Голос гражданина как жизненное благо

Голос гражданина так же, как и его изображение, следует относить к иным нематериальным жизненным благам. Точно так же, как и изображение гражданина, голос является уникальным идентифицирующим свойством данного лица, в связи с чем правовое регулирование данного блага, безусловно, является важной составляющей современного гражданского оборота. Действующее законодательство в части защиты голоса гражданина основывается исключительно на авторском праве, то есть на основе защиты созданного гражданином произведения. Однако такая ситуация не в полной мере отвечает интересам защиты нематериальных жизненных благ человека.

Мы полагаем, что правовое регулирование такого жизненного блага, как голос гражданина, должно быть схоже с регулированием его индивидуального образа и изображения. В некоторых законодательных актах России уделяется определенное внимание голосу человека как его индивидуализирующему признаку, например, в Законе РФ «О средствах массовой информации» прямо выделяется запрет на распространение информации, в том числе и аудиозапись голоса несовершеннолетнего, пострадавшего в результате противоправных действий (бездействий). Однако подобного указания явно недостаточно для полноценного правового регулирования.

В настоящее время правового регулирования голоса гражданина по факту не существует, а лица, чье данное непоименованное жизненное благо затронуто неправомерным использованием аудиои видеозаписей их голоса, вынуждены защищать его с использованием правовых средств, предназначенных для смежных сфер, например, способом опровержения сведений или незаконного использования изображения гражданина. Однако данные правовые инструменты не во всех случаях позволяют в полной мере обеспечить надлежащую защиту голоса человека как нематериального жизненного блага.

Окружающая среда, определяющая физическое состояние человека, как объект жизненных благ

В современном мире очень большое внимание уделяется созданию благоприятной окружающей среды для человека. Люди создают и реализуют множество законодательных актов по охране окружающей среды, однако само понятие объекта права на благоприятную окружающую среду, его отраслевая принадлежность остаются под вопросом.

Большинство ученых сходятся во мнении, что право на благоприятную окружающую среду имеет как публичный, так и частный интерес, а также состоит из правомочий пользования, изменения окружающей среды и достоверного информирования о санитарно-эпидемиологическом состоянии окружающей среды.

Федеральный закон «Об охране окружающей среды» от 10 января 2002 г. в ст. 1 дает понятие «окружающей среды» как совокупности компонентов природной среды, природных и природноантропогенных объектов, а также антропогенных объектов, а понятие «благоприятной окружающей среды» определяется как «окружающая среда, качество которой обеспечивает устойчивое функционирование естественных экологических систем, природных и природно-антропогенных объектов».

С одной стороны, в действующей системе права России принято и реализуется множество законодательных, а также подзаконных актов в сфере охраны окружающей среды и создания благоприятной для человека окружающей среды: от кодексов и федеральных законов до муниципальных и локальных актов. С другой стороны, действующее нормативно-правовое регулирование имеет чрезвычайно разрозненный характер и в большей степени направлено на охрану отдельных элементов благоприятной окружающей среды, например, Лесной кодекс РФ и принятые в соответствии с ним подзаконные акты направлен на защиту лесного фонда России; Водный кодекс — на охрану, соответственно, водных объектов с целью бесперебойного доступа граждан к одному из ценнейших элементов окружающей среды — воде; Федеральный закон «О животном мире» на «отношения в области охраны и использования животного мира и среды его обитания» и т. д.

Однако благоприятная окружающая среда, определяющая физическое состояние человека, как объект нематериальных благ представляет собой комплекс элементов, которые в совокупности обеспечивают нормальное функционирование каждого человека в отдельности, поддержание функций его организма в нормальном состоянии, что, как следствие, обеспечивает жизнеспособность всего общества в целом.

С чисто практической точки зрения отсутствие единого подхода к определению нематериального жизненного блага на благоприятную окружающую среду приводит к различному определению субъектного состава лиц, имеющих право на его защиту. Например, отдельно взятый гражданин не сможет обратиться в суд с требованиями о закрытии опасного для природы производства, если его личное право не нарушается этим производством, а с подобными требованиями может обращаться ограниченный круг уполномоченных лиц (природоохранная прокуратура, санитарно-эпидемиологические службы и т. д.).

В связи с этим формирование понятия окружающей среды как объекта личного неимущественного права исключительно через перечисление элементов среды несостоятельно и требуется их привязка к конкретному гражданину. Следовательно, состояние человека, зависящее от окружающей среды, следует считать комплексной оценкой реакции организма на совокупность положительных и отрицательных факторов окружающей среды. В таком контексте благоприятная окружающая среда переходит из «всенародного блага», подразумевающего, что без должной окружающей среды человеческое сообщество не сможет существовать, в категорию личного неимущественного жизненного блага отдельного гражданина.

На первый взгляд, подобное изменение рассматриваемой дефиниции несущественно, однако на практике приведет к значительному повышению качества защиты от негативного воздействия на окружающую среду как всего общества в целом, так и личного нематериального жизненного блага на благоприятную окружающую среду отдельно взятого гражданина. В действующей правовой среде России отдельно взятому гражданину (без привлечения общественного мнения или влиятельных лиц государства) почти невозможно добиться защиты своего права на благоприятную окружающую среду в ситуациях, когда формально экологическое законодательство не нарушается, а личное право человека тем не менее нарушено.

Приведем пример. В черте города по всем действующим правилам расположена свалка бытовых отходов (осуществляется сброс отходов жизнедеятельности или производства; и множество других примеров), которая распространяет зловоние, а вместе с ним и разносит множество болезнетворных факторов в окружающую человека среду. В действующем правовом регулировании гражданин, живущий поблизости от указанной свалки и ежедневно задыхающийся от этого, для защиты своего права на благоприятную окружающую среду должен, как истец в суде, во-первых, установить владельца этой свалки, что зачастую оказывается невозможно (в том числе в силу ее стихийности…), затем доказать, что свалка либо расположена с нарушением санитарноэпидемиологических норм и правил (а формально все может быть правильно. либо наносит существенный вред окружающей среде, для чего необходимо проводить дорогостоящие экспертизы. А доказать, что эта свалка привела к нарушению его здоровья, в подавляющем большинстве случаев оказывается вовсе невозможно. Необходимо отметить, что в данном случае проблема заключается не в судебной власти России, а в том, что она вынуждена разрешать споры не на основании гражданского законодательства РФ в целях защиты личных неимущественных прав граждан, а на основании исключительно многоотраслевого экологического и процессуального законодательства, при этом, как указывалось выше, нарушение экологических норм не всегда удается обнаружить в ходе судебного разбирательства.

Косвенно к такой ситуации приводит то, что само по себе нематериальное жизненное благо на благоприятную окружающую среду никак не поименовано в системе действующего гражданского законодательства России, а может быть раскрыто только как следствие другого нематериального блага — здоровья.