Половцы

План

Введение

…3

1. Письменные источники о половцах…4

2. Погребальный обряд…8

3. Каменные изваяния…10

4. Вооружение…14

5. Орудия труда и предметы быта…16

Заключение

…17

Список литературы

…18

О половцах упоминают все учебники русской истории, как о чем-то само собою разумеющемся и известном. Их можно встретить на страницах исторических романов и на сцене оперных театров. И всегда оказывается, что половцы — исчадия ада, злейшие враги Руси, коварные и алчные, косоглазые и меднолицые… Но так ли это? Не оказались ли мы в плену искусственных концепций, не поняв летописцев или поздних редакторов летописных сводов, смотревших на степных соседей сквозь призму уже новых, русско-монгольских отношений?

История половцев для непредвзятого исследователя полна парадоксов. Почти два века они жили бок о бок с древней Русью, иногда даже среди русских. Вместе с русскими воинами они участвовали в княжеских усобицах, ходили в помощь русским князьям на Венгрию, Польшу, Волжскую Булгарию, выдавали за них своих дочерей; вместе с русскими дружинами встали против монголов и — бежали, разбитые, чтобы потом снова возникнуть на исторической арене Восточной Европы сначала под именем кипчаков, а после насильственной исламизации в XV в. — в качестве казанских, астраханских и крымских «татар».

Сейчас наступило время, когда можно попытаться взглянуть на наших древних соседей новыми глазами. Сделать это достаточно трудно, как по причине установившейся тенденциозности, так и по крайней скудости материала, в первую очередь письменных известий об этом неуловимом народе, то появлявшемся, то исчезавшем за степным горизонтом.

Цель контрольной работы — дать характеристику явлению, которое отмечено в русских летописях этнонимом «половцы», но на самом деле представляющему собой сложный и весьма пестрый конгломерат степных народов.

1. Письменные источники о половцах

Предки половцев в IV — VII веках кочевали в степях между отрогами Монгольского Алтая и Восточного Тянь-Шаня и были известны в китайских источниках под именем сеяньто. В 630 году они образовали свое государство, которое вскоре было уничтожено Китаем и племенами уйгуров. Спасаясь от преследования победителей, они изменили племенное название сиры на кипчаки («злосчастные») и откочевали в верховья Иртыша и в Восточно-казахстанские степи. В XI веке кипчаков покорили потомки монголоязычного племени кумоси-кимаки, а в XI веке монголоязычные кидане дали толчок новой волне миграции кочевых племен на запад. Кипчаки и подвластные им племена были захвачены этим движением.

К 30-м годам XI века они стали хозяевами всей степи от Иртыша до Волги и в последующие десятилетия начали осваивать Восточноевропейские степи. Под 1055 г. Ипатьевская летопись сообщает о первом появлении кипчакову границ Переяславского княжества. Новых пришельцев русские назвали половцами, что означает половые, светлые, желтые. Первоначально они заняли районы среднего и нижнего течения Северского Донца, Нижнего Дона и Приазовья. Именно здесь локализуются наиболее ранние каменные изваяния, которые половцы устанавливали в честь умерших предков. Отсюда они стали расселяться по территории Восточноевропейских степей.

В середине XI века кипчаки появились и в Предкавказских степях. По сведениям закавказских источников, половцы, изгнав из Прикубанья и Ставрополья печенегов, стали играть там активную политическую роль. Кипчаки постепенно проникают в Центральное Предкавказье. На реке Сунже находилась ставка половецких ханов. Известны также «дербентские кипчаки», обитавшие на территории Дагестана.

Археологические памятники уточняют границы распространения кипчаков на Северном Кавказе. Наиболее яркие из них — каменные изваяния. На юге граница распространения половецких статуй проходит по линии: верховья Кубани — Пятигорск и Ессентуки — левобережье реки Кумы. Множество «каменных баб» обнаружено на территории Ставрополья. Большинство половецких статуй в Предкавказье датируется XII—XIII вв.еками, что свидетельствует о господстве кипчаков в данном регионе в домонгольскую эпоху. Северокавказские владения половцев были одной из важнейших составных частей «Дешт-иКыпчака».

В первые десятилетия XII века закончился процесс освоения половцами южнорусских степей. Если находки наиболее ранних каменных изваяний сосредоточены в донецких и нижнедонских степях, то статуи более позднего времени встречаются в больших количествах в Приднепровье, Крыму, Приазовье, Подонье, Поволжье, Предкавказье. К середине XII века определились границы собственно половецкой земли. О них под 1152 г. вполне определенно говорит Ипатьевская летопись: «Вся половецкая земля, что иже межи Волгою и Днепром». Автор «Слова о полку Игореве» упоминает почти все пограничные половецкие земли: Волга, Поморье, Посулье, Крым (Сурож и Корсунь), Тмутаракань (Северо-Западное Предкавказье). Картографирование находок половецких статуй подтверждает сведения письменных источников.

Появившись в восточноевропейских степях, новые пришельцы неоднократно нарушали границы Руси и опустошали ее земли. Будучи на первой (таборной) стадии кочевания, кипчаки проявляли особую агрессивность. По летописным источникам насчитывается 46 походов половцев на Русь, не считая мелких набегов. В 1061 году половцы впервые пришли воевать Русскую землю. Всеволод Ярославич вышел к ним навстречу, половцы победили его, повоевали землю и ушли.

В 1068 году опять множество половцев пришло на Русскую землю, в результате чего в Киеве сел князь Всеслав Брячиславович. Половцы опустошали Русскую землю, дошли до Чернигова. Святослав Черниговский собрал войско, ударил и одолел половцев, хотя у него было только 3 тысячи, а половцев — 12 тысяч.

Половцы многократно делали набеги на Русь в связи с княжескими усобицами и без всякого повода (1071, 1078, 1092 и т. д.) В удачных битвах с ними начал славиться и приобретать народную любовь князь Владимир Мономах (1053−1125). 12 удачных битв с половцами выдержал он в одно княжение отца своего Всеволода. В 1103 году Владимир Мономах и Святополк Изяславич нанесли западной половецкой группировке сильное поражение на реке Сутени (Молочной). В этой битве погибло 20 половецких князей. Мощь приднепровских половцев была подорвана. Последующие успехи русских вынудили их оставить свои кочевья в Побужье.

В 1109, 1111 и 1116 годах русские князья совершили серию победоносных походов на донских половцев, взяли город Шарухань, Сугров и Балин, где под властью половцев проживало алано-болгарское население, появившееся здесь еще со времен Хазарского каганата. Не выдержав ударов русских дружин, часть половцев во главе с ханом Отроком откочевала в северокавказские степи. На Дону остался хан Сырчан. По пути в Предкавказье половцы в 1117 году разрушили Саркел-Белую Вежу и вынудили его жителей уйти на Русь. Вместе с ними на Руси оказались печенеги и торки, кочевавшие у Белой Вежи.

После смерти Владимира Мономаха и его сына Мстислава Великого (1132) донские и приднепровские половцы редко совершали самостоятельные набеги на Русь. 30-е-50-е годы XII века характеризуются их активнейшим участием в междоусобных войнах русских князей. Русские, только что разгромившие кочевников, вновь сами же помогали им набираться сил. До 60−70-х годов XII века половцы были раздроблены на отдельные орды, которые активно участвовали в набегах на русские земли в составе дружин того или иного русского князя. Некоторые племенные наименования их весьма устойчивы, и сведения о них доходили в восточные страны. Так, арабские авторы аль-Мансури и ан-Нувайри упоминают объединения «Бурджоглы» (Бурчевичей) и «Токсоба» (Токсобичей).

Во второй половине XII века половецкие орды стали сплачиваться в новые объединения на основе прежних, разбитых еще Мономахом союзов. Наиболее сильными из них являлись Приднепровское и Донское. Приднепровское объединение орд консолидировалось с Лукоморскими половцами, обитавшими на западном берегу Азовского моря, а Донское — с Приморскими, кочевавшими у Таганрогского залива, и Предкавказскими. Таким образом, в южнорусских степях образовались два союза племен, по территории равные наиболее крупным русским княжествам и западным королевствам. Среди ханов, возглавлявших Приднестровско-Лукоморских половцев, известны Тоглый, Изай, Осолук, Кобяк и другие. Донские половцы в конце концов объединились под властью сына Отрака — Кончака, который в дальнейшем претендовал на власть над всеми южнорусскими степями.

Усилившись, половцы стали препятствовать походу караванов на Русь по торговому пути из «Варяг в Греки», по «Соляному» и «Залозному» путям. Вновь начались их самостоятельные набеги на Русь. В ответ на это русские организовали серию походов в степь. Наиболее известен поход 1184 года, когда русские дружины победили половцев и взяли в плен хана Кобяка. Длительную борьбу русские князья вели и против Донского объединения Кончака. Одним из эпизодов этой борьбы был неудачный поход 1185 года князя Игоря Святославича Северского, послуживший темой «Слова о полку Игореве». Однако к середине 90-х годов XII века всплеск внешней активности половцев прекращается и в дальнейшем они участвуют лишь в междоусобицах русских князей в качестве наемников. Половцы разгромлены и покорены монголо-татарами в XIII веке.

Во времена грузинского царя из династии Багратиони Давида IV Строителя (1089−1125) 45 тысяч семей половцев (кипчаков), под давлением русских дружин, переселились в Грузию. В дальнейшем они постепенно влились в грузинский народ.

2. Погребальный обряд

Погребальный культ принадлежит к древнейшим формам религии. Несмотря на то, что способы обращения с умершим зависели, как правило, от возраста, пола и особенно от его общественного положения, половецкий погребальный обряд отличается вполне определенными чертами, позволяющими говорить о связанных с погребальным ритуалом верованиях. Он характеризуется захоронением покойника с тушей боевого коня или с его чучелом: головой, ногами, хвостом и шкурой, набитой соломой. Конь обычно взнуздан и оседлан, умерший — вооружен и погребен с необходимыми знаками отличия (украшениями, котелком, запасом пищи и пр.). После исполнения всех ритуалов, связанных с сооружением могилы, ее засыпали и над ней сооружали земляной или каменный курган. Рубрук так и пишет об этом: «Команы насыпают большой холм над усопшим… Я видел одного недавно умершего, около которого они повесили на высоких жердях 16 шкур лошадей, по четыре с каждой стороны мира; и они поставили перед ним для питья кумыс, для еды мясо, хотя и говорили про него, что он был окрещен…» Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. // Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957, с. 102−103. Обряд здесь несколько видоизменен, хотя общая идея осталась прежней.

Заключается она, во-первых, в уверенности, что у каждого человека есть душа; во-вторых, что эта душа нуждается после смерти в том же окружении, какое было у человека при жизни. Поэтому в могилы помещалось довольно много вещей: столько, сколько могли положить туда оставшиеся на земле родичи. Очевидно, потусторонний мир представлялся половцам простым продолжением настоящего.

Тем не менее, переходя в иной мир, душа предка приобретала, по мнению половцев, особые возможности и силы для того, чтобы помогать людям (обычно родным), приносящим ей жертвы. Это убеждение свойственно всем народам, у которых господствующей формой религии был культ предков. Широкое распространение половецких каменных статуй, находки святилищ с ними свидетельствуют в первую очередь о том, что культ предков был главным компонентом их религиозных представлений.

Археологи обнаружили у подножья одной из статуй скелетик убитой девочки (пленной?). В русских сказках сохранился образ Булата-молодца, который, спасая побратима-царевича, превратился в каменное изваяние, и расколдовать его можно было, только полив на него кровь детей царевича. Возможно, в сказке отражен действительно существовавший у половцев жестокий обычай окроплять временами статуи предков детской кровью Верования половцев http://www.kalitva.ru/2007/11/04/verovanija-polovcev.html.

По словам крупнейшего советского этнографа, культ почитаемого предка является соединением «трех первичных представлений: идей души умершего, тотемического прародителя и семейно-родового покровителя» Токарев, 1964, с. 277. Если первая и последняя идеи довольно четко выделяются при исследовании каменных изваяний, то «тотемный предок» совсем не виден в этом источнике, хотя представления о нем были очень сильны и живучи в тюркоязычной среде.

3. Каменные изваяния

В массе схожих кочевнических погребений трудно определить христианское захоронение. С тех пор, как в Среднем Поднепровье прекратили сжигать покойников, отличить славянина от тюрка-кочевника стало возможным только по конструкции могильной ямы, по костям коня и положенным в могилу вещам, впрочем, не всегда. Крест как отличительная особенность христианских погребений встречается далеко не всегда даже в городских некрополях этого времени. Всё остальное — оружие, украшения, одежду и доспех, сосуды с заупокойной пищей, — славяне продолжали ставить и класть в могилу еще долгое время спустя после всеобщего крещения, поскольку рядом с христианством продолжало существовать язычество со своими святилищами, жрецами, жертвами и культом См.: Русанова И. П., Тимошук. Б. А. Языческие святилища древних славян. М., 1993. .

Однако могут ли кости коня, с которым половец не расставался при жизни, который был ему дороже брата, свидетельствовать о «язычестве» его хозяина? Нет, конечно. Тогда что же остается? Только «каменные бабы», которых половцы ставили на своих могилах и которым «поклонялись» в самом прямом смысле? Но можно ли считать эти знаки внимания и почтения — идолопоклонничеством, даже если возле таких изваяний археологи порою находят остатки жертвоприношений? В таком случае, к язычникам можно причислить и большую часть христианских народов Европы, в особенности славян, на кладбищах которых (особенно сельских) можно найти на могилах скорлупу яиц, рассыпанную крупу, конфеты, печенье, цветы, — всё то, что является зримым свидетельством памяти живых, навещающих своих усопших близких.

Между тем, если обратиться к дословному переводу поэмы Низами, который приводит в одной из своих работ С. А. Плетнева, оказывается, что речь идет не о половецких изваяниях, во множестве рассеянных по степям, а о какой-то «этой, единственной в своем роде статуе», которую почитают «все племена кипчаков, когда попадают сюда» Плетнева С. А. Половецкие каменные изваяния…, с. 5, прим. 3. Цит по: Низами. Искандер-намэ. Баку, 1940, с. 315−318.. Другими словами, ни о каких «идолах» в собственном смысле этого слова или «идолопоклонничестве» здесь речи нет, поскольку остается неизвестным, кого изображала статуя, по свидетельству Низами окруженная почитанием всех кипчакских (половецких) родов, — Будду, Иисуса или Богородицу. Поэтому следует с крайней осторожностью относиться к подобным утверждениям «очевидцев», не знавших сути религиозных воззрений того или иного народа, а потому и не имевших возможности адекватно передать увиденное. Это относится и к каменным изваяниям южно-русских степей, огульно зачисленным на счет половцев, тогда как, вероятнее всего, часть их могла быть воздвигнута совсем другими этническими группами, тем более, что недавно опубликованная совместная работа советского, историка Я. Р. Дашкевича и польского исследователя Э. Трыярского, посвященная «каменным бабам» Дашкевич Я. Р., Трыярски Э. Каменные бабы причерноморских степей. Коллекция из Аскания-Нова. Wroclaw, 1982., показала, как мало еще мы знаем о них и о тех, кто их высекал и устанавливал.

Дело в том, что действительная территория распространения таких «каменных баб» много шире, чем предполагали их исследователи, — от Верхней Волги до Добруджи и от Башкирии до Карпат. Но только ли половцы их возводили? По существу, мы даже не знаем, кого они изображают — предка рода, героя или портрет умершего. Если судить по разнообразию лиц, костюмов, по тому, что среди изваянных есть мужчины, женщины, юноши и пожилые люди, отличающиеся антропологическими чертами, почти наверное можно утверждать, что они представляют собой памятники мемориального характера, пытающиеся передать индивидуальные черты человека подобно христианским надгробным памятникам. Последнее в какой-то мере признавал и Г. А.Федоров-Давыдов, указавший, что «в «Codex Cumanicus» имеется термин «sin», который переводится как 'изображение умершего', на что обратил внимание еще В. В. Бартолъд; м.б. так назывались и половецкие «бабы» Федоров-Давыдов Г. А. Кочевники Восточной Европы…, с. 191, прим.38., название которых в русском языке связано с другим тюркским словом — baba, т. е. 'отец', 'предок'. Во всяком случае, это не «идолы» и не «объекты поклонения», если только почтение к памяти или изображению умершего соплеменника или родственника, характерное особенно для христианства, не трактовать как обязательный «культ предка».

Между тем, в мусульманской литературе и в русской народной традиции мы найдем схожее представление об этих каменных изваяниях как «идолах» или «болванах». Такое согласие столь несхожих конфессий лишь подтверждает ошибочность подобного толкования. Для ортодоксального мусульманина Средневековья «идолом» являлось любое изображение, всё равно, человека или животного. Это одинаково относилось к иконам, картинам, статуям и портретным надгробиям, поскольку Коран запрещал правоверным воспроизводить существа, сотворенные Аллахом. И с этой точки зрения все христиане оказывались для мусульман такими же «идолопоклонниками», как, скажем, первобытные племена Африки или браманисты Индии.

Схожих взглядов придерживалось, по-видимому, и духовенство православной (восточной) Церкви. Не случайно в истории русского церковного искусства тщетно искать до XVIII в. портретных или скульптурных надгробий, столь характерных для Западной Европы, точно так же, как живописных или скульптурных портретов в быту. И то, и другое появляется очень поздно в результате европейского влияния на изменившуюся русскую жизнь только в XVII в. Что же касается объемной скульптуры и декоративных барельефов на стенах владимиро-суздальских соборов ХП-ХШ вв., то они, как установлено, были занесены на Русь извне западно-европейскими (романскими) мастерами, не получив дальнейшего развития из-за монгольского нашествия.

Более того, на стенах Успенского собора Владимира на Клязьме легко разглядеть следы последующей стески орнаментального узора и фигурных композиций, аналогичных резьбе Георгиевского собора в Юрьеве Польском, как видно, смущавших русское духовенство. Насколько такое отношение к скульптуре на Руси было не случайным, показывает устойчивое наименование всяких объемных изображений «болванами» вплоть до XVIII в., даже если речь шла о статуях святых, как бы напоминая об их «идольских истоках».

4. Вооружение

Слаженная военная организация половцев сделала их опасным врагом оседлых народов Восточной степи Европы. Воспитывали половцев с малолетства умелыми, быстрыми и выносливыми войнами.

По данным Т. К. Алланиязова Алланиязов Т. К. Военное дело кочевников Казахстана. Алматы. 1998. С. 66. основной тактической единицей был кошун — ополчение одного рода. Такой отряд насчитывал от нескольких десятков до 3 — 4 сотен воинов и имел свое знамя. Ссылаясь на Марко Поло, автор считает, что бой обычно начинался стрельбой из луков, для чего всадники рассыпались лавой или использовали традиционный прием — скачку по кругу — вокруг войска противника, с непрерывным обстрелом его. Этот же прием описывает и М. В. Горелик Горелик М. В. Степной бой. Из истории военного дела татаро-монголов.// Военное дело Древнего и средневекового населения Северной и Центральной Азии. Новосибирск. 1990. С. 156… «В момент решающей атаки тяжеловооруженные воины… строились в плотную колонну». Таким образом, «лава и колонна были основными элементами боевого порядка» половецкого (кипчакского) войска. «Все войско делилось на четыре части — авангард, правое и левое крылья и центр, состоявший из тяжело вооруженной конницы» Алланиязов Т. К. Военное дело кочевников Казахстана. Алматы. 1998. С. 64.

Их вооружение состояло из лука, колчана со стрелами, сабли, аркана; часть половецких всадников имела копья. Луками половцы владели в совершенстве, сбивая стрелами на лету любую птицу. Половцы хорошо владели луком со стрелами, но и в ближнем бою половцы тоже могли постоять за себя. Так же не следует смешивать половцев с монголами.

Половецкую орду трудно было застать врасплох: никакое движение в степи не могло укрыться от глаз кочевников. Но почему же тогда русские князья неожиданно для половцев нападали на них? Следует учитывать время года. Летом половцев трудно было застать в врасплох, но зимой и летом, когда стада рогатого скота кочевников еще не оправились от зимы, русские дружины очень сильно громили и разоряли половцев. Дорогой русским князьям служили зимой реки, зимние становища половцев русским дружинникам были хорошо известны. Оружие наиболее детально описано у Худякова. Он очень хорошо систематизирует все вооружение восточных половецких орд.

Луки — сложносоставные, со срединными, фронтальными и боковыми накладками.

Наконечники стрел — костяные и железные.

1 группа. Плоские наконечники.

1.1 Ассиметрично-ромбические.

1.2 Томары.

1.3 Удлиненно-ромбические.

1.4 Секторные.

1.5 Полулунные.

2 группа. Линзовидныс наконечники.

2.1 Удлиненно-ромбические.

2.2 Удлиненно-треугольные.

3 группа. Четырехгранные наконечники (вытянуто-прямоугольные).

4 группа. Прямоугольные наконечники (томары.)

Колчаны — берестяные или кожаные: с цилиндрическим приемником и с горизонтально вырезанным верхом; с карманом.

Сабли — железные: трехгранные, слабоизогнутые с ладьевидным перекрестием.

Клинки — железные: трехгранные, удлиненно-треугольные без перекрестья.

Особого внимания заслуживают доспехи — железные прямоугольные пластины.

5. Орудия труда и предметы быта

Кочевники активно воспринимали культуру стран-соседей: бытовые обычаи, некоторые детали одежды, предметы обихода, отдельные слова, приходившие в степь вместе с заимствованными предметами. Так, в Половецком словаре есть «половецкие» слова «изба», «печь», что, несомненно, говорит об освоении этих понятий половцами. Не исключено, что половцы, женившись на русских женщинах-полонянках, переходили на зиму из юрт в избы с печами, поскольку каждая женщина предпочитает готовить на таком очаге, к которому ее приучила мать с детства. Попадая в степи, они сами складывали себе печи-каменки или лепили их из глины на каркасе из прутьев. Так же попадали в степь и характерные русские горшки. Роскошные ткани в большом числе поступали к половцам с Востока и из Византии. Однако одежду они шили по своей (степной) моде, из дорогих материй кроились рубахи и кафтаны принятых образцов, штаны обычно были кожаными. От византийцев половцы переняли только нашивку роскошных полос — «клавов» на рукава. Такие нашивки имели право носить византийские аристо-краты. Такую же роль играли они и в одежде половецкой знати: большинство статуй изображено с «клавами» на рукавах.

Обнаруженный на берегу соленого озера Сасык, недалеко от евпаторийского порта, погребальный инвентарь хорошо иллюстрирует быт половцев, обитавших здесь в XII—XIII вв. Умерших сопровождало оружие: ромбовидные наконечники стрел и копий, ножи в деревянных ножнах, восьмигранный шестопер, навершия шлемов, фрагменты кольчуг, пластины панцирей. Красноречивы детали одежды — пряжки с язычками, нашивные бляшки, остатки ткани и кожи. Укладывали и бытовые предметы, например, ножницы, кресала, бронзовые зеркала. И, конечно, конская сбруя: стремена, удила, пряжки. В каждом погребении находились медный котелок или чашка. О важном ритуальном значении этих предметов говорит то, что они часто изображались на половецких изваяниях, венчавших курганы.

Заключение

Народы меняются, как люди. Сейчас из анализа текстов, из глубин раскопов мы извлекаем наше прошлое, столь удивительное для нас, как если бы мы заглянули в историю совсем другого народа. И рядом с древней Русью, прочно вросшей в землю Восточной Европы фундаментами своих белокаменных храмов, башнями и стенами городов, начинает мало по малу материализоваться образ другого народа, нашего побратима, который так и не успел пройти положенный ему исторический путь развития, рассыпав впопыхах своих детей по другим странам, а здесь остался только в памяти былинных напевов, да и то искаженных невольной татарщиной.

Сможем ли мы извлечь память о нем из небытия, восстановить историческую справедливость, запечатлеть в веках его образ — покажет будущее. Но попытаться это сделать мы обязаны. Потому что в истории стран и народов непреложен закон, общий для всего человечества: никто не должен быть забыт.

Список литературы

1. Ахинжанов С. М. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана. — Алма-Ата, 1989.

2. Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. // Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. — М., 1957.

3. Голубовский П. В. Печенеги, торки и половцы до нашествия татар. История южнорусских степей IХ-ХШ вв. — Киев, 1884.

4. Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. — СПб., 2000.

5. Кумеков Б. Е. Государство кимаков IХ-ХI в. по арабским источникам. — Алма-Ата, 1972.

6. Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. — М.-Л., 1947.

7. Менгес К. Г. Восточные элементы в «Слове о полку Игореве». — Л., 1979.

8. Плетнева С. А. Половецкая земля. // Древнерусские княжества X—XIII вв. — М., 1975.

9. Рыбаков Б. А. «Слово о полку Игореве» и его современники. — М., 1971.

10. Ундасынов И. Н. История казахов и их предков. — М., 2002. — Ч.1.