Политические разногласия федерального центра и регионов

Полярность «центр-периферия» у Роккана является своеобразной движущей силой государствообразования.

Ведь, согласно выводам ученого, она влияет и на формирование региональной политики, и на политическое поведение как населения определенного региона, так и населения государства в целом.

Кроме этого, Роккан указал на существование достаточно интересной зависимости между выясненными им типами пространства и формами государственного строя.

Ее суть заключается в том, что «территориальное пространство» и «пространство членства» нуждаются в аутентичной модели государственного строительства.

В свою очередь, каждой из этих моделей, опосредствованно, через стратегии территориальной унификации, отвечает определенная форма государственного строя.

Такой подход является интересным и актуальным, поскольку позволяет прогнозировать тенденции развития новых государств, исходя из особенностей пространства, на поприще которого они формируются.

1. Политические противоречия центра и периферии

Постоянное обострение межэтнических противоречий в современном глобализированном мире иногда имеет скрытое содержание, связанное с так называемой полярностью «центр — периферия», которая имеет четко выраженный политический характер.

Достаточно вспомнить недавний военный конфликт между Грузией и Россией, главной причиной которого были как геополитические интересы этих государств в Кавказском регионе, так и наличие на территории Грузии этнического сообщества, которое дентифицирует себя в пределах исключительно своего «места развития» и стремится к политической независимости, апеллируя к праву наций на самоопределение.

Такое сообщество, обычно, оппозиционирует себя к властному центру, в результате чего конфликт приобретает не только этнический, но и политический характер. При таких условиях достаточно актуальной можно считать концепцию государствообразования норвежского политолога Стейна Роккана.

Ведь в ней значительное внимание уделено объяснению закономерностей взаимодействия между властным центром и регионами в пределах одного государства.

С. Роккан отмечает, что для осознания отличий между политическими системами сначала необходимо изучить центры этих политических систем (места, где принимаются важнейшие для государства решения, где основные актеры политической жизни страны и их союзники взаимодействуют между собой), исследовать периферии (территории, которые так или иначе зависят от решений, которые принимаются во властном центре) и проследить взаимосвязь между разными государственно-территориальными центрами, а также между центрами и перифериями.

Согласно Роккану, центр контролирует основную массу взаимодействий между владельцами ресурсов в пределах всей территории государства, осуществляет контроль над ее информационно-коммуникативными потоками путем стандартизации средств общения и за счет сосредоточенности в нем консультативных и представительских институтов.

Противопоставляя центру периферию, ученый отмечает то, что периферийность, или периферийное положение территории, имеет политическое, экономическое и культурное измерения и характеризуется зависимостью от центра.

Трем основным центрам государственной территории — военно-административному, экономическому и культурному — у Роккана отвечают три формы переферизации.

Первая осуществляется путем завоевания и административного подчинения.

Вторая — путем установления и поддержания экономической зависимости.

Третья — путем культурной экспансии.

Во всех трех случаях важной составляющей периферизации является территориальная унификация, которая реализуется с помощью двух стратегий, — централизующей и стратегии федерального согласия.

По мнению Роккана, одной из причин противостояния центров и периферий (регионов) есть давление со стороны последних на «национальное государство», представленное властным центром.

Это давление предопределено, прежде всего, формированием региональной идентичности и, как следствие, желанием региона влиять на принятые центром решения.

Поскольку региональные политические движения, согласно Роккану, всегда идентифицируют себя с соответствующей территорией и группой населения, необходимо детальнее остановиться на типах пространства, что их выделяет Роккан.

Речь идет о «территориальном пространстве» и о «пространстве членства (принадлежности) «.

Территориальное пространство", считает Роккан, целесообразно связывать с династической экспансией, при которой отдельный центр и его элита в результате завоеваний получают возможность осуществлять контроль над большими территориями.

Благодаря эффективной системе административного контроля и политике культурной стандартизации центр обеспечивает себе политическое и экономическое доминирование в пределах захваченной и контролируемой им территории.

«Пространство членства» Роккан определяет с помощью веберовского понятия «politische Verband», а именно как «совокупность отдельных групп, каждая из которых владеет особенной культурной идентичностью и использует ее ради собственных политических и экономических целей» .

На основании взаимного согласия эти группы заключают договоренности об обоюдной терпимости и защите друг друга.

Используя понятия «территориального пространства» и «пространства членства», Роккан строит своеобразные «идеальные конструкции», в пределах которых полярность «центр — периферия» может быть легко устранена.

Так, при доминировании «территориального пространства», невзирая на сохранение экономических отличий между центром и периферией, будут происходить процессы политической централизации и культурной стандартизации.

В случае же доминирования «пространства членства» будет существовать не какой-то один центр, а, скорее, ряд экономических и политических центров, которые отличаются друг от друга своей культурной идентичностью.

Кроме этого, оперируя отмеченными понятиями, Роккан предлагает выделять четыре модели государственного строительства. Первая — «преимущественно территориальное пространство».

При этой модели существует четко выраженный центральный пункт контроля, который, однако, учитывает культурную, экономическую и политическую дифференциацию государственной территории.

Этой модели соответствует унитарное государство. Вторая модель государственного строительства — «преимущественно территориальное пространство, с сильными признаками пространства членства» .

Эта модель не исключает существования в пределах территории государства отдельных областей, идентичность которых определяется принадлежностью к региону, а не к государству как территориальному целому. Такой модели соответствует «союзное государство».

Третья модель государственного строительства — «преимущественно пространство членства». Эта модель обеспечивает отсутствие или же малое количество конфликтов между несколькими региональными единицами, каждая из которых имеет свой центр принятия политических решений. Даная модель существует в виде «органического федерализма».

И, наконец, четвертая модель государственного строительства — «преимущественное пространство членства с выразительными признаками территориального пространства» .

Эта модель предусматривает существование разнообразной региональной идентичности, с одной стороны, и одного или нескольких конкурирующих центров, которые имеют собственные амбиции по поводу территориальной стандартизации, — с другой. Такая модель может быть представлена в виде «механического федерализма» .

2. Политические причины укрупнения регионов России

Говоря о причинах возникновения идеи укрупнения, нужно сделать разграничение между реальной мотивацией, основными предпосылками появления идеи укрупнения регионов и системой публичной аргументации, которая используется политиками и экспертами по ходу продвижения реформы.

Основные предпосылки появления идеи укрупнения регионов:

выстраивание так называемой «вертикали власти» с целью повышения контроля над территориями, над политическими элитами региона, над финансовыми потоками;

выравнивание уровня экономического развития субъектов федерации, по сути означающее стремление переложить бремя финансового обеспечения т. н. депрессивных регионов на плечи экономически развитых субъектов;

необходимость решения проблемы сложносоставных субъектов;

По словам экспертов, такая ситуация действительно порождала некоторые сложности в управлении регионами, особо остро они проявили себя в сложносоставных субъектах при внедрении «пакета Козака» .

уход от принципа формирования административно-территориального деления на основе национального фактора.

Далее, в процессе развития данного процесса, появились и другие стимулирующие объединение факторы:

стремление губернаторов выторговать для региона дополнительные финансовые потоки, «выгоднее продать регион» ;

стремление бизнес-структур региона получить от объединения также как можно больше выгод: (лоббирование собственных интересов (получив влияние на власть нового региона можно добиться решения экономических задач); участие в инвестиционных проектах, которые могут сопутствовать укрупнению).

Заинтересованность бизнес-структур, отмечают некоторые авторы, зависит от их позиций в регионе.

Предполагается, что местный бизнес теоретически должен проигрывать от объединения, поскольку при смене руководства субъекта рушатся все ранее существовавшие договоренности.

Что касается крупных транснациональных компаний, то высказывается предположение, что чем меньше регионов на карте страны, тем проще им вести бизнес, наладив отношения с руководством нескольких субъектов.

На практике же все может оказаться совершенно наоборот: местный бизнес оказывается заинтересован в проекте объединения, если ему удается участвовать в инвестиционных интеграционных проектах.

Крупным же компаниям иногда проще (и дешевле) работать с небольшими субъектами.

3. Политика России в области освоения новых территорий

Россия со времен своего возникновения постоянно осваивала всё новые и новые территории, тем самым, расширяя границы государства. Исторически сформировавшееся в 14−15х веках ядро государства не имело четких естественных рубежей.

Часто российские владения соприкасались с практически неосвоенными землями с незначительным коренным населением.

К середине 17-ого столетия присоединение новых земель приобрело интенсивный и устойчивый характер.

Как же Россия осваивала новые труднодоступные территории: была ли это экспансия, насильственное присоединение земель, или мирная колонизация, прежде всего земледельческое освоение и хозяйственное вовлечение в оборот новых территорий.

В реальности эти процессы тесно переплетены между собой. Ещё большую взаимосвязь между ними обуславливает интеграционная политика государства, направленная на скорейшую ассимиляцию новых территорий с «основным» историческим ядром государства.

Особый интерес вызывают причины, заставлявшие русский народ, обладавший просторной сравнительно со своей численностью территорией, осваивать все новые и новые труднодоступные земли, раскидываясь при этом мелкими и большей частью малолюдными поселками. Немаловажную роль сыграл геополитический фактор.

Правительство стремилось обеспечить прочность границ государства. Присоединение территорий, распространение влияния России на огромные пространства — укрепляло авторитет самодержавия, увеличивало имеющиеся в его распоряжении материальные возможности, улучшало военно-стратегическое положение России.

Хочу отметить, что присоединение всё новых и новых пространств чаще всего было отнюдь не инициативой правительства. Государство шло вслед за первопроходцами (братья Строгановы, Ермак), оказывая им защиту, помощь, предоставляя льготы и т. д.

А после того, как первоначальное освоение земель про изошло, государств о, решая проблемы безопасности своих границ, про должает начатый процесс, руководствуясь уже экономическими соображениями или политической целесообразностью.

Присоединяя территории и осваивая их, русский народ адаптировал приобретенное социальное пространство как бы «под себя» .

Происходила адаптация существующих социальных институтов: перевод этих социальных институций из разряда «этнокультурное» в разряд «государственное» .

Такой принцип освоения условно можно назвать гомогенным, то есть создающим однородное имперское пространство.

Так присоединялись территории Сибири и Дальнего Востока. Но к примеру, та же Финляндия, Польша, Прибалтика были присоединены как особые территории, подчиненные имперском у принципу управления.

Это были своеобразные политические автономии на территории Российской империи.

Такой тип освоения, можно назвать гетерогенным — создающим разнородное социальное пространство. Гетерогенное присоединение земель — это не столько освоение, сколько подчинение имперском у управлению. Таким образом, мы видим, что освоение труднодоступных территорий как расселение формирует государственную территорию Российской империи. А присоединение территорий методом подчинения имперскому управлению есть формирование территории власти (формальная колонизация).

Развитие отношений центра с национальными окраинами неотделимо от процесса формирования политико-административной системы империи. А этнический фактор в свою очередь оказал весомое влияние на деятельность правительства в отношении периферии.

Национальные традиции, особенности заставляли центр идти на уступки окраинам. Но, несмотря на все послабления, само соотношение властных ресурсов и полномочий центр — периферия было несопоставимо. Правительство искало опору в национальной элите, именно через неё транслировалась часть полномочий на местный уровень.

Этим же можно и объяснить льготы, данные окраинным территориям, по сравнению с внутренними губерниями. Так, например, «своя» финансовая система существовала в Финляндии, новые налоги могли быть введены только с согласия местного сейма. Для другой западной окраины — Польши — конституция 1815 г. гарантировала самостоятельность в области финансов.

В Сибири, правительство России было так же осторожно, хоть и менее уступчиво. На первых порах народы Сибири были обложены данью в пользу государства, ничем не отличавшейся от крестьянского тягла.

Такими мерами правительство старалось всячески интегрировать окраинные территории в основное историческое ядро государства. Административно — территориальное устройство окраинных территорий было обусловлено в большой степени географическим фактором.

В империи существовали специальные органы по управлению этими территориями. Такими, к примеру, были Кавказский, Польский и Сибирские комитеты в центре и институты наместников, генерал-губернаторов и главных управлений на местах.

Заключение

Следует отметить, что, несмотря на желание всё большей и большей централизации правительство понимало, что сконцентрировать всю власть в одних руках не удастся и более того это будет губительным для взаимоотношений центр-периферия. Ранее я упоминала, что властью центр делился с так называемой национальной элитой, которая и стояла во главе окраинных регионов.

Только к 19 веку можно говорить о существенной интеграции так называемых окраинных территорий в общероссийское пространство. На это в значительной мере повлияло развитие средств связи и системы коммуникаций в целом.

Географический и этнический факторы перестают играть столь важную роль. Теперь важнейшим стимулом политической консолидации империи стало развитие общей хозяйственной и социокультурной деятельности для русских и аборигенов. А политически консолидированное общество в свою очередь предотвращает сепаратизм отдельных территорий.

1. Роккан.С. Центр-периферийная полярность. (Перевод) / С. Роккан Научное наследие Стейна Роккана: сборник научных трудов. / Ред. и сост. М. В. Ильин. — М. // Политическая наука. — 2006 — № 4.

2. С. Роккан, Дерек В. Урвин. Политика территориальной идентичности: исследования по европейскому регионализму // Логос. — 2008. — № 6.

3. Административная реформа в России. М.: РОССПЭН, 2008.

4. М. К. Любавский (2006) Обзор истории русской колонизации М, МУ

5. Н. А. Дьякова, М. А. Чепелкин (2007) Границы России в 17−20х веках. М, Сампо

6. Л. М. Горюшкин о роли государства в хозяйственном освоении Сибири во второй половине XIX — начале ХХ века (2007), Новосибирск, РИПЭЛ,