Посельский — villicus

Управление и хозяйство вотчины было в руках уполномоченного господином приказчика — мейсра. Соответственно указанному выше хозяйственному устройству вотчины обязанности мейера были двух родов: 1) он заведовал собственным хозяйством господина на господской салической земле; при этом на земле господского двора он непосредственно заведовал сельскими работами, а на остальной господской земле лишь наблюдал за хозяйством; 2) в отношении к большей части земель вотчины, состоявшей в самостоятельном хозяйственном пользовании крестьян, он являлся сборщиком господских доходов разного рода, оброков и податей ¹⁶*. Ввиду указанной выше незначительности собственного хозяйства господина главное значение имели обязанности мейера второго рода, сбор доходов. Мейер был, как замечает Лампрехт, скорее финансовым чиновником эпохи натурального хозяйства,.

^{, 5}* Новгородские писцовые книги. Т. I. С. 768. («да в той деревне двор пуст, и пашет его Андреи (вотчинник Андрей Кокорь) на себя наездом»);

СПб., 1862. Т. И. С. 25, 28. 30, 36. 211. 272—273; СПб. 1886. Т. IV. С. 95, 147. Ср.: Рожков Н. А. Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в. С. 186—188.

^1в* Лампрехт говорит, что Meier был: 1) Bewirtschafter des spczifischen Sallandes, 2) Beaufsichtiger des Beundebaues, 3) Einnehmer der Intraden vom Gehoferlande, 4) Zehnteinnehmer [1) возделывателем собственно салической земли, 2) надзирателем за хозяйством вне общиннойземли. 3) сборщиком поборов с крестьянской земли, 4) сборщиком десятины (нем.)] (Lamprecht К. Op. cit. Bd. I. S. 761).

чем сельским хозяином господского двора; его главным делом было взимание оброка^[1]*.

По своему общественному положению мейер был иногда свободным человеком. Обыкновенно же он был зависимым от господина человеком, поземельно-зависимым, как и крестьяне. Вознаграждением мейеру служило, с одной стороны, пользование землею, пожалованною ему господином, с другой стороны — особые поборы с крестьян, которые он собирал в свою пользу^[2]*.

Уполномоченные господина, немецкие мейсры, у нас назывались приказчиками, ключниками и посольскими.

Слово «Meier» в латинских актах переводили словом «villicus». Наш термин «посельский», от слова «село» — частное боярское имение, точно совпадает с этим термином — villicus, от слова «villa» — в смысле господское имение.

Наши ключники так же, как немецкие мейеры, являются главными управителями господских имений, уполномоченными господина, его приказчиками — «кому прикажет», кого уполномочит. Они заведовали хозяйством на господской земле. И так как это хозяйство у нас так же, как в Германии, было незначительно, они были главным образом сборщиками оброков и поборов разного рода, были, применяя к ним замечания Лампрехта о мейерах, «натурально-хозяйственными финансовыми чиновниками».

В Германии мейер входил в разряд слуг господина — министериалов. Термин «ministerialist точно соответствовал немецким «Dienstmannen», «Dienstleute» или русским «слуги», «служебники». Юридическое состояние министериалов вообще, и в частности мейеров, было различно; они бывали свободными, несвободными, и полусвободными — поземельно-зависимыми ^t9*.

У нас ключники по преимуществу были несвободными. В древнейшее время, как видно из Русской Правды, самое принятие должности ключника делало человека холопом. Только особым договором, рядом, можно было предотвратить эти неприятные последствия принятия из рук господина хозяйских ключей. «А се третье холопство, — говорит Русская Правда, перечисляя источники рабства, — тивуньство без ряду» или «привяжеть ключь к собе без ряду» (ст. 104).

От хозяйских ключей и самое управление хозяйством называлось ключом, ключом сельским и городским. Строгое правило Русской Правды с течением времени смягчилось. Судебник 1550 г. определил, что сельский ключ, как и городской, сам по себе не устанавливает холопской зависимости, что для этого необходим особый акт продажи в холопство, притом с соблюдением особой формальности доклада наместнику: «А по городскому ключю не холоп… а по сельскому ключю без докладные не холоп» (ст. 76).

«Докладные» (докладные грамоты, о которых говорит эта статья судебника) сохранились в довольно большом числе. В грамотах этих определенно указывается, в какое именно сельцо дается человек, продающийся по ключу в холопы: «А за те деньги дался ему в сельцо в Совкины горы на ключ, а по ключю и в холопи» (1494 г.) ²⁰*.

Слово «холоп» у нас вообще, в особенности в применении к господским управителям, не имело того значения, как римский раб, которого римские юристы приравнивали к вещи. Холоп, как у немцев в средние века servus и Knecht, был не столько рабом, сколько зависимым человеком без права порвать эту зависимость. Servitium, как у нас холопство, означало неразрывную зависимость в противоположность зависимости свободной, добровольной, служебной. Слово «холоп» употреблялось главным образом в законодательных памятниках, где требовалось точно определить неразрывность зависимости ясным в этом отношении термином холоп. В жизни же холопы назывались обыкновенно менее определенным юридическим термином слуги и люди, «люди» такого-то господина, «слуга», «человек» такого-то. «Человек его» означало человек зависимый; но в древности не всякий зависимый человек был холопом. Рядом с неразрывной холопской зависимостью существовали формы зависимости добровольной, временной и условной, защитной. Боярские люди значительно различались между собою не только по имущественному своему положению, но и по юридическому состоянию. Судебник назначает особую, высокую плату за бесчестие, нанесенное «боярскому человеку доброму».

В новгородских боярщинах, известных нам по писцовым книгам с конца XV в., мы встречаем в большом числе «ключников», таких же, которые по цитированным выше новгородским же до;

^го* Записная книга крепостным актам XV—XVII вв., явленным в Новгороде дьяку Д. Алябьеву//РИБ. СПб., 1896. Т. 17. С. 58, № 164, 337 (1497 г.: «в сельцо в Полбицы») и др. О существе холопства по ключу см. мою статью «Люди кабальные и докладные» (ЖМНП. 1895. Янв.). [Вошла в 1-й том сочинений .].

кладным того же времени (конца XV в.) продавались в сельцо на ключ, а по ключу и в холопи.

Двор ключника стоял обыкновенно рядом с большим боярским двором. Вслед за двором господина писцы обыкновенно описывали двор ключника. О сельце Быкове Деревской пятины, принадлежавшем Ивану Васильевичу Захарьичу-Ляцкому, писцы записали: «Сельцо Быково: а в нем двор Иванов, пуст; а людей Ивановых: в дворе ключник Куземка Олехов» ²ⁱ*.

Ключник так же, как все люди господина, отличался от крестьян тем, что не платил дохода господину. Описывая дворы ключников, писцы не отмечают дохода с них, как с дворов крестьянских, и, указывая размер старого дохода с крестьян, часто о дворах, прежде занятых ключниками, отмечают: «Старого дохода не было, жил в нем ключник» ²²*.

Часть дохода, который собирался с крестьян, шла в пользу ключника. Подробно описывая доходы господина, писцы тщательно перечисляли также и ключничьи пошлины с каждой крестьянской деревни. Доход господина: «Гривна, 2 коробьи ржи, 3 коробьи овса, 20 яиц, горсть льну; а ключнику — деньга, сыр, горсть льну» ²³*.

В имении Ф. М. Тушина, в сельце Крицы Шелонской пятины, рядом с боярским «большим двором» стояли два двора его людей и двор ключника Онисима. Ключник заведовал собственным хозяйством господина, «боярской пашней», принадлежавшей к господскому двору, и его садоводством: «У двора (большого) сад, а в нем 90 яблоней»; он же должен был наблюдать за обработкой пустошей, которые господин его «косил на себя». В имении было 30 человек крестьян, кроме четырех человек слуг-людей. И главные обязанности ключника состояли в сборе доходов с крестьян. Он собирал всего с крестьян «дохода» 4 рубля новгородских и 3 гривен с деньгою; кроме того, «мелкого дохода»: 11 баранов, 16 кур, 18 сыров, 500 яиц и т. д. Вместе с тем в свою пользу он собирал «доход ключнику»: «Денег гривна с деньгою, 2 коробьи без четвертки ржи, 14 овчин, 14 лопаток бараньих, 14 сыров, 140 яиц, 3 пятка без горсти льну» ²⁴*.

В небольших имениях все хозяйство велось обыкновенно одним ключником. «Ключник», «ключнич доход» — наиболее часто встречающиеся в писцовых книгах названия господских управителей. Но в крупных имениях мы находим целый штат таких управителей, кроме ключника — еще посельника, бирича, доводчика.

Посельник, или посольский, иначе — приказчик, был высшим управителем в отношении к ключнику. В больших имениях бывало по нескольку ключников: особый ключник для каждой обособлен;

• 2‘* Новгородские писцовые книги. Т. II. С. 273.
• 22* Там же. Т. I. С. 56, 84. 118, 137, 143, 306 и др.
• 23* Там же. Т. II. С. 273.
• 2** Там же. СПб. 1886. Т. IV. С. 93−95.

ной волостки. В лице посельника, начальника над разными ключниками, соединялось управление над отдельными волостками, над отдельными частями имения. В некоторых волостках доходы посельника вдвое превышали доходы ключника; в других они были одинаковы с доходами ключника^[3][4]*.

Но так как доходы посельника слагались из поборов с разных волосток, то в общем они всегда, вероятно, превышали доходы его подчиненного.

Низшие управители, подчиненные ключнику, назывались в одних имениях биричами ^2в*, в других — доводчиками.

Большею частью ключники жили в особых дворах в сельце, рядом с боярским двором, в центре собственных пашен и пожен господина; они наблюдали за их обработкой, не имея собственного хозяйства. Но нередко ключники жили в особых деревнях, самостоятельно ведя хозяйство на земле, пожалованной им господином. В сельце Козлово Поле было два «двора больших», в которых жили сами вотчинники; рядом стояли 9 дворов их людей; к сельцу принадлежала «боярская пашня» на 6 обеж. И в отдалении от этого сельца жил ключник, самостоятельно ведя хозяйство в пожалованной ему деревне, с двумя своими половниками: «Деревня Заборовье, за Кузьминым человеком Фомкою за ключником: двор Фомка ключник; а половников его: двор Мосейко Ивашков, двор Офремко, … две обжы»^[5]*.

В большом имении Ивана Кузьмина в 120 дворов (129 человек) было два ключника: они самостоятельно вели свое хозяйство в пожалованных им деревнях при помощи своих подворников. Когда имение у их господина было конфисковано при Иване III, они остались жить в этих деревнях: «Деревня Цыбицыно, — читаем в писцовой книге, — двор Ондрейко Цыбицын, а подворники его: двор Сысойко, двор Палка, сеют ржи 10 коробей, а сена косят 40 копен, 4 обжи; старого дохода с нее не было: был тот Ондрейко при Иване ключником». Такая же отметка сделана о жившем в другой деревне с подворником на двух обжах бывшем ключнике Ондрейке Савине. Эти 6 обеж «пахали Ивановы ключники на себя»^[6]*.

В этих случаях ключники ведут собственное хозяйство при помощи половников и подворников. В некоторых редких случаях господские управители хозяйничают при помощи собственных своих людей-холопов. Помещик М. Я. Русалка свое большое поместье, сельцо Глинянец с деревнями, с 145 крестьянами, вверил всецело своему «человеку», приказчику Васюку Борееву^[7]*. Сам помещик в имении этом не жил, и приказчик его поместился в господских хоромах, в боярском дворе; в соседних дворах жили «люди» этого приказчика и пахали на своего господина: «На погосте же двор Михайлов (помещика), а в нем человек его Васюк Бореев. А людей Бореевых: двор Дорожка, двор Ивашко; на Бореева сеют ржи 12 коробей, а сена косят 300 копен, 4 обжи». В итоге писцы заметили: «Двор Михайлов, а в нем приказчик его, а приказчиковых людей на 2 двора». Бореев собирал доход деньгами, а мелкий доход шел посельнику, состоявшему под его начальством. Этот приказчик — человек-холоп, очевидно, принадлежал к числу тех «боярских людей добрых», честь которых ограждалась по судебнику повышенной пеней.

• [1] * «Der Meier ist demnach unter alien Umstanden urn vieles mehr naturalwirts-chaftlicher Finanzbeamter als Fronhofslandwirt; er besorgt als Hauptgeschaftdie Zinshebung… [Тем самым мейер при любых обстоятельствах скореефинансовый чиновник при натуральном хозяйстве, чем арендатор господского двора; его главная задача — сбор чинша… (нем.)]» (Ibid. S. 771).
• [2] * Лампрехт говорит, что вознаграждением мейеру служили или пользование пожалованной ему землей (Benefizium als Besoldung), или оброки и поборы (Zinsen und Renten), но он отмечает также и смешанные формы вознаграждения (Mischformen) (Ibid. S. 767—768). Но некоторая неопределенность его наблюдений дает основание поставить вопрос: не были лии в Германии, как у нас, особые ключничьи пошлины постоянным доходоммейера независимо от того, владел ли он пожалованным ему участком (бенефицием) или нет? Это характерная черта средневекового строя: неопределенный доход, а доход с управления… 1в* IVailz G. Deutsche Verfassungsgeschichte. Kiel, 1860. Bd. IV. S. 346;Kiel. 1870. Bd. V. S. 322. Anm. 2.
• [3] * Там же. Т. II. С. 273—276.
• [4] 2в* Там же. С. 265. Здесь исчисляются доходы: 1) посельнику, 2) ключнику, тому и другому в одинаковом размере, 3) биричу — в размере вдвоеменьшем.
• [5] * Там же. Т. IV. С. 172−174.
• [6] * Там же. Т. I. С. 391—392, 395.
• [7] * Там же. С. 457, 467.