Киотский протокол. 
Киотский протокол

Позиции стран относительно Киотского протокола разнообразны. Примером могут служить прошедшие на Конференции по глобальному изменению климата в Буэнос-Айресе переговоры по подписанному годом ранее Киотскому протоколу. Здесь обсуждалась разработка реальных механизмов его действия. Члены Европейского союза пытались повысить планку снижения выбросов до 15%. Россия выступала за введение дифференцированной системы снижения эмиссии, чтобы общий уровень снижения равнялся 3%. Япония говорила о 5%-ом снижении, которое уже было заложено в документ для большинства стран. США настаивали на включении в текст итогового документа конференции обязательств и для развивающихся стран. Это требование имеет под собой веские основания — среди развивающихся есть страны, имеющие масштабный индустриальный сектор и, соответственно, являющиеся крупными загрязнителями (например, Индия и Китай).

Китай уже занимает пятое или шестое место в мире по уровню экономического развития. Рост ВВП в Китае составляет около 9% в год, и для обеспечения этого роста стране крайне нужно ископаемое топливо. С 2004 году Китай вводит в строй большие мощности по выработке электроэнергии (по объему они равны всей электроэнергии, вырабатываемой в Великобритании), причем большинство этих электростанций работает на ископаемом топливе.

К 2012 году, являющемуся знаковым для Киото, Китай, по всей видимости, займет третье место в мире по экономическому развитию, уступая только США и Японии.

Другой великий мировой гигант — Индия, также наращивает свое энергопотребление. Ее экономика развивается также ускоренными темпами, которые составляют 7−8% в год. Объем потребляемой Индией энергии в настоящее время намного ниже, чем в Китае, поскольку она не испытала такой быстрой индустриализации, а ее строительный бум проходит гораздо спокойнее. Однако Индия уже почти догнала Китай по объему рынка автомобилей, в ней осуществляется крупнейшая в мире программа дорожного строительства, а распространение кондиционирования воздуха обеспечит стабильный рост энергопотребления.

По расчетам специалистов, выбросы парниковых газов в Индии к 2010 году вырастут на 50%, не менее серьезный рост планируется и в Китае, который уже к 2030 году станет мировым лидером по объемам эмиссии СО2.

Обе страны используют технологии богатых стран. Если эта технология станет эффективнее, чище и будет выбрасывать меньше углерода в атмосферу, они ее применят. В той же мере, в какой усилия по выполнению киотских требований заставляют Западную Европу и Японию развивать лучшие технологии, они неизбежно приведут к улучшению экологической обстановки в Китае, Индии и других быстро развивающихся странах.

Таким образом, Киото помогает Китаю и Индии становиться чище, несмотря на то, что они в договоре не участвуют.

Соединенные Штаты Америки.

Сразу же после подписания итогового документа, стали все отчетливее слышны слова представителей США о том, что ратифицировать Киотский протокол для них экономически невыгодно. Объяснив тем, что условия протокола противоречат резолюции Бирда-Хагеля, принятой Сенатом США 25 июня 1977 года, в преддверии участия США в переговорах по Киотскому протоколу.

Согласно Резолюции, США не должны участвовать в международных соглашениях, которые не включают в себя обязательные целевые параметры и сроки, распространяющиеся не только на промышленно развитые, но и развивающиеся страны, если таковые соглашения «могут нанести серьезный ущерб экономике США».

В 2002 году прошел саммит ООН в Йоханнесбурге, где обсуждался очень широкий перечень вопросов: от борьбы с бедностью (принимать или не принимать обязательство сократить бедность на планете вдвое к 2015 году? Как бороться с бедностью?), проблемы голода и СПИДа до экологии.

Было обозначено, что бедных, голодающих и больных на земле становится все больше, истощение природных ресурсов растет. Однако здесь, как и на многих международных встречах выявился конфликт между развитыми и развивающимися странами.

Безусловно, не был обойден стороной и допрос о глобальном потеплении климата. Основой концептуального расхождения стало, то что почему-то никто не поднимал вопроса — какое место отводится самой концепции «устойчивого развития».

Здесь проявляется главное противоречие: для богатых стран — ключевым словом — является «устойчивость», то есть движение вперед, учитывающее необходимость разрешения экологических проблем, а для бедных — развитие, то есть экономический рост и повышение уровня благосостояния населения. Экологию страны третьего мира назвали «игрушкой для богатых». Много говорили и о крушении «десятилетия надежд» — бедных стало меньше лишь в Китае, а в остальном мире их стало даже больше. Разрыв между самыми богатыми и самыми бедными странами увеличился в 2 раза. На момент переговоров в 2002 году доход на душу населения в США в 350 раз больше, чем в африканском Бурунди.

Представители развивающихся стран выставили определенные требования «золотому миллиарду» — США, Канаде, Европе и Японии, где живет 17% всех ресурсов. Развивающиеся страны просили простить им долги, открыть доступ на рынки развитых стран, увеличить поток инвестиций и объемы финансовой помощи. Можно сказать, что развивающиеся выставили развитым странам счет за колониальное и неколониальное прошлое. Фактически они требуют, чтобы их содержали, шантажируя «устойчивым развитием».

Президент США Джордж Буш на саммит не приехал. Не приехал, не смотря на все заявления об ответственности единственной супердержавы за судьбу планеты. А присланная им делегация из чиновников среднего уровня обиженно сообщила, что Америка больше всех в мире дает денег в фонды развития бедных стран. Для Киотского протокола саммит в Йоханнесбурге должен стать особой вехой: именно здесь планировалось объявить о введении протокола в действие. Это было бы эффективным жестом, особенно если учитывать то, что на предыдущем саммите в Рио была принята Рамочная Конвенция ООН по изменению климата. Ввести его на нынешнем саммите означало бы начало перехода от благих намерений к практическим действиям. Однако триумф не удался. Президент США Дж. Буш объявил о том, что Соединенные Штаты выходят из соглашения в одностороннем порядке. Его решение было обусловлено целым рядом обстоятельств, не последнюю роль сыграли субъективные факторы. Можно сказать, что президент имел для такого шага более чем серьезные основания.

Главной причиной, безусловно, стала более реалистичная оценка экономических издержек, сопряженных для США с выполнением Киотского протокола. Согласно проведенным подсчетам, Соединенные Штаты, которые в конце 2000 г. продуцировали на 300 млн. т, или на 16%, больше СO2, чем предполагалось соглашением в Киото, должны были ежегодно затрачивать на достижение обозначенных в протоколе параметров около 3% своего валового национального продукта. При этом только за период с 2000 по 2004 г. цены на электроэнергию возросли бы не менее чем на 86%, что серьезно увеличило бы издержки в остальных секторах экономики. В 2001 г. США отказались от выполнения своих обязательств, опираясь на то, что для них это экономически не выгодно. По приблизительным расчетам специалистов полное соблюдение требований Киотского Протокола стоило бы до 1% мирового ВВП. Львиная доля этой суммы пришлась бы именно на долю американской экономики, что неминуемо замедлило бы ее рост. В итоге страна, располагающая самой крупной в мире промышленностью и соответственно являющаяся крупнейшим загрязнителем (выбросы на 16% превышают установленную норму) вышли из Киотского Протокола, фактически поставив под вопрос саму возможность его осуществления.

Европейский Союз.

Теперь обратимся к главному инициатору протокола — Евросоюзу. 31 мая 2002 года Евросоюз официально информировал ООН о том, что он ратифицировал Киотский протокол. Это послужило важным шагом вперед в деле практической реализации Киотского протокола. Однако, страны ЕС обвиняют в попытке с помощью Киотских механизмов изменить пропорции в международной политике и торговле в свою пользу. Картина ясна — промышленность Европы гораздо более экологичная, и менее энергоемкая, чем США и сейчас ЕС пытается сделать из этого факта одно из своих основных конкурентных преимуществ, распространяя свои внутренние экологические стандарты на весь мир, обретая, таким образом, довольно выгодное положение. Евросоюз стремится ввести в действие такие правовые и экономические механизмы, которые будут выгодны ему, но окажутся не выгодными для его основного конкурента — США. А тем более сейчас, когда после выхода из Киотского протокола американцам восстановить свой международный имидж без ущерба экономики уже не удастся и когда есть шанс потеснить на мировой арене США, экологичности промышленности стала для ЕС важным опросом. Европейская промышленность и транспорт созданы с учетом самых строгих технических норм и экологических требований (в отличие от американских). В законодательстве европейских стран были внесены положения об огромных налогах на грязное производство, именно поэтому там был разработан ряд новых экологических технологий, позволяющих до минимума сократить выбросы парниковых газов и вредных примесей. Удельные расходы на снижение выбросов ПГ в странах ЕС высоки: например, в Голландии они составляют от 150 до 250 долларов на тонну СО2. Общий объем затрат ЕС на выполнение обязательств по протоколу оценивается в 130 млрд. долларов. На сегодняшний день Евросоюз лучше всего подготовлен для реализации Киотского протокола. Как уже было отмечено, в США сегодня выбросы превышают установленную норму на 16%. Эта цифра продолжает расти, и к «контрольному» 2012 году она может составить около 33%. По сравнению с Америкой Европа — гигантский экополис.

«Экопром» — комплекс отраслей и производств, обеспечивающих защиту или предотвращение загрязнение окружающей среды, развивался в Европе с 60-х годов. Его обороты по всему миру оцениваются в 800−900 млрд. долларов, причем ведущую роль на этом рынке играет ЕС-15. Ему принадлежит более 50% объема рынка. Этому способствовала принятая Евросоюзом политика жестких экологических стандартов, экологизация промышленности и других видов человеческой деятельности. Именно в Европе образовался крупнейший в мире рынок продукции «экопрома», соответствующей технологическим и экологическим стандартам.

Однако многие эксперты считают, что темпы роста рынка «экопрома» замедлились, так как начали сказываться естественные пределы экологизации промышленности, задаваемые границами конкурентоспособности продукции стран Евросоюза. Из-за членства в ВТО они не могут пойти на прямое субсидирование «экопрома», поэтому считается идеальным вариантом для увеличения сбыта его продукции — распространить экологические стандарты на весь мир именно для поддержки «экологических» отраслей и конкурентоспособности своих товаров.

Пытаясь решить проблему восстановления конкурентоспособности своих товаров, Евросоюз добился снижения цен на электричество и энергоносители (путем устранения национальных монополий и либерализации рынков). Однако себестоимость их товаров так и остается более высокой, чем у зарубежных производителей. То есть, с точки зрения цены европейские товары так и остались неконкурентоспособны на мировом рынке. И тогда экономисты выяснили, что следующим по значимости компонентом в себестоимости товаров идут затраты на «чистое производство». A ведь чистота производства непосредственно не влияет на качество большинства товаров. ЕС борется за то, чтобы именно его стандарты стали общемировыми. Фактически же их можно рассматривать как экологические ограничения — экопротекционизм. США придется потратить кругленькую сумму либо на покупку квот, либо, что еще хуже, на установку экологического оборудования для промышленности, что в итоге уравняет цены товаров США и ЕС.

Как уже отмечалось ранее, по приблизительным подсчетам журнала The Economist для полного соблюдения требований Киотского протокола потребуется примерно 1% мирового ВВП, и большая часть трат пришлась бы на США. Интерес ЕС здесь очевиден. Необходимо добиться, чтобы стандартом в области снижения выбросов природного газа стали европейские технологии и европейское оборудование. Отсюда постоянный акцент ЕС на «внутренние меры» и на выработку в рамках Киотского протокола «лучших технологических стандартов». Хорошим примером может служить конференция ООН в Марракеше в, октябре 2001 года, где прошла презентация базы данных по технологиям. ЕС жестко перекрывает любые пути снижения — выбросов парниковых газов, лежащие вне его технологического контроля. К примеру, переход на ядерную энергию с углеводородного топлива гарантирует снижение выбросов парниковых газов. На Боннской конференции OOH только благодаря стойкому сопротивлению России и Канады ЕС не добился запрета на включение строительства АЭС в состав проектов, ведущих к сокращению эмиссии ПГ. Другой пример — история с так называемыми поглотителями СО2, прежде к ним относятся леса. Россия ими богата, а Европа, как раз-таки, нет, поэтому до последнего времени и это понятно, Европа отказывалась даже обсуждать вклад лесных массивов в выполнение странами Киотского протокола. Европа выглядит очень «зеленой» по сравнению со всем остальным миром. Для сравнения — в США потребление нефтепродуктов на одного человека в 2 раза выше, чем в ЕС-15. Только выход из протокола США (по реестру 1990 года на них приходилось 36,3% совокупного объема выбросов парниковых газов) и перспектива полного развала Киото сделали ЕС более сговорчивым, так как вовлечение в процесс России с ее условными 17,4% стало необходимым. Однако лимиты поглощения СО2 лесами, предложенные ЕС на Боннской конференции, не очень велики и даже можно сказать, что они даже мизерные.

Для ЕС Киотский протокол — еще и возможность новых способов регулирования международной торговли — от запрета импорта на свою территорию «неугодные» продукты, объясняя это высокой энергоемкостью соответствующих производств или не использованием рекомендуемых ими технологий и так далее до требований полного закрытия неугодных отраслей и предприятий.

Европейский Союз неоднократно подчеркивал свое твердое намерение сохранить и развивать Европейскую торговую систему. ЕС привержен идее сильных и «жестких» обязательств. Например, для развитых стран предлагается снижение выбросов ПГ к 2020 г. на 15−30% (от уровня 1990 г.). Такие обязательства отвечали бы достижению стратегической цели — остановить глобальное изменение климата на уровне 2−3 °С.

Россия.

4 ноября 2004 года, Президент Российской Федерации В. В. Путин подписал закон «О ратификации Киотского протокола к Рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата». Закон был принят Государственной Думой РФ 22 октября и одобрен Советом Федерации 27 октября.

Киотский протокол (такое название он получил по месту проведения Международной конференции по проблеме изменения климата в 1997 году — г. Киото в Японии) определяет для каждой из подписавших его сторон обязательства по сокращению выбросов в атмосферу парниковых газов: двуокись углерода, метан, закись азота, гидрофторуглероды, перфторуглероды, гексафторид серы.

От имени России данный документ был подписан в Нью-Йорке 11 марта 1999 года, однако в течение пяти лет оставался, не ратифицирован. На первый период действия протокола (с 2008 по 2012 годы) для страны в качестве допустимого уровня установлен показатель 1990 года, когда был, достигнут максимальной объем выбросов таких газов. После 2012 года обязательства сторон будут определяться в ходе дальнейших переговоров.

Чтобы данное соглашение превратилось в международный закон, должны были произойти две вещи. Первое: оно должно было получить одобрение в законодательных органах 55 стран. Второе: суммарный выброс СО² ратифицировавших его стран должен составлять не менее 55% от выбросов стран Приложения 1 РКИК в 1990 г.

В свете этих событий ратификация Протокола Россией была чрезвычайно важна. Это означает автоматическое выполнение второго условия Протокола, необходимого для вступления его в силу, ведь на долю РФ приходится 17,4% выбросов ПГ. К моменту ратификации документа Россией он был ратифицирован 124 государствами, чья совокупная доля в общем объеме выбросов углекислого газа в атмосферу составляла 44.2%. Ратификация Киотского протокола именно Россией стала чрезвычайно важна после выхода из него в 2002 году США — крупнейшей из стран-участниц соглашения, чем было поставлено под сомнение само существование протокола.

Позиция России относительно ратификации Киотского протокола была неоднозначной, и встречаются абсолютно противоположные заявления высших должностных лиц. Основным противником ратификации Россией Киотского протокола выступает советник Владимира Путина — Андрей Илларионов. Он отметил, что оценка ущерба от ратификации протокола складывается из сопоставления следующих позиций:

объема финансовых ресурсов, которые могут быть получены российскими компаниями от продажи квот на эмиссию парниковых газов в соответствии с Приложением «А» Киотского протокола;

объема финансовых ресурсов, которые могут быть уплачены российскими компаниями в результате приобретения квот (оплаты штрафов за превышение установленных лимитов) на эмиссию упомянутых газов;

объема затрат для обеспечения соответствия действий российских компаний и властей Российской Федерации требованиям Киотского протокола;

масштабов замедления экономического роста, неизбежного при выполнении требований данного Протокола.

Объемы финансовых ресурсов, которые будут получены (уплачены) российскими резидентами в результате торговли квотами на эмиссию газов, включенных в Приложение «А», можно оценить исходя из динамики физических объемов их эмиссии; сроков, когда такая эмиссия может достичь уровня 1990 г., принятого в Протоколе за базовый, а также прогноза фактического уровня цен на будущем рынке квот. Оценить масштабы потенциального замедления экономического роста можно по величине сокращения объемов использования углеводородов в соответствии с требованиями Киотского протокола.

Опираясь на показатель карбоноемкости ВВП Илларионов говорит о том, что экономический рост в России приведет к тому, что еще до конца нынешнего десятилетия уровень вредных выбросов в атмосферу вернется к показателям 1990 года. Таким образом, в стране не останется невостребованных резервов по выбросам, которые она могла бы продавать, чтобы получать финансовую выгоду от ратификации договора. А после 2012 года, в котором должны быть достигнуты самые низкие уровни, установленные в протоколе, России придется пойти на большие расходы в случае необходимости дальнейшего снижения вредных выбросов. Россия будет вынуждена покупать, а не продавать квоты, а это обернется для нее огромными убытками, приостановит экономический рост и помешает и без того медленно идущей модернизации промышленности. Ведь для покупки квот понадобятся средства, отвлекаемые от инвестиций в развитие производства, либо придется соблюдать ограничения на выбросы, сдерживающие рост экономики. Квота продается не навсегда, а на один «бюджетный период» (первый из них приходится на 2008;2012 годы); если в следующем бюджетном периоде «продавец» сам собирается использовать квоту, которая на предыдущий период была уступлена покупателю, то зачем ее продавать повторно? Никаких обязательств продавца, относящихся к следующему бюджетному периоду, переуступка не предполагает.

Существует разносторонние мнения по Киотскому протоколу как инструменту международного экологического регулирования. Многие эксперты ставят под сомнение исходную предпосылку Киотского протокола о глобальном потеплении.

Например, Андрей Илларионов высказал весьма эпатажное мнение о концепции глобального потепления климата, положенной в основу Киотского протокола: «Материалы, которые были предоставлены на Всемирной конференции по изменению климата, совершенно неубедительны любой студент первого курса, если бы он предоставил такие данные, не сдал бы и простого зачета».

Группа критиков указывает на то, что если глобальное потепление и происходит, то вклад антропогенного фактора минимален, а издержки, которые должны понести страны несоизмеримо велики (они составляют порядка 1% мирового ВВП).

экологический загрязнение выброс киотский протокол.