Испания в древнейшие времена

Начальные периоды истории Испании теряются в такой отдаленной древности, которая и до сих пор остается для исторического изучения областью малодоступной. До наших дней сохранились довольно многочисленные остатки материального быта и религиозного культа древнейшего населения полуострова, но воссоздать его историю мы лишены возможности из-за отсутствия письменных памятников. Изучая вещественные памятники, мы можем только сказать, что уже в те незапамятные времена население полуострова достигло больших успехов в материальном производстве — в обработке камня, что оно очень рано перешло к добыванию и обработке металлов, которыми так богата Испания. Изображения богов и богинь, архитектурные сооружения, предметы домашнего обихода свидетельствуют о довольно высоком уровне культуры того населения, которое со слов древних писателей ученые исследователи склонны называть иберами. Отсюда и наиболее древнее название самого полуострова: греческие и римские писатели обычно называют его Иберийским. Есть основания думать, что современные нам баски, живущие и сейчас в прибережной полосе Бискайского залива, являются остатком древнейшего племени иберов.

Уже в тот отдаленнейший период, не поддающийся хронологическому определению, население полуострова находилось в сношениях с крупнейшими центрами культуры на переднеазиатском Востоке и в бассейне Средиземного моря. Но об этих сношениях со странами Востока мы имеем лишь отрывочные сведения, и только со второго тысячелетия до н. э. наши данные становятся более ясными и более надежными.

Первым народом древности, достигшим в лице своих колонизаторов-торговцев берегов Испании, были финикияне. Занимая восточное побережье Средиземного моря, они очень рано стали на путь широкой торговли и основали большое количество факторий в бассейне Средиземного моря. Иберийский полуостров находился на западной оконечности известного тогда народам Востока мира. Возвышенности, расположенные по обе стороны узкого Гибралтарского пролива, финикияне назвали по имени своего главного божества «столбами Мелькарта», а греки переименовали их в «Геркулесовы столбы». Неподалеку от них, на южной оконечности полуострова финикияне и основали свою первую колонию Гадес, откуда и получилось позднейшее название Кадикс. Мало по малу они распространились по всему побережью до Бискайского залива, ведя торговлю с туземцами, эксплуатируя в особенности рудные богатства. Утвердились они также и в Андалузии, создавая здесь центры текстильного производства и других отраслей промышленности.

На основании имеющихся данных трудно сказать, в какой мере финикийские колонизаторы господствовали над туземным населением — иберами и появившимися позднее кельтами. Несомненно только одно: применяя рабские формы труда и вербуя рабочую силу из среды туземцев, финикияне не были полными хозяевами полуострова и держались преимущественно побережья, где разбросаны были их фактории. Главным их политическим центром оставался Гадес, или по современному Кадикс, который они украсили роскошным храмом в несть Мелькарта.

Следы пребывания финикиян в Испании во всяком случае очень заметны, как это видно из многочисленных остатков архитектурных сооружений и предметов материального быта. Финикияне в дальнейшем показали дорогу и другим колонизаторам, в первую очередь грекам. Время первых греческих экспедиций к «столбам Геркулеса» точно установить трудно. Возможно, что это был VIII в. до н. э. Более или менее достоверные сведения о греческой колонизации относятся к VII в., когда основана была на юге Франции в устье реки Роны греческая колония Массилия, нынешний Марсель. По свидетельству одного греческого историка, в 630 г. греческий корабль пристал к южному побережью Испании и установил торговые связи с туземцами. Но преимущественно греческие колонизаторы обосновались на средиземноморском побережье Пиренейского полуострова, в нынешней Каталонии и Валенсии. Занятую на востоке территорию греки называли Гесперией и Иберией. Грекам пришлось вести упорную борьбу с финикиянами, в особенности с карфагенянами, колонизация которых носила более массовый и более длительный характер.

Наши сведения о греческих колонистах слишком скудны и отрывочны, чтобы можно было восстановить более полную и отчетливую картину их роли на полуострове. Но во всяком случае они вели весьма оживленную торговлю, поддерживали постоянную связь со своей родиной и действовали иногда совместно с туземцами против своих соперников. До нас сохранились, в незначительном правда количестве, архитектурные памятники: греческие храмы и статуи, произведения керамического искусства — чаши и сосуды, наконец, серебряные монеты хорошей чеканки с изображением крылатого коня. Сравнительно короткое пребывание греков на полуострове не осталось без влияния на местную культуру. Есть данные о том, что греки завели театр, основали ряд школ и академий, в том числе в Андалузии.

Гораздо более прочный след в древнейшей истории Испании оставил другой народ, родственный финикиянам, — карфагеняне, основавшие на побережье северной Африки крупное рабовладельческое государство с главным городом Карфагеном. В VI в. до н. э. карфагенская держава заняла в Средиземном море господствующее положение. Ее купцы и завоеватели начали появляться на Пиренейском полуострове на первых порах как союзники финикиян. До нас дошли известия писателей древности о том, что финикияне в VI в. пытались из своей опорной базы на юге Испании продвинуться внутрь полуострова, но натолкнулись на упорное сопротивление туземцев. Не располагая военной силой, финикияне обратились за помощью к Карфагену, который в это время представлял уже могущественное государство северной Африки. С этого времени и начинается внедрение Карфагена в Испанию, по на первых порах и Карфаген не стремился к подчинению себе туземных племен внутренних частей полуострова, для него достаточной приманкой была побережная полоса, уже занятая финикиянами и греками. Наибольшую ценность для карфагенян представляла южная часть Испании — Гранада и Андалузия с их богатыми рудниками, базами для рыбной ловли и добывания раковин, с благодатными условиями для земледельческих культур. Все это принадлежало финикиянам, но их родичи карфагеняне, явившиеся на полуостров с военной силой, фактически стали хозяевами южной Испании, а отсюда распространили свое господство и вдоль почти всего побережья полуострова вплоть до Кантабрии. На востоке их единственными соперниками были греческие колонии, с которыми они с самого начала и вели упорную борьбу.

В этот период первоначального утверждения Карфагена в Испании в бассейне Средиземного моря вырастала новая могущественная сила — римская республика. Уже в IV в. до н. э. под властью Рима объединилась вся Италия. Новое государство, подчинившее себе все италийские племена, уже по самому географическому своему положению в центре Средиземного моря неминуемо должно было в дальнейшем своем расширении столкнуться с североафриканской державой — Карфагеном — из-за таких важных опорных пунктов в этом морском бассейне, как плодородная житница древних народов Сицилия, и из-за такого заманчивого предмета эксплуатации, как Иберийский полуостров с его богатейшими рудниками. Поэтому на пути прочного освоения Испании Карфагену пришлось иметь дело не столько с финикиянами и греками, не представлявшими угрозы в военном отношении, сколько именно с римской республикой.

Борьба между Римом и Карфагеном тянулась свыше ста лет с исключительным упорством и в широком масштабе всего средиземноморского бассейна. Эта серия войн известна в истории под названием Пунических войн и представляет один из наиболее ярких эпизодов в истории народов древности. Мы коснемся этой грандиозной по своему размаху и по событиям борьбы двух рабовладельческих государств за господство в Средиземном море лишь в той мере, в какой она касалась Испании. Но борьба за Пиренейский полуостров и сама по себе была очень важным и существенным моментом в ходе пунических войн.

Первая пуническая война (264—241 гг. до н. э.) не касалась непосредственно Испании, борьба шла из-за Сицилии и закончилась подчинением этого острова Риму, но Карфаген уже тогда искал опоры для сопротивления римлянам в Испании, вербуя там солдат для военных операций. После потери Сицилии Пиренейский полуостров стал одним из главных участков военных действий, и это уже само по себе изменило отношение Карфагена к своим владениям на полуострове. Перед лицом грозного и могущественного соперника — римской державы — карфагеняне стремятся прочно обосноваться на западной окраине Средиземного моря. Проводником этой политики явился крупный полководец Карфагена из фамилии Барка, Гамилькар. Посколько римская опасность непосредственно угрожала самому Карфагену, находившемуся в слишком близком соседстве с Римом, у Гамилькара созрел план образования новой карфагенской державы на Пиренейском полуострове. В 236 г. до н. э. он высаживается со своим войском у «Геркулесовых столбов» (Гибралтар) и начинает весной войну с туземными племенами. Ему удалось значительно расширить свои владения, но в ряде областей туземцы оказали решительное сопротивление, и в 228 г. сам полководец пал в сражении.

Продолжателем и преемником Гамилькара стал служивший под его командой Гасдрубал, завершивший завоевание южной и восточной прибережной полосы. Здесь возникло много новых городов, в том числе и Картахена с прекрасной гаванью, земледелие пришло в цветущее состояние, широко стали разрабатываться с применением массового рабского труда серебряные рудники (возле Картахены), доставлявшие огромный доход государству, торговля велась с большим размахом. Таким образом, наиболее богатая часть Испании, ее юг и восток, были прочно освоены завоевателями, и прилегающие общины туземцев попали в полузависимое положение. Из них карфагеняне стали черпать военные силы, создавая кадры обученных солдат, для которых военное дело превратилось в профессию. Основанная Гамилькаром и его преемником новая испанская держава была в сущности самостоятельным государством, слабо связанным с Карфагеном, но уже представлявшим серьезную угрозу для Рима. Карфагенские завоеватели заранее учитывали, что борьба с Римом неизбежна; они старались завязать более тесные сношения с местным населением, воздвигали крепости, создавали военную силу, Старались укрепить северную границу своих владений по линии реки Эбро. Разрыв с Римом наступил, когда на место убитого Гасдрубада правителем и полковником стал сын Гамилькара, Ганнибал (221 г.), наделенный выдающимися военными талантами и обладавший широким политическим кругозором.

Новый властитель карфагенской Испании искал повода для войны с Римом, и этот повод скоро нашелся. Римляне и раньше уже стремились утвердиться к северу от реки Эбро, опираясь на союз с греческими колонистами в Массилии, а также и на восточном побережье Испании. В 219 г. Ганнибал, идя на прямой разрыв с Римом, осадил приморский город Сагунт, находившийся под покровительством римлян. Сагунтинцы упорно держались в течение почти целого года, пока, наконец, город не был взят приступом. Осажденные с самого начала обратились за помощью к Риму, но римляне напрасно тратили время на переговоры с Карфагеном и бесплодные протесты, в то время как Ганнибал напрягал все силы, чтобы овладеть Сагунтом. И только после того как город пал, Рим начинает военные действия против Карфагена. Это и явилось началом так называемой Второй пунической войны (218—201 гг.).

Мы остановимся только на первом этапе этой продолжительной войны, поскольку он непосредственно связан с Испанией. Используя нерешительность римских полководцев, Ганнибал задумал грандиозный план — через нынешнюю Каталонию, вдоль средиземноморского побережья, преодолев горные альпийские проходы, спуститься в Италию и подойти к самому Риму. Римляне долго не могли разгадать истинных намерений знаменитого карфагенского полководца, и это дало возможность Ганнибалу двинуться к северу от реки Эбро, сломить сопротивление греческих колоний и частично северных племен и произвести переход через Пиренеи. Только с этого момента римляне оценили стратегическое значение Испании и направили сюда свои легионы под предводительством двух братьев — Кнея и Публия Сципионов. Но их попытки овладеть Сагунтом и другими пунктами восточного побережья Испании оказались неудачными, и оба Сципиона погибли в 211 г. Между тем военные действия развернулись чрезвычайно широко как в Испании, так в особенности в Италии.

В Испании военное счастье обратилось в сторону римлян с того момента, когда во главе римских войск стал младший представитель фамилии Сципионов — Публий Корнелий Сципион, один из крупнейших полководцев Рима, равный по своим военным талантам Ганнибалу. Высадившись на испанском побережье в 210 г., имея хорошо организованную армию и богатую казну, Сципион предпринял одну из самых выдающихся в мировой военной истории операций. Несмотря на то, — что на полуострове действовали целых три карфагенских армии, Сципион с громадным риском, смелыми переходами подошел к карфагенской столице Картахене (в 209 г.) и осадил ее с суши и с моря. Благодаря искусному ведению дела город был взят приступом в первый же день осады. Эта блестящая победа отдала римлянам столицу вместе со значительным флотом, военными материалами, хлебными запасами и большим количеством пленных, и в дальнейшем ни упорное сопротивление местного населения ни искусство карфагенских полководцев не смогли помешать переходу в руки римлян всей карфагенско-испанской державы.

Вскоре же после захвата Картахены Сципион завладел всем восточным побережьем вплоть до Пиренеев, а в 208 г. он уже действовал в богатой и цветущей Андалузии. Карфагенские полководцы, в особенности наиболее способный из них Гасдрубал Барка, отстаивали территории пядь за пядью, в то время как Ганнибал совершал смелые операции в Италии. В 207 и 206 гг. военные действия протекали необычайно напряженно; они велись обеими сторонами с большим упорством, энергией и искусством — ив этом отношении весь ход Второй пунической войны представляет огромный интерес для истории военного дела. Но в конечном итоге римляне обнаружили несомненное превосходство в ведении войны, и главнокомандующий Сципион нередко разрешал труднейшие военные задачи, располагая временами меньшим количеством войска, чем карфагеняне. Разумеется, своими успехами римляне обязаны были не только искусству своих полководцев, но и их политике в отношении местного населения.

Римские завоеватели пытались всяческими обещаниями и льготами привлечь на свою сторону испанских туземцев. Это было не так легко сделать, так как и карфагеняне на всем протяжении своего господства на полуострове придерживались такой же политики. Под их знаменами боролись главным образом испанцы, а эти туземные солдаты отличались высокими боевыми качествами. Сципиону приходилось действовать с величайшим тактом, предоставляя завоеванным городам и местечкам широкие права и давая им еще более широкие обещания в отношении свободы и независимости, но в то же самое время жестоко расправляясь с теми, кто не хотел добровольно подчиниться. Не имело успеха и восстание испанцев, организованное не без участия карфагенян. Сципион подавил его в самом начале. Началось разложение и массовый отход местного населения от прежних властителей, пока, наконец, в руки римлян не попал древний Гадес (Кадикс), оказавшийся, таким образом, самым первым и самым последним владением Карфагена на полуострове. О падением Гадеса в 206 г. испанская держава полностью подпала под власть Рима, и это повлекло за собой роковые последствия для самого. Карфагена в северной Африке.

Вслед за Второй пунической войной последовала Третья (149— 146 гг. до и. э.). Она длилась три года и закончилась полным разрушением Карфагена и утверждением римлян во всем Средиземноморском бассейне, но в Испании, как мы видели, уже с 206 г. Рим стал хозяином положения. В судьбах испанских племен — иберов и кельтов — наступил решительный поворот, не предвещавший, однако, ничего доброго для их независимости и свободы.