Морально-этический образ человека в даосизме

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования Амурский Государственный Университет

(ГОУВПО «АмГУ»)

Кафедра религиоведения КУРСОВАЯ РАБОТА на тему: Морально-этический образ человека в Даосизме по дисциплине Религиозная этика Благовещенск 2010 г.

АННОТАЦИЯ Даосизм, этика, мораль, добро, зло, нравственность, свобода, недеяние, долг, природа.

Даосизм, зародившись на заре цивилизации, тысячелетиями был непосредственным участником становления и развития народов и государственности. Являясь одной из важных социальноэтических констант, Даосизм продолжает оказывать значительное влияние на жизнь современного китайского человека общества.

ВВЕДЕНИЕ

Рассматривая моральноэтический образ человека в учении Даосизма, стоит отметить, что этика по своему существу является одной из древнейших философских дисциплин, объектом изучения которой являются мораль и нравственность. С трехсотых годов до нашей эры, когда этику обозначили как особую область исследования, и до сегодняшних дней интерес к ее осмыслению не ослабевает.

Даосизм — одна из великих мировых религий. Не смотря на то, что фундамент даосизма был заложен ещё в IV в. до н. э., философом Древнего Китая Лао-Цзы, написавшим знаменитый трактат «Дао де Цзин», как развитое религиозное направление даосизм стал складываться лишь в начале Средних веков. Во многом это было связано с крушением огромных империй Древнего Китая Цинь и Хань (III в. до н. э. — III в. н. э.), что сопровождалось 100-летними кровопролитными войнами.

В тот период любой человек — из высшего сословия или из низшего, житель срединных земель или окраин — не находил опоры ни в семье, ни в общине, ни в государстве. Чувство потерянности побуждало обращаться к старым авторитетам учителей, знающих иные жизненные пути и способных вывести из бедствий реального мира.

Однако китайский мудрец Лао-Цзы, который верил и учил, что мир развивается в соответствии с божественным предначертанием, что находит свое отражение в повторяющихся и упорядоченных явлениях природы. Суть мудрости и счастья, по словам Лао-Цзы, заключается в том, чтобы человек приспособился к этому порядку и воссоздал в себе самом путь, по которому движется мир. Именно с учений Лао-Цзы начинает складываться морально этический образ человека в Даосизме.

Объектом исследования является учение о человеке в Даосизме.

Предметом настоящей курсовой работы следует считать моральноэтический образ человека в Даосизме.

Цель работы: определить и раскрыть морально-этический образ человека в Даосизме.

В соответствии с целью курсовой работы, были поставлены следующие задачи:

1. Раскрыть понимание природы и ее процессов в учении Даосизма;

2. Рассмотреть даосскую этику «недеяния» (У — Вей);

3. Исследовать моральноэтический образ человека в Даосизме, а именно:

— определить понятие «трех сокровищ» в учении Даосизма,

— описать правила поведения даосов,

— охарактеризовать категорию долга в этике Даосизма.

В исследовании морально-этического образа человека в Даосизме были применены такие методы как текстологический, сравнительный метод, анализ источников, а так же лингвистический и морфологический разбор древнекитайских философских текстов.

Даосизм по древности своего возникновения может поспорить разве что с древнегреческой или древнеиндийской философией. В связи с этим сохранилось множество первоисточников, относящихся непосредственно к периоду становления философского даосизма, большая часть которых так и остается на китайском языке. Из них на западноевропейские языки (в том числе и на русский) переведены такие философские тексты как: «Дао дэ цзин», «Чжуан-цзы», «Ле-цзы», а так же комментарии к ним китайских авторов: Ван Би, Го Сяна, и др. Среди современной русскоязычной литературы представляют интерес работы Кобзева А. И. «Методология традиционной китайской философии», Торчинова Е. А «Учение Гэ Хуна о Дао: человек и природа. Проблема человека в традиционных китайских учения».,. Померанцевой Л. Е. «Поздние даосы о природе, обществе и искусстве (Хуайнаньцзы)», Лукьянова А. Е., Малявина В. В., Позднеевой Л. Д, Филонова С. В., которые в той или иной мере соприкасаются с темой курсовой работы и были использованы при исследовании.

Положения, выносимые на защиту:

1).Природа действует не по капризу. «Природа» — это ключ ко всем ответам даосов на вопросы, которые нас заставляет задавать жизнь. Высшее благо человека, его настоящее счастье может быть найдено в гармонии с природой, пути Дао. Это путь, по которому движется вселенная. Человек — часть вселенной. Если бы предоставить Дао свободу действовать среди людей, то все шло бы наилучшим образом, ведь Дао — это путь совершенства: совершенного развития, совершенной гармонии.

2)."У-Вей" означает отказ от целенаправленного активного вмешательства в ход событий, поскольку, по даосским представлениям, любое вмешательство нарушает естественное движение мира и противоречит самоестественности Дао-Пути. Именно через силу У-вэй Дао проявляется в каждом человеке. У-вэй — означает «недеяние», отрицание целенаправленной деятельности, идущей вразрез с естественным порядком. В процессе жизни необходимо придерживаться принципа недеяния — принципа У-вэй. Это не бездействие. Это деятельность человека, которая согласовывается с естественным ходом миропорядка. Всякое действие, противоречащее Дао означает пустую трату сил и приводит к неудаче и гибели.

3). Ранние даосы решили, что существуют три вещи — три сокровища, как они их назвали, — которые являются высшими наставниками человека, исповедующего Дао. Это любовь, умеренность и смирение. Эти три качества помогали последователям Дао жить в этом мире. Они обнаруживаются, когда мы начинаем осознавать то, что глубоко скрыто в нашей природе и что мы обычно игнорируем. Мы обнаруживаем эти сокровища, счищая слой за слоем наши страхи, привычки и поверхностные устремления. Отсутствие этих качеств делает нас подавленными, неестественными и несчастными.

4). Классическими стали пять правил, которые можно встретить практически во всех школах: не убивать, не злоупотреблять вином, стремиться к тому, чтобы речи не расходились с велениями сердца, не воровать, не заниматься развратом. Даосы считали, что, соблюдая эти запреты, можно «сконцентрировать заслуги и вернуться к корням», т. е. достичь Дао. Даосский трактат «Канон Нефритовой чистоты» перечисляет уже десять запретов и одним из самых страшных считается нарушение сыновнего долга, когда «поворачиваешься спиной к отцу или матери». Также нельзя проявлять неуважение к правителю.

человек даосизм этика природа

1 ДАОСИЗМ: ПУТЬ ЕСТЕСТВЕННОСТИ И НЕВМЕШАТЕЛЬСТВА В ПРИРОДУ

1.1 Природа и ее процессы в учении Даосизма Древнюю землю Китая относительно мало затрагивали новейшие достижения в науке и образовании вплоть до начала двадцатого века. Однако столетия тому назад жил китайский мудрец Лао-Цзы, который верил и учил, что мир развивается в соответствии с божественным предначертанием, что находит свое отражение в повторяющихся и упорядоченных явлениях природы. Суть мудрости и счастья, по словам Лао-Цзы, заключается в том, чтобы человек приспособился к этому порядку и воссоздал в себе самом путь, по которому движется мир.

Жизнь и мысль Лао-Цзы оказали глубокое влияние на жизнь и развитие Китая. Мир был бы беднее без него. Его учения вместе с учениями его последователей составили философскую базу даосизма. Но когда мы внимательно вглядываемся в прошлое Китая — примерно за 600 лет до нашей эры — мы видим лишь слабые и неясные очертания этого мудреца, философа и пророка. Образ Лао-Цзы более походит на легендарный. Однако многие ученые утверждают, что этот человек жил на самом деле. Имя Лао-Цзы упоминается в книгах, написанных людьми следующего поколения. Лао-Цзы традиционно приписывается авторство трактата «Дао Де Цзин», которая легла в основу даосизма. Лао-Цзы видел вокруг себя множество людей, ломающих голову над неразрешимыми вопросами, и это побудило его высказаться. Эти вопросы не очень отличались от тех, которые мы с вами задаем даже сегодня. И они повторяются из поколения в поколение. «Кто я?» «Что есть моя жизнь?», «Живу ли я настолько хорошо, насколько это возможно?» ,"Кем бы я мог быть?","Как я могу жить лучше?", «Каковы результаты попыток жить лучше?» Китайцы с оптимизмом смотрели на мир, и когда они спрашивали, то делали это с уверенностью и с надеждой. Как можно проследить, ответы на эти вопросы прописаны Лао-Цзы в трактате «Дао Де Цзин», здесь также уделяет большое внимание описанию природы и ее процессов[18, с. 96]. .

Природа действует не по капризу. А китайцы считают, что они являются частью природы. Еще Лао-Цзы, глядя на окружавших его людей, видел, что некоторые из них борются за счастье, не вспоминая о том, чему учили традиции. Он видел, как люди пытаются изменить то, что им предлагает жизнь, вместо того, чтобы принять это. И он сказал: «Вы ищете мудрость, доброту и удовлетворение. Но в выборе способов, которыми вы стремитесь этого достичь, вы глупы и слепы.

Неужели вы не способны понять, что мудрость — это вера, доброта — это принятие, а удовлетворение — это простота? Так устроен мир".

Еще задолго до Лао-Цзы путь, по которому развивается мир, был назван Дао, что означает просто «путь» или «путь, по которому идти». До сих пор это переводилось как «природа» или «путь природы». Это путь, по которому движется вселенная. Человек — часть вселенной. Когда люди наиболее естественны, они живут в соответствии с законами взаимодействия различных частей вселенной. Если бы предоставить Дао свободу действовать среди людей, то все шло бы наилучшим образом, ведь Дао — это путь совершенства: совершенного развития, совершенной гармонии.

«Дао — это источник всего сущего.

Он — причина возникновения всего, даже китайских богов.

Однако Дао никогда не считался богом.

Дао — это реальность.

Он существовал до того, как возникла вселенная" [12, с. 34]. .

Он сотворил все существующее и продолжает поддерживать его существование через высвобождение своей энергии. Подъемы и спады, приливы и отливы, создание и распад — эти противоположности энергии Дао дали начало существованию, которое будет продолжаться.

И все-таки Дао никогда не принуждает человека действовать определенным образом. Дао только направляет.

Даосизм был назван так потому, что Лао-Цзы и его последователи настойчиво утверждали, что Дао — это образ жизни. Их девизом было «назад к природе», «природу» следовало понимать в смысле естественного и надлежащего порядка вещей. Ранние даосы настолько безоговорочно верили в это, что они призывали покончить с обрядами и обычаями и даже с самой цивилизацией, ибо все это является следствием вмешательства в природу.

Первые даосы часто говорили об ушедшем «Золотом веке», когда люди жили в мире и гармонии, потому что они были естественными, свободными и простым. Блага, к которым стремятся все люди, были утрачены, когда этот век миновал. Люди обретут их только тогда, когда вернутся к простоте и полной естественности, которые были свойственны «Золотому веку».

«Природа» — это ключ ко всем ответам даосов на вопросы, которые нас заставляет задавать жизнь. Высшее благо человека, его настоящее счастье может быть найдено в гармонии с природой, Дао. Лишь когда кто-нибудь естественен, он внутренне спокоен и способен принять то, что предлагает жизнь. Когда кто-либо честолюбив или агрессивен, он противоречит своей истинной природе. Ведя войну с самим собой, он наносит смертельный удар своему возможному счастью[20, с. 78].

В то время, как Лао-Цзы беспристрастно заявлял, что люди должны успокоиться и принимать мир таким, каков он есть, вместо того, чтобы пытаться изменить его, существовало множество других, которые громко выражали свое несогласие. Некоторые философы, среди которых был Конфуций, ходили по свету, убеждая всех, кто их слушал, что единственный способ, которым люди могут вернуть себе счастье и процветание, — это стать добродетельными. Когда каждый человек научится исполнять свой долг и выполнять свои обязанности, тогда все люди, живущие на земле, станут счастливыми. Они также ссылались на ушедший «Золотой век», когда счастье было скорее правилом, чем исключением. Однако они утверждали, что ценности «Золотого века» можно возродить, если люди научатся общаться друг с другом.

Первые даосы отрицали эти постулаты. Добродетели и долга достигли те, кто позволил себе идти и делать то, что получалось естественно. Почему человеку следует стремиться к благу? Благо приходит само, когда все правила забыты и попытки прекращены. Тот, кто ищет добродетель, никогда не обретет ее. Долг исполняется только тогда, когда не пытаешься его исполнить.

Лао-Цзы не питал симпатий к типичному реформатору, который стремился вводить правило за правилом, чтобы улучшить жизнь. Он отмечал, что уже после того, как люди сбились с пути, реформатор взывает: «Будьте чистыми, будьте праведными! Я скажу вам, как этого достичь». После того, как в семье возникает разлад, родители начинают призывать детей к уважению и послушанию. Это также справедливо и для народов, потому что только во времена всеобщих потрясений люди вспоминают о патриотизме[18, с. 231].

Природа никогда не спорит так, как это делают люди. Природа просто остается естественной. Да и какой довод может изменить путь, по которому движется мир? Сила земного притяжения не спорит с нами и не настаивает, она просто действует. Лао-Цзы указывал, что Дао также никогда не применяет силу, тем не менее, нет ничего такого, чего бы он не достиг. Могущество Дао именно в том, что он действует неустанно, без усилий и напряжения.

1.2 Этика недеяния «У — Вей»

«У-Вей» означает отказ от целенаправленного активного вмешательства в ход событий, поскольку, по даосским представлениям, любое вмешательство нарушает естественное движение мира и противоречит спонтанной самоестественности Дао-Пути.

В своем трактате Лао-Цзы рисует перед нами некий антимир, в котором царствуют антизначение, антиритуал, где на смену общепринятому мудрецу приходит антимудрец, который при этом еще пребывает в недеянии (у — вэй) и самозабытии (ванво). Все, что обычному человеку кажется ценным золото, пища, знатность, успех, власть, почитание, слава, знание, — оказывается либо фальшью, либо наигрышем, либо ловушкой замутненного сознания. Одним словом, все то, что ценит Лао-Цзы, оказывается «противоположным вещам», или, проще говоря, — скрытым от взоров, да и вообще от органов чувств; обращенным внутрь и развивающимся вспять: от силы — к ослаблению, от наполненного — к пустотному, от старости — к младенчеству, от формык бесформенному, от вещик ее символу. Здесь основные принципы — «естественность» (цзы жань) и «недеяние» (увэй), знаменующие собой отказ от нарочитой, искусственной, преобразующей природу деятельности и стремление к спонтанному следованию природному естеству вплоть до полного слияния с ним в виде самоотождествления с господствующим в мире беспредпосылочным и нецеленаправленным Путем — Дао: «Небо длительно, земля долговечна. Небо и земля длительны и долговечны благодаря тому, что они живут не собой, а потому способны жить долго. На этом основании мудрый человек отставляет назад свою личность, а сам первенствует; отбрасывает прочь свою личность, а сам сохраняется» [6, с. 77].

Вскрываемая при таком подходе относительность всех человеческих ценностей, обусловливающая равенство добра и зла, жизни и смерти, в конечном итоге логически привела к апологии культурной энтропии и квиетизма: «Настоящий человек древности не знал ни любви к жизни, ни ненависти к смерти; не радовался своему появлению [на свет] и не противился уходу [из жизни]; безразлично покидал [этот мир] и безразлично приходил в него, и это все. Он не забывал того, что было для него началом, и не доискивался до того, в чем [заключался] его конец. Получая [жизнь], радовался ей; забывая [о смерти], возвращался [в небытие]. Это означает, что он не прибегал к разуму, чтобы противиться Дао, не прибегал к человеческому, чтобы помогать небесному» [15, с. 230].

Для Лао-Цзы смысл бытия заключен в сокрытой за внешней оболочкой символа внутренней сути, некоем космическом пределе, в предельной целостности «единого тела» мира, где нельзя различить противоположности, а в каждом единичном и конечном сокрыта бесконечность. Лао-Цзы и его последователи «призывали человека обратить свой взор, затуманенный многоцветьем внешнего мира, внутрь себя, к первооснове бытия. Они полагали, что лишь возвращение к младенческому `неразумию', очищение сердца от желаний и недеяние, т. е. отказ от всяких попыток насильственно переделать что-либо в этом мире, дают человеку возможность приобщения к Пути Вселенной — Великому Дао, возможность погружения в его невидимый океан, где человек, сливаясь с мирозданием, делается ему равновеликим. И сам даос в своем предельном бытии, в слиянии с мировым океаном жизни воплощал идеал нравственного совершенства, которому чужды «низкие» заботы, стремление к славе, богатству, насилию и власти. Другими словами, даосы отвергали все те качества, которые заключает принцип «обладания» — наиболее яркая характеристика современного человека, стоящего над пропастью глобальных катастроф.

Важно отметить, что призыв «Дао дэ цзина» — возвращение к изначальной природе, опрощение и естественность. И выражен этот призыв прежде всего в понятии «недеяние» («У-Вей»). Впрочем, он отнюдь не означает бездействия. Точнее, «УВей» означает отказ от нарушения собственной природы и природы сущего, отказ от несообразной с природой, основанной исключительно на эгоистическом интересе человека, целеполагающей деятельности. Когда недеяние достигает совершенства, исчезает сковывающий душу страх смерти. Ведь истина человека — в единой жизни космоса. Тот, кто познал это, неуязвим для любой опасности, ибо она прежде всего поражает изнутри, ломая психику человека. Но тот, «кто умеет овладеть жизнью, идя по земле, не боится носорога и тигра, вступая в битву, не боится вооруженных солдат. Носорогу некуда вонзить в него свой рог, тигру негде наложить на него свои лапы, а солдатам некуда поразить его мечом. В чем причина? Это происходит оттого, что для него не существует смерти» [6, с. 129]. Таким образом, в этой главе мы раскрыли понятие природы, охарактеризовали ее процессы, рассмотрели даосскую этику «недеяния» и нам необходимо перейти ко второй главе данной работы и попытаться исследовать моральноэтический образ человека в учении Даосизма.

2. МОРАЛЬНО — ЭТИЧЕСКИЙ ОБРАЗ ЧЕЛОВЕК В ДАОСИЗМЕ Лао-Цзы и самый известный поздний последователь Дао Чжуан-Цзы (около 350−275 года до н.э.) высказывались неохотно, потому что настоящий Дао не может быть выражен словами. Язык не в силах описать человека. Однако от обоих мудрецов требовали определений. И тогда Лао-Цзы облек в слова следующее:

Он осторожен, как тот, кто пересекает реку зимой.

Он нерешителен, как тот, кто опасается своих соседей.

Он скромен, как тот, кто пришел в гости.

Он податлив, как лед, который вот-вот начнет таять.

Даосы чувствуют, что такое описание уравновешенного и спокойного человека является истинным не потому, что его дал нам Лао-Цзы или кто-то еще, а потому, что отражает природу вещей, Дао.

Однажды Чжуан-Цзы удил рыбу, когда несколько высокопоставленных сановников из правительства этой провинции нанесли ему визит. В то время, как он продолжал сидеть с удочкой, они польстили ему тем, что заговорили о его мудрости и предложили высокий правительственный пост, который принес бы ему признание и уважение многих людей. Не прекращая своего занятия, Чжан-Цзы спросил этих людей, знают ли они о священной черепахе, которая умерла более трех тысяч лет тому назад и которую принц бережно хранит в ларце на алтаре своих предков. Затем он спросил: «Как вы думаете, что предпочла бы эта черепаха: быть мертвой, чтобы перед ее останками благоговели, или быть живой и вилять хвостом в грязи родного пруда?» — - «Она бы предпочла быть живой и вилять хвостом в грязи», — ответили ему. «Вы можете идти, — сказал Чжуан-Цзы. — Я тоже предпочитаю вилять хвостом в грязи моего собственного пруда» [15, с. 125].

2.1 Три сокровища Человек не может просто сидеть, сложа руки и ждать. Раз уж он живет среди людей, он должен думать об остальных. Ранние даосы бесстрашно смотрели в лицо трудностям повседневной жизни в этом мире. Они знали, что они должны и в жизни придерживаться той же философии, что и в мыслях. Они решили, что существуют три вещи — три сокровища, как они их назвали, — которые являются высшими наставниками человека, исповедующего Дао. Это любовь, умеренность и смирение. Как же эти три качества помогали последователям Дао жить в этом мире? «Любя, можно быть храбрым; будучи умеренным, можно быть обеспеченным; не пытаясь выделиться в этом мире, можно управлять всеми начальниками».

Тот, кто видит Дао внутри себя, видит его и в других, и во всем мире. Это как раз тот человек, который видит, что его благополучие — это добро для всех людей. А добро для всех — это также и его добро. Вот что Лао-Цзы подразумевал под словами «быть в состоянии любви». Человек в Даосизме будет творить добро всем людям: и хорошим, и плохим, платя любовью даже за сильную ненависть. Если этого не делать, то независимо от того, насколько справедливо человек отвечает на ненависть, какая-то ее часть или ее результат останутся. В состоянии любви человек может быть смелым. Человек Дао относится к миру с доверием, и мир может доверять ему.

Человек сдержан в своих мыслях и поступках. Излишества в любой области препятствуют удовлетворению. Последователь Дао не будет заранее решать, какие в точности действия он предпримет в каждой конкретной ситуации. Он также не будет заранее решать, что не поведет себя определенным образом. Он всегда помнит, что в своих мыслях и действиях надо следовать тому, что представляется наиболее простым и естественным. В этом случае его действия всегда целесообразны и всегда правильны. «Тот, кто умерен, может быть обеспечен» [21, с. 11]. .

Лао-Цзы и его последователи никогда не стремились к высоким правительственным постам, так как это противоречило их убеждениям. Невозможно помочь людям, пытаясь руководить их действиями. И они показывали, как человек может быстрее достичь своих целей, занимая скромное место. В нашем мире нет места для превосходства одних над другими. Важно, чтобы все люди жили естественно, в атмосфере взаимопомощи.

— Пусть никто не стремится к личному обогащению или успеху.

— Небеса вечны, земля постоянна.

— Как они стали такими? Это произошло потому, что они не заботились о собственных жизнях.

— Вот почему они живут так долго.

— Поэтому Мудрец ставит себя на задний план, но он всегда впереди.

— Остается в стороне, но всегда присутствует.

— Не потому ли он не добивается какой-то личной цели, что все его личные цели уже удовлетворены[18, с. 127]. .

Сокровища, которые представляют собой эти качества, не захоронены настолько глубоко, чтобы их невозможно было откопать без учителя, друга или философа. Они обнаруживаются, когда мы начинаем осознавать то, что глубоко скрыто в нашей природе и что мы обычно игнорируем. Мы обнаруживаем эти сокровища, счищая слой за слоем наши страхи, привычки и поверхностные устремления. Отсутствие этих качеств делает нас подавленными, неестественными и несчастными.

По представлениям даосов, истинный человек является существом, стоящим вне добра и зла. В этом смысле он «никаков». Это соответствует даосскому пониманию истинного состояния мира — пустоте, где нет ни добра, ни зла, ни противоположностей вообще. Стоит лишь появиться добру, как тотчас возникает и его противоположность — зло и насилие.

В даосизме можно говорить о неком законе «парных рождений» (шуан шэн) — вещи и явления существуют лишь как противоположности друг друга. А это значит, что даос, стремящийся к добру, вызывает к жизни зло. В отличие от многих других религиозных систем в даосизме адепты не интересуются моральными и нравственными поисками. Это отнюдь не означает, что они безнравственны или аморальны. В даосизме моральной проблемой просто нет, ведь даос стремиться к прекращению всякой мысли о действии, он просто естественно откликается на «развертывании» мира перед ним.

2.2 Правила поведения человека И всё же в даосизме существуют определённые правила поведения, которые тем ни менее, нельзя назвать нравственностью в европейском понимании этого слова. Сложилось несколько кодексов поведения даосов, но большинство из них — под влиянием буддизма; даосы с удовольствием перенимали стройные и чётко продуманные буддийские каноны.

Классическими стали пять правил, которые можно встретить практически во всех школах: не убивать, не злоупотреблять вином, стремиться к тому, чтобы речи не расходились с велениями сердца, не воровать, не заниматься развратом. Даосы считали, что, соблюдая эти запреты, можно «сконцентрировать заслуги и вернуться к корням», т. е. достичь Дао. Многие школы не ограничивались лишь пятью запретами, к тому же даосизм в XI—XIII вв. стремительно развивался.

Даосский трактат «Канон Нефритовой чистоты» перечисляет уже десять запретов и одним из самых страшных считается нарушение сыновнего долга, когда «поворачиваешься спиной к отцу или матери». Также нельзя проявлять неуважение к правителю.

За несколько веков даосизм прошёл путь от учения просвещённых, скептически относящихся к тем правителям, которые стоят у власти, но которых «низы не уважают», до вполне лояльной, практически государственной религии. Ещё в IV—III вв. до н.э. даосы иронизировали над одной из главных ценностей конфуцианства — сыновней почтительностью.

Они говорили: «Когда исчезает благодать, то появляются „сыновняя почтительность“ и „долг“». Но уже в средневековье такие понятия, как «сыновняя почтительность» и «долг», стали едва ли не самыми привычными терминами в даосском лексиконе[12, с. 24]. .

Человек, исповедующий Дао, не будет использовать силу, потому что сила разрушает его высокие цели. Человек, который пытается сделать мир таким, каким он хочет его видеть, наносит вред и себе, и другим. Тот, кто упорствует или стремится добиться чего-то, погружается в свои собственные усилия и попросту теряет ценность того, что ищет. Таким образом, он разрушает свой идеал, уничтожает цель и терпит полный крах[12, с. 26].

«Возьмем, к примеру, пруд с грязной водой. Сколько ни мешай в нем воду, она чище не станет. Но если оставить его в покое, он очистится сам по себе. То же самое и с людьми, и с народами». Особенно это следует понимать правителям. Лао-Цзы как-то сказал, что управлять людьми следует так же, как готовить мелкую рыбешку: то есть осторожно. Если ее слишком долго жарить или слишком много мешать, то она или раскрошится, или станет невкусной. Что же касается людей, которые предпочитают учить других, им следует усвоить эту мысль. Тот, кто думает, что знает много о других, может считать себя мудрым. Но только тот, кто знает себя, владеет истиной и величием[18, с. 347].

Что есть истина? Как я узнаю, что я знаю? Это вопросы, на которые действительно мудрый человек не сможет ответить определенно, в то время как множество мнимых мудрецов ответы предложат. Все ответы зависят от времени, места и обстоятельств. Даос забывает списки ответов, игнорирует правила поведения, поднимается над моралью и этикой. Этот человек не подчиняется никаким внешним авторитетам. Он просто внимательно вслушивается в свою собственную глубинную природу. Поступая так, он не только находит истину, но также и живет в соответствии с ней. Потому что в его глубинной природе присутствует Дао, который управляет четко и решительно. Даос может познать весь мир, не покидая своего дома.

Таковы были слова первых даосов, которые предпочли бы вообще ничего не говорить. Они знали, что их представления о жизни не могут быть наилучшим образом выражены в словах. Их представления могли бы быть поняты только теми, кто разделил бы их как результат своего собственного опыта. Каждый из нас в то или иное время терпел неудачу, пытаясь выразить самые глубокие чувства и озарения. В такие моменты мы можем выразить себя в поэзии, музыке и других формах искусства. Это также справедливо и для даосов. Если мы намерены их понять, то следует отдавать себе отчет в том, что мы имеем дело с поэзией их представлений. Слова не следует понимать буквально, поскольку они не в состоянии выразить представления. Однако слова даосизма следует воспринимать серьезно.

2.3 Этика долга в Даосизме Человек выполняет свой долг не потому, что он обязан это делать, а потому, что он не чувствует, что он этого делать не должен. Последователь Дао подчинился бы миру настолько, насколько это необходимо, чтобы свести к минимуму трудности жизни в гармонии с Дао. Очевидно, что он не сможет жить в гармонии, если будет постоянно стремиться уйти от ответственности или пытаться свергнуть правительство или органы власти. Очевидно также, что он не жил бы гармонично, если бы постоянно собирался взваливать на себя все большую долю ответственности, стремился изменять или укреплять все вокруг. Мир, как куриный бульон: если его слишком много варить, то можно испортить. Мудрый человек не будет добавлять ничего лишнего и не станет мешать. Он предпочтет дождаться того момента, когда суп будет готов.

Но как мы можем просто сидеть, пустив все на самотек и ни во что не вмешиваясь? Это трудно сделать, но это просто. Это так же просто и так же сложно, как расслабиться. Чжуан-цзы дал такой совет:

Человек чувствует удовольствие до того, как улыбается, и улыбается до того, как подумает, как ему следует улыбаться. Вернитесь к правильной последовательности событий.

Мир существует не для того, чтобы управлять им, схватив его за рога. Но мир существует для того, чтобы жить в нем и понимать его. Гармония не рождается из беспорядочных агрессивных звуков. Она рождается из тихих звуков, спокойно и уверенно сливающихся в аккорд[22, с. 128]. .

Чжуан-цзы однажды рассказал историю о человеке, который стал продвигаться сам по себе, вместо того, чтобы довериться Дао. Этот человек так боялся собственной тени и ему так не нравились собственные шаги, что он решил убежать от них. Однако чем больше он двигался, тем больше шагов он делал. И, несмотря на быстрый бег, ему не удалось убежать от своей тени. Тогда он решил, что движется слишком медленно, и бросился бежать со всех ног. В результате он ослабел и, в конце концов, умер. Он не знал, что его тень пропадет в другой тени, а шаги прекратятся, когда он остановится. Воистину он был глупцом.

«Горе реформаторам и моралистам, проповедующим чистоту и добродетели, — говорил Чжуан-цзы, — они убегают от собственных теней».

Если вдуматься, заявляют даосы, то, как можно претендовать на то, чтобы предложить правила для праведной жизни? Как можно чувствовать такую уверенность в своих знаниях, чтобы делать подобное? Самоуверенный человек, который претендует на то, что он так много знает, вероятно, делает это для своего собственного эго. По-настоящему мудрый человек не знает о том, что он мудр. Уверенность в своем знании в то время, как его нет — специфическая болезнь, присущая всем людям. И только когда нас берет досада от такой самонадеянности и самообмана, мы можем вылечиться от этой болезни. Стремясь помочь людям сделать это, Чжуан-цзы часто высказывался об этом с легким юмором. Он рассказывал, как однажды во сне он был бабочкой, радостно порхающей тут и там. Он больше совершенно не ощущал себя человеком. Затем он внезапно проснулся и обнаружил, что он все еще человек и лежит в постели. Однако тогда Чжуан-цзы вынужден был спросить себя: «Был ли я тогда человеком, которому снилось, что он бабочка, или сейчас я — бабочка, которой снится, что она — человек?» Эти слова позволяют задуматься человеку о его долге, долге понимать мир, не вмешиваться в его процессы природы, соединиться с ней[18, с. 167].

Таким образом, Даосизм призывает к возращению к «первоначальной Природе», упрощению и естественности, т. е. даосы призывают слиться с Природой, не нарушая ее гармоничное течение, ибо в этом течении проявлена Воля Сущего.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

И проанализировав учение о человеке в Даосизме, в этическом ключе, мы пришли к следующим выводам:

— Природа действует не по капризу. «Природа» — это ключ ко всем ответам даосов на вопросы, которые нас заставляет задавать жизнь. Высшее благо человека, его настоящее счастье может быть найдено в гармонии с природой, пути Дао. Это путь, по которому движется вселенная. Человек — часть вселенной. Если бы предоставить Дао свободу действовать среди людей, то все шло бы наилучшим образом, ведь Дао — это путь совершенства: совершенного развития, совершенной гармонии.

— «У-Вей» означает отказ от целенаправленного активного вмешательства в ход событий, поскольку, по даосским представлениям, любое вмешательство нарушает естественное движение мира и противоречит самоестественности Дао-Пути. Именно через силу У-вэй Дао проявляется в каждом человеке. У-вэй — означает «недеяние», отрицание целенаправленной деятельности, идущей вразрез с естественным порядком. В процессе жизни необходимо придерживаться принципа недеяния — принципа У-вэй. Это не бездействие. Это деятельность человека, которая согласовывается с естественным ходом миропорядка. Всякое действие, противоречащее Дао означает пустую трату сил и приводит к неудаче и гибели.

— Ранние даосы решили, что существуют три вещи — три сокровища, как они их назвали, — которые являются высшими наставниками человека, исповедующего Дао. Это любовь, умеренность и смирение. Эти три качества помогали последователям Дао жить в этом мире. Они обнаруживаются, когда мы начинаем осознавать то, что глубоко скрыто в нашей природе и что мы обычно игнорируем. Мы обнаруживаем эти сокровища, счищая слой за слоем наши страхи, привычки и поверхностные устремления. Отсутствие этих качеств делает нас подавленными, неестественными и несчастными.

— Классическими стали пять правил, которые можно встретить практически во всех школах: не убивать, не злоупотреблять вином, стремиться к тому, чтобы речи не расходились с велениями сердца, не воровать, не заниматься развратом. Даосы считали, что, соблюдая эти запреты, можно «сконцентрировать заслуги и вернуться к корням», т. е. достичь Дао. Даосский трактат «Канон Нефритовой чистоты» перечисляет уже десять запретов и одним из самых страшных считается нарушение сыновнего долга, когда «поворачиваешься спиной к отцу или матери». Также нельзя проявлять неуважение к правителю.

Итак, Даосизм учит созерцательному отношению к жизни. Блаженства достигает не тот, кто стремится добрыми делами завоевать расположение Дао, а тот, кто в процессе погружения в свой внутренний мир стремится вслушаться в самого себя, а через себя вслушаться и постичь ритм мироздания, природы. Таким образом, цель жизни осмысливалась в Даосизме как возвращение к вечному, возвращение к своим корням, к природе.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Алимов И. А. Ермаков М.Е., Мартынов А. С. Срединное государство: Введение в традиционную культуру Китая. М.: Муравей, 1988. 288 с.

2. Баранов И. Г. Верования и обычаи китайцев. М.: Муравей — Гайд, 1999. — 304 с.

3. Васильев К. В. Истоки китайской цивилизации. М.: Вост. л-ра, 1998. — 319 с.

4. Васильев Л. С. Культы, религии, традиции в Китае. М.: Наука, 1970. -484 с.

5. Васильев Л. С. Проблемы генезиса китайской мысли: формирование основ мировоззрения и менталитета. М.: Наука, 1989. — 309 с.

6.Дао дэ цзин. Опыт стихотворного перевода Валерия Перелешина., 1990. 161с.

7. Дао и даосизм в Китае /Под ред. Л. С. Васильева, Е. Б. Поршневой. М.: Наука, 1982. — 287с.

8. Древнекитайская философия: В 2 т. / Сост. Ян Хин-шун. М: Принт, 1994. — 748 с.

9. История китайской философии / Пер. с кит. Общ. ред. и послесл. М. Л. Титаренко. М.: Прогресс, 1989. — 552 с.

10.История этических учений: Учебник / Под ред. А. А. Гусейнова. — М.: Гардарики, 2003. — 911с.

11. Китайская геомантия / Сост., пер., вст. ст., примеч. М. Е. Ермакова.

12. Кобзев А. И. Дао. Дэ // ПДВ. 1993. № 3. -163с.

13. Кобзев А. И. Дэ и коррелятивные ей категории в китайской классической философии // От магической силы к моральному императиву: категория дэ в китайской культуре. М., 1998. -35с.

14. Кравцова М. Е. История культуры Китая. СПб.: Лань, 1999. — 416 с.

15.Малявин В. В. Чжуан-Цзы. М.: 1985. — 356с.

16. Малявин В. В. Традиционная эстетика в странах Дальнего Востока. М.: Знание, 1987. 64с.

17. Мистерия Дао. Мир Дао дэ цзина / Сост., пер., иссл. и примеч. А. А. Маслова. М.: Сфера, 1996. — 512 с.

18. Мудрецы Китая. Ян Чжу, Лецзы, Чжуанцзы / Пер. с кит. Л. Д. Позднеевой. СПб.: Петербург — XXI век: ТОО «Лань», 1994. — 416 с.

19. От магической силы к моральному императиву: категория дэ в китайской культуре. М.: Вост. л-ра, 1998. 422 с.

20. Померанцева Л. Е. Поздние даосы о природе, обществе и искусстве (Хуайнаньцзы). М.: Изд-во МГУ, 1979. — 243 с.

21. Проблема человека в традиционных китайских учениях. М.: Наука, 1983. 264с.

22. Торчинов Е. А. Этика и ритуал в религиозном даосизме // Этика и ритуал в традиционном Китае: М.: Наука, 1988. — 235с.

23. Торчинов Е. А. Даосизм: поиск бессмертия и свободы // Реверс: филос.-религ. и лит. альманах. СПб., 1992. — 254с.

24. Торчинов Е. А. Даосизм // ПДВ. 1993. № 2. — 136с.

25. Торчинов Е. А. Религиозная доктрина даосизма: учение о бессмертии и путях его обретения // Чжан Бо-дуань. Главы о прозрении истины (У чжэнь пянь). СПб., 1994. — 53с.

26.Филонов С. В. Вехи отечественной историографии в изучении даосизма // Тез. докл. к общеросс. науч.-метод. конф. «Россия и Восток». Ярославль, 1998. — 66с.

27. Филонов С. В. Некоторые тенденции развития современного даосского монашества в КНР // Вестник АмГУ. Вып. 3. Благовещенск, 1998. — 25с.

28. Чэн Чжунъин. Теория конфуцианской личности (selfhood), самосовершенствование и свободная воля в конфуцианской философии / Пер. с англ. А. Ломанова // ПДВ. 1995. № 6. — 135с.