Истоки возникновения первых специализированных книг для удмуртских детей

Рождение самостоятельной литературы для детей — не одномоментное явление, это длительный и сложный процесс, тесно связаннный с общим литературным процессом, с духовной жизнью общества, отражающий ведущие педагогические, философские воззрения своего времени. Изучение ее истоков невозможно в отрыве от рассмотрения важнейших историко-культурных процессов. Истоки удмуртской детской литературы берут начало в «просветительском идеологическом и эстетическом сознании …», «…в его программных устремлениях и практических результатах, именно это движение властвовало над умами лучших представителей молодых культур» [Артемьев 2003: 60−61]. В начале XVIII в. европейское просвещение начинает проникать на территорию Поволжья и Приуралья. Его задачами первостепенной важности являлись христианизация и русификация нерусских народов. Однако первые шаги в этой области оказались неудачными. И только интерес к культуре, языку, быту нерусских народов открыл возможности для идеологического проникновения в народную среду и распространения религиозного учения. Приобщение к новой вере, освоение новых духовных и нравственных ценностей шло через слово, язык, письменную культуру. Так в 1732 году, после окончания Киевской духовной академии, в Казанскую духовную семинарию был направлен Василий (Вениамин) Пуцек-Григорович. Здесь он обучал «будущих пастырей для удмуртов, марийцев, мордвы, татар, калмыков и других. … Большое значение придавал переводам русских текстов прозы и поэзии на национальные языки и с этих языков на русский». Кроме того, он живо интересовался языками различных народов, и благодаря его стараниям были созданы научные грамматики чувашского, марийского и удмуртского языков. Этот «факт свидетельствует о том, что В.Г. Пуцек-Григорович был противником насильственной христианизации» [Поздеев 1996: 19−23]. С момента появления труда «Сочинений, принадлежащих к грамматике вотского языка», вышедшего в свет в 1775 году, стала печататься различного характера литература на удмуртском языке. Целью этого начинания являлось религиозное просвещение и распространение книжной грамотности среди удмуртов. Именно поэтому добрую половину изданий того периода составляют тексты религиозного характера. Они соответствуют специфике религиозного и светского просвещения. По наблюдениям Ф. К. Ермакова [Ермаков 1975: 84], эти публикации представляют собой:

• 1. Тексты, излагающие основные положения христианской веры. Такими книгами являются различные издания Евангелия, Катехизисов, молитвенников, священных историй Ветхого и Нового завета, молитвослова, текстов молебен и др. Значение Евангелия в истории удмуртской литературы неоспоримо, ее связь с детской литературой довольно велика. Данные издания использовались не только в церковном богослужении, но нередко заменяли буквари и азбуки, по ним учились читать, их использовали в качестве «домашних» книг для чтения. То же происходило и с другими религиозными книгами. Из переводов текстов Библии известны четыре Евангелия, написанные святыми евангелистами Матфеем, Марком, Лукой, Иоанном. Первое знакомство удмуртского читателя с повествованием об Иисусе Христе произошло в 1823 году («Евангелие от Матфея»). Специально переложенного для детей Евангелия на удмуртском языке в XIX веке не было.
• 2. Агиографические книги (различные «Жития святых»). Они имеют общие духовные корни с Евангелиями. Это повествования о благих делах людей, которые всю свою жизнь неотступно следовали заповедям Христа и достигли своими деяниями святости. Написанные после смерти святого и его канонизации церковью; жизнеописания, как и вся духовная литература, имели высокое воспитательное значение. Они создавались в целях дать пример, образец достойной, праведной жизни, следовать которой может каждый. Житийная литература как нельзя лучше подходила для детского чтения. К числу таких изданий относится, например, «Житие Святого Николая Чудотворца на вотском1 языке» (Казань, 1897).
• 3. Нравственно-дидактические книги, выпущенные для распространения среди удмуртов религиозной морали, нравственности, покорности судьбе.

В конце XIX века активно издавалась литература светского характера. Это книги познавательного плана, посвященные предупреждению опасных инфекционных заболеваний2. Также были распространены книги, знакомящие читателя с историей Русского государства3, брошюры назидательного характера, преследующие воспитательные цели4. В некоторых случаях подобная литература также входила в круг детского чтения, заменяя учебные книги: азбуку, букварь, книгу для чтения.

С распространением грамотности среди удмуртского населения возрастала потребность в учебных изданиях. Первые учебные книги были созданы без учета возрастных особенностей юного читателя. В качестве текстов для чтения зачастую использовалась религиозная или морализаторская литература: заповеди, притчи, молитвы, жития и др.

В 1847 году священниками Иваном Анисимовым (на глазовском наречии) и Григорием Решетниковым (на сарапульском наречии) для учащихся-удмуртов были составлены первые азбуки1. В их названии имеется специальная пометка: «для обучения вотских детей чтению на их наречии». Следовательно, они должны были являться первыми специализированными детскими книгами на удмуртском языке. Однако первые азбуки не адаптированы для детской читательской аудитории, ни труднодоступны для детей, так как имеют недостаточно хорошо выполненный перевод текстов для чтения, потому что были насыщены чуждыми оборотами речи, имели много придаточных предложений. Например, языковед А. Ф. Шутов насчитал в Азбуке на глазовском наречии всего 179 придаточных предложений и 74 оборота [Шутов 1997: 38]. Тексты для упражнения в чтении подобраны без учета особенностей восприятия детей, заключающихся в простоте изложения материала, в четкости и ясности мысли и доступности содержания.