюнга, основу когнитивной психологии заложил еще в XVII веке Рене Декарт, применивший аппарат философского анализа к области сознания, независимой от естественных наук. Это позволило взглянуть на человека как на действующего, активно воспринимающего и продуцирующего информацию субъекта, руководствующегося в своей мыслительной деятельности определенными планами и стратегиями Предметом психолингвистики является моделирование языка как феномена сознания, в том числе моделирование значений слов как психологической реальности, а целью — моделирование функционирования языка в речевой деятельности. Разрабатывая модели речевой деятельности и психофизиологической речевой организации человека, психолингвистика экспериментальными методами вскрывает реальную психологическую структуру значений ядерных и периферийных компонент языковых единиц, являющихся вербальными репрезентантами того или иного концепта.

Предметом этнопсихологии является психология и поведение этнических групп в различных ситуациях, а также действующие в межэтническом общении и взаимодействии стереотипы.

Что касается собственно когнитивной лингвистики, то, как отмечается в одной из работ, «наличие различных подходов и направлений исследования привело к тому, что когнитивная лингвистика сегодня не имеет единого определения. Когнитивными называют уже в принципе любые исследования, в которых языковые явления связываются с деятельностью человеческого мозга. Однако в каждом конкретном случае исследуются разные аспекты этого взаимодействия».

По замечанию З. Д. Поповой, «логическое мышление, законы которого разрабатываются классической и математической логикой, в свете когнитивной семантики оказываются лишь частным случаем способов человеческого мышления, которое часто бывает совсем не логичным, а движется по ассоциациям, диктуемым жизненным опытом, важными признаками наблюдаемых вещей и событий и другими неожиданными с логической точки зрения классификаторами».

Разностороннее и обширное исследование роли языка при изучении когнитивного мира человека было выполнено Е. С. Кубряковой, которая показывает, что «анализ познавательных процессов, анализ истинного или же ложного знания и методов его получения и т. п. — все это давно проводилось под эгидой философии и логики. Достаточно вспомнить в этой связи, с одной стороны, о теории познания с ее глубокими традициями, а, с другой, о так называемой философии сознания, ключевым понятием которой, кстати говоря, тоже является понятие сознания, духа, интеллекта, разума — mind… Сегодня прослеживается яркая тенденция сблизить исследование когниции с изучением языка, что не превращает, однако, ни когнитивную науку в науку только о языке, ни лингвистику в науку о знании… На долю лингвиста выпадает строить предположения не только о том, какая система собственно лингвистических форм стоит за речемыслительной деятельностью, но и о том, как языковые выражения, категории, единицы связаны с восприятием мира и как они отражают его познание. Про эту ипостась языка и говорят, что он позволяет доступ к ненаблюдаемому когнитивному миру человека, структурам его сознания…» .

Важная роль, отводимая языку в процессе когнитивной деятельности, связана с тем, что в нем находят выражение все когнитивные процессы и обеспечивается осуществление этих процессов. По справедливому замечанию В. В. Петрова, общепринятым становится подход, считающий, что успешное моделирование языка возможно только в более широком контексте моделирования сознания"

Когнитивная лингвистика нацелена на описание, моделирование содержания исследуемого концепта как глобальной ментальной (мыслительной) единицы (групповой, национальной) концептосферы, путем выявления максимально полного состава языковых средств, репрезентирующих этот концепт, и максимально полного описания их семантики. Предметом когнитивной лингвистики является исследование языковых средств (слов, словосочетаний, текстов), объективирующих в языке и речи определенные концепты.

Посредством языка может быть осуществлен, по-видимому, наиболее простой и естественный доступ к структурам, формирующимся и функционирующим в человеческом сознании. Ту же мысль высказывает и Г. Харман, считая, что «язык — главный топик в когнитивной науке. Частично это происходит потому, что язык отражает познание, выступая как основное средство выражения мысли, так что изучение языка — это косвенное изучение познания…».

В определенный период в когнитивной науке получила распространение так называемая «компьютерная метафора», проводящая сопоставление между работой человеческого мозга и работой компьютера. Когниция при этом определяется как вычислительный процесс — компьютация (computation), в ходе которого человек, подобно компьютеру, получает ответы и решения на поставленные перед ним вопросы. Основанием для такого рода «кибернетических аналогий», по-видимому, явилось то обстоятельство, что сама когнитивная наука, тесно связанная с изучением процессов восприятия, обработки и использования мозгом человека информации, явилась своеобразным «ответом» на начавшуюся (и со все нарастающей интенсивностью продолжающуюся в настоящее время) цепную реакцию «информатизации» всех сфер общества. Это выражается не только (и возможно — не столько) в «валовых» показателях общего числа и суммарной производительности используемых в мире компьютеров, но и, главным образом, в степени внедрения в сознание современного человека «нематериальных» продуктов этого процесса — от насыщения индивидуального словаря «информационной» лексикой до формирования понятийного аппарата, адекватного все в большей степени преобразующим его среду обитания «информационным технологиям». В результате, как отмечается одним из исследователей, «понятие обработки информации, заимствованное из теории информации, где оно применялось к физическим системам передачи сообщений, было приложено к человеку».

Истоками кардинальных изменений, наблюдаемых сегодня в лингвистике, обострившегося интереса к когнитивным аспектам языковых систем служат, с одной стороны, традиционное стремление прояснить общие механизмы и закономерности языка и мышления, а с другой стороны — сугубо прагматические задачи, вытекающие из технологических потребностей создания компьютерных информационных систем, их эффективного программного обеспечения и разработок по созданию искусственного интеллекта.

Как отмечают многие авторы, языковое поведение людей, кодирование и декодирование высказываний, осуществляемых в процессе речевой деятельности, обусловливается существующей в сознании носителя языка самоорганизующейся и меняющейся на основе новых данных системой, опирающейся на необходимую для коммуникации базу данных. В состав этой базы знаний должны входить как языковые, так и внеязыковые знания. К первым относятся знания о грамматике, фонетике, композиционной и лексической семантике, об употреблении языка и принципах речевого общения. Ко вторым — знания о контексте и ситуации, об адресате (его цели и планы), фоновые знания о мире, происходящих в нем процессах, событиях и т. д.

В этой связи Е. С. Кубрякова указывает, что «вопрос о составе общей базы данных человека теснейшим образом связан с пониманием (и признанием/непризнанием) различий между вербальной и невербальной памятью, с анализом тождественности/нетождественности знаний о мире, с языковой формой их представления… Из того, что многие структуры представления данных описываются языком и извлекаются из этих описаний, не следует, что они носят „по существу лингвистический характер“. Язык — это действительно универсальное эвристическое средство объяснения всего сущего, в том числе и структур представления знаний, но это не значит, что мы не должны изучать с когнитивной же точки зрения и сам язык, т. е. пролить свет на его устройство, на его организацию…».

Когнитивная лингвистика, понимая язык как когнитивный процесс, позволяющий давать объяснения о любых объектах в форме вербализованного их описания (через язык или другие знаковые системы), большое внимание уделяет вопросам семантики, которая, являясь связующим звеном между теорией языка и теориями других когнитивных способностей (зрительного восприятия, управления мышечной системой и т. д.), никоим образом не может быть отделена от познания. Р. Джакендофф считает, что у человека существует некий уровень ментальной репрезентации, на котором лингвистическая информация совмещается с чувственной (сенсорной, моторной и др.). Этот уровень он называет концептуальной структурой, отождествляя его с семантической структурой. Формирование концептуальной структуры осуществляется с помощью базисных концептуальных категорий, или «семантических частей речи», таких, как Объект, Событие, Состояние, Действие и др. Эти базисные категории по определенным правилам могут быть расширены в более сложные выражения.

«Глобальный вопрос о том, как происходит выбор тех или иных характеристик, которые в совокупности образуют концепт, или прототип, составляющий значение языковой единицы, называющей тот или иной объект или класс объектов, и не менее глобальный вопрос о том, как организуются выбранные характеристики в структуре значения, каковы принципы или схемы структурации компонентов прототипов, позволяющих людям легко ими пользоваться, несмотря на всю их сложность и диффузность, мыслятся как тесно связанные с проблемой формирования концептуального опыта человека, построения когнитивных моделей, разработки базисных категорий нашего мышления».

Переориентация на изучение языковых структур представлений знаний привела к становлению в лингвистике направления под названием «прототипическая, или когнитивная семантика». Понимая значение слова как прототип обозначаемого словом объекта, данного человеку в его восприятии, прототипическая семантика исходит из того, что языковый знак, будучи произвольным с точки зрения своего звукового состава по отношению к обозначаемому им объекту (денотату), не произволен как значение. Содержание той или иной лексической единицы заключает в себе характерные черты, общие для всего класса физических или психических объектов, обозначаемых этой лексической единицей. Эти характерные черты образуют знание о прототипических объектах, формирующих наше базисное знание о мире.

Выводы, лежащие в основе этого направления, опираются на результаты психолингвистического эксперимента, где верификация результатов функционального описания языковых единиц осуществляется с помощью контрастивного анализа факторов разных языков. Так, при исследовании основных цветообозначений в различных языках мира были обнаружены общие тенденции в порядке кодирования этих категорий. «…Объективно выделяемые центры, или фокусы, денотативных областей базисных, основных цветообозначений (их статус как базисных наименований определялся с помощью целого ряда критериев, таких, как простота формы, одинаковая семантическая значимость, широкий диапазон употребления, психологическая релевантность) сходны во всех языках. Языки, таким образом, проводят членение чувственно воспринимаемого цветового спектра не совсем произвольно, и это объясняет во многом как семантические универсалии, так и феномен межъязыковой эквивалентности». Универсальность ядерных характеристик прототипов определяется корреляцией значений слов с чувственно воспринимаемыми свойствами прототипических денотатов, проистекающей из тождества нейрофизиологических процессов восприятия людей и категоризации чувственного опыта.

Концентрируя усилия по выявлению закономерностей языковой концептуализации и категоризации данного нам в чувственных ощущениях мира, исследователи опираются на достижения когнитивной психологии, на изучение процессов формирования прототипов и их типологию, на организацию представления знаний в семантике слова и системе языка. Это привело к выявлению новых принципов структурирования классификационной сетки языка, появлению возможности прогнозировать состав какой-либо категории определенного языка или культуры.

Как демонстрирует в своей работе Дж. Лакофф, в основе формирования категорий лежат многие типы когнитивных связей, которые выполняют функцию мотивационных факторов в процессе категоризации и образуют в своей совокупности когнитивные модели четырех типов. Среди них выделяются пропозициональные модели, на которые приходится большая часть структуры нашего знания и которые вычленяют элементы с их свойствами и с отношениями между ними, схематические модели образов (такие, как траектория, длинные тонкие формы и т. д.), метафорические модели — модели перехода от пропозициональных или схематических моделей образов одной области к соответствующей структуре другой области, метонимические модели, в которых часть категории замещает всю категорию для какой-либо когнитивной цели.

Следует отметить, что аналогично существованию различных схем организации семантических компонентов значений слов, относящихся к различным концептуальным областям, организация категорий, более сложных, чем слово, определяется также специфическими способами структурирования знания.

Все эти вопросы тесно связаны с организационными принципами, на основе которых знания упорядочены в памяти и которые обеспечивают доступ к ним в случае надобности.

Несмотря на то, что все типы знаний принято подразделять на вербальные и невербальные (лингвистические и энциклопедические), разделяющая их граница в значительной мере условна, что обусловливает необходимость их параллельного исследования. При этом общая информационная база человека должна включать также и эмоциональные впечатления вместе с системой норм и оценок, выработанной в социуме Способность человека удерживать в голове информацию о мире и о самом себе, обобщать каждодневный опыт и определенным образом организовывать его требует наличия в ментальной сфере человека определенных оперативных принципов, а информация, получаемая по разным каналам, несмотря на свою специфику, должна каким-то образом интегрироваться. При этом возникает вопрос о правомочности деления памяти на различные виды — моторную, эмоциональную, образную, словесно-логическую.

По мнению Е. С. Кубряковой, «парадоксальность положения заключается в том, что в указанном ряду словесная память противопоставляется всем прочим видам памяти — образной, двигательной, чувственной, что правильно и неправильно в равной степени. Правильно, поскольку, по всей вероятности, все сенсорные виды памяти имеют каждый свои собственные „следы“. Неправильно, ибо по нашему глубокому убеждению, сама словесная или языковая память организует те же элементы чувственной, образной и двигательной памяти в единую систему вербальных анаграмм, где эти элементы уже связаны с языком, вербальной формой их существования».

С другой стороны, ряд авторов придерживается концепции двух форм кодирования, согласно которой невербальные образные знания и языковые знания перерабатываются двумя раздельными, но тесно взаимосвязанными системами. Так, Дж. Энгелькемп выделяет два уровня когнитивной репрезентации знаний: концептуальный и сенсорно-моторный, причем последний представлен тремя подсистемами: вербальной (словесной), образной и моторной.

По мнению А. Пейвио, «идея отдельных подсистем означает, что границы этих систем четко очерчены с точки зрения как структуры, так и функции. Структурно они различаются в самой природе репрезентативных единиц, их организации и иерархии. Функционально они независимы в том смысле, что каждая подсистема может быть активизирована независимо от другой или они могут быть активизированы параллельно. В то же время они функционально связаны таким образом, что активирующее начало одной подсистемы может быть инициатором активизации другой подсистемы». В качестве единиц репрезентации этих подсистем он вводит, с одной стороны, имагены, обозначающие перцептивный аналог внешних явлений, характеризующийся иконической природой и недискретностью, а с другой стороны — логогены, относящиеся к вербальной подсистеме и характеризующиеся дискретной структурой. Обе символические системы взаимосвязаны и связаны с явлениями внешнего мира таким образом, что невербальные перцептивные стимулы (например, картины) активизируют систему образов относительно непосредственно, а вербальную — опосредованно.

познание когнитивный лингвистика

2. Понятийно-терминологический аппарат когнитивной лингвистики В работе отмечается, что вся проблематика когнитивной лингвистики концентрируется вокруг ее основных категорий — концепт, концептуализация, категоризация и концептосфера. При этом основной категорией когнитивной лингвистики является концепт, понимаемый как «глобальная мыслительная единица, представляющая собой квант структурированного знания». Являясь по своей природе идеальной сущностью, концепт формируется в сознании человека из его чувственного опыта, мыслительных операций, языкового общения и некоторыми другими способами, но, в то же время, обладая определенной, хотя и не жесткой структурированностью, он «состоит из компонентов (концептуальных признаков)… дифференцированно отраженных в его содержании и различающихся по степени абстрактности — от ядерного, предельно конкретно-образного, до периферийных высокой степени абстрактности»

Еще в начале века российский ученый С.А. Аскольдов-Алексеев обратил внимание на то, что концепт в сознании человека выполняет специфическую заместительную функцию: «…Концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода… Не следует, однако, думать, что концепт есть всегда заместитель реальных предметов. Он может быть заместителем некоторых сторон предмета или реальных действий… Наконец, он может быть заместителем разного рода хотя бы и весьма точных, но чисто мысленных функций». Развивая это утверждение, Д. С. Лихачев предложил «считать концепт своего рода „алгебраическим“ выражением значения… которым мы оперируем в своей письменной и устной речи, ибо охватить значение во всей его сложности человек просто не успевает, иногда не может, а иногда по-своему интерпретирует его…».

Концепты являются сущностями идеальными. И если первичной сферой идеального является субъективная реальность, то вторичной сферой бытия идеального является социальная действительность. Это означает, что знания как достояние отдельной личности могут квалифицироваться как индивидуальное идеальное, в то время как знания, бытующие в социуме, являются идеальным обобществленным. Из предложенного подхода следует понимание концепта как «…дискретной содержательной единицы коллективного сознания, отражающей предмет реального или идеального мира, хранимого в национальной памяти носителей языка в виде познанного субстрата»

В той же монографии проводится подробный анализ различных типов концептов, обозначаемых вербальными единицами, включая мыслительные картинки, схемы, гипонимии, фреймы, сценарии и некоторые другие. На многочисленных примерах, включающих мифологические образы, автором, в частности, показывается, что мыслительные структуры (концепты) типа пространственных (объемных и контурных) схем по своей природе близки к мыслительным картинкам, однако менее проработаны в деталях, напоминая не живопись, а графикув свою очередь, концепты-гиперонимы, связанные с отношениями подчинения между понятиями разного уровня обобщения, подразделяются на гиперонимы-схемы и гиперонимы — логически-сконструированные концепты. К последним по этой классификации относятся такие концепты, как «игрушка», «фрукт» и им подобные.

В 1974 году американский специалист в области искусственного интеллекта Марвин Минский, опираясь на работы психолога Ф. Барлетта (учение о «схемах»), относящиеся к 30-м годам, и исследования современного историка науки Т. Куна (понятие «парадигма»), предложил понятие фрейма как «структуры данных, предназначенной для репрезентации (представления) в голове человека определенной стереотипной ситуации; такая структура сознания связана одновременно с несколькими видами информации — о том, как пользоваться фреймом (пробегая по „словам-звеньям“, нуждающимся в заполнении определенными терминалами); и о том, что следует сделать, если эти ожидания не подтвердятся». По определению самого автора теории, «фрейм — это множество вопросов, которые следует задать в гипотетической ситуации; он определяет темы, которые следует рассмотреть, и методы, которыми с ними следует работать».

Существенной является двойственная природа фрейма. «С одной стороны, фрейм… — некоторые определенным образом структурированные лексические подсистемы. С другой стороны, — это средства организации и инструменты познания, некоторая внутренняя когнитивная информация, возникающая разным путем — как врожденная структура или же путем усвоения из опыта и обучения».

При доминировании динамического фактора кроме схемы сцен (фрейма) возникает также схема событий (сценарий, или скрипт). При этом возникает как бы некий «сюжет» с расписанными ролями. «Хорошо разработанный сценарий — это, в сущности, заранее заготовленная причинная цепочка, представляющая обычную последовательность событий.

Используя сценарий, понимающий субъект может связать воедино идеи, которые могут быть соотнесены по своим внешним чертам: он делает это, опираясь на структуры памяти, в которой они уже связаны".

А.П. Бабушкиным на примерах абстрактных имен социальной направленности, таких, как долг, совесть и ряд других, показана возможность «текучести» концептов в виде наличия целой совокупности сложных статических и динамических мыслительных структур типа фреймов, скриптов и некоторых иных.

Учитывая полевую организацию значения слова (архисема в ядре, дифференциальные семы в ближней периферии и скрытые семы в дальней периферии), логично предположить, что концепт имеет многослойную и многокомпонентную организацию, выявляемую через анализ языковых средств ее репрезентации. При этом выделяются следующие структурные компоненты концепта.

Ядро концепта — совокупность прототипических когнитивных слоев с наибольшей чувственно-наглядной конкретностью, первичные наиболее яркие образы; более абстрактные признаки образуют периферию концепта.

Когнитивный слой — совокупность когнитивных признаков, представляющих дискретную единицу концепта на определенном уровне абстракции, имеющая языковые средства объективации (словом, синонимическим рядом, фразеологической единицей, лексической группировкой).

Когнитивный сектор — совокупность когнитивных признаков в структуре когнитивного слоя, представляющих собой характеристики отдельного аспекта, стороны когнитивного слоя концепта.

Когнитивный параметр — группа близких по содержанию когнитивных признаков, выделяющихся в структуре концепта.

Когнитивный признак — минимальный структурный компонент концепта, отражающий отдельную черту или признак концепта.

Когнитивная категория — когнитивный признак, проходящий через все секторы и являющийся генерализующим.

Приведенные понятия отражают результат познания внешнего мира, результат когниции. Таким образом, концепт «состоит из компонентов (когнитивных признаков), которые образуют различные концептуальные слои. Слои находятся по отношению друг к другу в отношении производности, возрастания абстрактности каждого последующего уровня. Периферия состоит из слабо структурированных предикаций, отражающих интерпретацию отдельных концептуальных признаков и их сочетаний в виде утверждений, установок сознания, вытекающих в данной культуре из менталитета разных людей».

Важными типами когнитивных структур являются прототипы и пропозиции. Прототипы дают представление о типичных членах определенных категорий и служат опорными точками (когнитивными точками референции, по Э. Рош [Rosh E.N., 1973]), с помощью которых человек членит свои знания об объектах и явлениях окружающего мира на определенные категории и выносит суждения о них. В свою очередь, пропозиция «представляет собой модель определенной области нашего опыта, в которой вычленяются элементы — аргументы и базовый предикат, связывающий эти аргументы, — даются их характеристики, указываются связи между ними».

Как отмечает тот же автор, понятия концептуализация и категоризация, представляя собой классификационную деятельность и различаясь по своему конечному результату, являются ключевыми компонентами в описании когнитивных способностей человека, обусловленных необходимостью выделять и отождествлять наблюдаемые объекты и происходящие события. Процесс концептуализации, направленный на выделение минимальных структур знаний, приводит к образованию определенных представлений о мире в виде концептов, основная часть которых закрепляется в языке в виде значений конкретных слов, что обеспечивает хранение полученных знаний и возможность их передачи следующим поколениям.

Категоризация же обеспечивает выделение в окружающем человека мире классов или категорий сходных по каким-то концептуальным признакам объектов или событий и мысленное соотнесение наблюдаемых явлений с определенной категорией. По мнению Дж. Лакоффа, именно категоризация лежит в основе функционирования человеческого мышления, ибо вне этой способности человек не смог бы существовать ни в материальной, ни в социальной, ни в интеллектуальной сферах.

Принято выделять три подхода к вопросу о формировании и представлении категорий в человеческом сознании. Первым является классический подход, восходящий к воззрениям Платона и Аристотеля и базирующийся на следующих принципах:

— наличие обязательных и наиболее существенных признаков, характеризующих всех членов данной категории;

— их равнозначимость;

— их бинарная противопоставленность, т. е. отсутствие возможности промежуточного состояния и принадлежности одного и того же объекта к разным категориям;

— строгая определенность границ категории.

Второй, диаметрально противоположный подход, выдвинутый с целью дать объяснение случаям, не укладывающимся в рамки классического подхода, был изложен Л. Витгенштейном. На примере категории «игра» он показал, что эта когнитивная структура, не имея четких границ, формируется на пересечении некоторого множества когнитивных признаков и различные ее элементы в различной степени обладают данными характеристиками по принципу «семейного сходства». Алгоритмическую формализацию такого подхода в дальнейшем позволили осуществить исследования известного математика Лофти А. Заде нечеткой (лингвистической) переменной, давшие толчок к огромному множеству работ других авторов по теории нечетких множеств, нечетких алгоритмов управления, логики с нечеткой истинностью, нечеткими связями и нечеткими правилами вывода и т. д. .

Дальнейшее развитие подхода Л. Витгенштейна привело к формированию идеи «наиболее яркого образца категории» в виде теории прототипов Э. Рош. В частности, на основе изучения цветовосприятия человеком было выявлено наличие так называемых цветовых фокусов, обладающих не зависящей от языка когнитивной выделенностью. При этом все остальные элементы категории образуют непрерывный континуум по степени связности с когнитивным фокусом, или прототипом. Это приводит к тому, что категория цвета не имеет четко выраженной границы. Аналогичная ситуация оказалась характерной и для многих других категорий.

Таким образом, в качестве прототипа выступает образ, лежащий в основе формирования категории и определяющий ее содержание Понятие концептосферы было введено в когнитивную науку Д. С. Лихачевым и определено как «совокупность концептов нации». Согласно современным представлениям, концептосфера невербальна и существует в сознании на базе универсального предметного кода (УПК) независимо от объективирующих ее языковых средств.

Концепция УПК, будучи продолжением некоторых фундаментальных идей Л. С. Выготского была разработана Н. И. Жинкиным и далее развита в работах И. Н. Горелова. Понимая УПК как нейрофизиологический субстрат мышления (имеющий невербальную природу), Н. И. Жинкин в своих работах показал, что его элементами являются образы, формирующиеся в человеческом сознании при восприятии окружающей действительности. Таким образом, УПК, обеспечивая процесс мышления, существует и функционирует независимо от национального языка.

Подчеркивая принципиальность разграничения концептосферы и семантического пространства языка, З. Д. Попова и И. А. Стернин обращают внимание, что семантическое пространство языка, являясь мыслительной сущностью, представляет собой ту часть концептосферы, которая выражена языковыми средствами. «Между концептами как единицами мыслительной деятельности существуют связи — по концептуальным признакам. Они просматриваются через языковые значения, через единицы, объективирующие концепты в языке… а значит, могут быть обнаружены и описаны лингвистом».

В то же время, поскольку мышление предполагает категоризацию предметов мысли, а категоризация предполагает упорядочивание ее объектов, концептосфера представляет собой упорядоченную совокупность концептов народа, которые «по отдельным своим признакам вступают в системные отношения сходства, различия и иерархии с другими концептами»

Несмотря на то, что разграничение понятий мышление и сознание наметилось еще во времена Лейбница, в современной науке пока еще нет четкого разграничения этих терминов. Лейбниц так определял мышление: «Мышление (cogitatio) — это восприятие, соединенное с разумением (ratio), которого животные, насколько мы можем вывести из наблюдения, не имеют».

В современном понимании «термин „мышление“ отражает логическую, рациональную часть сознания, это абстрактно-логическая составляющая сознания, в то время как сознание включает не только логические формы мысли, но и эмоционально-оценочную, волевую и чувственно-образную ментальные сферы… Таким образом, сознание включает мышление, но не ограничивается им. Кроме того, мышление подчеркивает динамический, процессуальный характер мыслительного процесса, в то время как термин сознание характеризует содержательно-статический аспект мыслительной деятельности, все содержание ментальной сферы человека».

Учитывая, что различается много видов сознания (по предмету мыслительной деятельности, по уровню абстракции и т. д.), особый интерес с точки зрения лингвистики представляет языковое сознание — «совокупность психических механизмов порождения, понимания речи и хранения языка в сознании, т. е. психические механизмы, обеспечивающие процесс речевой деятельности человека». Таким образом, языковое сознание может исследоваться как в собственно лингвистическом, так и в психолингвистическом плане, методы которых взаимно дополняют друг друга.

В свою очередь, языковое сознание является компонентом более широкого понятия — коммуникативного сознания, представляющего собой «совокупность знаний и механизмов, которые обеспечивают весь комплекс коммуникативной деятельности человека. Это коммуникативные установки сознания, совокупность ментальных коммуникативных категорий, а также набор принятых в обществе норм и правил ведения общения… Коммуникативное сознание народа в целом, в единстве его языкового и чисто коммуникативного аспектов, входит интегральной составной частью в когнитивное сознание нации, являясь компонентом общего когнитивного сознания народа» .

Таким образом, языковое сознание как компонент когнитивного сознания, отвечая за механизмы речевой деятельности человека, формируется в процессе усвоения языка за счет пополнения знаний о его правилах и нормах, новых словах и их значениях.

3. Методы и приемы лингвокогнитивных исследований Учитывая, что когнитивная лингвистика пока еще находится в стадии своего становления, наблюдается весьма широкий спектр применяемых подходов и методов исследования языкового материала. Выделяются два основных направления лингвокогнитивного анализа.

В первом случае фиксируется какой-то концепт и исследуются все языковые средства его репрезентации. Во втором случае исследователь «отталкивается» от языковой единицы и анализирует возможные ее употребления, выявляя семантические признаки. Очевидно, что «комбинированный» подход позволяет получить более полное представление о строении исследуемых когнитивных структур.

Первоочередной задачей при исследовании того или иного концепта является анализ его ядра, включающего кодирующий образ универсального предметного кода (УПК), или центр концепта, и базовый слой в совокупности образующих его когнитивных признаков. Центр концепта обычно манифестируется в речи какой-либо ключевой лексемой, семантика которой отражает его содержание.

Наибольшую перспективу для лингвокогнитивных исследований предоставляют лексемы, характеризующиеся многозначностью и высокой частотностью употребления, что устанавливается в результате анализа толковых и частотных словарей, а также соответствующих текстов. При этом выявляются все семемы, которые ключевая лексема способна обозначить. Текстовые примеры позволяют порой расширить и иногда скорректировать ее словарные толкования. Этимологический анализ позволяет установить последовательность становления семантических признаков и выявить некоторые звенья развития семантемы, выпавшие в ходе исторических изменений.

Значительное расширение объема признаков концепта может быть получено и при анализе лексической сочетаемости ключевого слова, а также путем построения и изучения его словообразовательного поля.

Особенно обогащает состав признаков концепта построение лексико-фразеологического поля ключевого слова концепта путем выявления синонимов и антонимов, а также установления гиперонима и согипонимов.

В ближайшей «сфере притяжения» центра концепта находятся когнитивные образования базового слоя, репрезентанты которых, пополняя и уточняя содержание концепта, имеют высокую частотность в речи, общеизвестность и достаточную абстрактность значения. При этом они обычно используются в прямом значении, являются стилистически нейтральными, без эмоционально-экспрессивных ограничений и в минимальной степени зависят от контекста употребления. Здесь же исследуются их антонимы, синонимы, фразеологические единицы, а также сочетаемость с другими лексемами. Выявление характера лакунарности семантического пространства исследуемого языка весьма эффективно производится путем контрастивного сопоставления с лексико-семантическими группами и полями иных языков.

Для выявления базового образа концепта могут использоваться экспериментальные психолингвистические методы, включая свободные и направленные ассоциативные эксперименты.

Периферийные когнитивные образования характеризуются максимальной плывучестью, диффузностью своих признаков, понижением частотности употребления, нарастанием стилистической окрашенности, эмоционально-экспрессивных ограничений, многозначности (вплоть до противоречивости) и зависимости от контекста употребления по мере ослабления связей с центром концепта.

Выявление репрезентантов, объективирующих интерпретационное поле концепта, может производиться путем анализа паремий, афоризмов, пословиц, поговорок, крылатых выражений, притч, а также значительных по объему публицистических, художественных и научных текстов.

Для поиска когнитивных компонентов, возникших в последнее время, может быть использован анализ современной устной речи и публицистики, просторечных и жаргонных употреблений лексических единиц. Исследование произведений писателей, поэтов, публицистов и иных творческих личностей, внесших значительный вклад в культуру русскоязычного сообщества, позволяет выявить компоненты концептов, получившие в общественном сознании символическое значение.

Таким образом, комплексный подход при лингвокогнитивных исследованиях позволяет максимально полно и детально исследовать языковые средства объективации анализируемого концепта и выявить основные элементы его структуры.