Недолгая оттепель. 
История россии. 
Вторая половина xix — начало хх века

Се Норов, се Путятин, Се Панин, се Метлин, Се Брок, а се Замятин, Се Корф, се Головин.

Их много, очень много, Припомнить всех нельзя…

А. К. Толстой

Вслед за университетским был принят гимназический устав, утвержденный в 1864 г., который, однако, не разрешил обострившегося спора между сторонниками концепции классицизма и реализма в среднем образовании. Гласность и открытость стала характерной чертой деятельности Министерства народного просвещения при либеральном А. В. Головнине, что привлекало научную и педагогическую общественность к всестороннему обсуждению важнейших проблемы образования, а также важнейших мероприятий министерства.

В период Великих реформ были открыты: Новороссийский университет в Одессе (1864); Варшавский, с русским языком преподавания университет (1869), Историко-филологический институт в Петербурге (1867); Археологический институт (1877). Университетская жизнь России в целом получила нормальные условия для развития, хотя ход ее не раз прерывался в 1860—1870-х гг. вспышками студенческих протестов^[1]. Подавляющее большинство молодежи оставалось вне аудиторий университетов, более того, государство в политических целях вскоре предприняло контрреформу сначала средней, а затем и высшей школы, дабы вновь затормозить рост образования^[2].

Образование становилось фактором изменения социального статуса, так, по закону 1861 г. евреи с университетским образованием «допускаются в службу по всем ведомствам» на всем пространстве империи, а в период царствования Александра II доступ к образованию был для евреев свободным. В эпоху Великих реформ изменяется общественное сознание, кардинально отличным от предшествующей эпохи казенщины становится молодежный идеал: культ средневековых дворянских добродетелей оказался потеснен. Первое место занял народ — новый кумир. Изучением деревни и мужика в русской публицистике занялись разночинцы, а в литературе — писатели-аристократы. Народнический идеал возобладал на долгие годы в сознании российской интеллигенции.

Заполнившие в середине XIX в. университетские аудитории молодые разночинцы открыли для себя предназначение — служение народу! Отнюдь не державный венценосец, а сермяжный крестьянин, общинник стал главной ценностью России, сформировавшей демократическое жизнечувствие просвещенного общества. Безразличная к церкви вышедшая из «колокольного дворянства», из «поповичей» интеллигенция своим объектом поклонения сделала народ, его она обожествляла, ему поклонялась, ему служила. Демократическая нацеленная разночинная молодежь 1860-х гг. строилась на отрицании традиционного этатизма, уже не венценосец и государство, а народ и страна становятся новой системой ценностей — аксиологией интеллигенции. Служить следует народу, а не царю! Крестьянин, а не государь стал кумиром молодежи.

Владимир Поссе в воспоминаниях разделил студенчество на три категории: «белоподкладочники»,"народники","культурники". «Белоподкладочники» — правые и крайне правых убеждений, представители аристократии, своекоштные, одевавшиеся с роскошью, носившие тужурки с «белой подкладкой». Смена парадигм отражается и на внешнем виде демократического, народнического студенчества. Уже не парижские журналы мод, а невзрачные разночинцы поповичи формируют в студенчестве аскетически-народный стиль поведения и одежды. Новый народнический идеал сформирован под влиянием славянофильского стиля «а ля рюсс» с крепкой добавкой бакунинского анархизма. Более того: это не поза, а иной раз полное отсутствие средств вызывает презрение разночинцев к своекоштным «белоподкладочникам». Длинноволосые, стриженные под скобку, с бородкой, в перетянутой ремешком косоворотке и в брюках, заправленных в сапоги, студенты-народники носили очки с синими стеклами по моде 1860-х гг.

• [1] Князев Е. А. История отечественной педагогики и образования., 2018.
• [2] Пушкарев С. Г. Россия 1801—1917. М., 2001.