Старообрядческие согласия и толки

С самого начала в движении старообрядцев не было единства. Причиной тому — сам характер протеста и ряд других факторов. Один из важнейших среди них тот, что в рядах сопротивления не оказалось ни одного из высших церковных иерархов. В христианстве епископ, как известно, является лицом, имеющим право посвящать в сан священника. Сначала, правда, с сочувствием к движению старообрядцев, по свидетельству Аввакума, относился епископ Павел Коломенский и даже собирался к нему примкнуть. Но, поразмыслив, предпочел более спокойную жизнь в лоне господствующего церковного направления.

Поэтому у старообрядцев все держалось на авторитете отдельных идеологов движения или, как их называли представители официальной церкви, расколоучителей. Первоначально движение как раз и складывалось из последователей того или иного наставника. А между ними возникали довольно серьезные расхождения.

Кроме того, на формирование движения повлияли две тенденции, связанные с отношением к священству. В центре Руси, еще со времен Андрея Боголюбского, позиции церковной иерархии были необычайно сильны, священник пользовался огромным авторитетом.

На русском Севере ситуация была несколько иной. Здесь крестьяне, пользовавшиеся большими свободами и имевшие богатый опыт самоуправления, фактически сами заведовали церковными делами. Они строили на свои деньги храмы, покупали книги и приглашали священников. Если батюшка плохо знал службу, пьянствовал, сквернословил, тогда крестьяне его прогоняли. Поэтому на русском Севере значительный вес имели не столько священники, сколько грамотные крестьяне, хорошо знавшие Священное Писание и, порой, руководившие религиозной жизнью общин. Дело, может быть, объяснялось и тем, что на Севере небольшие деревни были разбросаны по огромной территории. Далеко не в каждой из них мог служить священник.

Поскольку у старообрядцев не было своего епископа, то по прошествии ряда лет, когда священники стали умирать, встал серьезный вопрос: как быть дальше? И тут свою роль сыграло разное отношение к священству, бытовавшее на Руси. Эти отличия и легли в основу двух главных направлений в старообрядчестве, которые начали оформляться в ХVIII веке.

Наиболее радикально отреагировал на изменение ситуации со священниками русский Север, где образовалось так называемое Поморское согласие. Центром этого согласия стала Выговская пустынь, основанная на берегах Выг-озера братьями Денисовыми (князьями Мышецкими). Сами они не имели священнического сана и, возглавив здешний монастырь (киновию), стали киновиархами. Их трудами была выработана концепция, основанная на том, что с наступлением «последних времен» священство на земле исчезает, «улетает на небо», а его роль переходит к наставнику — грамотному человеку, совершающему некоторые церковные обряды.

По-иному подошли к проблеме староверческие общины, расположенные в центре и Поволжье. Они не могли столь радикально порывать с церковной организацией и священников из новой никоновской церкви решено было перекрещивать.

В дальнейшем два этих основных направления — поповское (беглопоповское) и беспоповское, продолжали дробиться на различные согласия и еще более мелкие объединения — толки. От беспоповцев Выговской общины еще в ХVIII веке отделяются два толка: федосеевцы и филипповцы. Это было связано с ответом на вопрос: молиться или нет за царя? Раз государство антихристово, то царь, если еще и не антихрист, то его предтеча. Таким образом, основной раздел православной службы — молитва за православного государя — не имела былого основания. Однако прямо отказаться от моления за царя означало войти в открытую конфронтацию с властями, что могло привести к серьезным последствиям.

Основная масса выговцев пошла на компромисс с самодержавным государством и признала моление за царя. Федосеевцы и филипповцы такой компромисс отвергли.

В конце ХVIII века появился один из радикальных старообрядческих толков — бегуны или истинно православные христиане странствующие. Основателем толка выступил беглый солдат Ефимий. Вкратце его учение таково: поскольку в мире воцарился антихрист, то общение с этим миром греховно и потому необходимо «бегати от мира». Ефимий разработал двучленную схему устройства бегунской общины. Часть ее состояла из собственно странников. Они всю жизнь перемещались по укромным приютам. Другая часть бегунской общины — это пристанодержатели, укрывавшие братьев по вере.

Согласие бегунов никогда не было многочисленным, поскольку вечная война с государством была весьма тяжким уделом. Тем не менее, странники были разбросаны по всей русской земле, перемещавшиеся по сложным тайным маршрутам.

Большие изменения произошли со временем и в беглопоповском согласии. Священников у староверов было немного и на уральских горных заводах, на восточных склонах хребта, в старообрядческих общинах верховодили наставники — грамотные старики, хорошо разбиравшиеся в Священном Писании и пользовавшиеся авторитетом среди единоверцев. Именно здесь, на восточных склонах Уральского хребта, уже в конце ХVIII века начало складываться Часовенное согласие. Его основателем, разработавшем практику наставничества, стал простой крестьянин Мирон Галанин, неоднократно арестовывавшийся и бежавший от царских властей. Свое наименование Часовенное согласие получило от слова «часовня», то есть храм без священника и алтаря. Наиболее мощные центры этого согласия были на территории нынешней Свердловской области, на горнозаводском Урале и в Сибири. Хотя Часовенное согласие во многом схоже с северорусским беспоповским, между ними существовали некоторые отличия. Главное из них — характер их происхождения.

Окончательно беглоповское согласие раскололось в середине ХIХ века. После длительных поисков за границей православных иерархов, не подверженных тлетворному влиянию никонианства, в селе Белая Криница в Австрии был найден епископ Амвросий. За большие деньги он согласился перейти в старообрядческую церковь и рукополагать для нее священников. Однако не все беглоповцы приняли этот путь, а только «верхи» движения. Они стали называться «австрийцами». Низовые общины как раз и составили Часовенное беспоповское согласие.

Мы остановились на самых общих отличиях старообрядческих направлений. В действительности ситуация была намного сложнее и драматичнее. Как писал известный исследователь раскола А. П. Щапов, «что н мужик, то толк, что ни баба, то согласие». Община даже в одной деревне могла разделиться по любому, достаточно второстепенному, признаку. Так, в одной из деревень Вятского края община раскололась на «васинцев» и «ионовцев» по имена мужиков, споривших о том, как правильно класть икону в гроб — вверх ликом или наоборот.