ЛОНДОНСКИЕ КОНВЕНЦИИ 1840-1841 гг

В конце 30-х годов Ближний Восток вновь явился очагом конфликта, вызванного турецко-египетским противостоянием. Условия Кютахийского соглашения 1833 г. не удовлетворяли ни одну из сторон. Турция и Египет готовились к новой схватке. Николай I не хотел войны: позиции России на Ближнем Востоке после Ункяр-Искелеси были крепкими, набирала обороты торговля юга России через Босфор и Дарданеллы [63]. Обострившийся конфликт мог привести к изменению существовавшего режима Проливов. Эти соображения заставляли петербургский кабинет стремиться к сохранению статус-кво на Ближнем Востоке. Николай I советовал султану Махмуду II дипломатическими средствами решить конфликт. Однако турецко-египетские переговоры, начатые по инициативе России, оказались безуспешными: Махмуд II не признавал за египетским пашой Мухаммедом Али наследственных прав на завоеванную им территорию Аравийского полуострова. Египетский паша готовился отстоять их силой.

Англия и Франция не доверяли заверениям Николая I о мирном исходе конфликта. При различном отношении к Мухаммеду Али их объединяла боязнь появления русского десанта в Константинополе, что вытекало из условий Ункяр-Искелесийского договора. Особенно активно действовал лондонский кабинет, предлагая султану материальную помощь. По существу Англия подталкивала Махмуда II к нападению на Мухаммеда Али, хотя, как обычно, не шла дальше обещаний.

В апреле 1839 г. турецкая армия вошла в Сирию, а в июне произошло сражение с египтянами, в результате которого турецкие войска потерпели поражение и были обращены генералом Ибрахимом-пашой в бегство. Военная неудача совпала со сменой правителей в Турции: умер Махмуд II и на престол вступил его 16-летний сын Абдул Меджид. Новый султан предложил правителю Египта в случае прекращения вoйны наследственную власть над Египтом. Тот, чувствуя собственную силу и тайную поддержку Франции, отверг это условие, требуя в свое управление всю завоеванную им территорию. Европейские государства, включая и Россию, поддержали султана. Хотя Франция была на стороне Египта, но воевать с Турцией она не собиралась, для нее важнее было сохранить лояльные отношения с Англией. Что касается Николая I, то в турецко-египетском конфликте конца 30-х годов он, согласившись на сотрудничество с европейскими странами, фактически отошел от условий Ункяр-Искелеси по оказанию помощи султану [64], что, однако, позволило обеспечить мирную развязку конфликта.

Новая тактика России в восточном вопросе, вызванная в значительной степени усилением экономических позиций Англии в Турции (подписанный в 1838 г. англотурецкий договор подчинял экономику страны интересам Англии), требовала и новых союзников. Николай I вновь предпринял усилия по сближению с Англией. Для этой цели в Лондон был направлен опытный дипломат Ф. И. Бруннов, хорошо знавший не только страну назначения, но и желания императора России. В ходе переговоров Пальмерстона и Бруннова были выработаны основные положения, ставшие предметом обсуждения на конференции государств по Восточному вопросу. Она открылась в Лондоне в январе 1840 г., в ней участвовали пять европейских держав — Англия, Россия, Франция, Австрия, Пруссия. В ходе заседаний рассматривались два вопроса: турецко-египетский и о режиме Проливов. По проекту, предложенному европейскими странами, Мухаммед Али сохранял свою наследственную власть над Египтом, но должен был отказаться от других завоеванных им территорий. При неповиновении египетского паши против него предлагалось применить военную силу. Все державы, кроме Франции, приняли этот проект. Французский делегат настаивал на расширении владений Мухаммеда Али и его прав. Паша, ободренный поддержкой Франции, отверг проект. После долгих раздумий и под давлением внутренней оппозиции Лондон все-таки согласился подписать конвенцию без Парижа. Такой исход переговоров вполне устраивал Николая I, считавшего, что заключение конвенции без Франции «является наиболее удачным решением Восточного вопроса» [65].

Итак, Лондонская конвенция, подписанная 3(15) июля 1840 г. Англией, Россией, Австрией и Пруссией, с одной стороны, и Турцией — с другой, касалась урегулирования турецко-египетских отношений и режима черноморских проливов [66]. Султан предоставлял египетскому паше в наследственное управление Египет и в пожизненное Сирию. В случае непризнания им договора Англия и Австрия обязывались для помощи султану ввести свои эскадры в Средиземное море, а Россия при опасности, грозившей Константинополю, должна была защищать столицу Турции. Что касается второго вопроса, то в конвенции указывалось на запрещение в мирное время ввода в Проливы иностранных военных судов и уважение этого режима со стороны держав.

Николай I, оценивавший характер переговоров в Лондоне и подписанное соглашение преимущественно по донесениям Бруннова, который преувеличивал остроту франко-английских противоречий, рассматривал конвенцию как успех России прежде всего из-за отсутствия подписи Франции под ее решениями и из-за ослабления власти Мухаммеда Али в Передней Азии. Императору казалось, что он близок к реализации своего плана по изоляции Франции и сближению с Англией, в решении вопроса о дальнейшей судьбе Турции.

Английская дипломатия в 40-е годы, как и позже, искусно поддерживала это заблуждение Николая I, намеренно подчеркивая англо-французские разногласия в колониальном вопросе. Император слишком поздно понял, что за временную изоляцию Франции Россия заплатила высокую цену, потеряв свое прежнее право решать вопрос о закрытии Проливов для военных судов путем двусторонней договоренности с Турцией.

Лондонская конвенция 1840 г. положила начало новому режиму черноморских проливов. Это была победа Англии, ей удалось добиться согласия России на коллективный контроль всех европейских стран над Проливами. Соглашение явилось реализацией давних усилий Пальмерстона по расширению Ункяр-Искелесийского договора «путем включения в него всех европейских держав». Лондонская конвенция свидетельствовала об ослаблении позиций России на Ближнем Востоке, что сказалось и на последующих шагах Николая в этом регионе.

Однако подписанием европейскими странами и Турцией лондонской конвенции турецко-египетский конфликт не был исчерпан. Мухаммед Али отказался, принять условия султана, тогда Абдул Меджид объявил его вне закона: в сентябре 1840 г. у берегов Сирии появилась англо-австрийская эскадра. Оставленный Францией, окруженный турецко-англо-австрийскими войсками (русская армия не участвовала в экспедиции) Ибрахим-паша был вынужден оставить Сирию и возвратиться в Египет. И тут Англия одержала победу. Ей удалось не только ослабить военную мощь Мухаммеда Али, но и влияние Франции на Ближнем Востоке. Николай I не постиг глубину замысла Англии, полагая, что разногласия между ней и Францией выгодны Петербургу. Он не понял, что они временные, и скоро страны объединят усилия в борьбе с Россией.

Подписание первой лондонской конвенции без участия Франции сказалось на обстановке в Европе. В длительном разрыве отношений с Парижем не были заинтересованы Лондон, Вена, Берлин. Инициативная роль в возобновлении переговоров по ближневосточному урегулированию с участием Франции принадлежала Англии. Попытки российской дипломатии помешать этому оказались безуспешными [67].

Уже 1(13) июля 1841 г. была подписана вторая лондонская конвенция пятью европейскими державами, включая Францию, с Турцией [68], Она касалась только режима Босфора и Дарданелл. По ее условиям черноморские проливы объявлялись закрытыми для военных кораблей всех держав. Гарантом этого решения выступали европейские державы, что ослабляло суверенитет Турции над Проливами и представляло угрозу другой черноморской державе — России, Лондонские конвенции 1840−1841 гг. явились преддверием Крымской войны [69].