Фонды особо рискованных (венчурных) инвестиций

Фонды особо рискованных (венчурных) инвестиций —

одно из наиболее перспективных направлений коллективных инвестиций. В 1994—1996 гг. по инициативе Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) в России было создано 11 региональных венчурных фондов. Однако фонды данного типа не регистрировались в качестве организаций на территории России и представляли собой средства ЕБРР, которыми распоряжались специалисты, назначенные банком. С принятием Закона об инвестиционных фондах были созданы предпосылки формирования в России венчурных инвестиционных фондов в виде закрытых ПИФов и акционерных инвестиционных фондов.

Венчурные фонды специализируются на инвестициях в акции доли малых и средних компаний, обладающих высоким потенциалом роста. Вложения венчурных фондов осуществляются, как правило, на начальной стадии становления нового бизнеса и рассчитываются на несколько лет. После реализации бизнес-проектов, когда компании роста выходят на более зрелую стадию развития, венчурные фонды продают принадлежащие им акции и доли компаний их менеджменту или иным инвесторам и выходят из бизнеса. Серьезная проблема, препятствующая развитию венчурных фондов в России, состоит в отсутствии правил выхода данных фондов из капитала предприятия после реализации программы их финансирования.

В августе 2006 г. правительство рассмотрело постановление о создании Российской венчурной компании (РВК). Она должна была представлять частным управляющим компаниям государственные денежные средства для финансирования российских инноваций.

ОАО «Российская венчурная компания" — была создана на базе строительного управления № 1 Минатома. РВК создан для инвестирования в венчурные фонды. Это — фонд фондов. Таких закрытых паевых фондов за счет капитала РВК планировалось 10—15 с долей государства 49%. Они, в свою очередь, должны были профинансировать от 100 до 200 российских «старт-апов»^[1].100% РВК находилось в государственной собственности, ее капитал составлял 15 млрд руб., которые были выделены из Инвестфондов. Первые 5 млрд были выделены в РВК в 2006 г., а в 2007 г. — 10 млрд. Из этих денег каждому фонду должно было достаться 0,6—1,5 млрд руб. Остальные средства на паритетных началах должны были вложить управляющие фондом и частные инвесторы.

В начале 2009 г. Генпрокуратурой России было выявлено, что РВК работает неэффективно, и ее руководство было уволено. В 2010 г. правительство вновь предприняло новые попытки возрождения венчурного бизнеса. Система (инфраструктура для новаций) начала приобретать законченный вид. Особо значимы два события — организация Фонда посевных инвестиций Российской венчурной компании (РВК) и открытие Рынка инноваций и инвестиций на Московской межбанковской валютной бирже.

Рынок инноваций и инвестиций — финальная составляющая инфраструктуры для инноваций, возможность для инновационных предприятий разместить акции на отдельной площадке, необходимая ступень для выхода инновационных компаний на фондовый рынок. Фонд посевных инвестиций — напротив, первая ступень, поддержка проектов на уровне создания опытного образца, то есть стартапа.

То, что сложилось к моменту появления этих институтов, можно назвать лишь фрагментами системы поддержки инноваций. Четко прослеживались желание и возможность государства финансировать масштабные проекты, чтобы сразу создать инновационные заводы и отрасли. На начальной стадии, стадии проектов и опытных образцов, ключевыми элементами инновационной инфраструктуры стали технопарки. Они давали место для жизни инновационным проектам — офисные территории по льготным ставкам аренды служили площадкой для встреч стартапов с инвесторами (эту почетную роль технопарки выполняют до сих пор).

Предполагалось, что если государство заявляет о готовности поддержать инновации, то частные лица, которые захотят вложиться в проект на начальной стадии, найдутся сами. Оказалось, не все гак просто. Например, петербургский технопарк «Ингрия» организовал серию мероприятий, представив стартапы из различных сегментов экономики, а также провел всероссийский конкурс ИТ-проектов. Но результат пока скромен — представители венчурных фондов не заинтересованы в мелких проектах, а предприниматели, готовые вложить средства в стартапы, малочисленны. Из 34 резидентов и участников различных конкурсов «Ингрия» вывела на стороннее финансирование только четырех. При этом она считается одним из самых успешных технопарков.

Общие итоги такого фрагментарного подхода не впечатляют. Статистика РВК четко показывает: инновации поддерживаются больше в теории, нежели на практике. Так, суммарный размер фондов РВК с учетом привлеченных частных инвестиций составляет более 35 млрд, инвестиций — 4,5 млрд руб. Работают не более 15% средств, остальные не востребованы.

Выход РВК на начальный уровень развития инноваций был во многом предрешен. Тем не менее создание Фонда посевных инвестиций — действительно новая глава в развитии системы поддержки инноваций. Этот фонд — еще и некоторое изменение общей концепции финансирования инноваций. Ключевая роль в развитии стартапов остается у частных инвесторов. «Государственные и частные деньги будут смешиваться не на уровне фондов, а на уровне проектов». На практике это выражается в том, что посевной фонд РВК по запросу предпринимателя становится соинвестором — выделяет до 75% необходимой инноватору суммы (другие 25% — частный инвестор). При этом влияние посевного фонда на политику развития стартапа строго ограничено — он не может брать более 25% акций проекта. То есть движущей силой развития инновационных проектов остаются все же частные инвесторы.

ММВБ-РТС с помпой презентовала очередной проект по развитию венчурных инвестиций. Насколько эффективным он окажется — большой вопрос. Еще хуже, однако, другое: запуская новые не бесспорные проекты, биржа не спешит решать застарелые проблемы.

Объединенная биржа ММВБ-РТС при участии «Роснано» и Российской венчурной компании официально запустила IPO board. Первый проект, начатый после слияния ММВБ и РТС, нацелен на привлечение капитала перспективными непубличными компаниями инновационного сектора. Дать старт проекту приехал глава «Роснано» Анатолий Чубайс — биржа пытается показать значимость нового направления. Работа же с крупными компаниями у объединенной структуры, похоже, уходит на второй план, а это грозит потерей эмитентов и в конечном счете сокращением инструментов для инвестиций.

С чистого листа

IPOboardнацелен на привлечение капитала непубличными компаниями, работающими в сфере инноваций: здесь смогут регистрироваться инновационные предприятия на стадии стартапов. Предполагается, что, едва они заявят о себе, с ними начнут работать эксперты, утвержденные биржей. Получив их одобрение, компания сможет предложить доли в уставном капитале сторонним инвесторам.

По словам куратора IPOboard Святослава Седова, торговаться на новой площадке смогут фирмы не старше трех-четырех лет, имеющие капитализацию не больше 20 млн долл. В зависимости от уровня прозрачности участникам торгов будут присваиваться баллы, на основе которых предполагается ранжирование предприятий. Чем выше прозрачность, тем выше рейтинг.

Непубличные компании в новом проекте делятся на три уровня. К первому, начальному, отнесут структуры, получившие оценки экспертов, за их судьбой будут следить менторы. К компаниям второго, основного, уровня могут быть отнесены проекты из топ-10 начального уровня или рекомендованные «экспертными партнерами» с минимальной капитализацией в 1 млн долл. Третий уровень — Pre-IPO — предполагает регулярную отчетность, капитализацию в 5 млн долл, и ряд иных достижений. Форма собственности у участников нового проекта может быть любая — ООО, ОАО или ЗАО; величина привлекаемого капитала — от 50 тыс. до 2—3 млн долл.

На первом этапе все услуги для эмитентов будут бесплатными. Уже сейчас в системе 18 зарегистрированных компаний, а инвесторов и пользователей — около 450, в их числе, поданным биржи, все крупнейшие венчурные фонды России. ММВБ-РТС запланировала до конца года довести число компаний — участниц проекта до 50, а инвесторов — как минимум до 1000.

В ожидании нового «Яндекса»

Планы хороши, но биржа и раньше отлично анонсировала свои проекты. А вот с реализацией их возникали затруднения.

IPOboard развивается в рамках Рынка инноваций и инвестиций, РИИ ММВБ — площадка, предназначенная для российских инновационных компаний. По за пять лет существования на ней появилось всего 24 эмитента и фонд общим объемом капитализации около 40 млрд руб. При этом на фонды приходится 43% от этой капитализации. Таким образом, чистой инновационной капитализации на российской бирже РИИ создал всего на 22 млрд руб., и это за пять лет работы. (Для сравнения: стоимость одного лишь «Яндекса» на NASDAQ составляет 8,9 млрд долл. — 267 млрд руб.) И это только капитализация, объем реально привлеченных средств еще на порядок меньше: на РИИ эмитенты зачастую продают инвесторам небольшой пакет акций в 10—15%, иногда до 25% от капитала.

«Основная масса эмитентов появилась на РИИ за последние два года, в непростых посткризисных условиях. Поэтому динамика убедительная, — считают на ММВБ. — Для справки: в секторе инновационных компаний Лондонской биржи 10 первых лет практически ничего не было». Да и прямой корреляции между объемом РИИ и капитализацией «Яндекса» на бирже не видят. «На РИИ выходят растущие и амбициозные компании, из которых смогут появиться будущие „Яндексы“. Поэтому первоочередная задача РИИ — работать на перспективу, создавать длинный список компаний», — считают на ММВБ.

К слову, о перспективе: биржа, как организатор торгов, хочет начать работу со стартапами, т.с. растить своих будущих эмитентов самостоятельно. Но у стартапов немало проблем, говорит эксперт Центра развития фондового рынка Юрий Данилов. «При работе с потенциальными эмитентами нужна профессиональная консультация, — поясняет Данилов. — Менеджеры компаний просто не в состоянии подготовить свои предприятия к IPO самостоятельно». Этим объясняется небольшое число размещений акций на бирже в последние пять лет.

Калька с SecondMarkel

Делая ставку на стартапы, ММВБ-РТС в рамках нового проекта будет развивать Pre-IPO. Сама идея, впрочем, не нова.

Аналогичная мысль родилась у Барри Силберта в 2004 г. Тогда был создан проект по привлечению инвестиций в капитал стартапов — Second Market. По сути, SecondMarket — это обычная доска объявлений для участников торгов: управляющих компаний, венчурных капиталистов, частных инвесторов и хедж-фондов. Сегодня это один из самых популярных ресурсов в мире, но привлечению капитала для небольших компаний. В проекте зарегистрировано 25 тыс. частных предприятий, что в разы больше эмитентов, представленных на NYSE или NASDAQ. Но обороты SecondMarket далеки от биржевых: около 400 млн долл, в год, а комиссионные существенно выше. Покупатель и продавец находят друг друга на сайте, и только потом к сделке подключаются брокеры и банк-партнер. Регулятором выступает американская Комиссия по ценным бумагам, SEC.

Сама площадка принадлежит группе частных лиц: основателю и нескольким фондам. В этом проекте, к слову, уже успел отметиться российский венчурный инвестор Юрий Мильнер. Фонд под его началом, DST Global, стал совладельцем SecondMarket в 2011 г. Эксперты оценивают пакет Мильнера в 8%.

По стоит понимать, что активное развитие SecondMarket произошло благодаря еще более бурному стартапу Fac.ebook: львиную долю оборота на SecondMarket занимают торги именно его акциями. Сейчас уже понятно, что после IPO Facebook все объемы торгов его акциями уйдут на биржу, и SecondMarket может столкнуться с большими проблемами. Пока же эго не мешает идее SecondMarket жить своей жизнью — мода на подобные проекты спустя почти десять лет добралась и до России.

Инвестиционная группа «Русские фонды» в конце 2011 г. запустила проект Second Shares. Уже сейчас на площадке зарегистрированы 104 компании и более 1000 пользователей. «Инновационного ценза» на Sec.ondShares нет. Поэтому к продаже могут быть предложены акции многих российских предприятий, в том числе бывших клиентов биржи ММВБ, например «Силовых машин».

Board, да не тот

«IPO board стратегически важен — как инструмент работы с большим массивом молодых компаний, без которого невозможно обеспечить появление на бирже необходимого числа быстрорастущих высокотехнологичных предприятий, не привязанных к конъюнктуре сырьевого цикла. Данная площадка создана самими венчурными участниками рынка и поэтому никак не может отвлекать ресурсы биржи от крупных проектов. Концентрация на небольших компаниях не отменяет работы с крупными размещениями», — говорят на объединенной бирже.

Но работа с крупными эмитентами — давняя проблема, которую пока решить не удалось. С помпой презентовав площадку для венчурных эмитентов, биржа так и не представила плана по увеличению числа эмитентов обычных, из реального сектора — тех, кто составил бы основу отечественного рынка акций.

За 2012 г. на ММВБ-РТС появились лишь два новых эмитента — производитель игристых вин «Абрау Дюрсо» и «дочка» ВГТРК Европейская вещательная компания. При этом выбыло с биржи намного больше игроков: делистинг провели концерн «Калина», «Силовые машины», Туламашзавод, НПО «Элсиб» и дочерние компании «Башнефти» — «Уфаоргсинтез» и «Уфанефтехим». Похоже, собираются покинуть ММВБ несколько энергосбытовых компаний, «дочки» холдинга «Вертолеты России» — Улан-Удэнский авиазавод и Казанский вертолетный завод. Анонсировала делистинг «Балтика». Это крупные компании, крепкие представители второго эшелона, капитализация которых зачастую составляет несколько сотен миллионов долларов.

«Большинство из компаний, делистинг бумаг которых произошел в последнее время, уходят с публичного рынка по причине корпоративных событий — процедуры слияния-поглощения, реорганизации. В данном случае мы не вправе удерживать эмитентов», — говорят на бирже.

По никакой работы по поиску аналогичных эмитентов и привлечению их на торговую площадку не ведется. Анонсированные в последние дни IPO таких компаний, как «Мегафон» или «Русские машины», планируется проводить на зарубежных площадках.

Конечно, чтобы удержать имеющихся эмитентов, биржа приняла меры: введены новые правила делистинга, но которым комитет по листингу ММВБ имеет право отказать эмитенту в снятии бумаг с торгов. По данным биржи, с 27 марта 2012 г. комитет рассмотрел пять заявлений: «Было приятно решение исключить ценные бумаги двух эмитентов, отказано в исключении ценных бумаг трех эмитентов», — говорится в сообщении биржи. Однако у эмитентов есть обходные пути по решению этого вопроса без всяких согласований с ММВБ.

Российский рынок стремительно лишается качественных инструментов для инвестиций. Уходят акции действительно хороших компаний. И именно на работу с такими крепкими эмитентами нужно направить ресурсы биржи. При этом необязательно даже проводить дорогостоящую и обязывающую ко многому процедуру 1РО. Вполне достаточно расширять список эмитентов, имеющих листинг, за счет привлечения компаний с информационной площадки RTS-Board. Ранее такая работа велась на бирже в рамках еще

одного проекта — MICEX-Discovery, но все ограничилось началом торгов акциями трех десятков эмитентов, а потом инициатива была свернута. В системе RTS-Board до сих пор обращается масса интересных компаний, не представленных на публичном рынке. Например, Находкинская база активного морского рыболовства, «Апатит», «Дочки» «Мечела» и У ГМ К, нескольких банков, таких как МДМ или банк «Зенит». Но бумаги с RTSBoard практически недоступны для массового инвестора, существенные комиссии брокеров и размеры лотов по несколько тысяч долларов делают этот рынок прибежищем сугубо профессиональных игроков. А многие фонды просто не имеют права торговать акциями непубличных компаний.

Понятно, что бирже работать с крупными структурами намного труднее, чем со стартапами: крупные предприятия сегодня отчетливо понимают, нужен им публичный статус или нет, и, исходя из этого понимания, строят долгосрочную стратегию. Убеждать собственников и менеджмент таких компаний в пользе листинга, повышать ликвидность бумаг и предотвращать делистинги, в том числе через серые схемы, конечно, куда сложнее и хлопотнее, чем запустить карманный проект IPOboard. Хотя это наверняка по силам объединенной бирже.

А стартапами пусть занимается профильная венчурная индустрия.

На Западе функцию финансовой поддержки стартапов исполняют так называемые бизнес-ангелы — частные инвесторы, которые по собственной инициативе и с полным осознанием возможного риска вкладывают средс тва в проекты, находящиеся в зачаточном состоянии, а иногда и вовсе только на бумаге. Их выгода заключается в том, что в случае успешного развития проекта они могут продать свою долю венчурным фондам. Арифметика здесь следующая: из десяти проектов, профинансированных бизнесангелом, три оказываются полностью провальными, три дают лишь возврат вложений, три — минимальную прибыль. Но один проект приносит такую прибыль, что перекрывает неуспешность остальных.

В России дела обстоят по-другому: красивая модель не так-то легко адаптируется к отечественным реалиям. Первая проблема предсказуема: у нас не так много бизнес-ангелов, чтобы их роль в системе финансирования инновационных проектов была определяющей. Отсутствие соответствующей предпринимательской культуры приводит к тому, что потенциальный бизиес-аигел не умеет общаться с инноваторами.

Источник: Огородников Е. Венчурные игры // Эксперт. 23.04.2012. № 16 (799).

На Западе функцию финансовой поддержки стартапов исполняют так называемые бизнес-ангелы — частные инвесторы, которые по собственной инициативе и с полным осознанием возможного риска вкладывают средства в проекты, находящиеся в зачаточном состоянии, а иногда и вовсе только на бумаге. Их выгода заключается в том, что в случае успешного развития проекта они могут продать свою долю венчурным фондам. Арифметика здесь следующая: из десяти проектов, профинансированных бизнес-ангелом, три оказываются полностью провальными, три дают лишь возврат вложений, три — минимальную прибыль. Но один проект приносит такую прибыль, что перекрывает неуспешность остальных.

В России дела обстоят по-другому — красивая модель не так-то легко адаптируется к отечественным реалиям. Первая проблема предсказуема: у нас не так много бизнесангелов, чтобы их роль в системе финансирования инновационных проектов была определяющей. Отсутствие соответствующей предпринимательской культуры приводит к тому, что потенциальный бизнес-ангел не умеет общаться с инноваторами.

Директор одного инновационного проекта Николай Дмитриев рассказал вполне показательную историю о том, как общался с семью инвесторами и гак и не смог найти того, с кем захотел бы работать. Причины каждый раз находились свои. Один требовал себе огромную долю в компании, а от разработчика — вложения собственных средств и внесения в залог его имущества. Другой вел переговоры через своего финансового директора, в результате чего коммуникация напоминала «испорченный телефон». Третий, имея опыт работы на финансовых рынках, предлагал многоступенчатую комбинацию, построенную по принципу «мы вам то, а вы нам — это» с бесконечным количеством условий. «Пи у кого не было опыта работы с инновационными проектами. В большинстве случаев торжествовал типичный банковский подход: чтобы все было понятно, прозрачно и легко просчитываемо, чтобы не было никаких рисков, а был объем будущих продаж, уже подтвержденный договорами с покупателями. А чтобы люди пришли и сказали: „Давайте работать вместе, мы вам поможем“, — такого даже близко не было», — резюмирует Дмитриев.

Но самое серьезное препятствие не в менталитете и неопытности. При ближайшем рассмотрении оказывается, что в системе поддержки инноваций остаются факторы, которые препятствуют ее успешному функционированию на начальном уровне. Главный из них — невозможность выйти из бизнеса на этапе привлечения к сотрудничеству венчурного фонда. Большинство отечественных венчурных фондов финансируют инновационные компании на условиях долевого участия, но при этом с обязательной оценкой вклада других инвесторов. Они не выкупают долю, а просто «размывают» ее. Логика их поведения ясна: если проект действительно хорош, то почему же частный инвестор так стремится продать поскорее свою долю? Но в том-то и смысл, что в данном случае бизнес-ангел стремится продать не убыточный актив, а, напротив, самый лакомый кусок.

Может ли ускорить решение вышеупомянутых проблем то, что государство в лице РВК теперь выступило союзником ангелов? Очевидного ответа на этот вопрос, конечно, нет, но поводы для оптимизма находятся. «Соба» и Совет экспертизы и коммерциализации инновационных технологий, собственно, и олицетворяют надежду на благоприятное развитие ситуации. С одной стороны, тот факт, что заключение экспертов необходимо для любого проекта, в который могут пойти деньги из посевного фонда, делает Совет экспертизы своего рода фильтром, отсеивающим очевидно слабые проекты и таким образом отчасти компенсирующим неопытность как бизнес-ангелов, так и инноваторов. С другой стороны, любому фонду удобнее работать с некими организациями, нежели по индивидуальным обращениям, поэтому сообщество бизнес-ангелов неизбежно консолидируется. По сути, Российская ассоциация бизнесангелов уже возникла и небольшие ассоциации в ближайшее время, очевидно, войдут в ее состав. И вопросы защиты интересов бизнес-ангелов в отношениях с венчурными фондами будут решаться проще.

Развитие инновационной инфраструктуры выносит на повестку дня еще одну важную проблему: поддержка инновационной экономики не может ограничиваться финансовыми вливаниями в венчурные фонды и поддержкой бизнес-ангелов. Поддержка инноваций — сложная стратегия, затрагивающая все аспекты жизни государства. Она подразумевает в том числе решение проблем взаимодействия с научным сообществом (ученые, наверное, не случайно за последние полгода написали пять открытых писем и дважды вышли на демонстрации) и специальное налоговое стимулирование.

В этом плане можно назвать показательной ситуацию вокруг ИТ-разработок. Если судить по отчетам РВК, этот сегмент развивается максимально быстрыми темпами — в структуре инвестиций РВК ИТ-решения имеют самую большую долю — порядка 31%. Узкоспециализированные венчурные фонды существуют только в сфере ИТ: AddVenture и ABRT Venture Fund. В частности, в «Ингрии» более 70% резидентов составляют разработчики ИТ-решений. Генеральный директор технопарка «Ингрия» Илья Толстов объясняет это тем, что порог вхождения в бизнес для ИТ-компаний практически нулевой. «Теоретически, если я пытаюсь придумать некий новый продукт, смысл которого заключается в написании программного кода, то мои издержки заканчиваются на компьютере и каком-то софте. Если делаю биомеханику, затраты могут быть колоссальными. Мне необходимо будет искать дополнительных партнеров, чтобы минимизировать эти затраты», — говорит Толстов.

Но разработчики ИТ-решений потеряли все налоговые преференции, в частности льготную ставку по единому социальному налогу. На последнем конгрессе ИТ-разработчиков и директоров «Белые ночи» руководители ИТ-компаний признавались: если в ближайшем будущем ситуация кардинальным образом не изменится, им придется переносить производственные мощности в ближнее зарубежье. Иначе они не смогут конкурировать на мировом рынке ИТ. То есть, с одной стороны, государство активно поддерживает становление ИТ-компаний, а с другой — отказывается давать им льготы, аналогичные тем, что предоставляются в других государствах, максимально усложняя бизнес.

Венчурные фонды вложили в России в прошлом году лишь около 80 млн долл., или менее 0,2% от их инвестиций в мире, подсчитали эксперты Emst&Young. Российские участники рынка уверяют, что оборот больше.

Более половины венчурных фондов из ведущих центров инвестируют не только на домашнем рынке, но и на зарубежных. Причем большинство из них намерены увеличить объем иностранных инвестиций к 2015 г., говорится в обзоре Emst& Young. За прошлый год в мире в различные инвестиционные проекты было привлечено 48,7 млрд долл, средств венчурных фондов через 4900 сделок против 45,6 млрд долл, годом ранее. Рекорд — 49,4 млрд долл, в 2007 г.

Из всей суммы вложений на долю США пришлось 70% объема (32,6 млрд долл, почти на 3000 сделок). Показатель Западной Европы — 6,1 млрд долл., Китая — 5,9 млрд долл. Регион Центральной и Восточной Европы, куда также входит и Россия, привлекает пока немного, но показывает хорошие темпы роста: только за первое полугодие 2011 г. было привлечено 123 млн долл, в 17 сделках против 76 млн долл, в 23 сделках за весь 2010 г. Доля России в объеме инвестиций региона составляет порядка 30%, или около 40 млн долл., говорит партнер Emst& Young Олег Данилин. Он предполагает, что за второе полугодие было привлечено 30—40 млн долл. И хотя в абсолютном значении инвестиции в Россию увеличиваются, она уже не доминирует в регионе, отмечает Данилин.

Emst& Young недооценивает российский сегмент венчурных фондов, уверен гендиректор Российской венчурной компании Игорь Агамирзян: «Только фонды из нашей системы (с участием РВК или контролируемые РВК) заключили сделки в 2011 г. на 75 млн долл., на РВК при этом приходится четверть рынка». «За последние два года произошли сильные изменения, объем инвестиций вырос практически в два раза — мы видим существенный рост интереса иностранных инвесторов и, соответственно,

сокращение доли государства в этой индустрии", — отмечает Агамирзян. «Но в России большой перекос в сторону индустрии IT, телекома, с низкой долей таких популярных в мире направлений, как биотехнологии или экологически чистые технологии, — IT менее капиталоемкий», — отмечает директор по инвестициям фонда «Сколково» Александр Лупачев.

Доля России в глобальном секторе чистых технологий нулевая — большинство проектов являются сырыми и не готовы к финансированию институциональными инвесторами, добавляет директор Фонда чистых технологий Республики Татарстан Полина Бурное. В инновационные компании по-прежнему удается привлекать в основном средства физических лиц, на Западе же большую базу составляют институциональные инвесторы, пенсионные фонды, констатирует Лупачев: «Как таковых лимитов на страны у таких фондов нет, но от России из-за высокой премии за риск они ожидают большей доходности — 45—50% годовых при средних 30%, это значительно сокращает выбор проектов». «В России есть свои венчурные фонды, причем количество фондов немногим меньше, чем у США, — около 100, однако их объемы финансирования несущественны и значительно ниже мировой практики», — замечает партнер Eimt&Young Леонид Савельев.

Проблема в небольшом опыте общения с иностранными инвесторами, далеко не все российские компании могут в достаточной мере убедить их, считает управляющий партнер фонда Runa Capital Дмитрий Чихачев, но как такового предубеждения против России нет. «Иностранным инвесторам также не хватает ясной стратегии выхода из таких проектов в России, есть два способа — размещение на бирже либо продажа стратегу, оба они не очень хорошо работают», — добавляет Лупачев.

Лидируют миллиардеры

Мировые центры венчурного капитала в 2011 г. (по объему венчурного капитала, привлеченного в проекты):

• • США — 32,6 млрд долл.;
• • Китай — 5,9 млрд долл.;
• • Великобритания — 1,7 млрд долл.;
• • Израиль — 1,6 млрд долл.;
• • Индия — 1,5 млрд долл.

Источник: Панченкова М. Проигрыш вчистую//Ведомости. 13.04.2012. № 67 (3081).

• [1] Уже созданные компании, готовые к началу промышленного внедрения своих технологий и имеющие оборот не более 150 млн руб. в год.