Основные принципы физико-географического районирования

Весь обширный круг вопросов, относящихся к физико-географическому районированию, может быть разделен на две главные части: первая часть составляет теорию районирования, т. е. совокупность его принципов, а вторая — методик районирования, т. е. практические приемы проведения регионального деления территории.

Важнейшим методологическим принципом физико-географического районирования является признание его объективного характера. Система единиц районирования есть отражение объективных закономерностей физико-географической дифференциации и поэтому она не зависит от целей и задач, которое призвано обслуживать районирование. Цели и задачи могут бы очень различными, но границы природных регионов от этого не меняют своего положения. Целевое назначение районирования (сельскохозяйственное, мелиоративное, учебное и т. п.) может выражаться лишь в необходимой для каждого конкретного случая детальности (т.е. в установлении нижней ступени деления в содержании текстовой характеристики выделенных регионов (т.е. выборке соответствующих показателей природных условий) и, наконец, при необходимости, в перегруппировке последних применительно к решению тех или иных практических заданий (например, если два или больше физико-географических района однохарактерны в отношении необходимости противоэрозионных мероприятий, они могут быть объединены) [2].

Таким образом, любое прикладное, районирование является результатом интерпретации единого общенаучного физико-географического районирования. Но подобная интерпретация, как показал С. В Калесник, имеет отношение не к принципам районирования, а к прикладному использованию его материалов [2].

Из сказанного следует, что важнейшую теоретическую основу физико-географического районирования составляет учение о закономерностях территориальной физико-географической дифференциации. На изучении этих закономерностей основана вся система таксономических единиц районирования, Существование в природе региональных природных комплексов разного порядка обусловлено действием зональных и азональных факторов; современная региональная дифференциация есть результат сложных, изменявшихся на протяжении геологической истории соотношений между теми и другими факторами. Каждый физико-географический регион имеет свою историю, и его единство основано на общности путей исторического развития, протекавшего в тех или иных зональных и азональных условиях. А это означает, что при физико-географическом районировании обязательно должен применяться генетический, или исторически принцип.

Значение генетического принципа в физико-географическим районировании подчеркивали многие географы, но на практике он еще не нашел широкого и всестороннего применения. Отчасти это связано с неполнотой палеогеографической летописи и трудностями восстановления происхождения и истории ландшафтов, физико-географических областей, зон и других региональных комплексов. Кроме того, причины недостаточного применения генетического принципа заключаются в его слабой теоретической разработанности. Нередко еще этот принцип толкуют слишком узко, сводя его к выяснению происхождения и истории не самих географически комплексов, а лишь их фундамента. Некоторые географы, справедливо критикуя подобные представления, впадают в другую крайность, вовсе отрицая возможность построить районирование на генетической основе.

Применить генетический принцип при физико-географическом районировании — это значит выяснить, как происходила физико-географическая дифференциация территории, в силу каких причин и в какое время обособились региональные единицы разных порядков, какова степень их генетической общности. Этот же подход имеет не менее существенное значение при выявлении региональных комплексов любого другого ранга и позволяет установить между ними таксономические соотношения, т. е. естественную соподчиненность.

Так, Русская равнина как особая физико-географическая страна после образования складчатого фундамента сохраняет известное единство и территориальную целостность уже на протяжении многих периодов геологической истории, несмотря на то, что ландшафты в ее пределах многократно сменялись и. внешние границы также не оставались неизменными. Но вследствие дифференцированных эпейрогенических движений под влиянием морских трансгрессий, неодинакового характера осадконакопления в разных частях, воздействия материковых оледенений и других процессов, в пределах этой страны обособлялись отдельные ландшафтные, или физико-географические области, каждая из которых представляет комплекс ландшафтов, близких по происхождению и возрасту. Большинство областей наметилось уже к началу четвертичного периода, но окончательно их границы оформились позднее. Примерами могут служить области Полесская, Средне-Русская, Причерноморская и др. Северо-Западная область, расположенная в границах последнего оледенения, которое и придало ей характерные черты, одна из наиболее молодых.

Но параллельно с обособлением областей, которые являются, по-существу, азональными образованиями, на территории Русской равнины происходило формирование ландшафтных зон и подзон. Последние в своих современных границах определились большей частью позднее ландшафтных областей. Границы зон и подзон значительно более подвижны, чем границы областей.

Наконец, отдельные ландшафты сформировались в рамках физико-географических областей и зон (подзон) на самом последнем этапе истории Русской равнины. В пределах, например, Северо-Западной области этот этап характеризовался процессами ледниковой и водноледниковой аккумуляции, аккумулятивно-абразионной деятельности обширных водоемов, неоднократными макроклиматическими колебаниями, заселением территории преимущественно сибирскими и западноевропейскими представителями флоры и фауны. В разных частях области сочетание этих процессов было неодинаковым, что и привело к обособлению разных ландшафтов.

Опыт применения генетического принципа в районировании приводит нас к следующим выводам:

• 1. В ходе истории географической оболочки ее региональная дифференциация все более усложнялась. При этом более крупные территориальные единицы обособились раньше, чем более мелкие; иначе говоря, низшие единицы обособляются в процессе развития высших единиц и, следовательно, первые не могут быть старше вторых. Вместе с тем, регионы одного и того же порядка могут быть разновозрастными. Например Северо-Западная область Русской равнины моложе, чем Центральная (Верхне-Волжская), а последняя моложе, чем Приуральская (Высокое Заволжье).
• 2. Физико-географическая дифференциация идет одновременно по двум, линиям: формирование региональных комплексов происходит, с одной стороны под влиянием зональных факторов, а с другой стороны — азональных. Оба процесса, оказывая друг на друга определённое воздействие, протекают независимо друг от Друга, так как обусловлены разными причинами.
• 3. Следовательно, можно говорить о двух типах генетических связей и, соответственно, о двух категориях региональных физико-географических единиц — зональных (зоны, подзоны) и азональных (страны, области).

Необходимо подчеркнуть, что единицы обеих названных категорий являются географическими комплексами. Более того, структура любой из этих единиц формируется под влиянием как зональных, так и азональных факторов, но в обособлении региональных комплексов и в формировании их границ ведущей является либо зональная, либо азональная группа факторов. Каждая из перечисленные единиц представляет генетическое единство определенных ландшафтов, но единство зон и подзон, с одной стороны, и стран и областей, с другой стороны, имеет разную природу, основано на связях различного характера.

Азональные связи ландшафтов чаще бывают более древними, чем зональные, поскольку главным носителем этих связей служит наиболее, консервативный компонент — твердый фундамент, который определяет преемственность между древними и современными ландшафтами. Всякий азональный регион характеризуется прежде всего единствам тектогенеза, общностью в макрорельефе и тем самым служит ареной некоторых современных географических процессов с широким радиусом действия — в частности, атмосферных. Территория каждой физико-географической страны или области создает особые условия для циркуляции атмосферы и нередко служит очагом формирования, а также трансформации воздушных масс и в некоторых случаях приводит к образованию самостоятельного центра действия атмосферы. Каждой стране или области соответствует свой характерней набор ландшафтов (в частности, различные страны, как это будет подробнее показано в дальнейшем, отличаются своими закономерными рядами, или спектрами, широтных зон). Одни и те же зоны или подзоны как бы по-разному преломляются в пределах тех или иных стран и областей.

Единство ландшафтной зоны или подзоны основано на генетических связях и процессах другого рода. Общность условий развития ландшафтов в пределах одной зоны определяется, в первую очередь, радиационным режимом, а также характеров увлажнения. Поэтому зональное единство. выражается главным образом в общности современных процессов — климатических, геохимических, биогеографических и др. Естественно, что ландшафты, принадлежащие к одной зоне или подзоне, обладают значительной общностью в структуре; поэтому в каждой зоне преобладают ландшафты либо одного типа, либо нескольких типов, представляющих зональные аналоги, Зональные единицы, в отличие от азональных, являются более динамичными образованиями. Отсюда следует и неодинаковый характер пространственных рубежей: физико-географические страны и области отличаются более четкими и «прочными» границами чем зоны и подзоны.

4. Итак, зональное деление и азональное деление не совмещаются, а как бы перекрещиваются, между ними нет прямого соподчинения. «Фокусом», в котором они сходятся, является ландшафт, представляющий собой основную (наименьшую) единицу физико-географического районирования. Ландшафт является одновременно и частью области и частью зоны, (или подзоны). Все высшие единицы районирования представляют собой не что иное, как зональные и азональные группировки ландшафтов. Отсюда следует особо важная роль учения о ландшафте как второй (наряду с учением о закономерностях территориальной географической дифференциации) важной теоретической основы физико-географического районирования.

Ландшафт представляет собой важнейшую качественную ступень в системе географических комплексов. С точки зрения задач физико-географического районирования его существенным свойством является неделимость как по зональным, так и по азональным признакам. Представление о ландшафте как основной региональной единице важно не только для теории физико-географического районирования, но и для согласования всех видов частного (отраслевого) природного районирования. Ландшафту территориально соответствуют наименьшие единицы районирования почвенного, геоботанического, гидрологического и т. д. хотя границы их в деталях могут и не совпадать в силу неодинаковой природы пространственных переходов у различных компонентов. На более высоких ступенях такое соответствие наблюдается далеко не всегда. Поэтому, как подчеркнул В. Б. Сочава, признавая ландшафт основной единицей природного деления земной поверхности, мы встаем на путь разработки единого генетического природного районирования.

Ни фации, ни урочища, строго говоря, единицами районирования не являются, ибо они не всегда сохраняют типичные особенности всех высших региональных комплексов и не дают представления о сочетании природных условий территории. Всякий регион — это обязательно закономерная и сопряженная система различных территориальных единиц. Правда, не все географы разделяют такой взгляд. Д. Л. Арманд. Н. И. Михайлов и Н. А. Солнцев полагают, что категориями районирования служат все геокомплексы — до фаций включительно. Иногда морфологическое разделение ландшафта называют внутриландшафтным или крупномасштабным районированием. Если, с большой долей условности, урочища еще можно рассматривать как микрорайоны, то фации уже ни в какой мере не относятся к региональным категориям, ибо они не представляют собой территориального сочетания различных географических единиц [1].

Очень часто нижнюю ступень физико-географического районирования называют районом, однако почти каждый автор понимает район по своему: обычно так называют просто ту последнюю ступень районирования, на которой данный автор остановился при разделении или описании территории. Поэтому при сопоставлении районов, фигурирующих в многочисленных схемах, они оказывается невероятно разнообразными и несравнимыми по своему объему. Именно в силу своей неопределенности термин «район» создает известные удобства для некоторых исследователей, ибо он не стесняет автора жесткими таксономическими рамками что позволяет ему выделять районы чисто эмпирически, исходя из имеющегося фактического материала и собственных представлений о физико-географической дифференциации территории. Мохно было бы назвать множество примеров, подтверждающих сказанное.

Если вложить в понятие «район» более строгое научное содержание, то он фактически совпадет с ландшафтам, по крайней мере на равнинах. В горах же, где региональная дифференциация имеет более сложный характер и выражается в большем числе таксономических подразделений, желательно сохранить оба термина для обозначения разных таксономических единиц. Вопрос о системе таксономических единиц является одним из узловых вопросов теории физико-географического районирования. Наличие двух типов региональных единиц вовсе не значит, что каждый исследователь может выбрать по своему усмотрению либо зональную систему, либо азональную и проводить районирование только по одной из них. В настоящее время почти общепризнано, что в системе единиц физико-географического районирования зональный принцип должен сочетаться с азональным. «Чисто зональные» схемы уже отошли в область истории. Примером районирования, построенного исключительно по азональному принципу, является схема деления всей суши на «страны», предложенная А. И. Яунпутнинем. Фактически только на азональной основе Н. А. Солнцевым построено районирование Европейской части СССР. Наконец, по мнению Ю. К. Ефремова, зональная и азональная системы должны иметь самостоятельное значение (причем под собственно районированием понимается азональное деление, тогда как зональное рассматривается как деление «типологическое»).

Надо, однако, признать, что районирование, построенное только по азональным признакам, имеет такой же односторонний характер, как и деление, основанное исключительно на зональных признаках, ибо в обоих случаях получает отражение только одна сторона процесса географической дифференциации. В подобной односторонней системе положение ландшафта оказывается таким же неопределенным, как и положение точки на земной поверхности, когда известна только одна из ее географических координат.

Задача, следовательно, сводится к тому, чтобы найти способы построения таксономической системы, в которой зональный ряд единиц совмещался бы с азональным. Трудности решения этой задачи определяются тем, что зональное и азональное деления имеют разное происхождение и по существу не соподчиняются друг с другом.

Было бы, конечно, неверно утверждать, что между зональной и азональной дифференциацией земной поверхности вообще нет никакой взаимообусловленности. Известная взаимообусловленность здесь имеется, но она не полная, а только частичная. Она выражается, например, в некоторой зависимости расположения зон и подзон и конфигурации их границ от орографических и литологических факторов, в частичных совпадениях зональных и азональных рубежей и т. д. Однако эти факты, разумеется, не дают основания отрицать различную природу зональных и азональных единиц районирования [1].