Построение национальной идеологии России

В конце 2009 года известный экономист Михаил Делягин в своих статьях в «Ежедневном журнале» http://ej.ru/?a=note&id=9637 фактически вернул к жизни никогда не умиравший, но затихший на время дискурс о национальной идее (уступивший пальму первенства таким темам как «Россия после 2008 года», «тандемократия», «борьба с коррупцией», «модернизация и инновации»), начав с особенностей русской культуры. Говоря о трудовой этике, он отмечает в качестве характерной черты «необходимость сверхзадачи» http://ej.ru/?a=note&id=9644, потребность в объединительном смысле, в идее.

В России еще с 90-х годов идет открытая дискуссия относительно т.н. «национальной идеи», которая, как задумывалось, должна дать существенный толчок к развитию страны, и есть суть реакция на потребность в направлении движения, т. е. в смысле жизни. Действительно, Конституция РФ ничего не говорит относительно смысла жизни социума и каждого человека, а статья 13, согласно которой никакая идеология не может быть государственной, оформляет бессмысленность существования вообще и какого бы то ни было действия в частности, если действительно следовать положениям Конституции и верить в провозглашаемые ею принципы. Более того, Конституция РФ препятствует обретению этого смысла.

Таким образом, страна не имеет смысла к существованию, но, тем не менее, существует и уже 20 лет ищет смысл, основу, фундамент, на котором можно было бы начать строить дальнейшую жизнь. В этой связи следует упомянуть об инициативах президента Д. Медведева, в частности, о борьбе с коррупцией, модернизации и построения инновационной экономики — они не имеют смысла, кроме смысла в себе (модернизация ради модернизации). Также весьма показательны результаты исследования, проведенного Институтом Социологии РАН, согласно которому средний класс России «служивый, коррупционный и нефтяной» http://www.ng.ru/economics/2008;04−25/5_middleclass.html.

Средний класс считается опорой государства и его размер и характер многое говорят о размере и характере социальной поддержки правительства. Если средний класс в основном формируется из чиновников и сырьевиков, то о какой борьбе с коррупцией, инновациях и преодолении сырьевой зависимости может идти речь? Это абсурдно и самоубийственно, если не есть имитация и пустословие. Опорой нынешней власти, а значит, социальной силой, обеспечивающей существование страны, как парадоксально это ни звучит, является коррумпированная бюрократия и связанный с ней бизнес, как правило, сырьевой, т. е. силы, препятствующие развитию страны, что логично, ибо они развитие страны грозит изменением статус-кво, где они у власти.

Экономисты и юристы выступают с инициативами по борьбе с коррупцией, но эти меры будут носить не более чем косметический характер, ибо не направлены на устранение причины, но на сдерживание.

Таким образом, поиск смысла жизни есть ключевая насущная задача, без решения которой невозможно решить никакую другую. К данному смыслу жизни может быть предъявлено только одно требование — он должен не разделять людей, но сплачивать их в одну цельную упорядоченную нацию, систему, и отвечать задаче выживания именно системы, а не отдельных индивидов. Таков формат этого смысла.

В рамках этого формата необходимо будет определить характер системы, найти принципы организации системы и определить ключевые институты, их роль и место.

Особенностью этой работы является ее мультипарадигмальность, т. е. синтезирование двух парадигм — философской и организационной, которые не противоречат друг другу, но одно есть логическое развитие другого. Социум представляется в виде системы, где элементы имеют разные функции, однако система организована на основе общих принципов, т. е. какую бы функцию ни выполняли элементы, они действуют примерно одинаково. Определение основных элементов системы проводится в рамках системной парадигмы, однако, определение иерархии внутри системы, выявление ключевых элементов и принципов взаимодействия элементов — уже область философской парадигмы.

Помимо этого, будет затронут вопрос взаимодействия этнических и религиозных групп в рамках одной системы. Будет проанализированы две нормативные системы: одна система основывается на национальной идее и даст ответ на вопрос относительно сути национальной идеи, ее содержания, структуры общества, ведомого этой идеей; вторая система — та, к которой стремится Российская Федерация, т. е. Конституция РФ, причем не все главы, а основные — первая и вторая и преамбула, ибо остальные главы — производные от них.

В журнале «Полис» в 3-м номере за 1997 год были опубликованы тезисы т.н. «интегративной идеологии», нацеленной на единение всех граждан России. Авторы (Т. Алексеева, Б. Капустин, И. Пантин) попытались дать ответ на вопрос как объединить всех граждан России в рамках существующего конституционного строя, о чем свидетельствует апелляция к 13-й статье Конституции РФ Т. Алексеева, Б. Капустин, И. Пантин. Перспективы интегративной идеологии (тезисы). М.: Полис. 1997//3. С. — 18. Здесь же единственное ограничение — допущение стремления социума выжить как системы.

В результате их работы получились следующие тезисы: идеология — цель, а не истина; идеология — мечта какой-то группы, ее чувства; выживание России возможно через единение всех граждан в рамках конституционного строя; в России еще не созрели условия для формирования национальной идеологии; интегративная идеология нацелена на создание народа (культурно-политическое сообщество, воплощающее определенные нормы общежития); интегративная идеология призвана содействовать созданию политико-правовому пространству и культурно-нарвственному единению общества как условия возрождения России; диалог культур и религий; терпимость и нравственность против нетерпимости и безнравственности — ось противостояния в стране; толерантные идеологии должны основываться на общности отечества, социальной справедливости, достоинстве человека и страны; цель интегративной идеологи — не создание строя, но создание площадки для межгруппового диалога; включение России в общемировой контекст; идеология будет реализована через консультативные институты, развитие местного самоуправления, политическое просвещение масс Там же. С. — 16−22.

Данные тезисы были справедливо раскритикованы Г. Водолазовым, отметивший, что общенациональная идея не может быть платформой для согласия всех идеологий, т. к. все еще существуют антидемократические силы Г. Водолазов. Общенациональная идеология как идеология большинства населения. М.: Полис. 1997//3. С. — 24. и заметивший, что при такой дифференциации невозможно примирить столь полярные группы как миллиардеры и бюджетники, которым давно не платили зарплату Там же. .

Также справедливая критика была со стороны М. Горшкова, который отметил, что национальная идеологи не должна вступать в диссонанс с национальной психологией М. Горшков. Важность социологических показателей для анализа проблемы идеологии. М.: Полис. 1997//3. С. — 25. При этом он отметил, что в России формируются группы с разными ценностными ориентациями. Помимо этого, он выделил другую ось противостояния: элиты — неэлитные группы Там же. С. — 26. .

Ю. Красин упрекнул авторов в неадекватности, раскритиковав тезис о том, что Россия должна стать домом народов и указав на прямо противоположную тенденцию Ю. Красин. Гражданско-нарвсенное возрождение общества. М.: Полис. 1997//3. С. — 28. При этом он призывает к большей моральности политики как предпосылки к духовно-нравственному возрождению страны Там же. С. — 29. .

В. Кувалдин считает, что национальная идеология должна объединить людей в стремлении жить хорошо, а идеологический раскол в стране есть разнообразие в представлении о том, как идти в этом направлении В. Кувалдин. Как использовать стремление жить нормально. М.: Полис. 1997//3. С. — 30−31.

П. Федосов отметил два во многом противоположных, по его мнению, процесса: атомизация с одной стороны и распад народа на общественные течения, что ставит задачу по преодолению атомизации перед диалогом групп П. Федосов. Задуматься об этапах интеграции общества. М.: Полис. 1997//3. С. — 33. Наряду с этим он предлагает вести активное политическое просвещение, дабы «выработать в людях иммунитет к политической индоктринации», т. е. демифологизировать людей, как это называет А. Савельев, что ведет к распаду общества, который П. Федосов хочет предотвратить этими мерами.

Трезвый взгляд на проблему можно наблюдать в статье М. Ильина, посвященной обсуждению «Тезисов»: он выдвигает такие здравые идеи как создание своего рода лингва франка, на котором и должен осуществляться диалог М. Ильин. Двойственность идейной ситуации в России. М.: Полис. 1997//3. С. — 38.; при этом он говорит о переходном характере российского общества, где старая модель еще жива, а новая еще не окрепла Там же. С. — 37., помимо этого он делает справедливое заключение о невозможности единения без признания равенства интересов Там же. С. — 40., которые должны организовываться и обобщаться, т. е. быть не частным устремлением, а коллективной волей в конкретной области.

Можно и дальше перечислять критику «Тезисов», но всех критиков и авторов объединяет одно: они ограничивают себя рамками Конституции РФ. Можно, конечно, сказать, что учитывать реальность необходимо, но здесь речь идет о том, что для исследователя более ценно: существование и развитие единой систематезированной общности людей или сохранение конкретной формы государственного и общественного устройства. Вполне очевидно, что для них главное второе, что заставляет их плодить неработающие сценарии, усугубляющие негативные тенденции в народе. Также для них общее то, что они называют ценностями принципы организации социума, что, как будет показано ниже, есть сужение понятия и подмена аксиомы теоремой. Помимо этого они выдают средство за цель, причем дважды: когда говорят об объединении общества и когда говорят об объединении общества ради модернизации. Обе эти задачи являются средствами.

Таким образом, данная работа отличается от многих работ на тему национальной идеи, как бы это авторы ни называли и какие бы суррогаты они вместо этого ни предлагали, тем, что расставляет иные приоритеты: не конкретный государственный строй, а социум; не теоремы, а аксиомы; не хаотическая структура общества, где неравные равны (что есть несправедливость), а иерархия. Помимо этого, данная работа не занимается поиском таких химер, как «мир во всем мире», «свобода каждому», «диалог культур», «толерантность и другие либеральные ценности», а, несмотря на свой крен в сторону философии, заострена на более приземленной проблеме — выживании, причем не конкретных индивидом, а целого социума, ради чего, вполне возможно, придется принести жертвы.

При подготовке для исследования текстов был задействован как качественный, так и контент-анализ (т. к. для некоторых выводов потребуются операциональные показатели, такие как частотность употребления того или иного слова), о методике проведения которого будет говориться в специальной сноске по мере приведения его результатов.

Что касается подхода к исследованию идеологии, то здесь будет применена схема, предложенная М. Хрусалевым для анализа идеологий, в рамках которой выделяются аспекты: селективный (выдвижение идеала), компаративный (сравнение существующего с должным), релятивный (выделение движущей силы), нормативный аспект (обозначение образа действий для приведение реальности в соответствие с идеалом) М. Хрусталев. Методология прикладного политического анализа: учеб. пособие. М.: Проспект. 2010. С. — 52 -53. .

При подготовке работы была использованы источники, как посвященные системному подходу к изучению общества, в частности, книга М. Хрусталева «Методология прикладного политического анализа» Претензия к авторитету источника, связанная с тем, что он является учебным пособием, некорректна, т.к. ввиду тиража в 300 экземпляров при том, что она выпущена в рамках инновационной образовательной программы МГИМО (У) МИД РФ, данную книгу можно расценивать как тайное знание., ставшая источником схем к исследованию общества и к рассмотрению идеологии.

При изучении организации социальной системы будут использованы результаты размышлений таких философов как А. Лосев, Г. Лейбниц, Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо, Т. Кун, Аристотель, А. Кураев, В. Полосин, А. Громыко, И. Ильин, С. Франк. При этом в некоторых случаях результаты их размышлений приведены в других книгах, в частности в книгах А. Савельева, опубликованных под псевдонимом «А. Кольев» http://savelev.ru/books/, «Политическая мифология: реализация социального опыта», «Нация и государство. Теория консервативной реконструкции».

А. Савельев плотно занимался проблемой национального строительства и национальной идеи. В своей книге «Политическая мифология» он, основываясь на природе мифа, описанной А. Лосевым, где миф — своего рода линза, через которую человек воспринимает объективный мир, наука, религия, идеология есть разновидности мифа, исследует подходы к изучению социальных мифов, основные их составляющие, механизмы их строительства и разрушения. В результате его размышлений он приходит к наилучшей идее, к национальному консерватизму, который лишен инфантильности и есть адекватный ответ на сложную природу человека, ибо не упрощает ее, который не преследует абстрактные химеры, но основан на вере в сущий абсолют и утверждает главный политический миф — миф национальной идеи Кольев А. Политическая мифология: реализация социального опыта. М.: Логос, 2003. С. — 330., который есть альтернатива как советскому коллективизму и либеральной войне всех против всех.

В книге «Нация и государство» он уделяет основное внимание изучению и критике различных концепций понимания нации, государства, власти, административно-территориального деления государства и выдвигает консервативную альтернативу для России, полагая, что либеральные и социалистические идеи — преследование химер и потому опасны для общества.

Помимо этого, уделяется внимание книге М. Делягина и В. Шеянова «Мир наизнанку: чем закончится экономический кризис для России?», где для данной работы важны прогнозы тенденций мирового развития, экспертные выводы, инициативы (в частности, борьба с коррупцией), с которыми автор этой работы не столько спорит, сколько инкорпорирует их в свой подход, что не мешает ему подвергать критике их позицию по некоторым вопросам.

В работе затрагиваются этнополитические вопросы, где рассматриваются позиции Э. Паина и А. Савельева по вопросу строительства нации, вопросы веры и религии, где приводятся цитаты из священных книг — Библии и Корана, а также труды христианских богословов — А. Кураева и Д. Сысоева, равно как и мусульманских богословов — Абдуль-Азиза Ислахи, Шади Эрена, Айдына Али-заде.

Также в работе приводятся стенограммы выступлений И. Рукиной, интервью экспертов, в частности, Д. Бадовского, их статьи и заявления, а также результаты исследований на тему коррупции и на тему мировоззрения современной российской элиты.

В рамках исследования компаративного аспекта идеологии будет проводится исследование первых двух глав Конституции РФ на предмет наличия в устанавливаемых принципах взаимодействия элементов внутри социальной системы тех принципов, о которых пойдет речь в главе первой.

Помимо этого в работе будет освещаться деятельность русских националистов, т. к. они являются движущей силой образования нации, которая есть наивысшая стадия развития социальной системы.

1. Ценности национальной идеологии

1.1 Определения основных понятий

Прежде всего, необходимо определиться с ключевыми понятиями, которые будут использоваться. Таковыми понятиями на первый взгляд (т. к. они упоминаются в названии) являются идеология и нация. Однако в ходе понимания природы этих двух понятий, возможно, потребуется пояснение значения следующих слов: политика, власть, государство.

Большая Советская Энциклопедия определяет идеологию как «системой взглядов и ценностей, направленных не только на сохранение, но и на изменение существующих общественных отношений» http://ideology.ru/app/rs/ide/ideology_bse.htm из чего следует вывод, что идеология предлагает субъективно-оценочную позицию по отношению к объективной реальности. Следует отметить, что объективное высказывание по определению не может содержать в себе никаких относительных выражений, т. к. высказывается с точки зрения объекта высказывания и объект высказывания должен фигурировать в нем только как «вещь в себе», что не имеет смысла вне объекта высказывания. Смысл имеют только субъективные высказывания, одной из форм которых является относительное суждение. Однако, для всякого относительного суждения нужна неподвижная точка, которая является точкой отсчета. Следовательно, идеология, будучи одной из точек зрения на объективную реальность, нуждается в «точке отсчета», т. е. аксиоме, которая позволяет высказывать относительные суждения. Этой точкой отсчета являются ценности.

Таким образом, «идеология» оказывает влияние на образ мышления носителя, задавая ему систему ценностных координат, позволяющих осуществлять субъективное суждение, и таким образом придает смысл человеческой деятельности. В рамках этой системы координат выстраивается модель структурного восприятия реальности, в которой, в зависимости от содержания исходной посылки, какие-то сегменты становятся более важными, какие-то — менее, что отражается в соответствующем устройстве социума, где группы, занимающиеся наиболее важной, по мнению носителя, деятельностью оказываются наверху, менее важной — внизу.

Тут можно столкнуться с таким заблуждением относительно сути идеологии, будто ключевой для ее понимания категорией является интерес Ю. Красин. Гражданско-наравственное возрождение общества. М.: Полис. 1997//3. С. — 27. и что идеологии возникают ради выражения чьего-то интереса. Данный подход путает причину со следствием и является признаком и причиной деидеологизации и, как это называет А. Савельев, демифологизации общества, проявляющейся в привязывании идеи к торговой марке (здесь — политической силе) Кольев А. Политическая мифология: реализация социального опыта. М.: Логос, 2003. С. — 311., что ведет к его (общества) распаду, значит, социально опасный и с сомнительной научностью, ибо отвергает такую категорию как аксиомы, которые играют ключевую объединяющую роль в любой социальной группе. Данный подход является частью того, что Ю. Громыко называл консциентальным (смысловым) оружием, призванного уничтожать смыслы и аксиомы в головах людей, делая их более управляемыми и податливыми Там же. С. — 308. Таким образом, идеология — это не идейное оформление материальных интересов и амбиций, но система координат, организация сознания; а идеологическая борьба — не война брендов, которую можно увидеть в рамках рыночной экономики, но война сознаний, которая ведется на уничтожение.

С точки зрения П. В. Терешковича, одного из авторов «Новейшего Философского Словаря» нация (от лат. natio — племя, народ) — полисемантичное понятие, применяемое для характеристики крупных социокультурных общностей индустриальной эпохи http://www.filosofiya.su/word/naciia.htm. Но далее автор говорит о том, что единой точки зрения относительно того, что есть нация, нет и выделяет два подхода к определению нации: политический (политическая общность граждан одного государства) и этнический (общность людей с единым языком и самосознанием). Таким образом, на нацию смотрят двояко: одни рассматривают ее как набор людей, лояльных государству и объединенных им, другие же видят в ней общность людей, объединенных общей системой координат и общим типом кодировки информации, которые для саморегулирования учреждают институты, т. е. государство — продукт нации, а не нация — продукт государства. Иными словами, имеет место конфликт между «нацией» и «государством» за примат в отношениях, природа которого весьма схожа с игрой «борьба полов на свидании», где оба участника заинтересованы в компромиссе на своих условиях и не заинтересованы в разрыве отношений.

Если рассматривать нацию как систему, то обнаружится следующее: с точки зрения политического подхода к определению нации она является арифметической суммой людей, объединенных государством, которое, судя по всему, является сторонней, организующей и систематизирующей людей не по их воле, но по принуждению и при помощи различных политико-управленческих средств сумевшее добиться лояльности со стороны населения; такие взаимоотношения государства и населения характерны для захваченных территорий и перекликаются с военной теорией происхождения государства. С точки зрения же этнического подхода, нация — одна из стадий развития этнической группы, будучи уже систематизированной на уровне сознания и кодировки информации (религиозная и культурная общности), она выстраивает системные связи и в плоскости политики, выражением чего является образование государства; т. е. государство — оформленные политические связи нации. Таким образом, государство — выражение одного из типов системных связей нации.

Государство, является институтом центральным институтом политики, в свою очередь, политика является совокупностью отношений вокруг власти (связанная с получением, приращением, удержанием власти). Для того чтобы понять что такое государство, нужно понять, что такое власть. Американский социолог Т. Парсонс сравнил природу власти с природой денег Антология мировой политической мысли в 5 томах, Т. 2. М.: Мысль, 1997. С. — 479. Примем эту точку зрения и допустим, что власть в политике выполняет такую же функцию, что и деньги в экономике и их природа схожа.

Деньги являются универсальным товаром, на который можно обменять другие, но они не обладают самостоятельной ценностью, наоборот, ценность денег производна от того количества товаров и услуг, которые возможно приобрести на них. Природа власти схожа с природой денег в том, что количество власти равно масштабу изменений в сфере приложения властных усилий, а эффективность ее применения — соотношение результата с вложенными ресурсами. Встает вопрос: что является «товаром», к которому привязана величина власти? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть суть товарообмена: по сути, это перераспределение благ, создание которых не является «созданием» как таковым (в силу законов сохранения массы и сохранения энергии), но преобразованием материи. Таким образом, ценность денег определяется масштабом смещения баланса благ в экономике. По аналогии можно судить о власти, измерителем которой является сдвиг в области применения.

Также из аллегории Т. Парсонса можно сделать для себя следующий вывод: в системе есть как аккумулирующие и кумулятивные, так и неаккумулирующие и некумулятивные институты, что было также представлено М. Хрусталевым в его моделиобщенственной деятельности, где кумулятивные институты выполняли функцию «развития», а некумулятивные — «функционирование» М. Хрусталев. Методология прикладного политического анализа: учеб. пособие. М.: Проспект. 2010. С. — 85. Однако в эту схему необходимо внести следующие дополнения: экономическую деятельность нужно разделить на рыночную (ей соответствует некумулятивный институт, т. е. рыночная экономика) и инновационно-инвестиционную (ей соответствует кумулятивный институт, как правило, государство).

Но что является областью применения власти? Исходя из определения власти М. Вебера, утверждавшего, что власть — способность навязать свою волю другим, несмотря на их противодействие Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. — 644., можно говорить, что власть есть способность изменять приводить поведение других в нужный вид. Таким образом, предметная область власти — любое поведение людей и их организаций. Иными словами власть измеряется в способности изменять активность людей и их организаций в экономике, культуре, науке, в социальных отношениях, в политике, по отношению к неодушевленным объектам и организациям людей, по отношению к нерезидентам и др.

Политика налаживает взаимодействие между сферами жизни системы и способствует их координации, что облегчает достижение целей и выполнение задач. Следовательно, наличие политического института чрезвычайно важно, ибо дает значительные преимущества (которые заключаются в способности конвертировать ресурсы из одной области поведения в ресурсы другой области поведения, что осуществляется кумулятивно) перед теми, у кого он отсутствует и чем эффективнее аппарат этого института (меньше потери при конвертации), тем больше выигрывает социальная общность, им обладающая. И государство является сосредоточением власти, т. е. концентрированная воля нации, а элита — воплощение концентрированной воли нации. Именно поэтому государство является уникальным институтом, а его наличие — качественным признаком социальной общности. Следовательно, «нация» является особой формой организации социальной общности.

Но следует отметить, что власть — величина векторная, а не скалярная — если один актор провел властное решение, а другой провел совершенно противоположное и равное по силе, то, конечно, каждый из них обладает властью, но в итоге баланс в системе не изменился, следовательно, сумма их решений равна нулю.

Однако, что является точкой отсчета осей координат, позволяющая судить о направлении вектора применения власти? Началом осей координат, позволяющее ориентировать политику, есть ее ценность. Таким образом, она является ключевым звеном в политическом сознании, а, значит, и в идеологии.

1.1. Свойства ценности политики.

Сначала необходимо заметить, что ценности политики и политические ценности — два разных понятия. Хотя единого общепринятого определения политических ценностей нет (например, Российское гуманистическое общество «Научно-исследовательский фонд «Центр исследований им. академика В. Л. Гинзбурга определяет их как подвид социальных социальных http://www.humanism.ru/gumanisticheskie-cennosti/values14.htm, а М. Рокич видит в них «твердое убеждение в том, что определенный специфический способ поведения или целевое жизненное состояние является предпочтительным — с личной или общественной точек зрения — противоположному или обратному способу поведения или целевому жизненному состоянию» http://mirslovarei.com/content_psy/POLITICHESKIE-CENNOSTI-35 085.html), все определения сходятся на том, политические ценности — элемент восприятия политики, а точнее, основания для оценочных суждений о политике, представление о благе, абсолютный плюс.

Термин «ценности политики» несколько отличается по значению. Если «политические ценности» есть представление о благе, то ценности политики — система координат (начало и оси), в рамках которой выстраивается отношение по тем или иным вопросам, в рамках которой субъект ориентируется в пространстве и в рамках которой те или иные суждения составляют представление либо о благе, либо о зле, либо воспринимаются нейтрально. Здесь следует упомянуть о слове «приоритет», т. е. то, в интересах чего должна проводится политика, на что должна употребляться власть. Слово «приоритет» (от лат. prior — первый старший) подчеркивает важность того или иного объекта для действующего лица, в то время как «ценность» задает систему координат, в рамках которой выстраиваются приоритет, т. е. «ценность» является первичным понятием по отношению к «приоритету». Следует также отметить, что у ценностей есть объект и предмет: объектом политических ценностей является материальные вещи, либо абстракции; предмет же — качества объекта, которые позволяют ему выступать в качестве мерила властных отношений, т. е. оси координат. Например, если ценностью политики является индивид (не конкретный человек, у которого есть имя, а абстракция), то объектом ценностей политик будет абстракция индивида, а предметом — характеристики абстрактного индивида (например, рациональность, персональная свобода, степень законопослушности).

Теперь необходимо ответить, что должно быть ценностью политики. Характер ценности во многом определяет характер политики: чем абстрактнее ценность (например, «свобода») и чем больше возможностей произвольного толкования она предоставляет политикам, тем больше будет альтернатив и тем более непредсказуемой будет поведение актора, руководствующегося данной ценностью. Как следствие наличия широкого спектра возможных альтернатив, направление вектора политики может настолько кардинально меняться, что в результате уменьшает конечный итог.

Необходимо понимать, что слишком узкий идеологический спектр таит в себе следующую опасность: в случае проведения неверного политического курса его пересмотр не будет осуществлен вовремя, что приведет к системному кризису, который будет выражаться в том, что идейная основа системы будет вести систему к самоуничтожению. В то же время, слишком широкий идеологический спектр предоставляет настолько широкие возможности переосмысления политики, что ее вектор может радикально меняться за короткое время. Как результат — неэффективное использование ресурсов. Неэффективно потраченные ресурсы — разность между суммой длин слагаемых векторов и длинной результирующего вектора, если представлять политический курс в виде вектора, где длина вектора — количество потраченных ресурсов. Следует отметить, что потери неизбежны, что является следствием векторной природы такой величины как власть, поэтому стоит бороться за их уменьшение, а не за искоренение, которое невозможно.

Дилемма четкой и размытой идеологии заключается в том, что, как справедливо заметил Н. Макиавелли, в политике должен быть как элемент ясности, так и непредсказуемости (ввиду того, что политик, по мнению Н. Макиавелли, должен быть верен прежде всего себе) Макиавелли Н. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. О военном искусстве. М.: Мысль, 1997. С. — 84., что заставляет заниматься постоянным поиском «золотой середины», что значительно тяжелее впадения в какую бы то ни было крайность и поиска панацеи, ибо требует постоянного пересмотра направления движения и саморефлексию, что добавляет к объективным (т.е. связанным с сопротивлением объекта политики воздействию) трудностям субъективные (т.е. связанные с переосмыслением политического курса субъектом).

Также следует отметить, что если ценностью становится какой бы то ни было операциональный показатель или же конкретный объект материального мира, то политика не сможет быть последовательной и преемственной, равно как и в случае если ценность размыта и аморфна, т. к. в случае приведения операционального показателя в нужный вид или физического исчезновения материального объекта, являвшегося объектом почитания, идеология исчерпывает себя и люди теряют смысл жить, как следствие системе наносится колоссальный удар, от которого она может не оправиться. Именно поэтому вымирали архаичные племена вскоре после разрушения святыни и приверженцы вождистских идеологий кончали с собой и спивались после смерти кумира. Также кумиром могут стать четко прописанные правила поведения, актуальные в жизненных условиях социума в течение долгого времени и ставшие традицией (например, законы Ликурга в Древней Спарте). Опасность этого кумира заключается в том, что в случае изменения внешней среды так, что эти принципы перестают быть актуальными, следующая им система перестает вести себя адекватно, а их пересмотр грозит системе дизорганизацией, т. к. со временем эти принципы становятся самоценными, смыслои системообразующими идеями. Как неадекватное реальности поведение системы, так и ее дезорганизация смертельно опасны для системы. Первое грозит ее физическим уничтожением, второе — уничтожением тех связей, которые делают из разрозненных материальных тел сплоченную и организованную общность.

Таким образом, ценность идеологии должна быть достаточно абстрактной, чтобы оставлять простор для маневра и для пересмотра политического курса, что помогает системе адаптироваться к изменениям внешней среды, но в то же время, достаточно четкой, чтобы не допускать спекуляций и радикального пересмотра курса.

1.2 Соотношение духовного и материального аспектов нации

Исходя из природы ценностей политики, можно сделать вывод, что точкой отсчета координат для социальной системы должна быть сама социальная система, т. к. будучи, по сути, организованной материей, она прекратит свое существование, как в случае физического уничтожения (что заставляет бережно относится к материальным ресурсам системы, в первую очередь к людям), так и в случае дезорганизации (что заставляет бережно относится к культуре, традициям и идеологии). Таким образом, социальная система является воплощением той самой «золотой середины», которая должна являться ценностным ориентиром политики.

Тем не менее, даже эта совершенная модель имеет существенный недостаток — в связи с важностью как материальной, так и идейной составляющих, которые трудно сопоставимы по значению, соблюсти «золотую середину» крайне затруднительно. Т.к. материальное и идейные составляющие практически не поддаются приведению к общему знаменателю, дилемма «материя-идея» всякий раз будет разрешаться согласно ценностным ориентациям лиц, принимающих решения, идеальная модель содержит внутри себя неразрешимое противоречие, которое в зависимости от ситуации может либо затухать, либо обостряться.

В.С. Полосин в своей книге «Миф, религия, государство», говоря о национальной мифологии, уподобляет элиту и правителя «крови» нации (здесь — материальное начало), а религию — «почве» (здесь — духовное начало). В свою очередь он описывает варианты дисбаланса этих двух начал: в случае доминирования «крови» нация обращается к обожествленному вождю, при этом элита лишается сакральности и репрессируется (что в дальнейшем ведет к ее (нации) деградации — авт.); в случае победы «почвы» роль земных властей сходит на нет, что ведет к расколу нации на жреческие кланы (т. к. бурная духовная жизнь начнет плодить девиантные сектантские и еретические практики — авт.) Кольев А. Политическая мифология: реализация социального опыта. М.: Логос, 2003. С. — 160.

А. Лосев предпринимает весьма удачную попытку примирить материальный и духовный аспекты системы при помощи такого утверждения как «реальность мифа», который есть совершенно необходимая категория и самая яркая реальность, жизненно ощущаемая Лосев А. Ф. Диалектика мифа. М.: Мысль, 2001. С. — 36., т. е. миф — это как люди воспринимают реальность, без чего никакое восприятие реальности невозможно. При этом наука не есть враг мифа, она сама мифологична по своей структуре, а осуждение «научными концепциями» мифов есть не что иное, как война мифов. Точно так же можно сказать и о религиях и идеологиях, что дает основания экстраполировать знание о природе науки на природу религии или идеологии, ибо они есть одно — миф, неотделимый от объективной реальности.

Также следует провести некоторые параллели данной позиции с проблемой соотношения божьего и человеческого миров, о которой говорит С. Франк в своей книге «Смысл жизни». Там он описывает конфликт между духовным и материальным началами, который происходит в сознании мирянина, что во многом усложняет жизнь и препятствует прямому пути к БогуА. Кольев. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. М.: Логос, 2005. С. — 766.. Именно поэтому нельзя обособлять миф от реальности, что толкает к дублированию мифа в реальной жизни, т. е. к ритуалу.

Баланс этих аспектов во многом определяет качества и поведение системы: как правило, универсалисткие концепции, в рамках которых первенство принадлежит духовной стороне, ведут к экспансии, которая осуществляется через распространение принципов устройства системы на посторонних (типичным примером служит обращение в свою веру); в то время как неуниверсалисткие концепции выступают как средство защиты от идейной экспансии (примером чему служат разного рода «национальные лица» таких универсалистких идеологий как коммунизм и либерализм). Значит, необходимо своевременно смещать баланс между аспектами в ту или иную сторону в зависимости от условий внешней среды и состояния системы.

Наличие этого противоречия, существенно затрудняющего реализацию «правильной политики», есть причина тому, что имеют место радикальные идейные конструкции, отдающие безоговорочное предпочтение либо материальной, либо духовной стороне системы, что значительно легче для их носителя, ибо подавляет стремление к саморефлексии и задает один вектор мышления.

Таким образом, национальная идеология должна ставить во главу угла нацию как социальную систему, признавая равноценными, но не равнозначными материальную и духовную стороны, и стремясь их сбалансировать дабы, система могла адекватно реагировать на внешние вызовы и максимально эффективно использовать имеющиеся ресурсы для достижения своих целей.

1.3 Соотношение нации и индивида

Исходя из того, что величина системы не равна сумме величин элементов А.Н. Бобков/ Общая теория систем и диалектика// Философия и общество. 2005. № 4. С. — 63., можно говорить, что некоторые вопросы имеют малую значимость для индивида, но являются ключевыми для системы. Этим пользуются «политические лоббисты» — апеллируя к малой значимости для каждого конкретного индивида, они убеждают массы в безопасности тех или иных изменений, однако, как справедливо отмечает русская народная мудрость «с миру по нитке — голому рубаха», цена такого рода изменений высока и, в конечном счете, может негативно сказаться на системе в целом и привести ее к дезорганизации, что опасно уже для каждого конкретного индивида, т. к. он обладает набором прав и обязанностей только в рамках социальной системы. Поэтому, нельзя предоставлять индивидов самим себе: на них так или иначе будет оказываться влияние, и если церковь и государство отказываются контролировать сознание граждан, это будут делать частные компании через зависимые от них СМИ, которые будут представлять частные интересы как всеобщие, дезориентируя массы. Следовательно, индивидов надо воспитывать. Однако кто этим должен заниматься?

Поручение воспитательной функции всецело государству означает, что индивиды будут приобретать то сознание, которое выгодно государству, а точнее, правящей элите. С другой стороны, государство, отстранившееся от процесса воспитания, рискует получить неподконтрольное население, в сознании которого подчинение государству будет представляться чем-то неестественным, что повлечет дисфункцию государства и дестабилизацию системы. Таким образом, сознание индивидов должно формироваться в рамках как минимум двух институтов, один из которых обязательно должно быть государство и ни в коем случае нельзя доверять воспитание вненациональным институтам.

Следует учесть и то, что в структуре сознания имеют место не только теоремы, но и аксиомы, которые представляют собой фундамент, на котором сознание основывается. Для того чтобы разность между векторами осознанной деятельности людей и результирующим вектором была максимально малой, необходимо общая структура мышления, что возможно только при условии наличия общности аксиом, на которых строится система мышления. Для социума же отсутствие общности аксиом мышления индивидов ведет к дестабилизации и неустойчивости в плоскостях раскола, т. е. без общих аксиом социальная система нежизнеспособна. Что касается природы аксиом, то они по определению недоказуемы — их можно только принять на веру. Таким образом, вера скрепляет людей в систему и никакая социальная система невозможна без общей веры, а значит, социального института, ответственно за веру — церкви.

В этой связи следует отметить опасность общности теорем: теоремы есть актуализированные аксиомы и если они становятся недвижимыми, то это ведет либо к невосприимчивости системы к изменениям во внешней среде и ее неадекватному поведению, либо, в случае стремления к трансформации системы, к ломке всей структуры мышления. Опасность процесса ломки закостенелых теорем состоит в том, что, обладая значительным импульсом, он не только ломает костные теоремы, но и атакует аксиомы.

Таким образом, наличие общих аксиом принципиально важно для социума, но в то же время нельзя допускать монополизации воспитательной деятельности государством с одной стороны, и его отстранения, с другой стороны, также нельзя допускать вненациональные институты к процессу воспитания. Что касается того, какие институты должны заниматься воспитанием членов общества, то их перечень определяется в зависимости от того, чему должно учить, т. е. какую программу планируется заложить в головы людей. Но одним из них является государство, другим — институт, занимающийся поддержанием общей веры среди людей, т. е. церковь.

1.4 Роль государства

Т.к. государство является институтом, воплощающим волю нации, граждане обязаны быть причастны к его комплектации, где демократические процедуры есть одна из форм данного процесса наряду с феодальными принципами представительства, где представители не избирались, но входили в политическую элиту, по причине обладания высоким статусом, который мог быть наследственным (как у дворян), либо получаем от действующих властей (как у духовенства).

Государство как институт системы выполняет функцию конвертации ресурсов и его эффективность — частное между вложенными ресурсами и полученными изменениями системы и ни в коем случае не полученный доход государства, ибо тогда оно фактически становится фирмой (из современных экономистов значительный вклад в такое понимание роли государства в экономике внес М. ДелягинМ. Делягин, В.Шеянов. Мир наизнанку: чем закончится экономических кризис для России? М.: ИД «Коммерсант» — Эксмо, 2009. С. — 35.). В экономическом выражении государство это его бюджет, в социальном — элита, в культурном — идеология, в политическом — власть.

Следует напомнить, что исходя из соотношения определений «нация» и «государство», установленного выше, никакой государственный строй не есть самоценность, напротив, политические система и институты должны постоянно видоизменяться для того, чтобы эффективно и результативно действовать в интересах нации, где основополагающий интерес — выживание, наверное, единственное объективное стремление. Однако здесь следует учитывать издержки и опасности перестраивания и переориентации людей, а также риски, связанные с тем, что работоспособность будущих форм организации не гарантирована.

Принимая во внимание еще и тот факт, что в обществе существуют как стороны, заинтересованные в поддержании статус-кво, так и заинтересованные в тех или иных изменениях, можно однозначно заявить, что интересы государства (а точнее, правящей элиты) не всегда тождественны интересам нации. Разрешить такой конфликт можно только через смену элит и ротацию кадров. Также необходимо предусмотреть механизм внесения поправок в принципы государственного устройства с тем, чтобы максимально своевременно отказываться от более неактуальных образов действий, но не делали это чересчур поспешно.

Тем не менее, для как сознания элит, так и сознания обычных граждан необходимо наличие аксиом, которые должны получить выражение в государственном устройстве, дабы принципы функционирования государства органично вписывались в сознание людей. В государственном устройстве априорные суждения должны быть прописаны в конституции (или ее аналоге), но с другой стороны в конституции должны быть прописаны исключительно априорные аксиомы (а такие детали как срок полномочий нижней палаты парламента ни в коем случае в не должны иметь место в основополагающем документе, т. к. являются теоремами, об опасности которых говорилось выше). Также в государственном устройстве должны иметь место органы-стабилизаторы, однако их число должно быть минимальным, дабы структура государства не стала костной. Смыслообразующие (и потому неизменные) суждения и формы будут выполнять функцию стабилизатора, ротируемые — двигателя. Вполне очевидно, что между стабильностью и движением возможен конфликт, что не позволит политической сфере раз и навсегда закрыться (в случае полной победы «стабильности») и, изменившись, потерять свою сущность (в случае полной победы «движения»).

Здесь следует провести параллели со взглядом Т. Куна на научные парадигмы («признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений») Т. Кун. Структура научных революций. М.: изд-во АСТ, 2001. С. — 17., которые суть есть идеологии научного сообщества (т. к. расценка какого бы то ни было факта как проблемы есть субъективное высказывание, которое возможно только в системе координат), получающие отражение в организации науки и направлении ее деятельности.

Таким образом, помимо принципа представительства нации для наибольшей эффективности структура государства должна отражать структуру сознания: в его структуре имеет место, как неизменяемое основание, так и изменяемая надстройка, которые, заставляют государство изменяться для увеличения эффективности выполнения своих функций, но в то же время удерживают его от распада, вызванного чересчур быстрыми преобразованиями.

1.5 Долг свободы

Национальной идеологии во многом, противостоят утопические идеи, порожденные Просвещением, которые вместо того, чтобы решать насущные проблемы, преследуют такие идеи как «свобода», «равенство», «братство», «уважение» и другие. Они подаются как всевозможность, т. е. возможны в идеальном виде и для всех и потому прельщают людей. Здесь же придется дать ответ чем являются эти идеи не обособленного индивида, но для элемента социальной системы, человека, каждый день контактирующего с другими людьми, а не человеками. Поэтому, свобода, равенство, братство рассматриваются именно как принципы взаимоотношения людей друг с другом, т. е. принципы организации системы, которые производны от ценности и сами ей не являются, но ценны поскольку, постольку есть продолжение ценности, ее развитие.

Казалось бы, следует отнести вопрос о свободе к разделу о взаимоотношениях нации и индивида, однако в таком случае понятие «свобода» было бы сужено до одного из его проявлений — личностного, а оно, как отмечает В. Асмус, еще у Г. Гегеля становится важным не только для индивида, но и для всего общества http://www.philosophy.ru/library/vopros/02.html. Иными словами, свободной должна быть нация.

Весьма точное определение свободы дает «Краткий философский словарь»: свобода — это «деятельность, не обусловленная внешними по отношению к субъекту деятельности причинами», однако оно рассматривает субъекта изолировано от других субъектов. Если говорить об индивидуальной свободе, то следует отметить, что она является статусом индивида, который он приобретает в социуме, что было подмечено еще Аристотелем в его «Политике» Аристотель. Политика. М.: изд-во АСТ, 2002. С. — 24−25.. Там же Аристотель говорит и об ответственности как о спутнице права Там же. С. — 26.

Если рассмотреть принцип сопряжения свободы и ответственности применительно к элементам системы, то можно заметить, что если ответственность будет меньше свободы, то система будет несбалансированной и может распасться, следовательно, необходимо уравновешивать права и обязанности. Однако тут встает вопрос: «в чем смысл для индивида приобретать права, если за вычетом сопутствующей ответственности ничего не остается?». Действительно, «правильная» свобода для самого себя не имеет смысла, если не учитывать факт соответствующего материального вознаграждения, которое хоть и необходимо, но недостаточно, следовательно, смысл наделения системой правами элемента заключается не в элементе, но в системе. Иными словами, индивид получает статус в обществе для того, чтобы служить ему. Более того, социум заинтересован в свободных и ответственных индивидах и институтах, что делает свободу, понимаемую через долг, обязательным принципом организации социальной системы. Таким образом, понятие права видоизменяется и выглядит так: «Право субъекта „А“ есть исполнение долга перед ним».

Следует также разделить «права» и «условия выполнения долга»: права субъекта «А» есть системное условие выполнения его долга. Также в условия входят внесистемные обстоятельства (например, наличие природных ресурсов), т. е. «право» уже «условий».

У данного принципа есть альтернатива, выраженная в формуле «свобода субъекта „А“ кончается свободой субъекта „Б“». У данной формулы есть существенный недостаток: т. к. согласно ей в системе образуются произвольные пространства (т.е. пространства, где субъект может чинить свой произвол), то система начинает дробиться и атомизироваться, т. к. субъекты будут стремиться к защите своего произвола от вмешательства. В результате этого процесса система распадется, что повлечет за собой утрату субъектами произвольных полей, т. е. потерей свободы. Следует отметить, что данная формула основана на т.н. «естественном праве», которым люди наделяются по рождению, просто так и смысл права помещен в индивида. Сторонники договорной теории утверждают, что люди объединяются ради защиты своих прав, но делают грубую ошибку, полагая, что смысл прав остается у индивидов. Наоборот, при объединении смысл прав переходит к системе, ибо только в рамках системы возможен статус.

Таким образом, складывается двойственная картина: в системе, где у индивида есть статус, смысл прав не у индивида, ибо иначе система дезорганизуется и прав не будет ни у кого, но единственная ситуация, когда смысл прав может быть у индивида, это когда-либо система работает на него (что возможно лишь в единичных случаях), либо когда он вне системы. Иными словами, никаких естественных прав у людей нет.

Следует отметить тот факт, что при доказательстве наличия у человека вне системы каких-то прав, в частности у Дж. Локка, говорится о «естественном порядке вещей», частью чего являются «естественные права». Этот «естественный порядок» не возникает сам по себе — он заведен Богом Локк Дж. Сочинения в трех томах: Т. 3.— М.: Мысль, 1988. С. — 3.. Иными словами источником естественных прав людей является Бог, и люди обладают естественными правами до тех пор, пока искренне верят в Бога и в том объеме, который описан в Библии. При этом, они должны исполнять долг перед Творцом.