Лингвистическая типология. 
Основы языкознания

Лингвистическая типология — раздел общего языкознания, направление исследований, имеющее целью установить такие сходства и различия между языками, которые не зависят от генетического родства или влияния одних языков на другие.

Как и лингвистическая теория, типология занимается поисками универсалий, т. е. утверждений, предположительно верных относительно всех или большинства языков. Особенно тесно типология связана с лингвистическими теориями функционального направления, т. е. такими, которые объясняют пределы наблюдаемого разнообразия языков условиями и целями их использования.

К настоящему времени наиболее разработанной является грамматическая типология языков. Первой по времени создания была морфологическая типология. В ее основу кладется способ соединения морфем (морфемика), типичный для того или иного языка. Согласно стандартной версии морфологической классификации языков, все языки мира распределяются по следующим четырем классам.

• 1. Флективные языки, например славянские или балтийские. Для них характерны полифункциональность грамматических морфем, наличие фонетических явлений на их стыках, фонетически не обусловленные изменения корня, большое число фонетически и семантически не мотивированных типов склонения и спряжения.
• 2. Агглютинативные, или агглютинирующие языки, например тюркские или языки банту. Для них характерны развитая система словообразовательной и словоизменительной аффиксации, отсутствие фонетически не обусловленных вариантов морфем, единый тип склонения и спряжения, грамматическая однозначность аффиксов, отсутствие значимых чередований.
• 3. Изолирующие, или аморфные языки, например китайский, бамана (семья манде, Западная Африка), большинство языков Юго-Восточной Азии. Для них характерно отсутствие словоизменения, грамматическая значимость порядка слов, слабое противопоставление знаменательных и служебных слов.
• 4. Инкорпорирующие, или полисинтетические языки, например чукотско-камчатские или многие языки Северной Америки. Для них характерна возможность включения в состав глагола-сказуемого других членов предложения (чаще всего прямого дополнения, реже подлежащего непереходного глагола), иногда с сопутствующим морфонологическим изменением основ.

Контенсивная типология Типологические сходства и различия в синтаксисе разных языков в определенной мере выявляются уже в морфологической типологии. В категориях морфологии нельзя понять главный предмет синтаксической типологии — сходства и различия языков в устройстве предложения. В задачи синтаксической типологии входит изучение коммуникативно-мыслительных структур, с помощью которых на разных языках происходит формирование и сообщение мысли. Это предполагает выявление основных синтаксических моделей (структурных схем предложения) в качестве выработанных языками устойчивых содержательных структур, каждая из которых обладает своими возможностями представления той ситуации или события, о которых говорится в высказывании. Типология стремится найти сходства и различия в закономерностях построения предложений в разных языках и на этой основе выявить синтаксические типы языков.

Типологические исследования в синтаксисе особенно часто носят сопоставительный и контрастивный характер.

К языкам номинативного строя относится большинство языков мира, в том числе все языки индоевропейской, тюркской, монгольской семей, афразийской (семито-хамитской) макросемьи, языки уральской макросемьи (включающей финно-угорскую и самодийскую семьи), тунгусо-маньчжурские языки алтайской семьи, большинство языков китайско-тибетской семьи, большинство южноамериканских индейских языков (кечумара).

В номинативных языках весь строй предложения направлен на максимальное различение субъекта действия и его объекта. Это достигается благодаря ряду грамматических и лексико-грамматических средств, таких как: 1) оппозиция падежа для субъекта действия (номинативного, или именительного) и падежа для объекта (в первую очередь винительного, но также и других косвенных падежей); 2) лексико-грамматическое противопоставление переходных и непереходных глаголов, при этом переходность глагола-сказуемого способствует особенно четкому различению субъекта и объекта (вплоть до выработки специальных активных и пассивных морфологических форм и синтаксических структур); 3) противопоставление прямого и косвенного объектов; при этом позиция прямого объекта, т. е. винительный падеж, способствует максимальному различению субъекта и объекта, в то время как в других косвенных падежах может наблюдаться частичная нейтрализация субъектно-объектных различий.

Эргативный строй предложения ориентирован на максимальное различение более активных действий, в большей мере самостоятельных и независимых от внешних инициатив или субъектов, и действий менее активных и самостоятельных. Это различение осуществляется следующим образом: 1) имеется лексико-грамматическая оппозиция переходных (более активных) и непереходных (менее активных) глаголов; 2) имеется оппозиция двух падежей для субъекта действия в зависимости от его большей или меньшей активности: при большей активности субъект действия (подлежащее) стоит в эргативном падеже (это падеж производителя действия, его инициатора); при меньшей активности подлежащее стоит в абсолютном падеже (это падеж для носителя действия, как бы исполнителя внешней инициативы); 3) имеется оппозиция двух падежей для объекта действия в зависимости от большей или меньшей активности действия при большей активности требуется прямой объект, который стоит в абсолютном падеже; при меньшей активности требуется косвенный объект (часто это инструмент действия или адресат), который ставится в эргативном падеже. Таким образом, и эргативный и абсолютный падеж могут быть формами и для субъекта действия и для его объекта: выбор падежа диктуется не необходимостью различить субъект и объект, а необходимостью различной передачи самого действия — путем указания на то, насколько действие активно и независимо.

К языкам эргативного строя относятся большинство иберийско-кавказских языков, баскский язык, многие папуасские, австралийские, чукотско-камчатские, эскимосско-алеутские, североиндейские языки.

Оппозиция активного и неактивного действия с еще большей последовательностью, чем в эргативных языках, выражена в языках активного строя. Все возможные субъекты действия обладают показателями активности или неактивности действия: существительные распределены на соответствующие классы, личные местоимения имеют две парадигмы склонения — активного деятеля и неактивного; имеется два класса глаголов: активные (глаголы действия) и глаголы состояния. Как и в эргативных языках, субъектно-объектные отношения не имеют регулярной манифестации в структуре предложения. К языкам активного строя относятся многие автохтонные языки Северной и Южной Америки.

Для языков классного строя характерно разделение главных частей речи на семантические классы (разряды). Например, в кругу существительных есть разряд человека, разряды животных, растений, длинных предметов, предметов коротких, круглых, плоских и т. д.; глаголы разделяются на глаголы ситуации и глаголы качества; им соответствуют определенные конструкции предложения, при этом в конструкциях с глаголами ситуации передаются общие субъектно-объектные отношения. К классному типу относятся многие языки Центральной Африки, включая языки семьи банту и в их числе суахили — один из самых распространенных в межэтническом общении африканских языков.

языки нейтрального строя пока могут быть охарактеризованы, скорее, отсутствием тех черт, которые составляют отличия номинативного, активного и классного строя. Не исключено, что даже имя и глагол здесь морфологически не дифференцированы. К нейтральному типу принадлежат некоторые языки Западной Африки.

На лингвистической карте мира резко преобладают языки номинативного и, далее, эргативного строя, а также языки, совмещающие номинативные и эргативные черты.

Характерологическая типология Современная типология, сохраняя в качестве важнейших типологических категорий представления, выработанные еще основателями типологии, — «аналитический тип языка», «синтетический тип», «агглютинация», «фузия» и т. д., — отказалась от идеи одной и общей типологической классификации языков. Поэтому, помимо морфологической классификации, потребовались разные другие классификации языков: в зависимости от типа фонологической системы, характера ударения, типа синтаксиса, типа лексикона, характера словообразования, функционального (коммуникативного) профиля языка, типа нормативно-стилистического уклада языка (в типологии литературных языков) и т. д.

Изменилось и понимание языкового типа. Стало очевидно, что не существует языков, которые можно было бы рассматривать в качестве «чистых», «стопроцентных» представителей того или иного типа. Любой язык — это более или менее «типичный представитель» «своего» типа. Поэтому сама категория «языковой тип» (аналитический тип, синтетический, агглютинация и т. д.) стала трактоваться иначе: не как ячейка в классификации, а как одна из возможных идеальных (мысленных) схем устройства языка (или некоторого уровня языка). Трудности типологической классификации все чаще приводят к тому, что вместо классификаций языков составляют перечни их типологически значимых черт. В результате возникают как бы типологические «характеристики» сопоставляемых языков. Это направление типологических исследований называют характерологией языков.

Трудности типологической классификации языков объективны и в принципе непреодолимы: они связаны с тем, что языков много, они различны и, главное, обладают сложным внутренним строением, так что в любом языке имеется целый ряд типологически существенных признаков, и они не сводимы к некоторым исходным типологическим чертам. Именно поэтому исследователи отказываются от типологических классификаций, предпочитая им типологические характеристики языков.