Общие проблемы частного права (нормы, формы, лица, блага, факты)

Основное разделение права

Проблема основного разделения права как проблема разделения сфер общественного и личного.

— «Истекшее столетие, — писал М. М. Агарков о XIX веке, — было проникнуто духом историзма и идеей эволюции… Начало двадцатого столетия, как бы предчувствуя великие социальные потрясения, старательно подводит итоги и внимательно заглядывает в будущее»^[1][2]. Именно так — с позиционирования в социально-историческом континууме — начал свое исследование о заковыристом понятии, высоком предназначении, непреходящей ценности и далеко не простых судьбах частного права один из величайших русских цивилистов.

Управляемая человечеством Земля мчится все дальше и дальше, в нехоженые черные дебри Времени. По мере того, как двадцатый век остается во все более и более далеком прошлом, возрастает уверенность, что история еще не знала столь динамично развивавшейся и парадоксальной в своей сути эпохи. Революциям и войнам, две из которых заслужили названия Мировых, были противопоставлены стремление к мирному сосуществованию и объединительные тенденции. Невиданные по жестокости преступления против мира и человечности оказались побеждены беспримерным героизмом и самопожертвованием целых наций и народов. Уникальные достижения науки и техники, впервые за всю историю создавшие реальную угрозу самоуничтожения цивилизации, не только мирно уживались с верой в черную магию и техногенными катастрофами, но и были поставлены на службу разного рода «расовым теориям», маниакальному душегубству, шантажу, сектантству, терроризму. От взрывов, радиации, пыток, болезней, голода, лишений и унижения погибли миллионы людей, искренне веривших в нечто большое и прекрасное — кто в светлое коммунистическое будущее, кто во второе пришествие Христа, кто в эру милосердия… Двадцатый век оказался веком Вселенской суеты и Вселенского же величия.

Становление государств социалистической и националистической ориентации явилось, конечно же, одним из глобальных социальных катаклизмов XX века, а их судьба — самым значительным его уроком. Не вдаваясь ни в оценку тех идеалов, которые служили движущей силой революционных движений, ни в вопрос о мере их практического осуществления, ни, тем более, в оценку тех средств, которые стремлением к этим целям оправдывались, мы не можем, однако, не указать на общий позитивный баланс данных процессов. И дело здесь не просто в очищении политической арены от прогнивших монархий, перерождении экономики и реформации международных отношений, — нет! Дело в изменении человеческой психологии. Россия, Германия, Италия, Европа и все человечество получили, как ни цинично это звучит, столь же беспримерно дорогой, сколь и наглядный урок: государства, исповедующие «политику крайностей» — это колоссы на глиняных ногах, ибо ни одна крайность немыслима без своей противоположности, а всякая крайность противна человеческой природе. Три закона диалектики продемонстрировали себя во всей силе и красе.

Нет и не может быть такого, чтобы все было разрешено и чтобы существовали только права — неизбежны и запреты и обязанности. Невозможно существование и такого общества, члены которого рассматриваются государством исключительно как носители определенных «социальных функций» — «винтики» и «гайки». Нет и не может быть блага одной нации в ущерб другим; общественного рая, построенного на костях отдельно взятых людей и т. д. Власть, хотя бы однажды целенаправленно отказавшаяся от поиска компромисса, тем более — систематически отрицающая компромисс, обречена на сокрушительную гибель. Образцово-показательная толерантность носителей такой власти либо окажется запоздалой, либо будет сочтена за лицемерие; их милость к преступникам будет принята за слабость, а всякое резкое движение — за вызов. Вопрос классической литературы — стоит ли благоденствие всего мира слезы невинного ребенка — не может быть разрешен универсалъным образом ни в одну, ни в другую сторону. Тем паче его разрешение — ставить ли во главу угла или общее благо или частный интерес — никак не может быть общим руководством для государственной политики.

Но как искать пресловутый компромисс между государствами? государством и гражданином? обществом и личностью? — тот самый компромисс, от правильного содержательного определения и соблюдения которого зависят судьбы миллионов людей, государств, а в настоящее время — и всего человечества? Где грань, отделяющая интерес общественный, заслуживающий охраны и защиты, от неосновательного и недопустимого вмешательства общества в частные дела своих членов? И наоборот: где тот предел, за которым устремления отдельного лица должны перестать находить понимание, уважение, сочувствие и содействие общества? где тот Рубикон, перейдя который эгоизм должен встретить жесткий общественный отпор? Почему одним частным интересам общество сообщает правовую охрану, а другим нет? какие из частных интересов ее заслуживают, а какие из них общество могло бы позволить себе положить на плаху под топор интересов собственных (общественных)? А может быть, дело не в самих интересах, а в областях их существования и проявления: в какой-то одной сфере приоритет должен быть отдан интересам частным, а в какой-то другой — публичным? Но, опять же, почему в одной области можно больше наступать на частные интересы, чем в другой?

Эти вопросы XX век оставил нам в наследство не разрешенными.

• [1] Литература по этой теме необъятна. Чтобы не возлагать на себя необходимостиее полного и всестороннего обзора — задачи, в рамках настоящего очерка попростуневыполнимой — мы ограничили круг используемых источников 1) авторитетнымиучебниками по римскому праву и его истории (в части установления историческихаспектов происхождения и эволюции терминологии и проблемы) и 2) специальнымиисследованиями, главным образом — монографическими статьями — по проблематике. Многочисленные учебники по теории права и гражданскому праву, научные, научно-популярные и энциклопедические издания, рассматривавшие данную тему лишь каксоставляющую иного, более широкого круга проблем, мы вынуждены (за, буквально, единичными исключениями) оставить в стороне.
• [2] Агарков М. М. Ценность частного права // Избранные труды [М. М. Агаркова]по гражданскому праву. — Т. I. М., 2002. С. 42.