Ирония в художественном мире Георгия Иванова

ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Ирония в художественном мире Георгия Иванова (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Содержание

Глава I. Ирония в художественном мире раннего Иванова (1910-е — н. 1920-х)
- 1. Ранние влияния. Формирование поэтической личности Иванова
Начало «жизнетворчества»
- 2. Ироническая стихия театра и театрализации у раннего Иванова
- 3. Прошлое в восприятии иронического «Я»
- 4. Любовь и смерть в ранней лирике Иванова. Ироническая дистанция лирического субъекта как способ преодоления трагизма
Глава II. Эволюция иронии в творчестве Иванова периода эмиграции (19 221 958)
- 1. Начало «эмигрантского» Иванова. «Мировая ирония» в книге стихов
Розы"
- 2. Ирония в поэзии Иванова 30-х годов. Ирония и «музыка». Темы бессмыслицы" и «расплывающегося мира»
- 3. «Искажение» и разрушение личности в «Портрете без сходства»
Ирония и проблема возможности искусства. Иванов и постмодернизм
- 4. Экзистенциальная ирония Иванова. Ирония, «черный юмор» и абсурд в творчестве поэта
- 5. Абсурд, искусство и смерть в «Дневнике». Гиперцитатность и парапародийность как иронические приемы
- 6. Ирония «пограничной ситуации» в «Посмертном дневнике». Парадокс творчества Иванова

Как для художественной литературы, так и для литературоведческой рефлексии конец века — это время подведения итогов. В той ситуации, в которой оказалась современная отечественная наука о литературе, эта задача усложняется в связи с утратой базовой методологической основы. Возникает необходимость новых концепций, позволяющих взглянуть на литературный процесс XX века в целом, выявить в нем наиболее общие закономерности развития. Наиболее соответствующим этой цели нам представляется такой подход, при котором в центре внимания исследователя оказываются не идеологемы, а собственно эстетические и литературоведческие категории. Последние, «работая» внутри конкретного текста, выводят этот текст за его пределы и, оставаясь художественными реалиями, сохраняя собственную природу, позволяют делать выводы общего характера. На наш взгляд, одной из таких фундаментальных категорий художественного мышления XX века, изучение эволюции которой дает возможность в определенной мере судить о тенденциях литературного процесса в целом, является ирония.

Безусловно, XX век в истории культуры можно назвать не только веком космоса, мировых войн, тоталитарных режимов, но и веком иронии. Исторические события, в том числе вышеупомянутые, ряд фундаментальных научных открытий начала века, переворот в философии и т. п. привели к тому, что с течением времени культурологическая рефлексия стала подменять саму культуру. Наиболее наглядно это проявилось в одном из самых характерных явлений современности — постмодернизме, насквозь ироническая мысль которого воспринимает всю предшествующую культуру как своего рода интеллектуальную игрушку, упрощенный вариант гессевской «игры в бисер». Постмодернизм принципиально избегает всякой определенности, особенно в области нравственно-этической- «образ автора» практически не поддается конкретному представлению, прячется за постмодернистской сменой масоку героя и автора есть предпочтения, но нет убеждений, и т. д. — все это, на наш взгляд, как раз и является наиболее последовательным воплощением позиции иронической.

Постмодернизм является «горячей темой» современного литературоведения. Но если характерные черты западного постмодернизма достаточно известны, то его российский аналог изучен гораздо меньше, и о нем говорится преимущественно как о событии последних лет (80-х — 90-х, реже -60-х — 70-х годов). Нам кажется, что явления, типологически близкие постмодернизму, можно обнаружить в русской литературе (в ее эмигрантской ветви) несколько раньше. В частности, одним из первых русских постмодернистов или, по меньшей мере, их предтечей, можно назвать Георгия Иванова (1894- 1958).

Творческий путь Георгия Иванова — пример достаточно последовательной эволюции: от модернизма 1910;х годов к постмодернизму 1940;х — 1950;х. Это доказывает трансформация одной из конституирующих категорий его художественного мира1 — иронии, которая присутствует в этом мире постоянно, выступая в различных ролях. Непринужденно-изящная ирония эгофутуристических «поэз» сменяется мудрой «светлой иронией», близкой к акмеистической (у Иванова, правда, более печальной и настойчиво напоминающей о смерти) — последняя, в свою очередь, приобретает все более ощутимый привкус трагизма и достигает в позднем творчестве огромной.

Понятие «художественный мир», является, на наш взгляд, одной из основополагающих эстетических категорий. Принятая в нашей работе концепция художественного мира исходит из утверждения, что он представляет собой органическое единство, индивидуальную картину вселенной, преображенную авторским мировосприятием и воплощенную в художественном тексте. Структура этого «образа мира, в слове явленного» (Пастернак), воспроизводится поэтом и «достраивается» его читателем в большинстве стихотворений, позволяя найти ключ и к тем из них, в которых эта структура имплицитно присутствует, но не проявляется отчетливо. разрушительной силы, заставляющей рассматривать Иванова сквозь призму предвосхищенной им следующей поэтической эпохи.

Эволюция иронии в творчестве Иванова — частный случай эволюции русского модернизма в направлении к постмодернизму, что, на наш взгляд, яляется актуальнейшей проблемой истории русской литературы XX века и в качестве таковой может и должна быть предметом исследования современного литературоведения.

Актуальность работы обусловлена тремя ведущими тенденциями современной науки о литературе. Первая — это неослабевающий интерес к поэзии русского зарубежья, одним из самых ярких представителей которой является Иванов. Вторая — необходимость поиска новых теоретических концепций в сегодняшней ситуации методологического «безвременья». Наконец, третья — усиление ироничости в современной литературе и критике, особенно постмодернистской ориентации, что, в свою очередь, является отражением общественых процессов и философской рефлексии эпохи «конца века» .

Цели и задачи работы: изучение художественного мира Г. Иванова в контексте путей и судеб русской поэзии XX векаопределение роли одной из конституирующих категорий его художественного мира — иронии — на каждом этапе его творчестварассмотрение данной проблемы как частного случая эволюции русского модернизма в направлении к постмодернизму, а творчества Иванова — как своего рода моста между двумя поэтическими эпохами, позволяющего выявить объективные закономерности развития и черты каждой из них.

Новизна работы связана прежде всего с новизной объекта исследования — творчества Иванова, которое, несмотря на многочисленные публикации в прессе (к 100-летию со дня рождения в 1994 г.), практически еще не становилось предметом внимания отечественных литературоведов (см. библиографию). Представленная диссертация — одна из первых собственно научных работ по творчеству Иванова и первое исследование роли иронии в его художественном мире.

Методологической основой диссертации являются работы по иронии отечественных и зарубежных философов, лингвистов и теоретиков литературы (см. библиографию), а также новейшие исследования творчества поэтов-акмеистов и поэзии русского зарубежья.

Практическое значение диссертации состоит в возможности использования ее материалов и выводов при чтении лекций по истории русской литературы XX века, литературы русского зарубежья, а также лекций по теории литературы. На материале диссертации может быть разработан спецкурс.

Апробация работы состоялась на научных конференциях в Москве, Санкт-Петербурге, Ставрополе, Пятигорске, Симферополе. Статьи и тезисы по теме исследования опубликованы в 1995 — 1998 г. г.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Заключение

Общие выводы и перспективы исследования.

Вошедший в литературу в начале 1910;х годов и признанный в 1940;х -1950;х первым поэтом русской эмиграции, Георгий Иванов развивался под влиянием нескольких поэтических эпох, и в известном смысле можно утверждать, что его эволюция — это отражение эволюции русской поэзии XX века. Ирония, роль которой в литературе и литературоведческой мысли XX века все возрастает, является одной из конституирующих категорий художественного мира Иванова на всем протяжении его творческого пути, однако ее специфика и функции меняются.

В раннем творчестве (1910 — начало 1920;х г. г.) стремление к иронии как пафосу дистанции было обусловлено прежде всего некоторыми чертами личности молодого поэта (отмеченной Северяниным «двуликостью», склонностью к театральности и «выдумыванию себя», нежеланием «говорить о себе, живом и настоящем», по словам Гумилева), что и привело его на короткое время в стан эгофутуристов. В период эгофутуризма, которым началась поэтическая биография Иванова, ирония для него, как и для вождя направления Игоря Северянина, — непременный атрибут изысканно-великолепного мира, созданного утонченным интеллектом поэта. Она создает дистанцию между поэтом и «толпой» (чего, кстати, не улавливали читатели и критики «гения Игоря Северянина»), конструирует условно-поэтический мир из столь же условно-поэтических реалий и, наконец, является необходимым противовесом собственно лирической стихии, на чем особенно настаивал «лирический ироник» Северянин. Можно утверждать, что уже тогда, в самом начале 1910;х годов, определилась одна из важнейших черт ивановского творчества — постоянное напряжение между лирическим и ироническим началом, их сосуществование и соперничество.

Будучи способом дистанцирования от «пошлой» повседневности, ирония творит собстенную версию мира — изящного, уютного, избегающего противоречий и дисгармонии грубой реальности, в конечном счетеигрушечного. Естественно, что этот мир и собственный «игрушечный» образ не могли долгое время удовлетворять молодого поэта, решившего посвятить служению поэзии всю свою жизнь. Поиск себя приводит его к акмеистам.

Несмотря на то, что Иванов не входит в каноническую «шестерку» акмеистов, несомненно, что именно акмеизм оказал решающее влияние на формирование его поэтики — влияние, ощутимое даже в позднейших, подчеркнуто антиакмеистических стихах. В поэзии Иванова этого периода (1913 — начало 1920;х годов) функции иронии меняются. Как известно, акмеистская ирония — прежде всего средство «заземлить» поэзию, принять как свой мир реальный, не сетуя на его несовершенство и не претендуя на «исправление" — она основана на доверии к миру и гордой вере в творческие возможности и волю человека. Это «светлая ирония» (Гумилев), противостоящая чрезмерной и надоевшей «серьезности» в отношении к жизни. Она отнюдь не избегает трагического, считая его свидетельством полноты бытия, и не исключает лирического пафоса, но лишь корректирует его, не позволяя поэту (как это, по мнению акмеистов, было в символизме) совершенно оторваться от земли. Ирония Иванова того времени явно испытывает сильнейшее воздействие акмеистской теории и практики иронии, особенно в стремлении во что бы то ни стало принять мир со всей его трагической противоречивостью, одновременно игнорируя «немецкую серьезность» метафизических вопросов.

Однако следует отметить, что уже тогда определились оригинальные черты ивановской иронии, отличающие ее от акмеистской: значительно меньший оптимизм, пристальное внимание к смерти, постоянное ощущение «ветра с летейских берегов» даже в стихотворениях, посвященных основной для поэта теме счастливой любви. Именно эти черты его поэтической личности и иронии «смягчают» переход к «эмигрантскому» Иванову и заставляют усомниться в очень популярном на сегодняшний день «мифе о двух Ивановых» .

В поэзии Иванова 1930;х — 1950;х г. г. ироническое начало актуализируется. Оно окончательно «обгоняет» чисто лирический пафос, с которым постоянно соперничает, и становится определяющим. В отличие от ранней, ирония этого периода более трагична и фактически приобретает статус онтологической категории. С развитием поэтической индивидуальности Иванова, с высвобождением его собственного, оригинального голоса (отчасти уже в книге стихов «Сады» (1921), безусловно — в «Розах» (1931)) естественно эволюционирует ирония. Вырастая прямо пропорционально «лирике», она конструирует расширившуюся художественную вселенную Иванова, придает новое измерение прежде двухмерному, плоскостному миру, ставит прежде почти совершенно чуждые Иванову вопросы метафизического плана и тут же пытается предложить решения.

Представляя мир как противостояние полярных начал, описывая его как ряд оппозиций, ирония одновременно играет с этой полярностью, то заставляя противоположности переходить друг в друга, то настаивая на их иллюзорности или безразличии для человека, то просто меняя знаки. В «Розах» ирония — и творец, и разрушитель ею же созданного. Она испытывает на прочность все человеческие ценности, и лишь немногие выдерживают это испытание, среди них — искусство и любовь. После «Роз» в поэзии Иванова едва ли не основным «действующим лицом» становится «мировая ирония» — некая безличная, но несомненно присутствующая в мире сила, играющая человеком и сводящая на нет все его усилия. Повседневное проявление этой силы — картинки «мирового уродства», скрывающегося за «мировой красотой», высшее проявление — смерть. С тотальной властью иронии связана одна из основных у Иванова этого периода тема разложения и распада мира, размываемого иронией в сознании «Я» и теряющего привычные очертания. Ивановская ирония становится вызывающе антиакмеистической: если пафосом последней было созидание, то пафосом первой — тотальное разрушение.

Отсюда же — постмодернистские тенденции поздней лирики Иванова: недоверие ко всем «метарассказам» (некогда боготворимый Логос лжет, как лжет искусство) осколочность, шперцитатность, парапародийность, «перебивка кодов» в одном тексте и т. п. «Мировая ирония» воспринимается встречной иронией «Я» (тоже «частицей мирового уродства»), чей взгляд с плавающей, подвижной точки зрения позволяет охватить явления (в том числе человека) в целом и обнаружить свое истинное положение жертвы. «Мировая ирония», естественно, всегда остается победителем, поскольку ее основной аргументсмерть, т. е. предельная дистанция, с которой обессмысливается все остальное. Единственной возможностью сохранить достоинство для человека является осознание им своей ситуации и, как следствие этого, чисто постмодернистское решение: «Отчаянье я превратил в игру».

С позднейшими, особенно предсмертными, стихами, описывающими «пограничную ситуацию» безнадежно больного поэта, связан, на наш взгляд, основной парадокс творчества Иванова, ирония его собственной литературной судьбы. В «Дневнике» и «Посмертном дневнике» ироническая рефлексия, развенчав все прежние поэтические ценности, обращается на саму поэзию, причем Иванов идет по этому пути гораздо дальше романтиков или символистов и достигает невиданной ранее разрушительной силы, сравнимой лишь с позднейшей самоубийственной деструкцией радикального постмодернизма. Доведя поэзию до абсурда, до того предела, за которым она уже перестает быть поэзией, убедительно демонстрируя смерть современного искусства, ирония позднего Иванова переводит его творчество в новое измерение, открывает ему новые горизонты. Беспощадно разоблачая поэзию, некогда бывшую предметом поклонения, теперь постоянную жертву его разрушительной иронии, Иванов, тем не менее, делает все, чтобы даже своей смертью послужить ей. Гаснущее сознание, последним усилием «отстранившись» от своей ситуации (и еще сохранив возможность иронизировать!), словно ведет протокол своего угасания, стремясь подарить русской поэзии эту новую для нее тему в новой, по-прежнему безупречной форме. Иванов реализовал мечту своего литературного врага Ходасевича: «О, если б мой предсмертный стон // Облечь в отчетливую оду!». Описанный.

Ортегой-и-Гассетом парадокс современного искусства, сохраняющего себя как раз жестом самоотрицания, как нельзя лучше подтверждается последними стихами Иванова. Еще в 1931 году, рецензируя «Флаги» Бориса Поплавского, Иванов пишет: «Дело поэта — создать „кусочек вечности“ ценой гибели всего временного, — в том числе нередко и ценой собственной гибели» (3, с.534). Иронической музе Георгия Иванова это, несомненно, удалось.

Изучение творчества Георгия Иванова представляется нам достаточно перспективной областью современного литературоведения. Являясь органической частью литературного процесса XX века, творчество Иванова убедительно демонстрирует читателю одну из ведущих тенденций развития русской поэзии — постепенную эволюцию модернизма в направлении к постмодерну. Поэзия Иванова, принадлежащая двум поэтическим эпохам, доказывает их глубокое родство, и уже поэтому заслуживает пристального внимания. К сожалению, ограниченный объем работы не позволил сделать объектом исследования прозу Иванова — ранние рассказы (до сих пор, насколько нам известно, не попавшие в поле зрения литературоведов) и воспоминания, подтверждающие наши выводы и позволяющие представить тему «ирония у Иванова» во всем ее многообразии. Не менее интересной и перспективной, на наш взгляд, является проблема иронии в творчестве акмеистов и поэтов, близких акмеизму, а также иронии в символизме и постсимволизме.

Показать весь текст

Список литературы

Адамович Г. В. Вклад русской эмиграции в мировую культуру. — Париж, 1970.
Адамович Г. В. Одиночество и свобода. Изд-во им. Чехова. Н.-Йорк, 1955.
Адамович Г. В. Единство: Стихи разных лет. Париж, 1967.
Аксенова А. Метафизика анекдота, или Семантика лжи // Лит. обозрение. -М., 1994. -№ 11−12.
Аксенова А. «Жуткий маэстро» // Даугава. Рига, 1995 — № 3.
Алекова Е.А. Поэзия Георгия Иванова периода эмиграции (проблемы творческой эволюции). Дис. к.ф.н: 10.01.02. — М., 1994.
Алексеева Л.Ф. Проблема иронии в творчестве А.Блока. Дис.к.ф.н.: 10.01.02.-М., 1981.
Анненков Ю. Георгий Иванов // Бежин луг. 1995 — № 1.
Анненский И.Ф. Стихотворения и трагедии. Л.: Сов. Писатель, 1990.
Арьев А. Сквозь мировое уродство // Русская мысль. 1994 — №№ 40 574 058.
Ахматова A.A. Собр. соч. в 2-х т. М.: Издательство «Правда», 1990.
Белый А. Начало века. М.: Худ. Лит., 1990.
Берберова H.H. Курсив мой: автобиография. -М.: Согласие, 1996.
Бергсон А. Смех. // Бергсон А. Собр. соч., т.5. М., 1914.
Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. JL: Худ. Лит., 1973.
Берновская Н.М. О романтической иронии в творчестве Э.Т. А. Гофмана. -Дис. к.ф.н. -М., 1971.
Бицилли П.М. Георгий Иванов. «Отплытие на остров Цитеру» // Современные записки. 1937 — № 61.
Блинов В. Проклятый поэт Петербурга // Новый журнал. 1981 — № 142.
Блок A.A. Ирония // Блок A.A. Собр.соч. в 6-ти т., т.4. Л., 1982.
Блок A.A. Собр. соч. в 8-ми т., т.6. -М., 1962.
Болдина Л.И. Ирония как вид комического. Дис. к.ф.н. 10.01.08. -М., 1981.
Большакова H.A. Музыка в поэтическом творчестве Георгия Иванова // Филологические штудии. Иваново, 1995.
Борев Ю.Б. Комическое, или о том, как смех казнит несовершенство мира, очищает и обновляет человека и утверждает радость бытия. М.: Искусство, 1970.
Борев Ю.Б. О комическом. М., Искусство, 1957.
Брентано Т.Ф. Древние и современные софисты. С-Пб., 1886.
Вейдле В.В. Георгий Иванов // Континент. 1977 — № 11.
Вейдле В.В. О поэтах и поэзии. Париж: Ymca-press, 1973.
Вейдле В.В. О смысле стихов // Новый журнал. 1964 — № 77.
Вейдле В.В. Разложение искусства // Путь. Париж, 1934 — № 42.
Вейдле В.В. Три сборника стихов // Возрождение. Париж, 1931 — 12 марта.
Видющенко С.И. Творчество Ф.И.Тютчева в восприятии акмеистов. -Дис. к.ф.н.-М., 1997.
Вико Дж. Новая наука. М., 1940.
Витковский Е.В. «Жизнь, которая мне снилась» // Иванов Г. В. Собр.соч. В 3-х т. Т.1.-М.: «Согласие», 1994.
Витковский Е.В. Возвратившийся ветер // «Мы жили тогда на планете другой.»: Антология поэзии русского зарубежья. 1920−1990: В 4 кн. Кн.1. -М.: Московский рабочий, 1995.
Гайденко П.П. Трагедия эстетизма. Опыт характеристики миросозерцания Серена Киркегора. М., 1970.
Гайдукова Т.Т. У истоков. Кьеркегор об иронии. Ницше. Трагедия культуры и культура трагедии. С-Пб.: Алетейя, 1995.
Гегель Г. В. Ф. Эстетика. В 4-х т. -М.: Искусство, 1973.
Гиппиус З.Н. Письма к Н.Н.Берберовой и В. Ф. Ходасевичу. Ann Arbor, 1978.
Голенищев-Кутузов И. К. Ирония и Зощенко // Русская словесность. 1995 -№ 3.
Гуль Р.Б. Георгий Иванов // Иванов Г. В. 1943−1958. Стихи. Новый журнал. — 1958 -№ 51.
Гуль Р.Б. Я унес Россию: Апология эмиграции. Нью-Йорк: Мост, 1984.
Гуль Р.Б. Переписка через океан Г.Иванова и Р. Гуля // Новый журнал. -1980 -№ 140.
Гулыга A.B. Кант ироник // Гулыга A.B. Путями Фауста: Этюды германиста. — М.: Советский писатель, 1987.
Гумилев Н.С. Георгий Иванов. «Вереск» //Аполлон. —1916 № 1.
Гумилев Н.С. Наследие символизма и акмеизм // Гумилев Н. С. Письма о русской поэзии. Пг., 1923.
Гумилев Н.С. «Отплытье на о.Цитеру». Поэзы. К-во «Ego», 1912 // Аполлон. -1912-№ 3−4.
Гумилев Н.С. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1988.
Давыдов Г. Говорили, что ему нужна катастрофа // Огонек. М., 1994 -№ 46−47.
Джимбинов С.Б. Коэффициент искажения // Новый мир. 1992 — № 9.
Дмитриев A.C. Романтическая эстетика A.B. Шлегеля. М.: Изд-во МГУ, 1979.
Дубин С.Б. Черный юмор сюрреалистов: генезис и структура. // Вестник МГУ. Сер.9. Филология. 1998. № 1.
Евреинов Н. Театр для себя. С-Пб., 1915.
Ермилова Е.В. О Михаиле Кузмине // Кузмин М. А. Стихи и проза. М.: Современник, 1989.
Жажоян М. «Страшные стихи ни о чем»: К столетию со дня рождения Георгия Иванова // Русская мысль. 1994 — № 4053.
Жирмунский В.М. Георгий Иванов. «Вереск». Вторая книга стихов. Альциона. М.-Петроград, 1916 // Русская воля. -1916−16 января.
Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. М.: Axioma, 1996 (репринт издания 1914 года).
Завалишин В. Предисловие // Иванов Г. Петербургские зимы. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1952.
Захаров А.Н. О раннем поэтическом мире Георгия Иванова: (К 100-летию со дня рождения) // Филологические науки. М., 1995. — № 1.
Захаров А.Н. Поэтический мир Георгия Иванова 1930−1950-х годов // Филологические науки. М., 1996. — № 1.
Зеркало. Семиотика зеркальности // Ред. З. Г. Минц. Тарту, 1988. — Уч. Записки Тартусского гос. ун-та, вып.831 (Труды по знаковым системам- 22).
Зольгер К.В. Ф. Эрвин: Четыре диалога о прекрасном и об искусстве. М.: Искусство, 1978.
Иваницкая Е. Постмодернизм = модернизм? // Знамя. 1994 — № 9.
Иванов Г. В. Собрание сочинений. В 3-х т. -М.: «Согласие», 1994.
Иванов Г. В. Стихотворения. Третий Рим. Петербургские зимы. Китайские тени. М.: Книга, 1989.
Иваск Ю.П. Георгий Иванов // Новый журнал. 1970 — № 100.
Иваск Ю.П. Георгий Иванов. Собрание сочинений. Вюрцбург, 1975 // Новый журнал. 1976 — № 125.
Иваск Ю.П. О послевоенной эмигрантской поэзии // Новый журнал. 1950 -№ 23.
Иваск Ю.П. Похвала российской поэзии // Новый журнал. 1985 — № 139.
Иваск Ю.П. Русские поэты. Н.Гумилев. Г. Иванов // Новый журнал. 1970 -№ 98.
Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М.: Интрада, 1997.
Ирония // Краткий словарь по эстетике. М., 1986.
Кагановская Е.М. Полифоническое звучание как основа иронического представления // Язык и культура: Третья международная конференция. -Киев, 1994.
Кихней Л.Г. Философско-эстетические принципы акмеизма и художественная практика А.Ахматовой и О.Мандельштама. Дис. д.ф.н. 10.01.01.-М., МГУ, 1997.
Клинг О.А. Влияние символизма на постсимволистскую поэзию в России 1910-х годов (проблемы поэтики). Дис. д.ф.н. 10.01.01. — М., ИМЛИ РАН, 1996.
Кормилов С.И. Сонеты Георгия Иванова // Вестник МГУ. Сер.9. Филология.1997. № 2.
Коростелев О.А. Поэзия Г.Адамовича. Дис.к.ф.н. 10.01.01. — Лит. ин-тим. Горького, 1995.
Костевич Н.Е. Акмеизм и поэтическое наследие Н.С. Гумилева. Дис. к.ф.н. 10.01.02. — Белорусский гос. ун-т, Минск, 1997.
Крейд В. Георгий Иванов // Новый журнал. 1985 — № 150.
Крейд В. Георгий Иванов (1894−1958) // Иванов Г. В. Третий Рим. Hermitage, 1987.
Крейд В. Об авторе этой книги Иванов Г.В. Мемуары и рассказы. М.: Прогресс- Париж — Нью-Йорк: Третья волна, 1992.
Крейд В. Петербургский период Георгия Иванова. Hermitage, 1982.
Крейд В. Поэзия первой эмиграции // Ковчег. Поэзия первой эмиграции. -М.: Изд-во полит. Лит-ры, 1991.
Крейд В. Предисловие // Иванов Г. В. Несобранное. Antiquary, 1987.
Кузмин М.А. Стихи и проза. М.: Современник, 1989.
Кублановский Ю.М. Голос, обретенный от скорби // Иванов Г. В. Стихотворения. Сост. Ю. М. Кублановский. Ymca, 1987.
Кублановский Ю.М. Голос, укрепленный отчаянием // Иванов Г. В. Зеркальное дно: Избранное. -М., 1995.
Кьеркегор С. О понятии иронии // Логос. 1993 — № 4.
Лейдерман (Липовецкий) М. Н. Русский постмодернизм: поэтика прозы. -Дис. д.ф.н. 10.01.01- 10.08.01.-УральскийГПУ, 1996.
Лекманов O.A. Николай Гумилев и акмеистическая ирония // Русская речь. 1997 — № 2.
Липовецкий М. Изживание смерти. Специфика русского постмодернизма // Знамя. 1995 — № 8.
Лозинский М.Л. Г.Иванов. «Отплытье на о. Цитеру». Поэзы.Кн.1.Изд-во «Ego», С-Пб., 1912 // Гиперборей. С-Пб, 1912 — № 3.
Лосев А.Ф. История античной эстетики. В 6-ти т. М., 1967−1980.
Лосев А.Ф., Шестаков В. П. История эстетических категорий. М.: Искусство, 1965.
Лунц Л.Н. Цех поэтов // Книжный угол. Пг., 1922 — № 8.
Маковский С.К. На Парнасе «Серебряного века». Мюнхен, 1962.
Мандельштам О.Э. О природе слова // Мандельштам О. Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 2. Проза. Сост. и подгот. Текста С. Аверинцева и П.Нерлера. -М.:Худож. Лит., 1990.
Мандельштам О.Э. Утро акмеизма. Там же.
Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т.1. Стихотворения. Сост., подготовка текста и коммент. П.Нерлера. М.: Худож. Лит., 1990.
Манн Т. Страдания и величие Р.Вагнера // Манн Т. Собр. соч. в 10-ти т. Т.10.-М., 1961.
Манн Т. Искусство романа // Манн Т. Собр. соч. в 10-ти т. Т.10. М., 1961.
Марков В.Ф. О поэзии Георгия Иванова // Опыты. 1957 — № 8.
Марков В.Ф. Русские цитатные поэты: заметки о поэзии П. А. Вяземского и Г. В. Иванова // Марков В. Ф. О свободе в поэзии: Статьи, эссе, разное. СПб., 1994.
Матизен В. Стеб как феномен культуры // Искусство кино. М., 1992. -№ 7.
Мелешко Т.А. Художественная концепция игры в поэзии Н.Гумилева. -Автореф. Дис.. к.ф.н. 10.01.01. Вологда, 1998.
Микушевич В. Ирония Фридриха Ницше // Логос. 1993 — № 4.
Мочульский К.В. Классицизм в современной русской поэзии // Современные записки. Париж, 1922. — № 11.
Мочульский К.В. «Розы». Стихи Георгия Иванова. Изд-во «Родник», Париж, 1931 //Современные записки. 1931 — № 46.
Музиль Р. Человек без свойств. В 2-х т. М.: Худ. лит., 1984.
Нерсесянц B.C. Сократ. М., 1996.
Николаенко В.В. На полпути к острову Цитере: «Изображение изображенного» у Г. Иванова // Натура и культура. М., 1993.
Одоевцева И.В. На берегах Невы. М., 1989.
Одоевцева И.В. На берегах Сены. М., 1989.
Одоевцева И.В. Одиночество. Вашингтон: Русская книга, 1965.
Оксенов И. Георгий Иванов. «Лампада». Собрание стихотворений. Книга первая. «Мысль», Петр., 1922 // Книги и революция. Пб: Гос. изд-во, 1922.
Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства // Самосознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М.: Политиздат, 1991.
Отшельник П. (псевд. М.А. Кузмина). Георгий Иванов. «Горница». Книга стихов (С-Пб., «Гиперборей», 1911) // Петроградские вечера. Пг., 1914. -№ 3.
Офросимов Ю.В. Георгий Иванов. «Лампада». Петроград, 1922 // Новая русская книга. 1922 — № 7.
Оцуп H.A. Памяти Георгия Иванова // Русская мысль. 1958 — 9 сентября.
Оцуп H.A. Современники. Париж, 1961.
Памяти Георгия Иванова // Опыты. 1958 — № 9.
Памяти ушедших // Новый журнал. 1958 — № 51.
Пастухов В. Страна воспоминаний // Опыты. 1955 — № 1.
Перфильев А. Георгий Иванов // Новое русское слово. 1958 — 21 сентября.
Письма писателей к Р. Гулю // Новый журнал. Нью-Йорк, 1995. -Кн.200.
Полоцкая Э.Л. Внутренняя ирония в рассказах и повестях Чехова Мастерство русских классиков. М., 1969.
Полянин А. (псевд. С. Парнок). Г. Иванов. «Сады». Третья книга стихов. Петрополис, 1921 //Шиповник. -М., 1922. -№ 1.
Померанцев К.Д. Георгий Иванов // Континент. 1975 — № 3.
Померанцев К.Д. На смерть Георгия Иванова // Русская мысль. 1958 -14 октября.
Померанцев К.Д. Оправдание поражения. Георгий Иванов, Владимир Смоленский, Юрий Одарченко // Мосты. Мюнхен, 1966 — № 12.
Померанцев К.Д. Поэзия Георгия Иванова // Русская мысль. 1958 — 12 августа.
Померанцев К.Д. Сквозь смерть: Воспоминания. London, 1986.
Померанцев К.Д. Через девятнадцать лет. Георгий Иванов и его поэзия // Русская мысль. 1976 — 20 мая.
Померанцев К.Д. Философия в поэзии Георгия Иванова // Новый журнал.- 1985-№ 185.
Поплавский Б.Ю. Неизданное. Дневники. Стихи. Статьи. Письма. М.: Христ. Изд-во, 1996.
Постмодернизм и культура (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1993 — № 3.
Потебня A.A. Из записок по теории словесности, X, 1905.
Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. М.: Искусство, 1976.
Прошин К. О творчестве Георгия Иванова // Новое русское слово. 1938- 30 ноября.
Пурин А. Поэт эмиграции // Новый мир. М., 1995. — № 6.
Рорти Р. Случайность. Ирония. Занимательность. М.: Рус. феноменолог, об-во, 1996.
Свентицкий А. Лики поэтов // Журнал журналов, — Петроград, 1916 № 35.
Северянин И. Стихотворения / Сост., вступ. ст. и примеч. В. А. Кошелева. М.: Сов. Россия, 1988.
Сергиенко A.B. О природе иронии как проявлении импликации (на материале прозы Гейне) // Семантические процессы на разных уровнях языковой системы. Саратов, 1994.
Смирнов В.П. «Смысл, раскаленный добела». О лирике Георгия Иванова // Гражданин России. М., 1993. — 11 ноября.
Смоленский В.А. Георгию Иванову // Возрождение. 1958 — № 83.
Смоленский В.А. «Портрет без сходства» Г.Иванова // Возрождение. -1954-№ 32.
Степанян К. Назову себя Цвайшпацирен? (Любовь, ирония и проза развитого постмодернизма) // Знамя. 1993 — № 11.
Степун Ф.А. Родина, отечество и чужбина // Новый журнал. 1955 — № 43.
Струве Г. П. Заметки о стихах // Россия и славянство. 1931 — 17 октября.
Татищев Н. Стихи Георгия Иванова // Русская мысль. 1958 — 27 ноября.
Терапиано Ю.К. Георгий Иванов. 1943−1958. Стихи // Русская мысль. -1958.-8 ноября.
Терапиано Ю.К. Памяти Георгия Иванова // Русская мысль. 1958 — 31 августа.
Терапиано Ю.К. По поводу незамеченного поколения // Новое русское слово. 1955 — 27 ноября.
Терапиано Ю.К. Русская зарубежная поэзия // Зарубежная Россия. Париж, 1971.
Тименчик Р.Д. Заметки об акмеизме // Russian Literature. 1974 — 7/8.
Тименчик Р.Д. О фактическом субстрате мемуаров Г.Иванова // De visu. -M., 1994-№ 1−2.
Третьякова Б.Ю. Ирония в структуре художественного текста. Уч. пособие. Ташкентский ун-т, 1996.
Трубецкой Ю.П. Памяти Георгия Иванова // Русская мысль. 1959 — 29 января.
Тулон. Тамань. Туман: (Письмо Г. Иванова Вл.Маркову) / Публ. Арьева А. // Минувшее: Исторический альманах. М., С-Пб., 1995.
Фадеева Н.И. Трагикомедия. Теория жанра. Дис.д.ф.н. 10.01.08,-МГУ, 1996.
Филимонов А. Об иронии в современной поэзии // Лепта. 1993. — № 5.
Херасков И. Певец эмигрантского безвременья // Возрождение. 1951 -№ 13.
Ходасевич В.Ф. Книги и люди. «Отплытие на остров Цитеру» // Возрождение. 1937 — 28 мая.
Ходасевич В.Ф. «Распад атома» // Ходасевич В. Ф. Собрание сочинений: В 4 т. Т.2. М.: Согласие, 1996.
Ходасевич В.Ф. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4: Некрополь. Воспоминания. Письма. -М.: Согласие, 1997.
Цетлин М.О. О современной эмигрантской поэзии // Современные записки. 1935 — № 58.
Червинская Л.Д. После панихиды // Русская мысль. 1958 — 27 сентября.
Чуич H.H. Парадоксы интерпретации «иронического текста»// Понимание и интерпретация текста. Тверь, 1994.
Чьи это поля? 200 лет Коту в сапогах и барону Мюнхгаузену (о пользе иронии) // Пушкин. 1997 — № 2.
Шаповалов М. Георгий Иванов и Александр Блок // Нева. 1988 -№ 11.
Шик А. Памяти Георгия Иванова // Русская мысль. 1958 — 18 сентября.
Шраер-Петров Д. Искусство как излом // Новый журнал. Нью-Йорк, 1995 -Кн.196.
Эко У. Постмодернизм. Ирония. Занимательность // Эко У. Имя розы: Детектив. Вып.2. М.: Кн. Палата, 1989.
Эпизод 45-летней дружбы-вражды. Письма Г. Адамовича И.Одоевцевой и Г. Иванову (1955−1958). Публ. O.A. Коростелева // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 21. М.: Atheneum, 1997.
Эпштейн М. Истоки и смысл русского постмодернизма // Звезда. 1996 -№ 8.
Юнг К. Г. Душа и миф: шесть архетипов. Психология образа трикстера. Киев-Москва, 1997.
Ямпольский М. Демон и лабиринт (Диаграммы, деформации, мимесис). -М.: НЛО, 1996.
Яновский Е.М. Георгий Иванов в опале // Русская мысль. 1958 — 13 сентября.
Agushi I. The Poetry of Georgy Ivanov // Harvard Slavic Studies. Yol. V, 1970.
Alleman Beda. Ironie und Dichtung. Pfullingen, 1956.
Brooks C. Ironie und «ironische» Dichtung // Ironie als literarisches Phanomen. Hrst. von H.-E. Hass und G.-A.Mohrluder. Koln, 1973.
Buvik P. La notion baudelairienne de Г ironie // Rev. Romane. Copenhague, 1996.-31.
Honnef-Becker I. Ist Goete eigentlich ironisch? Zum Ironie-Begriff in der Literaturwissenschaft // Zeitschrift fur deutsche Philologie. Berlin, 1996. — Bd. 115,2/
Jean Paul. Untersuchung des Lacherlichen // Ironie als literarisches Phanomen. Koln, 1973.
Kierkegaard Soren. Uber den Begriff der Ironie mit standiger Rucksicht auf Sokrater. Munchen-Berlin, 1929.
Knox N. Klassische Tradition // Ironie als literarischt Phanomen. Koln, 1973.
Костова M. Между играта и откровениете: Прозата на Георгий Иванов. -София: Светра, 1995.
Muecke D.C. Irony and the ironic. London, New York: Methuen, 1986.
Papior J. Die Ironie in der deutschsprachigen Literatur des 20. Jahrhunderts (in Teorie und Gestaltung). Poznan, 1979.
Papior J. Ironie: Diachronische Begriff-Entwicklung. Poznan, 1989.
Paronis M. «Also sprach Zaratustra.» Die Ironie Nitzsches als Gestaltprinzip. Bonn, 1976.
Stronschneider-Kors I. Die romantische Ironie in Teorie und Gestaltung. Tubingen, 1960.
Weinrich H. Linquistik der Luge / Kann Sprache die Gedanken verbergen? Antwort auf die Preisfrage der Deutsche Akademie fur Sprache und Dichtung vom Jahre 1964. Heidelberg. 1966.
Welsch W. Unsere postmoderne Moderne. 4 Aufl. — Berlin: AkademieVerlag, 1993.

Заполнить форму текущей работой